Толмач

-Я ищу серьги!

-Может их тоже украли?

-Что?

-А ты разве не слышала? Утром к нам в дом пробрался вор. Он стянул какую-то реликвию у домохозяйки, да пытался украсть честь у твоей соседки вдовы. Говорят, он влез к ней в окно, запрыгнул на кровать и пытался ею овладеть, но собачонка вдовы впилась преступнику в ногу и он сбежал. Может, он и твои серьги украл?

-Может быть, — прошептала я, села на пол и закрыла глаза. Дура я! Ну, какая же я дура! Напридумывала всего, пожалела милого мальчика, а он оказался банальным вором!

-Аннеечка, кисонька моя, да что с тобой?! — я почувствовала теплые руки на своих плечах. Стелса обняла меня и покачала, убаюкивая горе. От этого проявления доброты у меня сами собой полились слезы.

— Ну, чем мне тебе помочь? — продолжала ворковать Стелса, — Хочешь, пойдем в лавку к Хасиму и накупим там шербета и прочих сладостей и будем, прямо у него на глазах есть эту вкуснятину и запивать молоком. Или пойдем к королеве слушать барда, говорят, к нам приехал какой-то знаменитый певец, жаль, забыла его имя, какое-то непонятное. Ну, или ладно, так уж и быть, пойду с тобой на темный рынок, и обещаю не стонать и не капризничать, пока ты будешь рыться в этих ужасных завалах. Давай, что выбираешь?

-И то и другое и третье, — я почти успокоилась и перестала всхлипывать. Горько разочаровываться в людях и не менее жалко расставаться с дорогой сердцу вещью. Ничего, как говорит моя тетушка: все живы, смертельно не больны, значит, еще покарабкаемся. Но все же, почему вор взял мои серьги, ведь в комнате есть гораздо более ценные вещи. Даже на туалетном столике рядом с бронзовой кошкой стоит мифрилская резная шкатулка, отделанная пятью полудрагоценными камнями. Я в свое время выложила за нее все месячное жалование.

Когда я подуспоуоилась, мы наскоро позавтракали, заказали рикшу с двумя охранниками и поехали на темный рынок.

Восточный край города окружало диковинное каменистое плато все изрытое подземными ходами, уходящими глубоко вниз. Не известно кто так выгрыз скальную породу — то ли подземные жители, то ли гномы, но пользовались образовавшимися пустотами и ночные твари, обитавшие на нижних уровнях, и нищие, нашедшие себе прибежище в пещерах и контрабандисты, доставлявшие через них запрещенные товары.

Не далеко от центрального входа в нескольких огромных залах, имевших несколько десятков выходов, раскинулся темный рынок. Место это было небезопасное, тем более для двух женщин, поэтому по обеим сторонам от нас шли нанятые охранники, выставив клановую бляху на показ и сурово поглядывая на окружающих. Мы прошли мимо продавцов диковинных фруктов, кореньев и трав, торговцев амулетами и вошли во вторую пещеру, где я обычно и зависала. В последнем зале торговали различным зверьем. Мне, конечно, очень хотелось посмотреть на экзотичных животных, но смущал стоявший в пещере смрад и слухи, что там же торгуют рабами, поэтому я никогда там не бывала.

В начале я прошла в палатку к Сидарку. Темнокожий пожилой мужчина поставлял на рынок изделия из южных стран. У него в прошлые разы я купила шкатулку, длинное жемчужное колье, которое легко можно переделать в серьги, кулон и браслеты.

-О! Почтенная госпожа Аннея, — обрадовался Сидарк, когда я вошла к нему в палатку. У мужчины был цепкий глаз, и он каждый раз вычислял меня, по нашивкам, не смотря на смену полумаски и покрывала. — Позвольте предложить вам чашечку чего-нибудь освежающего?

-Нет, любезнейший, спасибо, я хочу сохранить трезвость мысли. Говорят, что если чего-нибудь отведаешь на темном рынке, то домой придешь с пустым кошельком и ненужной вещью. Я не хочу на завтра мучаться вопросом, почему я отдала целое состояние за дурацкую статуэтку с острова Ро.

Продавец засмеялся, обнажив неровные желтоватые зубы:

-Что вы, госпожа, я бы никогда не позволил себе сделать с вами такое.

-Не вы, так ваша почтенная жена, сто детей ей в чрево.

После моего добродушного пожелания за стенкой послышалась недовольная возня и край палатки трепыхнулся, отчего язычки пламени весело заплясали в светильниках.

Я начала просматривать вещи, выставленные на продажу, но не нашла ничего нового и интересного. Распрощавшись с Сидарком, я пошла дальше бродить между торговых развалов. Сзади безропотно шли охранники и Стелса, строящая глазки всем окружающим мужчинам.

В полутемном зале, освещенном редкими, пробивающимися в щели лучами и светильниками, стоящими у палаток и лотков бродило много народу, переходя от одного продавца к другому. Я заметила в одном из углов небольшую толпу, судя по удивленным крикам, продавалось там что-то интересное. Велев охране проложить путь, я пролезла в середку. У этого продавца не было ни палатки, ни лотка, весь товар висел на шее — пять ниток ярких коричневых бус.

-...И заметьте, никакой магии, такими их создала природа, я только придал им форму. — мужчина в потрепанной коричневой одежде достал из кармана разноцветные платки, выбрал из них темно синий и приложил себе на грудь, под бусы. Мне было хорошо видно, как камни медленно начали менять свой цвет. Вначале помутнела середина и налилась синим, потом от центра к краям пошли лазурные волны и наконец весь камень вспыхнул ярким синим цветом. То же самое повторилось, когда продавец приложил оранжевый и зеленый платки.

-Ну и сколько ты хочешь за эти стекляшки? — за моей спиной прозвучал ленивый голос Стелсы.

— За эти великолепные драгоценные камни, которых пока нет ни у кого в этом мире, я прошу всего двадцать золотых.

-По четыре золотых за каждую нитку? — дороговато, — пробурчал мужчина недалеко от меня.

-Нет, уважаемый, — обернулся к нему продавец, — вы видимо меня не поняли, по двадцать за каждую!

-Ищи дурака! — воскликнул кто-то из заднего ряда, — Да за такие деньжищи гарем можно завести!

-Таких бус не было и больше не будет, — невозмутимо ответил продавец, — я вчера продал первую нитку одной уважаемой госпоже за двадцать пять золотых. А вам я предлагаю купить их всего за двадцать. А если кто-то купит их все, то я уступлю за девяносто.

Бусы конечно интересные, но таких денжищь они не стоят, я ухватила Стелсу, жадно смотревшую на бусы и велела охране выводить нас прочь из толпы.

-Ну Аннея, подумай, они же будут подходить к любому моему наряду, может, стоит поторговаться? Хотя мне очень не понравилась аура у этого человека. Было в ней что-то искаженное.

-Мне тоже кажется, что здесь не чисто, давай я быстренько пробегусь по ряду, и пойдем к Хасиму за халвой.

Я разочарованно переходила от одного продавца к другому, но не находила ничего интересного. Моей слабостью были вещи двойного назначения, причем главное — чтобы они были не магические. Так у меня в коллекции был веер из перьев какой-то водоплавающей птицы, который легко превращался в зонтик. Любимая моя шкатулка имела три потайных ящичка, запертые сложными головоломками. отпирать я научилась только два из них. Еще у меня была премиленькая фарфоровая куколка с золотистыми кудряшками и розовым пышным платьем. Но если ей отвернуть голову, то можно было пользоваться как фляжкой. Тут в толпе мелькнуло знакомое лицо — томные телячьи глаза и длинная челка. Утренний вор целеустремленно шел к в дальний угол к продавцу бус. Я развернулась на месте и бросилась в след за ним. Прибью! Вот догоню, и прибью! Я начала плести парализующее заклинание, активирующееся при соприкосновении с жертвой, как у меня на пути вырос рослый мужчина со шрамом на лице. Через секунду мои охранники утянули меня назад и встали на защиту.

-В чем дело? — поинтересовался старший из моих людей.

-Ваш объект хочет нанести вред моему, — в голосе мужчины, говорящем на острийском, слышался странный акцент.

-Он вор! — возмутилась я из-за спин телохранителей и, запутавшись в заклинании скомкала его и разорвала на клочки.

-Может быть, — невозмутимо ответил наемник, — но сейчас он под моей защитой.

-Пойдемте, госпожа, — сказал мне телохранитель.

Я возмутилась:

-За что я вам плачу деньги? Вы что, струсили? Вдвоем не можете справиться против этого нахала?

-Госпожа, вы нас наняли, чтобы мы охраняли вас от различных неприятностей. Сейчас вы явно нарываетесь на одну из них. Наша обязанность не допустить этого.

Я возмущенно открыла рот, но мужчина со шрамом сделал несколько шагов в сторону и исчез за палаткой. След человека, укравшего мои серьги, давно простыл.

Меня так переполнял гнев на охранников и всю ситуацию в целом, что я была готова лопнуть от злости и бессилия. Плюнув на покупки, мы пошли к выходу. По дороге меня догнал Сидарк.

-Госпожа уходит с рынка с целым кошельком? — поинтересовался он, и, не давая ответить, продолжил: — в живом зале, у одного моего знакомого торгующего змеями есть очень необычный экземпляр.

-Мне не нужен зверинец, тем более — ползучий, — буркнула я, продолжая идти. Не нравятся мне змеи, я их не боюсь, скорей противно. Холодные, скользкие — бррр.

-Госпожа Аннея, разве я когда-нибудь подсовывал вам дешевку или брак? Все знают, Сидарку можно верить. Пойдемте, я вас провожу, это не далеко.

Я взглянула на Стелсу, спрашивая ее мнения, та пожала плечами и мы пошли за Сидарком. Пройдя узким переходом, мы очутились в третьей пещере, наполненной всевозможными звуками, гомоном, ревом и щебетанием, а также сильным запахом, который бывает в давно нечищеной конюшне. Мы со Стелсой вытащили надушенные платочки и приложили к носу. Вонь уменьшилась. Под ногами противно хлюпало и чавкало, один раз я чуть не поскользнулась на чем-то склизком. Я старалась не смотреть вниз, представляю, что в этой грязище случится с моими туфельками. К счастью, идти было недалеко. В заполненном стеклянными бутылями закутке, куда привел нас Сидарк было почище, и запах почти не беспокоил. В сосудах различной формы и размеров копошились змеи.

-Я, пожалуй, пойду, посмотрю других зверюшек — с дрожью в голосе сказала Стелса и исчезла вместе с одним из охранников. Сидарк что-то зашептал на ухо невысокому мужичонке в азирском халате. Тот неспешно порылся в склянках и достал небольшую коробочку. Света было мало, и я со второго раза зажгла небольшой фаер, чтобы рассмотреть содержимое. Все-таки вчерашняя трата сил сказывается. В коробочке лежал тонкий браслет ввиде змейки. Хозяин надел украшение мне на руку. Матовая зеленовато-коричневая чешуя была чуть прохладной на ощупь.

-Это каменная шмея — шипелявым голосом начал рассказывать продавец, — она почти всегда в шпячке, а шивет почти тысячу лет. Раз в месяц, ну или когда разбудишь, ее надо покормить, дать ей шырого мяса, потом она опять будет шпать. Малышка еще молодая.

Я выразительно посмотрела на Сидарка, — Все это замечательно, но не совсем то, что я ищу.

-Покажи ей! — Сидарк даже потер руки в предвкушении представления.

-Надо ли? Малышка только накопила яду, в следующий раз сможет прыснуть только через неделю, — продавец скептически посмотрел на меня.

-Надо, надо! Я тебе верного покупателя привел, вот увидишь. Показывай!

Продавец снял с меня браслет и вытащил из задней клетки упитанного кролика, потом он два раза ощутимо потянул змею за хвост, и она моментально пришла в движение: распахнула изумрудные глазки, открыла рот, с двумя выступающими клыками и выстрелила в сторону кролика. Змейка впилась зверю в шею и затихла. Тот прижал лапы к животу, несколько раз дернулся и обмяк.

-Этого он паралишует на шутки, человека на чаш или два, шмотря школько весит. Ешли шмею не оттащить, то она дырку в мясе выгрызет.

Продавец оттащил змею от помятого загривка и достал ей мясо.

-Ну, будете брать?

-А сколько просишь?

-Два жолотых.

-Сколько?

-Это прекрашное необычное украшение и орушие! За меньшее не отдам и не упрашивайте!

Сторговались мы на одном золотом и двух серебрушках. Змея доела мясо и свернулась в клубочек. Продавец обмотал сытую гадину вокруг моего запястья и она там затихла. Я распрощалась с Сидарком и пошла на поиски Стелсы. Подруга нашлась быстро; ее мелодичный голос яростно звенел у дальнего загона. За деревянными жердями среди тонкорунных коз стояла чумазая девушка в рваном платье до колена.

-Да можешь хоть сейчас ее забирать, только оплати ущерб, что она нанесла и пару монет за проживание! — орал на Стелсу толстяк.

-Это называется работорговство! — подруга также яростно кричала в ответ, — Вы посмотрите, до чего ее довели! Бедная девочка!

-Это не девочка, это чудовище! Я взял ее как служанку, но от нее одни убытки! Мало того, что она не знает ни одного нормального языка, на ней еще и проклятье лежит!

-Да что вы мелите! — не утихала Стелса, — у нее прекрасная чистая аура! Вам бы такую, так за монаха сошли-б!

-Вот и забирайте ее себе! Мне бы только убыток покрыть, выгоды не ищу. Платите семь серебрушек и проваливайте. И барахло ее заберите!

К ногам провидицы толстяк швырнул сверток, вытащил из загона упирающуюся девушку и как теленка вручил ее Стелсе.

-Ах ты моя золотая, мое дитятко, — защебетала подруга, прижимая к себе девушку, которая возвышалась над миниатюрной Стелсой на целую голову. — Пойдем отсюда, пойдем лапонька! Нечего тебе делать в этом ужасном месте! Пойдем, сейчас купим тебе покрывало, чтобы всякие идиоты не пялились, приедем домой, а там ты отмоешься, покушаешь и все будет хорошо.

На удивление окружающих девушка безропотно пошла за своей новой хозяйкой.

Мы отпустили охрану и сели в нанятого рикшу, причем мне пришлось ехать сзади, как служанке — Стелса ни на миг не отпускала девушку.

По дороге мы с подругой обращались к девушке на всех языках, что знали, потом в ход пошли отдельные слова из гномьего, севреного и даже черепашьего. На все высказывания бедняжка лишь качала головой и понуро смотрела в пол. Нам удалось лишь выяснить, что ее зовут чудным длинным именем Елизаберта. У самого дома мне пришла в голову идея съездить за толмачом. Стелса пошла отмывать девушку, а я попросила рикшу отвезти меня к башенной площади. По бокам площади стояли дома, в которых жили и работали писцы, счетоводы, переводчики и портные средней руки. Рикша остановился у маленького одноэтажного домика без вывески.

Я долго и методично била в дверной гонг, пока из соседнего дома с вывеской цифр над крыльцом не выскочила пожилая дама.

-Да сколько ж можно-то! — возмутилась она, — долдонят и долдонят, не дают хозяину сосредоточиться!

-Мне толмач нужен, — пришлось оправдываться, все-таки я так звонила, что и мертвого разбудишь.

-Нет его! Молодой толмач утром уехал. Собрал только саквояж, и уехал. Остальные вещи побросал, сказал, что потом за ними вернется, а когда потом — не сказал.

-Но как же...

-А мастер Борди, вместо которого молодой толмач работал вернется только через неделю.

Я распрощалась со словоохотливой служанкой и зашла в дом к переводчику. Вывеска на его конторе гласила: "Любой язык".

Дома все охали и ахали над бывшей рабыней. Та по прежнему смотрела вокруг с опаской и недоверием, но вымылась и поела с большим удовольствием. В моем новом домашнем платье девушка выглядела восхитительно. Вместе со Стелсой они вошли в приемную веранду, где ждал переводчик. В дом его не пустили, поскольку он был мужчиной.