Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Оставить недужную подругу в лесу на попечение Зои — не вариант. В большинстве поселков, которые Марат по необходимости посещал, засели церковники, разыскивающие дерзкую ведьму на метле. И если учесть, что оная ведьма числится в его спутниках, поселить их с Лесей в опасной близости от Инквизиции даже на короткое время — значило собственноручно подписать маленькой танцовщице смертный приговор. Но и таскать за собой больную девушку нельзя! Во-первых, для нее самой небезопасно, во-вторых, это явная потеря времени, которое и так кусает за хвост и наступает на пятки.
К вечеру, так ничего и не решив, Марат скомандовал остановку на ночлег. Зоя кинулась хлопотать над Лесей, а мужчины, переглянувшись, быстро организовали лагерь и отправились на охоту: серый — за мясом, рыжий — за дровами.
Устроив подругу на теплом одеяле, юная ведьмочка укрыла ее плащом, заботливо подоткнула со всех сторон и принялась колдовать. Вернее, пытаться изгнать болезнь, благо, пациент, выпив горячего отвара из листьев дикой смородины, снова погрузился в сон и не мешал.
Увы, все старания Зои пошли прахом. Она сама не раз подхватывала простуду и помнила из объяснений деда Герасима, что насморк колдовством не лечится. Слегка унять жар, ослабить боль — максимум, на что стоит рассчитывать, но девочка решила-таки проверить слова достойного наставника на практике.
Банальная простуда не поддавалась усилиям даже такой сильной ведьмы, как Зоя. Разочаровавшись в собственных талантах, девочка шмыгнула носом и уселась рядом со спящей подругой.
Справедливости ради стоит заметить, что лихорадка, терзавшая несчастную больную, разжала цепкие коготки и позволила жертве вздохнуть спокойно. Ну, или почти спокойно — простудные симптомы никто не отменял. Но все же, теперь Леся сможет продолжить путь.
К сожалению, планы не всегда исполняются в точности так, как задумывалось. Достаточно пары фатальных случайностей, чтобы пустить псу под хвост даже тщательно проработанную стратегию. Можно подстроиться, подкорректировать, но в точности, как задумано, уже не суждено исполнить.
Кто знает, как повернулись бы события, если бы охранный разъезд не свернул с намеченного пути из-за внезапной грозы. Если бы рядовой гвардеец, прозванный за близорукость Кротом, отойдя по нужде, не заметил вдали огонька. Если бы издерганный командир не проявил дотошность...
Когда маленький лагерь окружили вооруженные мужчины, Зоя сначала оторопела от неожиданности. Их путешествие проходило настолько гладко, что девчушка успела забыть о возможной опасности.
Вообразив, что это разбойники, а те почему-то всегда неравнодушны к юным девам, маленькая ведьма вскочила и приготовилась стоять насмерть, защищая свою честь и честь подруги.
— Кто вы и что делаете на землях рода о'Шеннел? — строго вопросил главный. Его взор метнулся к лежащей Лесе, глаза подозрительно сощурились.
Кольцо окружения медленно сжималось, и Зоя не выдержала. С ее пальцев сорвались зеленые искорки и, упав на землю, впитались в почву, прорастая живыми зелеными побегами. Лоснящиеся стебли змеями поползли к разбойникам, норовя обхватить, сжать, задушить. Брови главаря взметнулись в мимолетном удивлении, но через мгновение губы его изогнулись в удовлетворенной усмешке.
Он, не медля, дал некий знак кому-то за спиной Зои, но ничего предпринять девочка не успела. В затылке взорвался клубок боли, и сознание померкло.
Колдовские растения, лишенные контроля и цели, расползлись, кто куда, а уже стреноженные вояки смогли легко освободиться, обрубив безвольные стебли.
— Отлично, — кивнул командир. — Грузите обеих, свяжите и про кляп не забудьте. Кор, Брент, осмотритесь здесь. Необычное не трогать, звать меня. Быстро, надо успеть в замок, пока ни одна из них не очухалась.
Спустя буквально пять минут отряд Марка в спешном порядке отправился к хозяйскому замку. В числе их добычи значилось: одна явная ведьма, одна потенциальная ведьма, фляга с крепленым вином, осевшая за пазухой пронырливого Брента, и колдовского вида тяжелый медальон, попросту валявшийся в траве. Никто, правда, не заметил, что эта вещица, пролетев из-за кустов метров пять, приземлилась там буквально полминуты назад. А подозрительный свет, исходящий от амулета, совсем быстро сошел на нет.
— Сколько еще до замка? — осведомился Марат, как только их маленький лагерь и младшие спутницы исчезли из зоны видимости.
— Завтра к обеду выйдем, — откликнулся дух, оглядываясь назад. — Нам придется очень постараться, чтобы хотя бы узнать о судьбе Ариадны, не говоря уже о проникновении в замок.
— Подстережем какого-нибудь слугу, спросим хорошенько.
— А если ее привезли тайно? Вся обслуга может быть попросту не в курсе.
Марат не ответил. Сосредоточенно изучая каждую травинку под ногами, он тонул под тяжестью раздумий и снова не находил выхода. Сидеть сложа руки невыносимо, знать, что любимая женщина в опасности и не видеть способа ее спасти — просто убийственно. А надо ведь еще подумать о том, куда приткнуть балласт в виде двух молоденьких подружек, бездумно следовавших за ним.
— Зачем им Ариадна?
— Да кто ж их знает, — поморщился Эрос. — Я даже не в курсе, кто сейчас там хозяйничает. У мужа Корнелии был младший брат, но ему сейчас, должно быть, лет семьдесят. В права наследования мог вступить его сын или муж дочери, или уже внуки, или кто-то из дальних родственников семьи. Или вообще посторонний человек, получивший бесхозное владение в награду за какие-то заслуги. Вариантов масса, поэтому сначала нужно найти способ разведать ситуацию.
— Наняться кем-нибудь в замок?
— Можно попробовать, но вряд ли возьмут человека с улицы. Без документов, рекомендательных писем и пристойной одежды там делать нечего.
— Но должен же быть способ! — упрямо рявкнул Марат. — Хотя бы что-то узнать, хотя бы слухи!
— Если так хочешь, могу заглянуть в ближайшую деревеньку, поспрашивать народ, — предложил рыжий оптимист. — И попробуем-таки подстеречь кого-нибудь из обслуги. Не ершись, мы справимся. Если уж нашу девочку выкрали так нагло, не побоявшись широкой огласки, значит, она ценна. Хотя мне и не нравится причастность о'Шеннелов, я все же думаю, что ей не грозит смертельная опасность.
— Знать бы наверняка...
— Тут уж ты не угадаешь. Да и не оставил бы ты ее там, даже если бы знал, что на нее там молятся. Так ведь?
Марат хмыкнул, невесело качнув головой. Эрос знал, о чем говорил. Но вот обсуждать эту тему не хотелось категорически.
— Именно поэтому я и уступил Ариадне, — вздохнув, признался рыжий. — Ей было все равно, кого охомутать, лишь бы выбраться скорее и отомстить обидчикам. Но для тебя...
— Хватит!
— Для тебя она стала всем миром, всеми звездами, солнцем и луной. И знаешь что, Марат? Ты ведь для нее тоже заменил все небесные светила.
Ошарашенный волк застыл, неверяще уставившись на ехидно усмехавшегося духа. Как бы ни стремился он отринуть все мысли о своем недобровольном выборе, тем не менее, понимал, что навеки обречен до безумия любить женщину, которая видит в нем лишь средство. Оружие, которым можно управлять. Конечно, управлять с лаской и нежностью, так ведь гораздо проще, верно? Бережно начищать острое лезвие, любовно полировать гарду и рукоять, подобрать достойные ножны, чтобы в нужный момент клинком пронзить вражеское сердце. А затем снова обтереть чистой тряпочкой, благодарно поцеловать и повесить за спину.
Хорошему оружию потребен правильный уход, ведь так?
Но теперь Марат снова удостоверился в старой доброй истине: мужчине не дано познать ход таинственных женских мыслей и поступков.
— Давненько я так выгодно не пристраивал малышку из рода л'Амур, — довольно фыркнул вредный дух, похлопав по плечу благополучно привороженного и по уши влюбленного спутника. — Так что не волнуйся понапрасну. Если перед ней встанет выбор, она посмотрит на тебя.
Облагодетельствованный оборотень силой воли заставил себя вернуться из вероятного будущего в прозаичное настоящее.
— Возвращайся к девочкам, — нарочито строго молвил он. — Принеси им побольше дров и отправляйся в деревню, заночуешь там. Может, кто-то все-таки что-то слышал, или сплетни ходят. Во всяком случае, ты хотя бы узнаешь, кто нынче хозяин на этой земле. От результатов будем смотреть, что делать дальше.
— Ух, раскомандовался, хвостатый, — беззлобно оскалился будущий шпион. — Ну да ладно, новости нам всяко нужны.
Под гулкий смешок Эрос махнул рукой Марату и потопал обратно, по пути охотясь на сушняк. Дело это было на редкость сложное, поскольку грозы развели сырость и здесь. Он шел и мысленно хаял гадкий осенний сезон, неведомых коварных похитителей, нервничающего волка, хрупкое здоровье нынешней молодежи и собственную незавидную судьбу.
Подойдя ближе к лагерю, дух поневоле замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Оркестр непривычных звуков настораживал: судя по хору голосов, пожаловали посторонние, и не из поселян. Четкие команды, быстрый, решительный топот, лаконичные доклады.
Медлить было нельзя. Пораскинув мозгами, Эрос отважился на самый свой, должно быть, рисковый поступок. Он потратил бесценные три минуты на подготовку, а затем добыл из-под ворота рубашки свою личную тюремную камеру.
На несколько секунд ослепительный свет поглотил фигуру высокого рыжеволосого парня, что, к счастью, осталось незамеченным. Присев за густым, раскидистым кустом, жертва древнего колдовства на глазок прикинул расстояние и низко метнул ведьмин знак. Тот, кувыркнувшись в траве, приземлился у ног лохматого солдата.
Цепкий взор проследил за тем, как отряд из дюжины воинов, отягченных двумя девушками и одним неуемным духом, двинулся в путь. Что ж, первый шаг сделан. Осталось только выполнить свою часть сделки и тщательно продумать последующие.
В эти дни фатально не везло не только компании незваных спасателей. Инквизиция, получившая дерзкий вызов, так и не дозналась виновницы. Конечно, жертвы в процессе следствия неизбежны, но как же обидно, что ни одна из обвиненных не продемонстрировала колдовских способностей! Безобразие, да и только! И ведь нельзя оставлять столь наглую выходку без последствий, ибо тогда ведьмовское отродье окончательно потеряет всякий страх перед церковью и Богом. Но выхода нет — и огорченные попы приняли решение вернуться в обитель, чтобы, посоветовавшись с Настоятелем, разработать новый план. Эта бесстыдная колдовка не останется безнаказанной!
Пожалуй, без ненужных жертв обошлось лишь в поселке, куда направился отец Константин. Будучи человеком просвещенным и не лишенным здравого рассудка, он полагал, что всему виной слухи и домыслы людские, а потому чересчур серьезно к своей миссии не относился. Но и манкировать обязанностями не посмел: подробно расспросил трактирщика, прочел вдохновенную проповедь, поговорил с местным священником. Как и ожидалось, сплетни о ведьмовских обрядах оказались именно сплетнями, и ничего общего с колдовством не имели.
Единственное, что насторожило отца Константина, это таинственное исчезновение брата Терентия, а с ним — еще пятерых монахов и молодого послушника. Посланный за ними брат Аркадий доложил, что в замке на холме никого нет, остались только следы от какого-то ритуала, и предъявил в доказательство кусочек мела. Обычного такого, он исправно пачкал пальцы, рисовал на камне и не проявлял иных, волшебных, свойств.
— А может быть, его, это, того, — опасливо предположил послушник Яков. — Демон утащил, а?
— Меловыми рисунками демонов не вызывают, — покачал головой отец Константин. У него была пара версий, куда мог запропаститься незадачливый брат. Либо нашел что-то стоящее, что решил самолично (и вперед, собственно, отца Константина) предъявить Настоятелю, либо вбил себе в голову, что должен провести следствие без всякого там надзора и отправился по следам слухов. Что так, что эдак — искать сейчас пропавших братьев смысла нет. Они себя в обиду не дадут и, если что, удержат опрометчивого Терентия от совсем уж безумных поступков.
Поэтому, поблагодарив добрых людей за постой, отряд отправился обратно в обитель.
К счастью ли, к горю, но через пару дней вопрос, куда подевались семеро пропавших, разрешился сам собой. Картина ужасающего, бесчеловечного зверства потрясла монахов до глубины души. Юный Яков едва не потерял рассудок, узрев распотрошенное тело своего друга, послушника Артура, и его же голову в трех метрах друг от друга. Брата Терентия словно бы подвергли четвертованию, и остальные тела также являли собой торжество жестокости и насилия.
Братьям пришлось взять на себя погребение несчастных. Ночью никто так и не сумел заснуть, а поутру бледный отец Константин скомандовал продолжать путь. Настоятель должен знать, что кто-то в этих краях жестоко балуется самым темным колдовством.
Часть четвертая
Цели и средства, выбор и последствия
Легко ли отказаться от любви?
Разжать кулак, в котором бьется птица,
Сдержать порыв и не остановить,
Когда она вспорхнет, забыв проститься.
Легко ли отпустить на волю сон,
Пушистый, теплый, с привкусом корицы,
В тумане, где навеки серый тон,
Позволить без остатка раствориться?
Легко ли отвернуться от мечты?
Из озера страданий бед напиться
И прыгнуть со смертельной высоты,
Ничуть не опасаясь расшибиться?
Легко ли бросить сладостную месть
И от великой цели отступиться?..
Когда было забыто слово "честь"?
Когда успела с совестью проститься?
12. Прошлое, настоящее, будущее
Дети не умеют смотреть в будущее. Их счастье — в твердом убеждении, что сытая пора незыблема и вечна, ничто и никогда не разрушит этот маленький наивный мирок.
Каждый день с утра будет приходить мама и снимать с шеи неудобную висюльку, потом старая Берта поможет умыться, неторопливо облачит юную леди в очередной пышный наряд, красиво заплетет волосы и поведет завтракать. Большой и сильный папа не откажется тайком поиграть в принцессу и дракона, защекочет до икоты, изображая коварного огнедышащего ящера.
На ужин подадут ужасно невкусную рыбу, и мама нахмурится строго, следя, чтобы тарелка непременно опустела. А перед сном заглянет в комнату, поцелует ласково и снова, заботливо поправив волосы, поможет надеть это странное большое украшение. И опять в компании веселого рыжего мальчишки всю ночь можно бегать, играть и веселиться, пускай это даже всего лишь сновидения. А утром придет мама...
Детям невдомек, что жизнь может совершить головокружительный кульбит и уйти в смертельное пике. Конечно, их временную близорукость компенсирует родительская предусмотрительность, но рано или поздно наступает тот момент, когда и они не в силах защитить свое потомство. Тогда приходит пора мальчикам и девочкам подобрать сопли, утереть мокрые от слез щечки и поступать по собственному разумению.
Обычно это происходит ближе к подростковому возрасту, когда авторитет родителей подвергается сомнению. И как же чудят вчерашние детки, которые и мысли не допускали отцепиться от маминой юбки! Но вот беда — заглядывать вперед они так еще и не научились. И взрослым приходится разгребать последствия их невинных шалостей, попутно вбивая простые житейские истины в головы чад своих посредством нудных моралей или хлесткого ремня.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |