Седьмой Перехватчик

— Я готов, — как можно бесстрашнее заявил я, пряча излучатель под полой халата.

Землянка подошла к двери, ведущей на балкон, на секунду замешкалась: возможно, Треглонатор её тоже не вдохновлял. Потом ткнула куда-то пальцем, и дверь уехала влево.

Комната наполнилась ровным гулом, скрежетом и визгливыми сигналами каких-то механизмов в цеху. На меня дохнуло теплым влажным воздухом. Донесся запах прелой растительности с примесью чего-то химического.

— Октанидон, — принюхавшись сообщила девушка, — антисептик и консервант. Они там кого-то маринуют.

В груди проснулась гадкая дрожь. Почему-то представились плавающие в банках людские головы с провалившимися глазами, от их вида стало невозможно жутко и мерзко. Лаборатория впереди окончательно стала выглядеть как преисподняя. А в пяти метрах под нами, оставляя за собой блестящий след, медленно скользило самое опасное существо во вселенной.

— Старайся ни о чем не думать, — преодолевая спазм в горле, проинструктировал я Землянку.

— Почему? — удивилась она.

— Помнишь, он — цумса что-то там, — ткнул я пальцем в видневшийся внизу хвост Лорга, — мысли читает.

— Я тут подумала.., — с сомнением начала девушка, — Ты только посмотри на эту тушу! Ну и телепат! Пока он развернется, пока доползет — нас давно и след простыл!

Хватит думать! — раздраженно бросил я. — Нам пора отсюда!

Сжав в руках излучатель, я сделал решительный шаг на баллюстраду. Лана вышла следом и закрыла за собой дверь.

Мы двинулись вдоль стены. У нас было несколько минут, пока бреторианец не обнаружил пропажу. Случится это могло в любой момент. Уходить надо было как можно быстрее.

Мы шли по баллюстраде. Решетка под ногами предательски лязгала и мне казалось, что наши шаги слышны всем. Не ровен час, сюда сбегутся охранники.

Я поминутно оглядывался, стараясь держать ситуацию под контролем. В тылу и на флангах балкон пустовал. Внизу все шло своим чередом. Хваленый брюхоногий Творец нарезал очередной круг по полу вокруг своих клякс. На наше передвижение, слава Небу он не реагировал. Возможно, гул машин перекрывал топот шагов.

— Я — тупой муав. Тупой муав, — повторял я про себя, временами осторожно косясь на Лорга. Удивительно, отчего Землянка вдруг перестала его бояться? Впрочем, с Создателем на голове, немудрено чувствовать себя увереннее.

А сможет ли мне помочь мой фрал? Вдруг твагги найдут меня и в малсе, лишив последней надежды на спасение?

— Нам в дальний конец, — не сбавляя шага, шепнула Лана, — Но спускаться придется здесь, — и указала на единственную лестницу, уходившую вниз, в машинный зал позади хвоста Лорга. Ну, что ж, отступать некуда. Если твагг решит нападать — отстрелю ему рога с глазами.

Указательный палец снял предохранитель.

Старательно делая вид, что ничего особенного не происходит, я стал спускаться по лестнице. Каждая ступенька приближала смертельную опасность и добавляла ударов сердцу. В теле нарастало напряжение. Если бы я родился электрическим угрем, с первым моим шагом на зарешеченный пол, Лорга поджарило бы на месте.

Ох, лучше б я три раза на год аэродинамику сдавал! Или пилотирование в условиях турбулентности газового гиганта!

Под лестницей удалось ненадолго перевести дух.

— Пробираемся между станками, — тихо сказал я, наблюдая за Лоргом, сквозь ажурные ступени. Вместо слов Землянка покорно кивнула и сжала кулаки.

Мы двинулись в проход. Голова гудела и слегка кружилась. Вокруг жужжало и булькало. В трубах поперек дороги перемещалась зеленоватая масса. Банок с частями тела я не увидел, но от сильного запаха консерванта начало мутить.

Прячась за очередным агрегатом, я осторожно заглянул вперед. В пятнадцати метрах от нас, справа, лежала металлическая ферма. По ней шел неглубокий желоб. Его дальний конец терялся во мраке большого отверстия в стене, обрамленного рамой из причудливо переплетенных темных ветвей или застывшей толстой паутины. В глубине отверстия слабо горели красные огни.

Это и есть тот самый Треглонатор? Вот странно. В моих фантазиях он выглядел совершенно иначе. Сложной адской конструкцией с трубами и проводами. А эта штуковина подозрительно проста. Как банальный мусоропровод.

Лана указала пальцем на обтекаемый предмет на желобе:

— Туда.

— Ты уверена? Может, есть еще выход? — с надеждой спросил я.

Лана покачала головой. И посмотрела на меня с тоской, как будто прощалась.

— У нас получится, — постарался успокоить ее я, взял за руку и, глядя в ее серые глаза, произнес:

— Идем спокойно, прямо, без резких движений. Пойдешь чуть впереди. Я прикрою. Лорг далеко.

Оставался последний рывок. Выбросив из головы все мысли, я пропустил вперед Лану и смело пошел к дальней стене цеха, оставив твагга за спиной. Половина пути к капсуле была позади, над головой появилась тень моста.

— Не тьюда! — раздался сверху отчаянный вопль. Я обернулся: на баллюстраде стоял Юисич и размахивал руками. Лорг замер и стал разворачивать рога. Вновь возникло почти забытое ощущение, что я совершенно прозрачный. И вдруг тело онемело и перестало мне принадлежать. Ни руки, ни ноги больше не двигались.

— Сьюда! — отвлек внимание от твагга бреторианец.

И вопли снова повторились, но уже на два голоса.

— Сверху! — закричала Лана.

Преодолевая чудовищную тяжесть, я медленно поднял голову. По обратной стороне моста, кверху брюхом, полз, каким-то чудом оказавшийся там, Лорг. Вот тебе и не доползет!

С непонятным спокойствием и равнодушием, я разглядывал его во всех деталях. Тело твагга, не менее десяти метров длинной и трех в поперечнике, покрывали вытянутые морщины бледно-желтого цвета, с глубокими бурыми бороздами между ними. Более тонкие края тела беспрестанно шевелились складками. Отростки на голове напряженно встали дыбом, а самые большие потянулись в мою сторону. Поверх их прозрачной молочной бледности пульсировала зеленая сетка. Бугристая голова с жеманно сведенным ртом, блестела от слизи.

Лорг, с завораживающей медлительностью вытягивался, выгибаясь дугой в мою сторону.Полутораметровые рога несли к моему лицу круглые темно-коричневые глаза с белыми жилками. Складчатые губы раздвигались, расходясь в стороны, раскрывая темный провал рта прямо у меня над головой. Это было необыкновенно и жутко одновременно. Как будто я заглядывал в другую Вселенную.

Освещенная сквозь полупрозрачное тело, воронка рта надвигалась на меня. Складки по ее стенкам образовывали удивительный, много раз повторяющийся фрактальный узор. Глубже, в углах треугольного отверстия глотки, находились три клювообразные раковины, усеянные многочисленными острыми зубьями. От них внутрь шли ряды складок к еще одному, меньшему треугольнику с маленькими раковинами. А посередине всего, в круге света, вращалось что-то туманное и усыпанное звездами. Смертельный тоннель поражал невероятной гармонией.

'Умру красиво!' — подумалось мне.

Зубастые раковины развернулись остриями вперед и поехали в мою сторону.

— Бежим! — громко раздалось над ухом и меня дернуло в сторону. По руке пошло тепло и ударило в голову. Со следующим рывком Ланы, я отпрыгнул и, плохо соображая, побежал. Постепенно возвращались нормальные чувства и ощущения.

Внутрь серебристой торпеды мы с Землянкой запрыгнули почти одновременно. Я шлепнулся во что-то мягкое, начавшее обволакивать меня.

— Что это? — с ужасом заорал я

— Не знаю! — с отчаянием кричала Лана. — Надо эту штуку как-то завести!

— Изобрети! — подсказал я, выдирая руки из внутренностей капсулы. — У тебя на голове Литир. Пусть создаст пульт управления Треглонатором!

Внезапно сзади нависло что-то большое и темное. От страшной догадки по спине поползли мурашки. Растопыривая бледные складчатые бока, словно стремясь меня обнять, по желобу Треглонатора наползал Лорг.

Пытаясь защитится он чудовища, я сполз вниз, на дно капсулы, и выставил вверх дулом излучатель. Скользкое тело твагга, идущее на животе мелкими волнами все больше закрывало белый свет. Надо мной снова разверзалась его бездонная пасть.

Глава 32. Огонь, вода и медные трубы.

— Лорг! — срываясь от напряжения на хрип, крикнул я, в попытке предупредить Лану. Непреодолимо хотелось пальнуть, но палец на курке не сгибался: то ли от ужаса, то ли под телепатическим влиянием твагга.

Когда слизняк уже накрыл своим телом мою половину капсулы и потянулся в сторону Литира, капсула вдруг завибрировала, и не успел я опомниться, как она сорвалась с места и, быстро набирая скорость, понеслась по ферме. Излучатель обо что-то лязгнул. Его чуть не вырвало из рук.

Через секунду цех уже сменился внутренностью темной трубы с красными огнями, постепенно слившимися в красные полосы. Меня медленно обволокло чем-то мягким со дна капсулы. Не без волнения я наблюдал, как оно подбирается к лицу, но добравшись до него, мягкая штуковина остановилась и перестала ощущаться вообще.

Скоро она слегка развернула меня в полулежачее положение. Тело удобно устроилось, и, к моему удивлению, при всё возраставшей скорости, я ощущал едва заметную перегрузку. Это было странно как во сне.

Сопровождавший нас в трубе, гул вдруг резко прекратился. Вокруг раскинулся открытый космос. Он выглядел таким четким и близким, каким я его никогда не видел. Здесь, и правда, не существовало температуры: лицо не ощущало ни жары, ни холода. Слегка сохли глаза, но такая мелочь не выглядела существенной, когда вокруг сияли миллиарды настоящих звезд и ты, натурально, чувствовал себя частью Вселенной.

Вспомнив про пособие по выживанию в открытом космосе, я немного выдохнул, дабы не допустить баротравмы и стал ждать неминуемой потери сознания. Но время словно остановилось. Движение вперед я чувствовал только по легкой перегрузке. Звезды плавно плыли мимо. Зрелище было до того захватывающим, что, в конце концов, я вообще забыл, что надо дышать.

И вспомнил лишь, когда в лицо ударил поток воздуха. Гудящая полосатая труба вернулась, для того, чтобы вскоре исчезнуть, оставив нас лететь между землей и...землей: одной снизу, а другой — сверху, перевернутой вниз головой.

Нижняя, с блестящими равнинами, нагромождениями торосов и, сползающими с остроконечных гор в глубокие трещины ледниками, походила бы на мир вечного холода, если б не была дико оранжевого цвета.

Верхняя земля с выветренными скалами и уходящими за горизонт бесконечными барханами, выглядела бесплодной пустыней, только оригинального бирюзового оттенка. В песках неприятно копошились какие-то коряги.

Мы же летели навстречу ячеистому нежно-зеленому солнцу, с шестью растопыренными лучами, неподвижно висевшему на бледно-сиреневом небе в окружении размытых лиловых облаков.

Не успел я опомниться от странного видения, как очередной короткий отрезок трубы вывел нас в более привычный мир с голубым небом. Капсула неслась примерно в двух километрах над землей. Внизу широко раскинулась дельта большой реки со множеством островов и водопадов. На островах виднелись поселения, разделенные на кварталы прямыми дорогами. Солнце недавно встало, и все окружающее застилала легкая дымка.

Необычным место делали выдающиеся то здесь, то там, из-под земли корни исполинских размеров. Они выходили дугами на поверхность. Их многокилометровые арки вздымались высоко в небеса, а потом снова скрывались в земле, выбираясь оттуда уже более мелкими корешками.

А впереди, особо мощные контрфорсы подпирали в небе несколько разнокалиберных круглых лун. Одну из них гибкие корешки оплели столь плотно, что раздробили на несколько громадных глыб. Из трещин в небо поднимались струи пара. Между лун безмятежно плыли белые кучевые облака.

Мы пролетели мимо раздробленной луны и въехали в большое облако, внутри которого скрывалась очередная труба.

Потом мы побывали в космической паутине из сияющих лучей, закрученных в две спирали, с запутавшимися там звездами. Разноцветные струи перемещались, находясь в постоянном движении. В целом, походило на какое-то многомерное полярное сияние. Второй раз в открытом космосе я уже чувствовал себя как рыба в воде.

Следующая труба предательски вывезла нас в натуральный ад. К желтой звезде, протуберанцы которой доставали чуть ли не до головы. Капсула оказалась над поверхностью ближайшей к светилу планеты в разгар знойного летнего дня. Вокруг все плавилось и медленно, с неприятным скрежетом стекало вниз реками лавы. Скалы и камни таяли как свечки, причудливо загибаясь вниз извитыми каменными сосульками. Над раскаленной долиной колыхалось знойное марево.

Воздух был нестерпимо горячим и отвратительно пах. Лицо обжигало. Внезапно, прямо перед нами взметнулся к небесам огромный фонтан лавы. Я зажмурился, готовясь принять на себя дождь раскаленных ошметок, но...откуда-то спасательным кругом возникла новая труба. На этот раз, гладкая и серебристая.

После доменной печи нас встретила приятная прохлада и свежий ветер. С каждой секундой воздух делался все более влажным, пока не окутал капсулу туманом. Вскоре он поредел, открыв взору серый пасмурный день. Низко висящая клокастая облачность моросила мелким дождем.

Взгляду открылась пустынная голая местность с серо-черными скалами, мрачными и неприятными на вид. Пасмурная погода и туман делали пейзаж еще более угнетающим. У подножия ближайшей скалы виднелась цепочка красных фонарей, двумя рядами уходившая направо, и терявшаяся в общей серости. А на вершине скалы примостилось нечто.

Сооружение походило на громадную пушку с изогнутым стволом. Оно было одного цвета со скалами, вытянутое, с выпуклостями и длинными складками, как у слизняка. По стволу складки шли параллельно, а на вздутой двухуровневой основе загибались в узоры и спирали. Редкие окошки между ним горели красным. На мой взгляд, архитектора вдохновляли кватерианские кровососы. Уж очень его произведение напоминало гигантского паразита.

Дуло пушки обрамляла рамка из переплетенных ветвей или толстых волокон, такие же волокна образовывали и начало трубы, просветы которой заполняли все те же адские огни.

"Треглонатор", — без тени сомнения понял я, — "Вот ты какой, на самом деле!"

И тут мне стало страшно от масштабов деятельности слизняков и их способностей. От чужеродности всего произведенного ими. Достроив свой агрегат, они смогут мгновенно перемещаться куда угодно и доедят последних людей.

Треглонатор остался справа, а наша капсула направлялась навстречу такому же красно-черному дулу с тремя, протянувшимися вперед, лепестками. Ствол сооружения загибался к земле и я ожидал, что сейчас мы поедем вниз с крутой горы. Но, непостижимым образом, мы пролетели со свистом прямо. Через нас снова прошла "линза".

Треглонатор выплюнул нас над лесом. Внезапно капсула стала терять скорость и пошла на снижение. Лес промелькнул зеленым кучерявым покрывалом, а за ним появился яркий цветастый луг и вид на озеро. Движение к земле продолжалось. Капсула миновала луг и явно намеревалась приводняться.

— Над самой водой надо прыгать! — во всю мочь крикнул я Лане, и попытался выдраться из вязкого материала капсулы, но тщетно.