Книга первая. Практическая демонология

— Я опасался, что ты мне не поверишь, — негромко ответил я. — Он ведь твой брат, человек, который был рядом с самого рождения. А нашему знакомству всего несколько дней. Вдруг бы ты решила, что я намеренно пытаюсь очернить твоего брата. Или, того хлеще, вспылила и отправилась бы самостоятельно искать отгадку этой тайны. И лишь спугнула бы его тем самым. Стоит ли объяснять, что все это было мне несподручно. Я сам должен был разобраться в этой загадке. И разобрался, как видишь.

— Ты боялся, что я тебе не поверю? — с грустной улыбкой переспросила Таша. Протянула руку и ласково провела пальцами по моей небритой щеке. От легкого прикосновения меня бросило в дрожь, а девушка продолжила, будто не заметив этого: — Какой же ты глупый! Когда мы заключили договор, я отдала свою жизнь тебе, поклялась выполнять любые твои требования. А ты...

В последней фразе промелькнула неприкрытая горечь. Я сначала смутился, но уже через секунду взял себя в руки. Спокойнее, Вулдиж. Иначе совсем скоро эта милая девочка будет вертеть тобой, как ей вздумается.

— Тем не менее ты молчишь о том, где и с кем провела эту ночь, — жестокосердно заметил я. — И даже не думаешь, что тем самым ставишь под угрозу наши жизни. Таша, у меня слишком мало времени на расследование.

— Да-да, я помню, — рассеянно прервала меня девушка, сосредоточенно думая о чем-то своем. — В полночь случится что-то страшное, и мы с тобой упокоимся.

Я невольно передернул плечами от столь небрежного упоминания о грозящей нам опасности. Где же моя юность, когда мысли о смерти казались смешными и нелепыми? Тогда я искренне полагал, что никакая беда просто не посмеет случиться со мной. Жаль, что с этими иллюзиями мне пришлось расстаться так рано — в пятнадцать лет.

— Примерно так, — сухо кивнул я, невольно покосившись на зеркало.

— Это было бы так романтично, — внезапно мечтательно улыбнулась Таша. — Ты и я в одной могиле. Меня одели бы как невесту. Белое длинное платье, живые цветы в распущенных волосах. И рядом ты — в строгом черном костюме.

Я поперхнулся от неожиданности. М-да, забавные у девочки представления о загробной жизни. Жаль ее разочаровывать, но в действительности все будет совсем не так. После визита демона от наших тел вряд ли останется хоть что-то, просто горстка жирного черного пепла. А если что и останется, то это при всем желании не получится обрядить в погребальную одежду. Хоронить нас будут в закрытом гробу. Точнее — ее, поскольку для меня давно припасено местечко в фамильном склепе. И пусть молится высшим силам, чтобы Светлая Богиня оказалась к ней благосклонна и сразу же приняла в свою обитель. По весьма понятным причинам мне такая милость не грозит при любом раскладе. Приятного мало — скитаться неупокоенной душой многие столетия, видеть, как твое тело пожирают черви, постоянно ощущать запах разложения.

Я вздрогнул, воочию представив эту картину. Сказала тоже: белое платье и живые цветы. Какой же она все-таки еще ребенок!

— Если ты надеешься на счастливую загробную жизнь, то ее не будет, — скривил я уголки губ. — Не забывай, я некромант и частенько беседовал с умершими людьми. Вряд ли тебе понравится то, что нас ждет на самом деле.

— Как скажешь, — на удивление легко согласилась Таша. Потом наклонила голову и лукаво взглянула на меня сквозь пушистые ресницы: — Если я скажу, что провела эту ночь с мужчиной, которого не было здесь ни в ночь смерти моего отца, ни позже, когда покушались на меня, ты прекратишь свои бесполезные расспросы?

Я с кислым видом поморщился. А девушка не так юна и неопытна, как хочет казаться. Уже по ночам на свидания бегает. Впрочем, мне-то что с того? Пусть как хочет, так и забавляется. Это головная боль не моя, а ее родителей. Мачехи в данном случае.

— И чем же вы занимались? — почему-то поинтересовался я и тут же покраснел.

Сам же только что пришел к выводу, что меня не касаются похождения подопечной. Зачем расспрашивать?

— Не тем, чем ты думаешь, — звонко расхохоталась Таша. — Вулдиж, не беспокойся, твоя невеста тебе верна. Потом все поймешь.

Я скривился еще сильнее. Невеста называется. Сначала абсолютно незнакомого мужчину соблазнить пытается, даром что девственница. Потом по ночам шляется, невесть где и с кем. Ладно, Вулдиж, замнем эту тему. Все равно недолго комедию играть осталось. Пли ты раскроешь дело и отправишься обратно в свой замок наслаждаться холостяцкой жизнью, или демон поставит на всем этом безобразии окончательную точку своей когтистой лапой.

— Вулдиж. — Увлекшись невеселыми и несколько однообразными раздумьями, я не сразу заметил, что Таша перешла к активным действиям.

Она скользнула ко мне ближе, остановившись почти вплотную, положила свои руки мне на плечи и проникновенно заглянула в лицо. Я невольно сглотнул вязкую слюну, когда ее губы оказались так близко от моих. Совсем некстати вспомнился их ежевичный вкус. Нет, Вулдиж, даже не смей повторять свой подвиг. Все равно между вами ничего не может быть.

— Вулдиж, — повторила Таша и застенчиво улыбнулась. — Скажи мне, что задумал Ромуал? Я поверю любому твоему слову. Пойми, мне страшно рядом с ним. Я должна знать, к чему готовиться.

— Страшно? — заинтересованно переспросил я. — Почему страшно? Он сделал тебе что-то плохое?

— Не совсем, — уклончиво ответила девушка. — Ему помешали. Но он был очень близко...

Тут Таша замялась, опустила голову и совсем тихо завершила:

— Я бы не хотела рассказывать об этом. Это слишком... Слишком личное.

Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, о чем говорила Таша. Я воинственно нахмурился. Жаль, очень жаль, что мой удар пришелся в челюсть мерзавцу. Сейчас я бы с удовольствием направил его в совсем другое место, да так, чтобы потом неповадно было подобной гадостью заниматься.

— Если Ромуал так дурно пытался поступить с тобой, то почему ты согласилась пить отвар, который он приготовил? — не удержался я от закономерного вопроса.

Таша поморщилась и отвела взгляд. Затем глубоко вздохнула, набираясь мужества, и негромко пожаловалась:

— Он пришел ко мне якобы мириться. Утверждал, что я все неверно поняла. Мол, его приставания были лишь объятиями любящего брата, и ничего более. Естественно, я ему не поверила. Дирон, к примеру, никогда не пытался залезть мне под юбку, никогда не зажимал в углу и никогда не позволял себе откровенно сальных и пошлых шуток в мой адрес. Тогда Ромуал сказал, что у меня слишком расшалились нервы. Что я вижу грязный подтекст в тех фразах, которые любой другой человек пропустил бы мимо ушей. Словом, он был так убедителен, что я поверила его словам. И потом, это случилось сразу после первого покушения, когда я даже собственной тени боялась. Ромуал дал мне успокоительный отвар и намекнул, что после нескольких месяцев приема все случившееся покажется мне невинной забавой.

— М-да, — протянул я.

Это же надо так выразиться — "покажется невинной забавой"! Не ожидал, что Ромуал настолько расчетливая и подлая сволочь.

— Так как? — Таша прижалась ко мне ближе, преданно заглядывая в глаза. — Ты расскажешь мне?

Колебался я недолго. В конце концов, если все закончится благополучно, то Таше предстоит жить рядом с Ромуалом еще долгое-долгое время, пока она не встретит достойного человека и не переедет в дом мужа. И даже при подобном исходе нельзя быть абсолютно уверенным в том, что сводный братец оставит ее в покое. Его чувство напоминает чистой воды одержимость, когда стираются всякие различия между добром и злом.

— Если бы ты принимала этот отвар достаточно долго, то через какое-то время не смогла без него обходиться, — медленно, тщательно подбирая слова, произнес я. — И тогда он бы перестал его тебе давать. Точнее, поставил перед тобой некое условие, только после выполнения которого ты бы получила желаемое. Догадываешься, какое именно?

Девушка недоуменно посмотрела на меня, но уже через секунду приглушенно охнула. В пронзительно синих глазах мелькнул всполох ярости и негодования.

— Но он же мой брат! — выдохнула она. — Как так можно? Это же... Это же подло и отвратительно!

Я промолчал. Да, подло, да, отвратительно, но какой-то частью своего рассудка я понимал Ромуала, как это ни странно звучит. Испытание властью — самое серьезное, через которое мне когда-либо приходилось проходить. Это безумно сладкое чувство. Когда держишь в своих руках жизнь другого человека. Когда в твоих силах заставить его плакать от счастья или кричать от боли. Когда ловишь на себе его взгляд, наполненный первобытным ужасом. Тогда ты чувствуешь себя богом. И от этого ощущения почти невозможно отказаться по собственной воле.

Да, я заплатил очень большую цену за ту свою слабость. Но от этого легче не становится. Поэтому я опасаюсь слишком часто пользоваться силой во имя достижения собственных целей. Почувствовав вседозволенность и всемогущество один раз, ты будешь вспоминать об этом всю оставшуюся жизнь. И я боюсь, да-да, именно боюсь, что когда-нибудь не справлюсь с невыносимым искушением вновь примерить шкуру божества на себя.

Сегодня мне слишком часто приходилось бередить старые раны. Сначала — когда Таша вывела меня из себя. Потом — во время магического допроса Ромуала. Чувствую, до вечера мне еще не раз предстоит проявить свою власть над обычными людьми. Что же, я буду осторожен, очень осторожен, ибо иначе рискую сорваться в ту пропасть, из которой некогда выбрался с таким трудом.

— О чем ты думаешь? — прервала мои невеселые мысли Таша. — У тебя сейчас настолько отсутствующий вид, будто ты не здесь, со мной, а где-то очень далеко.

— Неважно, — отмахнулся я от вопроса. — Просто кое-что вспомнилось.

Таша, изогнув бровь, ожидала продолжения. Но я лишь рассеянно улыбнулся, вежливо поцеловал ей пальцы и отошел к зеркалу. Ладно, хватит раскисать и по сто раз переливать из пустого в порожнее. Пора делом заняться.

— Я бы хотел поговорить с твоим братом, — сказал я и тут же уточнил, когда увидел, как Таша испуганно вздрогнула. — С родным, конечно же.

— Дирон обычно поздно встает, — растерянно произнесла девушка. — Но я попробую его разбудить.

— Я был бы очень признателен тебе за это, — улыбнулся я одними уголками губ.

Таша кивнула и сделала пару шагов к двери. Но на пороге обернулась и одарила меня столь ласковым взглядом, что на какой-то миг мне стало трудно дышать.

— Значит, ты ударил Ромуала из-за меня? — прошептала она. — Спасибо. Мне очень приятно, что ты таким образом вступился за мою честь.

Я не успел ничего сказать в ответ, как девушка выскользнула из комнаты, шаловливо качнув подолом платья.

Оставшись в одиночестве, я повернулся к окну и прислонился к холодному, запотевшему стеклу лбом. Так много вопросов и так мало ответов! А время беспощадно утекает сквозь пальцы песчинками бесцельных секунд. Что же мне делать дальше? Вызывать родственников Таши по одному, провоцировать их на драку и после этого начинать серьезный допрос? Да, пожалуй, что именно так. Иного способа для быстрой разгадки я просто не вижу. Понимаю, что святая инквизиция меня с потрохами съест за подобное самоуправство, но это потом. Сейчас самое главное выжить.

Едва я так решил, как дверь позади меня скрипнула, и в отражении оконного стекла я увидел заспанного, встрепанного Дирона. Он широко зевнул, попытался пригладить торчащие во все стороны кудри, но сразу же отказался от этой заранее обреченной на провал идеи. Просто махнул рукой и наконец-то вошел в комнату. За ним бесшумной тенью проследовала Таша.

— И чего вам надо? — весьма невежливо начал разговор Дирон, безуспешно пытаясь привести хоть в какое-то подобие порядка одежду, явно натянутую впопыхах. — Больше всего на свете я не люблю, когда меня будят до полудня. А если еще делают это без веской причины... Словом, вы рискуете нажить сейчас злейшего врага в моем лице.

Я обернулся и смерил задумчивым взглядом самоуверенного юнца. Мальчик, на твоем месте я бы не кидался подобными заявлениями так бездумно. Ведь кое-кто может принять их всерьез.

Дирон несколько смутился от моего взгляда, но практически сразу взял себя в руки и гордо задрал подбородок, на неуловимый миг становясь до ужаса похожим на свою сестру. Видать, потомкам Северянина не занимать упрямства и своеволия.

— Я пригласил вас, чтобы побеседовать, — издалека начал я. — Понимаете ли, мне кажется, что моей драгоценной невесте в этом доме, грозит какая-то опасность. А я привык доверять своим предчувствиям.

— Какая чушь! — возмущенно фыркнул Дирон. Рухнул в ближайшее кресло и устало потер красные от недостатка сна глаза, после чего приглушенно поинтересовался: — Что может грозить Таше? Или вы тоже поверили ее фантазиям о том, что кто-то пытается ее убить?

Я ничего не ответил на это. Точнее, только собирался возразить юноше, но меня опередила Таша, которая взвилась вверх, словно ужаленная осой.

— Что? — гневно воскликнула она. — Ты мне не веришь? Ты не веришь, что я чудом осталась в живых?

— Прости меня, дорогая сестренка, но нет, не верю, — криво усмехнулся Дирон. — Сама рассуди: кому могла понадобиться твоя жизнь? Я понимаю, если бы пытались убить меня, чтобы завладеть наследством. Но тебя? Какой смысл в подобном поступке?

Я невольно кивнул в знак согласия. В самом деле, до сих пор непонятно, почему именно Ташу так упорно пытались устранить из мира живых. Кому она могла помешать? Да, от отца ей достался дом, но девушка не имеет права им распоряжаться по собственному усмотрению. Словом, сплошные загадки.

— А если я подтвержу, что вашей сестре грозит смертельная опасность? — спросил я, внимательно наблюдая за реакцией юноши. — Если дам честное слово, что кто-то пытается убить ее? Какой будет ваша реакция?

— Я вам не поверю, — просто ответил Дирон. — Прошу прощения, но я вас впервые увидел только вчера. И те обстоятельства, при которых произошло ваше знакомство с Ташей... Словом, они выглядят неумелой выдумкой.

— То есть вы считаете меня обманщиком, — резюмировал я слова собеседника.

Тот лишь неопределенно пожал плечами, не подтверждая, но и не опровергая моего вывода. Что же, вполне разумно для столь молодого человека.

— Я не думала, что ты настолько мне не доверяешь, — неожиданно с горькой усмешкой произнесла Таша. — Мы ведь росли вместе. Рассказывали друг другу самые сокровенные тайны. А ты так легко отмахиваешься от моих страхов.

Дирон задумчиво взглянул на сестру, потом развел руками, безмолвно говоря: "Прости, так уж получилось".

— Тебе известен род Сурина? — спросил я, решив играть начистоту и переходя на фамильярный тон. Все равно терять было уже нечего.

— Сурина? — переспросил юноша, недоуменно нахмурив лоб. — Что-то слышал. Кажется, у одного из них была какая-то вражда с моим прадедом. А почему вас это интересует?

— Потому что я единственный наследник этого семейства, — хмыкнул я.

Дирон изумленно вскинул брови, но тотчас же искренне рассмеялся.

— Вы? Наследник рода Сурина? — не скрывая недоверия, воскликнул он. — Быть такого не может!