Защита крепости(рабочее название)

... — идиот?

— Я спрашиваю, ты идиот? Какого хрена кидаешься на людей?

Фирмин открыл рот. Потом закрыл. Мыслей, как ответить на такой вопрос, в его голове так и не появилось.

... — Э-э-э...

— Очень интересно — согласился варвар — а теперь к деталям: ближайшая деревня в какую сторону?

— Там — выдал первое осознанное слово подросток, тыкая рукой в сторону жилья.

— Спасибо

Варвар, не оглядываясь, ушел по указанной тропинке.

Следующим, кому посчастливилось увидеть варвара, был кожевник. Мужик тащил свежевымытые шкуры с реки. Его не смутил ни сам варвар, ни грязь и вонь от него. С его профессией на вонь уже давно выработался иммунитет. Но вот то, во что этот человек был одет, вот это его ужаснуло. Это была не одежда, нет. Это были свежесодранные шкуры редчайшего снежного барса, в отвратительном виде. Как будто животное ободрали, самые крупные куски мяса со шкуры срезали тупым ножом и все! Ни о какой выделке, даже самой примитивной, создатель ЭТОГО не слышал. Хотя даже просто нормально обработанная такая шкура стоила бы сотни золотых. Чем больше всматривался мужчина в облачение варвара, тем более противно ему становилось.

— Кто же это сделал?! — вырвалось у кожевника

— Что?

— Кто это сделал? Эту гадость, кто ее делал?! — заорал мужик, тыкая пальцем в варвара

— Мда... Что-то жители этой деревни сплошные ненормальные. Кто в обморок падает, кто пытается избить, кто орет не пойми что... Может, попробовать найти другую?

— Не пудри мне мозги! Кто делал это... эту... мерзость, шо на тебе? Какой корявый, тупорылый, рукожопый недоумо...

Мгновенно извлеченный меч из глубин одеяний варвара прижался острием к шее деревенского жителя.

— Еще одно ругательство в мою сторону, и голова тебе не понадобится. Понятно?!

Кожевник испуганно затих, не шевелясь. И даже стараясь не моргать — уж очень убедителен был аргумент у его шеи.

Варвар начал объяснять. Медленно, уверенно давя каждым словом:

— Одежу делал я сам. Знаю, она не очень. Зато теплая. Там, где я был, выбор был простой — сделай сам или сдохни.

Кожевник медленно, стараясь не делать резких движений, отступил на шаг.

— Извини, вспылил я. Криспом меня кличут. Кожевник я тутошний. Просто, за такую выделку я бы руки бы вырвал с корнем. Это ж просто... просто... слов нет. Но материал совсем испорчен. А такие шкуры знаешь, какие дорогущие? Да в них только знать может себе позволить ходить! А ты тут, с кусками мяса высохшими... эх...Как разглядел, во что ты одет, зарыдать хотелось кровавыми слезами — огорченно махнул рукой мужик.

— Меня зовут ...э-э-э... Кассий. Я в горах заблудился и несколько месяцев там бродил. Вот и вид такой. Одежду пришлось делать из подручных материалов. Сам я, как понимаешь, ни разу не кожевник. Воин я.

— Слу-у-ушай, Кассий, а у тебя еще таких шкур посвежее, случайно, не осталось? Я куплю, клянусь богами, хорошую цену дам! Да чтоб меня Павор побрала, если я совру!

— Есть еще пара, не успел с ними ничего сделать.

Кожевник аж засиял:

— Показывай!

Пожав плечами, варвар вытянул из заплечной вязанки пару шкур, туго скрученных жилами.

Крисп не глядя кинул на землю свежевымытые шкуры, которые тащил до этого в деревню. И присел, рассматривая, прощупывая и даже принюхиваясь к неказистым сверткам, вымазанным в крови. Окружающий мир он перестал воспринимать почти на пол часа.

Кассий терпеливо ждал, прохаживаясь рядом.

— Отлично! В отличном состоянии, я смогу из них сделать даже высшего сорта товар. Эх, какая это будет красота! Наконец, я смогу заняться хоть чем-то серьезным, а то козьи и бараньи шкуры уже достали. Ты убил их вчера, да? Как ты вообще, смог их найти?! Это же очень тяжело!

— Начет тяжело — это ты зря. Заходишь в горы, подальше. И все — они сами тебя найдут, хех. Главное — внимательным быть. Они обожают из засады нападать, из-под снега. Или тихо сверху спрыгнуть, с нависающей скалы.

Крисп передернулся. Видно, неплохое воображение.

— Бр-р-р... нет уж, вот пускай такие отчаянные ребята как ты рискуют своей шкурой. Мне моя дорога, планирую носить ее еще долго. Конечно, она уже не очень качественная, да и старовата — мужчина, ухмыльнувшись, слегка оттянул кожу на руке — но, мне и такая сгодиться.

— Ладно. Так что — забираешь их?

— Да! Конечно! По цене, думаю...

— Погоди ты с ценой! Мне б помыться нормально, да одежду человеческую раздобыть...

— Не вопрос! Пошли ко мне! Заодно со всем разберемся.

Через несколько часов грязный и вонючий варвар превратился в молодого воина. Чисто выбритое лицо, аккуратно стянутые в хвост длинные волосы, новая рубаха под отмытой кожаной броней, простые серого цвета штаны. Даже легкая, плетенная из полосок кожи обувь нашлась. Правда, она была больше — поэтому, чтобы не натирала, пришлось обмотать ноги портянками. Завершали картину короткие мечи, висящие по бокам.

— Какой красавчик — всплеснула руками уже немолодая жена кожевника — хоть сейчас жениться. Может, останешься у нас, в деревне? Девок молодых да симпатичных найдем, сам выберешь, какая по душе.

— Нет уж, рано мне пока жениться. Да и дела есть, незаконченные.

— Смотри... век воина короткий. Не успеешь оглянуться, как ты уже не молодой красавчик, а старый пень, весь в шрамах, без уха, глаза и руки. Кому ты тогда нужен будешь?

— Нет. Со мной такого не будет точно.

И такой уверенностью несло от голоса парня, что все возражения застряли в горле. Пожав плечами, женщина забрала грязные вещи. Выглядят-то они паршиво, но если очистить, на что-нибудь точно сгодятся.

За шкуры с Криспом договорились на пятьдесят золотых. Очень большая сумма для крестьян и приличная для мастерового люда. Кассиус же просто закинул ее в кошель. Двинутся в путь дальше, в этот день не удалось. Пришлось ждать, пока Крисп соорудит обувь по ноге. Как оказалось, обувных дел мастера в деревне нет — его заменял все тот же кожевник. Конечно, сделанная им обувь красотой не отличалась. Зато была очень крепкая. Крисп клялся, что его поделки носят годами. Ужинал юноша вместе с семьей кожевника. Простая деревенская еда после многомесячной вынужденной мясной диеты показалась Кассиусу пищей императоров. Правда, не обошлось без сюрпризов — на ужине обнаружились две симпатичные девушки за общим столом. Крисп объяснил — мол, родственницы, давно собирались погостить, и вот... не отказывать же...

Быстренько поужинав, юноша отправился в выделенную ему комнату. Но сразу заснуть ему не удалось — как только в доме погасили свечи, к нему тихонько пробралась изящная женская фигурка. Только благодаря тому, что Кассиус подозревал что-то подобное, он не изрубил ее в темноте, приняв за нападение.

— Как тебя хоть зовут?

— Аегл.

— Аегл, послушай, я не...

Тонкий изящный палец прижался к губам юноши. Потом палец сменился горячими женскими губами...

Мужским потомкам древних родов в обязательном порядке лет в двенадцать нанимали постельного учителя — опытную девушку, показывавшую на практике разницу между мальчиками и девочками. Не был исключением и Кассиус, так что прошедшей ночью довольными остались оба.

Рано утром, пока все спали, Кассиус выскользнул из гостеприимного дома. Задерживаться тут он и не планировал. Подправляя на ходу застежки на броне, он устремился по тропинке из деревни. За спиной в котомке лежал запасенный со вчера хлеб, несколько кусков копченого мяса и кожаный бурдюк с водой. Больше юный чародей не желал питаться полуобуглеными и полусырым мясом лично добытого зверя. Учитывая, что в горах под руками из источника тепла были только молнии из перстней, еда получалась крайне отвратительной на вкус...

Через несколько минут после ухода юноши в доме зашевелились обитатели.

— Ушел?

— Да. Про дорогу в город я ему рассказал еще вчера.

— Ну и зачем? Может, все-таки остался бы...

— Нет, не остался. Не простой воин он — похоже, бастард благородных. Видела, как он ест? Аккуратно, ловко, красиво. А двигается вообще, как кошка. То-то наши девки засмотрелись на парня. Встречала когда-нибудь таких воинов? Нет, у этого парня было как минимум несколько учителей, с детства.

— О! Аегл! А ты куда так рано собралась?

— Домой. Там посплю еще.

Крисп понимающе хмыкнул, а его жена не удержалась:

— Тебе хоть понравилось?

— П-понравилось. Он мне еще пять золотых оставил, на платье лежали...

И покраснев еще сильнее, девушка убежала.

— Еще бы не понравилось, мы ее охи пол ночи слушали...

— Завидуешь, старый пенек?

— Кто, я? Да я еще ого-го-го! Кстати, вот тебе еще к тому же. Стал бы простой воин дарить случайной подружке пять золотых? Похоже, с деньгами у него все хорошо.

Спустя пару дней, восточные ворота города Энез:

Жиденький ручеек людей и повозок тек через ворота. В основном крестьяне тащили свои товары. Как правило, вскладчину, три-четыре человека скидывали свой товар на одну телегу и отправляли под присмотром в город, на продажу. Иногда проезжали всадники, чаще всего поодиночке, хоть и встречались отряды. Одна-две кареты в день. И постоянно кто-то подходил пешим. Трое упитанных стражников принимали дорожную подать, пропуская дальше, в город. Совсем рядом с воротами сидел безногий нищий, клянчя милостыню. Стражники делали вид, что не замечают его.

— С телеги груженой — семь медяков — заученно протараторил стражник перед очередной крестьянской телегой.

— Дык, как так-то? — неуверенно возразил один из крестьян, сидящих на телеге — уже два года шесть!

— Ты слепой? Нет? Тогда что там нарисовано?

Стражник тыкнул рукой в сторону раскрытой створки ворот. На деревянных досках были нарисованы правила подати — ведь далеко не все умеют читать. Выше всех был нарисован один человечек, и напротив него один кругляш. Чуть ниже — всадник, и два кружочка. Еще ниже — карета, напротив нее четыре. А в самом низу — телега, с кучей чего-то на ней, и сгорбленным человечком спереди. Возле нее действительно семь монет нарисовано. Вот только если первые пять были нарисованы четко, видно, что одновременно со всеми остальным, то еще две пририсованы позже, кривовато, чуть ли не угольком.

— Понятно... опять обдирают... богатеям поди все равно, а нам спину гни, работай-работай... — забурчал крестьянин, отсчитывая деньги.

Стражник привычно пропустил все мимо ушей, разглядывая следующего.

К воротам подходил молодой парень, в потрепанной кожаной броне с парой коротких мечей. Глянул на ворота, хмыкнул, протянул одну монету.

Стражник монету принял, разглядывая парня. Переглянулся с напарниками. Работая давно, сборщики уже научились иногда обходиться без слов. Парень явно молодой, усы и борода только-только начали пробиваться. Молокосос. Вокруг никого нет. Можно попробовать выбить еще монет, на вино вечером. Сколько таких молодых уже пополнили карманы тройки стражников, и не сосчитать уже...

— Показывай, что в котомке с собой

— Что?

— Показывай, говорю, что в котомке. Может, ты запрещенное чего-нибудь тащишь.

— Ты меня в чем-то подозреваешь?

— Это не важно. Я на службе. Мне положено...

— Да мне плевать. Монету получил — пропускай — неожиданно начал в ответ наезжать парень.

— Какую монету? Вы видели что-то? — деланно удивленно повернулся к напарникам первый стражник — нет? Сдается мне, ты хочешь бесплатно проникнуть в город. Да еще и может быть, набедокурить там. Ну что же, в наших казематах быстро разберутся...

Привычная запугивающая речь приобрела неожиданные последствия.

Парень, оглянувшись, не увидел никого нового вокруг. А затем размазался в восприятии людей. Тихо свиснули короткие мечи, и вся троица повалилась, обильно орошая кровью землю. Юноша перевел взгляд на единственного оставшегося в живых нищего.

— Господин, я ничего не видел, клянусь! — зачастил побирушка, кланяясь.

— Сможешь быстро убраться отсюда?

— Да-да, меня уже нет... — нищий извлек из своих лохмотьев пару деревяшек и опираясь на них, довольно шустро для безногого двинулся в город.

— Что-то этот город мне уже не очень нравится — пробормотал Кассиус, и, обойдя тела, пошел вперед. Сделав несколько шагов, вернулся и быстро обобрал карманы стражников. Подкинув на руке собранную сумму, чародей решил, что все же город не так уж и плох...

Следующие несколько часов юноша гулял по городу. Сотни людей, спешащих по своим делам. Громкие мальчишки-зазывалы из дорогих магазинов и харчевен, дорогие кареты, степенно разъезжающие, запахи дорогих благовоний смешивающиеся с конским пометом... Обычные люди, разговаривающие, бегущие куда-то, ругающиеся и кричащие... Дорогие усадьбы с каменными ограждениями и охраной, полусгнившие деревянные лачуги, темные подворотни и широкие, светлые улицы... Нищие, клянчащие мелочь и громкая, радостная детвора, порой носящаяся среди человеческого потока... Степенные, важные купцы и настороженно глядящие вокруг битые жизнью наемники... Город жил своей жизнью, где громкой и бурлящей, а где тихой и незаметной.

Очнуться от воспоминаний юношу заставило высокое, двухэтажное здание из камня. Выглядело оно очень своеобразно: черная, круглая башня без единого угла, крыша в виде скошенного шпиля, вместо окон — узкие, в ладонь шириной щели, хаотично расположенные по всему периметру здания. А над входной дверью барельеф в виде мертвой птицы, из которой торчит стрела. Не смотря на тесную застройку в городе, где порой маленькие улицы настолько узки, что и двум взрослым людям не разойтись, вокруг этого здания было огромное пустое пространство. Никто не решался строить что-нибудь рядом с храмом богу мертвых.

Тихо скрипнула дверь, впуская Кассиуса внутрь. Изнутри здание поражало своей скромностью. Не было, как в храмах Спес или Фортуны, золотых подсвечников, инкрустированных драгоценными камнями икон, расписного алтаря... была лишь старая деревянная чаша для подати, возле входа. И маленькие подставки для свечей, прикрепленные к стенам. Причем свечи предполагалось ставить возле возле щелей, ведущих наружу. То есть любой, малейший порыв ветра мог задуть ее. Икон, картин и рисунков, как в храмах светлых богов тут тоже не было видно. Только если присмотреться, в самом центре на потолке нарисованы два глаза красного цвета, взирающие на людей. А еще рядом с чашей для подати горела лампадка. От нее можно зажигать свечки.

Юноша сделал несколько шагов внутрь, и тихо звякнула серебрушка, упав на пару своих "коллег" на дне деревянной чаши. Плачущая и тихо причитающая немолодая женщина у стены не обратила внимания на нового человека. Зато это сделал жрец Плутона, приблизившись к Кассиусу.

— Зачем ты здесь, юноша? Какая печаль привела тебя сюда?

Внимательные глаза на покрытом шрамами лице рассматривали молодого чародея. А у мужчины были седые, короткие волосы и тяжелая, широкая сабля на боку. Все жрецы Плутона — это зрелые, близящиеся к своему закату воины. Только те, кто в юности собственной рукой убил не один десяток людей, может служить владыке загробного царства при жизни. Говорят, когда жрец Плутона понимает, что уже не способен отнять чью-то жизнь из-за физической немощи, он отдает последнее подношение богу. Собственное существование...