Неправда

К тому времени, Оля уже спала, время от времени глухо постанывая. Да и Мишка с Аней еле держались на ногах. А вот Лешке адреналин не давал спать. И он изменил своему порядку, отправив в палатку ребят остался дежурить у костра. Но сон так и не шел.

Нет, он не медитировал, не тренировался с мечом, просто лежал и смотрел на звездное небо, разглядывая любимое свое созвездие — перепоясанный мечом Орион.

Постепенно, небо начало сереть, а затем и розоветь. Наверное, нет ничего красивее, чем рассвет в горах. Воздух словно пронизывается постепенно солнцем, вершины гор начинают сверкать сквозь сумрак ночи. И хочется жить. Просто жить...

И как он уснул? Вроде бы смотрел и смотрел на восток небосклона, а вот уже и Мишка трясет его за плечо.

— Вставай, командир! Чего не разбудил?

Лешка пожал плечами.

— Как Оля? — спросил он, хотя говорит не хотелось.

— Плохо. Бледная, задыхается. Температура шпарит и кровью отхаркивается.

Она и впрямь не вышла а выползла из палатки. Отрешенная, она похоже плохо соображала — что происходит и где находится. Лешка потрогал ее лоб. Температура и впрямь была очень высока.

Пока собирались Лешка быстро сварганил манную кашу с изюмом и сгущенкой. После молчаливого завтрака они поднялись в путь. Ольгу пришлось вести под руки Ане и Мишке. Лешка одел спереди ее рюкзак и пошатываясь под двойным грузом потащился вслед за ребятами. Через полчаса они вышли на асфальтовую дорогу, около облагороженного грота с родником и сделали привал.

— Все больше не могу, — рухнул на свою ношу Лешка. И прямо в нос ему ткнулся какой-то беленький цветочек. Чуть выше он увидел еще несколько. А приподняв голову, Лешка вдруг обнаружил, что склон до самого верха усыпан этими цветочками словно невиданный ковер. — Ребята, посмотрите, какая красота!

Аня согласно кивнула головой, а Мишка равнодушно скользнул взглядом по цветочному склону. Ольга вообще никак не реагировала, ее знобило, несмотря на начинающуюся жару.

— Ну и ладно... — вздохнул Лешка. — Дайте-ка я на карту взгляну.

Умывшись ледяной водой, он вытащил из бокового кармана карту, завернутую в полиэтиленовый пакет — хотя на небе и не облачка, и солнце бешено жарит, но привычка беречься от воды брала свое. Лучше перестраховаться, чем в один отнюдь не прекрасный момент оказаться без карты. Один раз у Лешки уже было такое. Тогда летом они ходили на Северный Урал втроем с Вовкой Сипачевым и Олегом Фокиным. Солнце тогда тоже жарило, но пока ехали они в автобусе от Краснотурьинска до места высадки, начался ливень. И вроде бы дождь закончился к тому моменту, когда они вышли. Но тихий ручеек Серебрянка вышел из берегов и превратился в грозную горную реку. Брошенные через воду на противоположный берег бревна держались нормально, пока Леха не пошел. Именно под ним они и рухнули. Не промокли только крупы, потому что они лежали вверху рюкзака и были замотаны в тот самый полиэтилен. Пришлось делать дневку и сушиться, что было весьма проблематично, потому что зарядил нудный, унылый циклонистый дождь.

Поэтому даже сейчас, в жарком и сухом майском Крыму Леха опасался влаги.

Оказалось, что до Баштановки всего полтора километра по трассе.

Когда он это объявил, ребята слегка оживились.

— Леха, давай так сделаем, мы с Анькой отведем Олю до медпункта, а ты здесь посидишь с рюкзаками.

Леха подумал-подумал и согласился. В конце концов, Анька больше его понимает в медицинских делах, объяснит местному врачу или фельдшеру что-нибудь. А Мишка похоже потихонечку влюбляется в Ольку, вон как переживает за нее. А ему спать хотелось, вот и подремал бы пока.

— Только рюкзаки давайте перетащим с дороги, что бы не видно было. Мало ли...

— И давайте не долго. Все узнаете, договоритесь с врачом и назад. Кстати, возьмите пару лимонов карбованцев. Один Ольке оставьте, другой — лекарств может надо или врачу на карман киньте. Хотя, нет, возьмите три. На всякий случай.

И ребята скрылись за поворотом.

А Лешка поудобнее устроился на рюкзаках, так чтобы сквозь кусты было видно серый асфальт дороги и задремал. Ему снилось голубое-голубое небо, точно такое какое сейчас распахнуло объятия над миром, и снилось рыжее-рыжее солнце, которое не обжигало, но тепло обнимало его, и снились белые-белые облака, мягкие, словно пуховые перины, и он прыгал по этим облакам и смеялся, и чья-то ласковая ладонь осторожно поддерживала его, любя и охраняя. "Наверное, Володя или те рыцари Света", — мелькнула сонная мысль, и от нее ему стало сначала весело. Но почему-то ладонь куда-то исчезла, а облака превратились в жидкий холодный кисель, который нисколечко не держал, и Лешка моментально провалился сквозь этот кисель и полетел к Земле. Она приближалась к нему с бешеной скоростью, были видны синие вены рек, квадратные мышцы полей, серые нервы трасс, клеточки домиков, молекулы людей... Но страха еще не было, он появился чуть позже, когда Лешка понял, что земля не удержит его, и он провалится куда-то дальше в неизведанную, плотную тьму. Сквозь тоненькую пленочку поверхности он вдруг увидал мириады копошащихся словно черви, серых, черных и багровых тварей. Они видели его и радостно аплодировали его приближению... Лешка забил руками и ногами, чтобы полететь, затормозить или хотя бы разбиться.

Но вместо этого проснулся.

Несколько мгновений он еще жил сном, видя над собой то самое небо из сна и те самые облака.

— Тьфу ты мать-перемать... — ругнул он и полез за сигаретами. Он прикуривал, когда мимо, со стороны Бахчисарая, проехала битая желтая "копейка". И стоило ему затянуться, как услышал, что машина визгливо затормозила и дала задний ход. "Воды решили набрать, что ли?" — лениво подумал Леха и увидел как из остановившегося автомобиля вышли трое мужиков.

И один из них был Славик!

Он держал в руках гнутую проволоку — рамки, с помощью которых Лешка когда-то учился измерять величину биополей человека или других живых объектов.

Лешка быстро затушил сигарету и уже рефлекторно закрылся "зеркалом".

Славик вытянул руки и рамки завертелись в его руках.

— Они здесь были! — сосредоточенно сказал он своим спутникам. Те молча кивнули.

— Пошли в Баштановку. — продолжил некромант.

— Все? — падал голос один из мужиков и присел на корточки. Не смотря на жару, он был одет в черные джинсы и черную футболку, а на шее болтался большой черный платок.

— Вроде бы... Они обычно не разделяются.

— Будем брать их? — спросил второй, поплотнее телосложением и одетый как обычно, только бритый на лысо по современной братковской моде.

— С ума сошел? Посередь бела дня и в селе? Нет, мы подождем, пока в горы уйдут, там и догоним.— Ответил ему первый, похоже он был главным в этой тройке.

— Хорошо. Ох, повеселимся! — улыбнулся второй и смачно хрустнул костяшками пальцев.

— Я тебе повеселюсь, нам велели просто попугать пока.

— А я чего, попугаю и все!

— До смерти не запугай! — оборвал его главный.

— А если смоются от нас? — озабоченно спросил главаря Слава, садясь в машину.

— Не смоются, — уверенно ответил ему мужик в черном. — Он обещал нам, что не смоются.

— Откуда он знает? — спросил Слава. — Как-то я не совсем ему верю.

— И это правильно, Девлет, им верить нельзя, природа их такова, что они редко говорят правду. Но этому верить пока можно, потому что...

Но дальше Лешка не расслышал, потому что лысый громила завел двигатель и автомобиль, взревев глушителем рванул с места. И рев ее только утих за поворотом, как Лешка вновь услышал, что приближается еще одна машина. Но это была явно не "копейка", потому что двигатель на этот раз булькал и захлебывался. Наконец со стороны Баштановки появился до того старая "буханка-уазик", что было не понятно, как она вообще еще не развалилась. Двери дребезжали громче кашляющего и скрежещущего скоростями мотора. На капоте виднелся облупившийся, когда-то красный крест. И прямо напротив Лешки "буханка" остановилась. Из нее выпрыгнули Мишка и Аня. Мишка побежал к рюкзакам. Лешка вышел из кустов и подошел к машине. Внутри, на столе, привязанная ремнями лежала Оля, закрыв глаза. Рядом сидела молодая девчонка в белом халате и держала в руках капельницу.

— Что с ней? — спросил Лешка.

Мишка закинул Ольгин рюкзак внутрь, резко хлопнул дверью, и машина, забулькав отправилась дальше с черепашьей скоростью.

— Температура 40 и пять. — Хмуро ответил он командиру. — Горло заложено, легкие булькают. Мы только дошли до села, она сознание потеряла. До сих пор без сознания. Хорошо, медпункт не далеко. Ей сразу укол какой-то, как Ань, называется?

— Не помню. Пенициллин, что ли...Фельдшер сказал, что у нее острый стеноз гортани второй степени. И почему-то сломаны хрящи гортани.

— Сломаны? Как же так?

— Кто ж его знает... — вздохнула Аня. — Повезли сейчас в Бахчисарай, оттуда в Симферополь, в республиканскую больницу.

— Вот это да! Очень неприятные новости... — почесал затылок Лешка. — Денег дали?

— Ага. Нас здесь бесплатно лечить не будут. Другое государство. Пятьсот кусков отвалили. Да я еще в рюкзаке у нее лимон спрятал. Как бы не вытащили... — вздохнул Мишка.

И тут со стороны Баштановки вновь послышался знакомый рев мотора.

Леха молча потащил друзей в кусты.

— Ты чего? — ругнулась Анька.

— Тихо лежите! И не вставайте!

Спустя несколько секунд по дороге промчалась та самая желтая "копейка".

— А теперь быстро, по мешочкам и в лес! У нас в запасе с час примерно!

— Чего у тебя случилось опять? — уже на ходу спросил Мишка.

— Славик! — одним словом отрезал Лешка.

— Славик?!

— Да, Славик!

— Но Володя же сказал, что... — остановилась Аня.

— Вот и я думаю, как так? Да пошли, не тормози! — махнул ей рукой командир. — Их трое было в машине, где-то минут через тридцать после вас появились. Один здоровый такой, бритый как новый русский. Второй весь в черном, сухощавый, я его лицо не запомнил. И Славик.

— Точно Славик?

— Точно, они его Девлетом называли. Он с рамками вышел, когда тормознули возле грота. И вот еще что — они нас ищут. Чтобы попугать. И кто-то, кого они не назвали им помогает. Следит за нами, что ли?

Мишка поежился:

— У меня и впрямь такое ощущение что за нами постоянно наблюдают.

— Давно?

— Давно. С того дня как мы из Кирова выехали.

— А чего молчал?

— Я думал, вы тоже чувствуете!

— Индюк думал да в суп попал!

— Как бы и мы не попали...

— Эй мужики, вы видели как табак растет? — прервала их Анька.

— Нет, а что? — ответили парни ей в один голос.

— Вот, смотрите! — и она показала на поле, на котором торчали какие-то невзрачные лопушата.

— Это табак? — удивился Мишка. — Никогда бы не подумал, что он так выглядит! — И сорвал один листок, размял его в ладонях и понюхал:

— А сигаретами не пахнет!

— Эй, вот когда-нибудь, у меня сигареты кончатся в самый не подходящий момент, я тебе этот листик припомню! — ругнулся Лешка.

— Да ладно тебе... Вот ты какие куришь? — спросила Аня.

— Когда как. Иногда "балканку", иногда "Опал". Болгарские.

— Так и табак там болгарский. Так что тебе от этого листика не убавится, не прибавиться.

— Не мне, так кому другому не хватит!

Вот так поругиваясь и подтрунивая друг над другом они шли, раз в час делая десятиминутные привалы и перекусывая то сухофруктами, то горстью арахиса.

А в голове у всех бились одни и те же мысли — как там Оля, и каких сюрпризов ждать сегодня? За ними никто не шел. Время от времени они то просто прислушивались к тишине, то Мишка пытался сканировать астральное пространство вокруг. Но никого не было.

Дорога оказалась длинной, и хотя нежные красоты Крымских гор радовали сердца и глаза, но к вечеру ребята порядком вымотались. Сказывалось и нервное напряжение, и физическая усталость.

Лишь к позднему вечеру дня, когда солнце еще светило, но краешком уже садилось за горы, они добрались до той самой долины у Мангупа, чья гигантская туша торжественно нависала над озером. В лесу, в нескольких десятках метров от илистого пруда и впрямь стояло несколько недавно построенных домиков туристического приюта.

Лешка заплатил пока за одну ночь. Хмурый молчаливый дед с клочкастой бородой за отдельную плату вручил им дрова, показал на бачок с питьевой водой и отдал ключи от домика.

Кроме ребят на базе никого не было, и это их вполне устроило. Разговаривать с кем-то не хотелось. Не было настроения.

С тяжелым сердцем Лешка сидел на крылечке, курил и смотрел на скалистые мысы пещерного города и размышлял о завтрашнем дне. Поиск этой Карты в виде камня не представлялся ему успешным. С одной стороны, этот камень должен как-то выделяться, что бы его могли найти свои, с другой стороны, он должен быть как остальные камни, чтобы его не нашли чужие... И как быть с этим противоречием — не понятно.

Скрипнула дверь и на крыльцо вышла Аня.

— Ужин готов?

— Не знаю, Мишка вроде бы кашеварит еще.

— О чем думаешь? — присела она рядом с Лешкой.

— Как эту Карту проклятущую найти... Ума не приложу как быть. И об Оле сердце болит.

— Карту Мишка легко определит. У него чутье невероятное. И с каждым днем все сильнее становится. А об Ольге Володя позаботится.

— Знаю, но все равно не спокойно как-то. Ань, скажи, ты ему веришь?

— Верю. Он нас еще не обманывал.

— Хорошее слово "еще"...

— Леш, надо бы позаниматься после ужина.

— Надо. Но опасаюсь я. Место здесь...

— Не хорошее?

— Нет, сильное очень, как бы опять какую-нибудь упыриху не притащило.

В домике что-то вдруг упало с грохотом.

— Ну вот, я же говорил! — сказал Лешка. — Пошли-ка глянем.

Они вошли в домик и Лешка увидел, что на полу лежит меч. Точно такой, каким видел он в медитации.

Ему уже надоело удивляться происходящим невероятностям и, поэтому, он просто подошел к мечу и взял его в руки. Наполовину вытянув клинок из потертых ножен, Лешка отметил, что меч действительно тот же самый.

Аня же подняла с Мишкиной кровати его плащ, казавшийся обычным и никаким не волшебным. Потом подошла к своему рюкзаку и вытащила оттуда ту самую книгу в черном переплете.

Она понюхала обложку и сказала:

— И впрямь чем-то странным пахнет, а я думала, что показалось.

Она открыла ее и взвизгнула, высоко подпрыгнув:

— Здесь текст появился. От Володи!

— Да? И что пишут? Читай! — воскликнул Лешка.

— Подожди, пошли к Мишке, то-то он порадуется!

И они побежали к костру, где Мишка доваривал уже гречку с тушенкой. Увидев ребят, он поднялся и сказал:

— А я вина у деда купил! Местного, самодельного, из шелковицы.

— Алкоголик! — ткнула обвиняющим жестом в него Аня.

— Да оно вкусное очень, правда, вот попробуйте. И не хмельное. Мишка поднял литровую бутылку с черным настоем.

— Погоди пробовать. Смотри. — Протянул ему плащ Лешка.

— Ого! — сделал вид что удивился Мишка, осторожно поставив бутыль на землю. — Мой плащ, как это вы его видимым сделали?

— Это не мы! — качнула головой Аня. — Оно само. И меч у Лешки и моя книга тоже проявились.