Мой Фантастический Мир

Я усмехнулся.

— Только искусством быстрого поглощения бутербродов! — был мой ответ. — Но не думаю что это искусство — боевое.

— Да уж, — протянул зверолов, оглядев меня. — Вояка из тебя тот еще!

— А сам то, — начал заводиться я, но тут же остыл. — Ладно, проехали. Но к консулу нам наведаться стоит. Он, по крайней мере, может знать, где находиться Лия.

— Что предлагаешь?

Я задумчиво почесал колючий подбородок и ответил:

— Поступим так: ты отвлекаешь охрану и огонь на себя, а я под шумок проникаю в покои консула.

Имкус инстинктивно провел рукой по своему торсу и плечам, видимо почти ощущая те дырки от ранений, которые ему светят.

— Я что — приманка?! — изумился он.

— Да ты не волнуйся, — успокоил его я. — Тебя отлично похоронят, даю слово!

— Да пошел ты!

— Ну и пойду...

— Э... чего? — Имкуса сбил с толку мой положительный ответ.

Я развел руками и сделал скорбное лицо.

— Ты ведь не хочешь отдать жизнь за наше благое дело?

— НЕТ! НЕТ!!! И еще раз НЕТ!!!

— Ну вот, — с наивным видом констатировал я. — Тогда придется идти мне...

— Так! Это уже лучше. Продолжай...

— Вместе с тобой, — закончил я, прерванное предложение. — Доставай стволы, сейчас поиграем в войнушку! Умереть всегда успеем. Сегодняшняя задача — выжить и победить. Усек настрой?! Действуем!

С самими воинственными настроениями и заряженными пушками мы высунулись из-за угла и... поняли, что немного опоздали, а точнее — просчитались. Телохранители консула обнаружили нас раньше, чем мы успели выстрелить, и теперь бодро целились в нас своими боевыми винтовками, что были в разы мощнее наших "игрушечных" пистолетиков. Немаловажен был и тот факт, что нацелены их стволы были не в голову и даже не грудь, а чуть ниже, туда где собственно и прячется мужская гордость. И от этого пылу у меня поубавилось еще раз в двести. Бессмертие бессмертием, но в Пророчестве ничего не было сказано про членовредительство. Черт! Кажется, мы приплыли.

— Медленно вышли на чистое пространство, — скомандовал один из охранников монотонно-приторным голосом. Лицо его при этом не выразило и сотой части эмоции. Зомби и зомби, один в один, правда, похоже, мыслить и быстро реагировать это ему не мешает.

Мы со звероловом переглянулись и тихонько выползли из своего укрытия. Можно было, конечно, попытаться юркнуть назад и быстро-быстро бежать по коридору, куда глаза глядят, но что-то мне подсказывало, что бежать тогда придется с прострелянной головой или еще чем-нибудь. Как говориться — жить будем, но жизнь ли после этого? Да и, честно говоря, проверять свою "Маклауднось" мне чёй-то совсем не хотелось. Мало ли...

— Отвоевались, — уныло процедил Имкус, когда мы вышли на середину освещенного коридора. Позади нас был уже не спасительный туннель, а впереди охранники и дверь в такие желанные апартаменты коротышки.

— Может попробовать напасть на них? — прошептал я зверолову, очередную свою "умную" идею. — Все-таки какой-то шанс.

Имкус еле видно помотал головой.

— Нет, — тихо проговорил он в ответ. — Эти двое, насколько я знаю, личная охрана консула, бывшие караульные императорского дворца, бежавшие со службы. — Отличнейшая реакция, тренировка и моральная непробиваемость — вот их лучшие черты. В бою против них, пусть даже и без оружия, ты не простоишь и секунды. Это — коммандос, лучшие воины. Только глянь на их лица — каменные изваяния. Всякое отсутствие эмоций. Если ты решил повоевать с ними — ты уже труп. Трупешник, трупак, мертвый Голлем, покойник, мертвяк, корм червям, мокрое место...

— Да понял я, понял! Раньше не мог предупредить?

— Тихо стоять, — громко, но также безлико-сухо осадил нас телохранитель консула и сделал два шага по направлению ко мне. Могучая броня, одетая на охранниках, делала их похожими на перекачанных реслеров в эпоху своего расцвета. Металл костюмов переливался на свету, а шершавые складки сочленений пластин казались вылепленными из тугой гибкой ткани армированной проволокой. Мне даже почудился запах перегретой резины. В этом бронекостюме было защищено все — вплоть до головы, закрытой массивным шлемом с полностью прозрачным бронестеклом. И где был мой ум, когда я решил напасть на эти ходячие крепости вооружась лишь парой хлипеньких пулялок? Какой там рукопашный бой! Я конечно мазохист (моральный), но даже мне не придет в голову лупить руками и ногами по этим кускам железа. У меня и единого шанса поцарапать их не было. Но, как и говориться: "Хорошая мысля, приходит опосля!". Теперь вот придется отвечать за свою нахрапистость.

— Ага, и мне придется отвечать за твою "нахрапистость"! — зло процедил мне на ухо Имкус. Уж не знаю — прочитал ли он мои мысли, или последнюю фразу я задумчиво-офигело произнес вслух, но... он был прав. Блин, от меня одни неприятности. Впрочем... это моя месть этому миру, за отсутствие гостеприимства! Вот, так вот!!! Получи фашист гранату! Хе-хе. Но, кажется, не время злорадствовать, а время плакать!

— Оружие на пол, — убедительно приказал ближний к нам телохранитель, пока его напарник твердой рукой выцеливал мишени ниже наших поясов.

Пришлось подчиниться. В голове не было не единой нормальной идеи, кроме как выполнять команды этих бойцов, в надежде не схлопотать пулю (или плазменный заряд) в свою любимую промежность.

Положив свои пистолеты на пол, мы ногой подтолкнули их к охраннику. Выпрямились, ожидая нового приказа.

Бронированный громила оглядел нас, прищурился, что было видно сквозь прозрачное (силовое?) забрало. Странно, почему эти двое еще не вызвали подкрепление? Следуя банальнейшей логике нас уже должны вести обратно, в тюрьму. Ну, или на местное кладбище, а тут...

— Раздевайся, — произнес охранник, резко махнув в мою сторону винтовкой, надо полагать для убедительности.

Я офонарел.

— Чего?! — переспросил я, думая, что ослышался.

— Раздевайся, — терпеливо, на одной ноте повторил охранник. Вот только зародившийся в его глазах гневный блеск явно оповещал — еще раз переспросишь, и поляжешь в ту же секунду!

— Выполняй! — яростно зашептал мне зверолов. — Он, наверное, хочет убедиться, что у тебя больше нет с собой оружия. Ну же! Черт, из-за тебя всех нас тут похоронят!

Я тяжело вздохнул, но расстегнул свою куртку, снял ее, бросил на пол.

— Рубашка! — продолжал издеваться охранник.

Я снял и сорочку.

— Штаны! — не унимался телохранитель.

Я заподозрил неладное, но все-таки исполнил приказание, оставшись в одних "семейных" трусах.

— Раздевайся полностью, — вдруг подал голос второй "караульный императора", до этого молчавший. И что это? В его голосе явственно слышалось напряжение, а я-то думал они безэмоцианальны. Да и что они думают, у меня граната в заднице припрятана? Какое-то излишнее рвение в работе, хотя может раньше были прецеденты...

Мягкие Х.Б. трусы были опущены, сняты с ног и кинуты в одну общую кучу с остальным тряпьем.

Быть в костюме Адама, надо вам сказать, несколько унизительно, особенно когда на тебя пялятся трое мужиков. Ладно... переживем.

С минуту "обзирая" меня своими мелкими, поросячьим глазками, ближний охранник уже тихо, с непередаваемой интонацией, процедил:

— Повернись.

Я, скрежеща зубами, развернулся спиной к нему, и тут же услышал новый приказ:

— Нагибайся.

Я сделал вид, что не расслышал.

— Нагибайся! — настойчивее повторил охранник и в то же мгновение я ощутил металл дула на своем затылке.

— Нагибайся! — прошептали мне на ухо, почти со всхлипом.

И тут чувство прицела на затылке, уступило место интуиции, и она говорила — тебе грозит большая опасность, нежели смерть.

Я резко развернулся и понял — шестое чувство меня не подвело.

Эти зомбо-твари, а по-другому их назвать и нельзя, мало того что таращились на меня голодными взглядами, так и еще... о господи, как это и описать-то!? В общем, целясь в меня и Имкуса винтовками, удерживаемыми в одной руке, они второй ловко расстегнули свои бронированные ширинки и... забавлялись со своими "дружками", явно находившимися в рабочем положении.

О боже!!! Даже представить страшно, что было бы, нагнись я!!! Ммать!!! Дайте только выбраться из этого гребаного мира, я сотру его к чертям собачьим. Изничтожу! Сожгу! Порву нах!!! Блин и откуда вокруг столько п@@сов? Ну не единого же я не вносил в книгу¸ ни какусенького гейчика!!! Что за саморазложение твою ж дивизию?!!!

Такой ярости, что сейчас я ощутил в душе, пожалуй, не бывало ни в этом мире, ни в параллельном. Готовность порвать всех и вся застлала глаза, отключая и инстинкт самосохранения и милосердие.

— Ты че, сука! — мой гневный глас, словно мощный сабвуфер, сотряс стены. — Я те чего, баба, нагибаться?! Ты падла дружка своего пердоль, гомосек сраный!!! Вы меня козлы достали!!!! На, скотина... — Я буквально набросился на "педобойца", отбил рукой его дернувшуюся винтовку и с размаху саданул ногой в беззащитные сейчас гениталии.

Телохранитель ойкнул и согнулся пополам. Ему сейчас сто пудово было больно. Но этого мало!!!

Краем глаза увидев, что Имкус пытается не дать второму караульному испепелить меня, клещом вцепившись в его руки, я в приступе бешенства снова кинулся своего обидчика и даже смог его повалить. Под руку попалась выроненная телохранителем винтовка. Схватив тяжелое орудие, я безотчетно, на рефлексах, стал долбить его прикладом в прозрачное стекло шлема гомоагента.

Неизвестно, толи я в состоянии аффекта "стучал" слишком сильно, толи шлем оказался не очень уж прочным, но стекло забрала (а это было именно стекло, пусть и броне) пошло трещинами и рассыпалось, позволив мне добраться до про-о-отивного лица гада. И тут-то я оторвался по полной! Бедный фейс охранника!

Остановился я только тогда, когда караульный консула перестал шевелиться. Мертв он, или без сознания — мне было пофиг! Серьезно!

Плюнув в покрытое кровью хайло поверженного противника, я вскочил на ноги и обернулся в ту сторону, откуда слышались охи зверолова и жужжание сервоприводов бронескафандра. И если свою битву я выиграл, то Имкус явно проигрывал сражение — оставшийся на ногах караульный прижал зверолова к стене и душил его, причем с таким усердием, что, казалось, голова моего напарника, сейчас оторвется от тела.

Перехватив трофейную винтовку поудобней, я наставил ее на спину охранника и нажал на курок. Из ствола вырвались клубы пара и струя раскаленной плазмы.

Секунда, и даже мощная защита костюма "потекла" под действие сверхвысоких температур. Караульный сильно дернулся, ослабил хватку и повалился на пол коридора. Не думаю, что его погубила плазма, думаю, он был повержен тепловым шоком и перегревом. Получился эдакий пропеченный консерв в собственном соку и герметичной упаковке.

В воздухе запахло жженой пластмассой и резиной. Слава богу, хоть паленой человечиной не воняет, но то дело десятое...

Не без труда отпихнув "тело", я привел зверолова в чувство и помог ему подняться. Выглядел Имкус паршиво: лицо бледное, порванная одежда, багровый след на шее.

Откашлявшись, бедняга хрипло заверил меня:

— Все в порядке. Бывало и хуже...

— Надеюсь, что не бывало...

Осмотр снизверженных Джаггернаутов прервало шипение рации одного из ублюдков. Из динамика устройства четко полился надменный голос консула:

— Дин, Тоскаль?! Что у вас там за шум?

Переглянувшись с Имкусом, я быстро отцепил приборчик от пояса караульного, поднес его к губам и спокойно (словно я безнервный клон-телохранитель) бесцветно произнес:

— Ситуация под контролем. Все в порядке. Заклинило спусковое устройство у одной из винтовок. Неполадка устранена.

— Ясно, — процедил НапЛеон, ему было явно плевать, пострадал ли кто в результате инцидента или нет. Главное для него — собственная безопасность. — Вызови пару человек в мой кабинет, у меня есть для них маленькое дело. Выполняй.

— Принято, — пробубнил я и выключил связь ударом рации о стену. Нервы, так их раз так, нервы!

Подняв и бросив вторую винтовку Имкусу, я злобно процедил:

— Пора повидаться с одним карликом. У нас назначена аудиенция с консулом, мой друг, и мы обязаны явиться.

Зверолов лишь привычно покачал головой, водрузил бегающего вокруг ног кошара на плечо, потер поврежденное горло, но оружие наизготовку взял. Стало быть, боевой дух не сломлен. Еще повоюем... еще повоюем!

В более чем хмуром, даже яростном настроении, я переступил тела бывших охранников и вплотную подошел к двери в покои НапЛеона. Три раза постучал. Створки моментально среагировали шипом и разверзлись, словно воды пред Моисеем.

Сдвинув брови я сделал шаг вперед, сразу очутившись будто в раю.

Внутреннее убранство комнаты рачительно отличалось от скучных серых цветов остальной части станции. Обитые красным бархатом стены, мягкие ковры под ногами, декоративная, резная мебель из материала похожего на дуб. Обилие всевозможных кресел, столиков и диванов могло соревноваться даже с самыми большими випложами в ночных клубах. Только пахло здесь не дымом и "травкой", а нежнейшим ароматом цветов и толикой фруктовой эссенции.

Стоящий у дальней стены черный стол с аккуратными стопками пластиковых листов и других канцелярских устройств, очень мощно смотрелся на фоне огромного обзорного экрана с видом на одну из "ног" космостанции.

У "окна" в космос, спиной к стене стоял НапЛеон. Руки его были заложены за спину, взгляд устремлен вдаль. Услышав стук и звук открывающейся двери, он даже не обернулся, лишь сухо произнес:

— И сколько вас можно ждать?

Я наставил на консула винтовку и демонстративно кашлянул:

— Кхе-кхе.

НапЛеон вздрогнул и быстро обернулся. Его глаза удивленно расширились, а зрачки наоборот — испуганно сузились.

Судя по всему, карлик неслабо струхнул.

— Как? Вы? — прохрипел он, моментально заскрипевшим голосом, сглотнул, и... быстро бросился к столу в надежде нажать тревожную кнопку.

Наивный.

Чуть поведя стволом, я выстрелил из винтовки. Сгусток плазмы покинул ствол, пролетел в полуметре от консула и попал в угол обзорного экрана.

— Стоять на месте! — гневно приказал я.

НапЛеон замер, не добежав до спасительного стола всего полметра.

— Вы что делаете?! — взвизгнул консул, теряя остатки своего высокомерия и быстро озираясь то на меня, то на "поплывшее" стекло иллюминатора. — Стрелять из плазмогана на космической станции. Вы же разгерметизируете отсек! Идиот!

— Кто я? — я уязвлено набычился. Но все же тревожно глянул на "окно". Действительно, в месте попадания энегроснаряда стекло медленно, но уверенно плавилось. Причем этот процесс и не думал останавливаться.

Трескь! В месте наибольшего повреждения прошла маленькая трещинка.

Трескь! Трескь!! Трескь!!!

Теперь уже все мы, забыв о конфликте, пялились на расползающуюся паутинку.

Хлюпь! В самом центре продолжающей таять стеклянной проплешины появилась маленькая, сквозная дырочка. С все нарастающим свистом воздух стал покидать покои консула. На лице почувствовался едва ощутимый ветерок.