Иван повернулся лицом к толпе. Все молчали. Никто не посмел издать ни одного звука. Все были потрясены тем, как быстро новая Хозяйка нашла виновного и тем как уверенно и жестко она держится.
— Сколько тебе лет? — голосом снежной королевы спросила Ксения.
— Четырнадцать, — промямлил Иван.
Ксения внутри сжалась в комок и все свои силы бросила на то, чтобы не показать в каком она ужасе. Пока она играла роль эдакого Пуаро, который ведет свое расследование, все было ничего. Но теперь она должна была найти наказание для четырнадцатилетнего воришки. При этом это не был обычный подросток, которому можно было запретить неделю подходить к компьютеру и телевизору или не пустить гулять.
— У тебя есть родители?
— Да, — почти прошептал парень.
— Выходите вперед.
Из толпы вышли мужчина и женщина. Это была маленькая щуплая женщина и не высокого роста, но крепкий мужик.
— Так как ваш сын еще слишком молод, то не может в полной мере нести наказание за свой проступок. И так как в его проступке есть и доля и вашей вины, то вы разделите с сыном его наказание.
— Матушка, позвольте сказать, — обратилась к Ксении мать мальчишки.
— Говори.
— Матушка, накажи нас, но не наказывай Ивана, он еще молодой и глупый. Это мы его дурно воспитали. Мы понесем любое наказание, которое ты наложишь, только пощади сына.
— Нет. Он будет наказан. Раз достаточно большой чтобы воровать, значит достаточно большой, чтобы отвечать за это. В первую очередь, я велю написать у Ивана на лбу слово "вор". И он должен ходить с этим словом ровно год, — толпа дружно ахнула — Через год ему будет позволено стереть эту надпись и после постараться завоевать уважение людей. Во вторых, он получит двадцать ударов плетьми на площади перед всем народом. В третьих, он будет два месяца каждый день после учебы работать. Работу я назначу ему позже. Это что касается самого Ивана . Теперь вам — как его родителям в наказание за действие сына, начисляются сто часов общественных работ. Вид работ узнаете позже. И теперь всем остальным — за то, что потерпели в своем обществе воровство, на ближайшие три месяца увеличиваю оброк на десять процентов. Не исполнившие моего повеления будут изловлены богатырями Черномора, законопачены в бочку и выброшены в море. И хочу предупредить, что в следующий раз я не буду столь добра. Первый кто украдет хоть копейку на моем острове, будет просто выброшен в открытое море. Преступников на своей земле я не потерплю. А в том, что я узнаю — кто преступник, с вашей помощью или без нее, я думаю, вы сегодня убедились. — Ксения перевала дыхание и обвела взором толпу, стараясь не останавливаться взглядом на лицах, взгляд скользил по растерянным и смущенным лицам. Заметив в толпе сопровождавшую их на пляж девочку, Ксения подозвала ее к себе и шепнула ей на ушко " Беги к пристани и жди. Когда приплывет белая красивая яхта, на ней будут два моих друга, приведи их во дворец. Только сиди и жди их в тенечке, чтобы не перегреться. Поняла?
— Поняла, Хозяйка.
— Ну, беги, — отпустила Ксения девочку, погладив ее по голове.
— Все остальные могут быть свободны. Иван, Федор, Никодим идите за мною.
Ксения зашла в дом, не глядя идут ли они за ней, и устало села на трон. Ася с Эллой, подошли к ней поближе, когда трое вызванных остались стоять в стороне. Ксения была такая уставшая, что почти валилась с ног.
— Ась, ты ведь царевна-лебедь, так ? — тихо спросила Ксения.
— Ну да, вроде с утра была еще ею, — старалась шутками поднять настроение измученной подруге царевна.
— Ну а как на счет колдовать, умеешь? Ну, там крылами взмахнула, водицей брызнула и в комара превратила?
— Само собой. Полностью соответствую описанию.
— А надпись не стираемую, чтобы еще и в темноте светилась, и чтобы ее закрыть ничем нельзя было, сделать сможешь? Тока так чтобы через год ее убрать можно было.
— Раз плюнуть. Сделаю в лучшем виде.
— Ну, я думаю, ты все поняла?
— А то! Зови своего преступника, буду его клеймить позором.
— Иван иди сюда. Вставай на колени, — грозно сказала Ксения.
Иван подошел и встал на колени. Ксении показалось, что он до сих пор не верит в серьезность ее намерения наказать его.
— Царевна, приступай, — зловещим тоном произнесла Ксения.
Ася медленно подошла к Ивану, протянула к его голове руку, убрала волосы со лба и произнесла
— Заклеймлю тебя позором, нарекаю тебя вором, пусть ровно год при свете дня надпись светится сия, и когда на небе ночь не исчезнет надпись прочь. Выполняю приговор, начертаю слово "вор".
После чего провела рукой по лбу, и на коже будто выжженное появилось слово "вор". Буквы явно горели, потому что Иван сразу схватился за лоб.
— Чем бы ты ни попробовал прикрыть эту надпись, все тут же сгорит. Так что не советую даже пытаться. Вечером придешь на площадь, чтобы получить свои удары плетьми.
— А теперь можешь идти, — повелела Ксения.
— Федор, Никодим, подойдите сюда, — дождавшись их приближения, Ксения снова заговорила — Федор уволен.
— Матушка пощади! Где же я еще такую работу найду?
— Мне спящие работники не нужны. Вы, похоже, все тут решили, что я благотворительное общество, так вы ошиблись. Ищи себе другую работу. Уходи. При моем дворе ты больше служить не будешь.
— Так ведь стар я уже.
— Вот именно, у меня старики в сторожах ходить не будут. Проваливай.
Федор, понурив голову, ушел. Ксении в душе его было жалко, но она успокаивала себя тем, что он и так легко отделался.
— Ну что Никодим, из ненаказанных остался ты один, — задумчиво произнесла Ксения. — Увольнять я тебя пока не буду. Но знай, что тебя я считаю не менее ответственным за это происшествие, чем Федора. Не гоже старых да немощных в сторожа нанимать. В чем смысл сторожей, если они спят. Сейчас же пойди, набери новых сторожей. Взрослых мужиков лет тридцати пяти. На смену по два человека. И оплату подними в два раза. Старых сторожей пристрой на какие-нибудь работы в доме. Я теперь здесь часто появляться буду, так что работы прибавится. Тебя за нерадивость и халатность наказываю в этом месяце двойным оброком. Надеюсь, в следующий раз тебе не придет в голову мне перечить или не достаточно серьезно относится к своим обязанностям. Тебе вменяю в обязанность придумать работу для родителей Ивана и для него самого. Только пусть он работает на тяжелой физической работе. Чтобы выматывался каждый божий день. Но следи, чтобы он и учебу при этом не забрасывал. Найди золотую середину. А родителям что-нибудь полегче. Пускай мать за какой-нибудь одинокой больной старушкой ухаживает, а отец может в церкви что отремонтирует или у бабушек каких что чинит. Ну там дров наколоть, воды натаскать. Сам решишь. Все понял?
— Все будет исполнено, Хозяйка! — в речи Никодима сквозило безмерное уважение к своей новой госпоже.
— Тогда ступай. Распорядись, чтобы на веранде накрывали обед.
Ксения сидела на своем жестком и неудобном троне и чувствовала жуткое давление ответственности. Она закрыла глаза, и из них против воли потекли слезы. Хранительнице казалось, что из нее выпотрошили все внутренности. Внутри поднималась, какая то волна, которая грозила накрыть ее с головой. В зале было тихо. Ксения знала, что Элла с Асей где-то рядом. Но она не была готова встретиться с подругами. Что они ей скажут? Правильное решение ли она приняла? Не слишком ли погорячилась? Как надо правильно править островом? Ни в школе, ни в институте ее никто не обучал этому искусству. При мысли о том, как она обошлась с четырнадцатилетним подростком, ей становилось дурно.
— Это что это у вас тут происходит? Хороним кого? — в дверях появился сияющий Ангел. Ксения подскочила как на пружине и уже через минуту рыдала на груди Ангела. Бедный амур совсем растерялся. Он в непонимании смотрел на Асю с Эллой, но девушки только пялились в пол. Ангел подхватил Ксению на руки, дошел до ближайшей лавки и сел на нее, устроив Хранительницу у себя на коленях. Ксения мертвой хваткой обхватила его руками за шею и в голос рыдала, уткнувшись лицом в плечо.
— Почему-то мне кажется, что это не слезы радости, по поводу нашего с Васей визита. — Выражение лица Ангела не обещало ничего хорошо окружающим. — Кто обидел нашу маленькую девочку? Ну что же это такое, оставили тебя без присмотра всего на сутки, а ты уже рыдаешь белугой. Ксень, ну пожалуйста успокойся. Сейчас Василий придет он же с ума сойдет, если увидит, что ты так рыдаешь. Быстренько вставай и беги умойся. А то твой суженый увидит тебя такой и передумает на тебе жениться.
Ксения молча встала и пошла умываться. Ангел был потрясен. Он ожидал криков на тему того, что она не какая ни суженая и что не собирается выходить замуж. Не услышав ожидаемой реакции, Ангел понял, что все значительно серьезнее, чем могло показаться с первого взгляда. Изумление переросло в с трудом контролируемую злость.
— Может кто-нибудь объяснить мне, что, черт возьми, здесь произошло? Мне казалось, что вы собирались от души повеселиться и отдохнуть. А по поведению Ксюши мне кажется, что вы только что похоронили ее любимую кошку!
— Ан, не сердись. — Ася решила взять огонь на себя. — Понимаешь, на острове произошла кража. Украли партию изумрудов. Ксении пришлось разбираться с этим. А воришкой оказался четырнадцатилетний пацан. Ну и я добавила лекцию на тему ответственности за остров и его народ. Так что выхода у нее не было. Пришлось карать по взрослому.
— Ну и как же она его наказала?
— Год ходить с надписью на лбу "ВОР", двадцать ударов розгами на площади при всем частном народе, два месяца общественных работ. Родителям сто часов общественных работ. Ну и на последок, для всего населения острова увеличение оброка на десять процентов на три месяца. — Ася вздохнула и после паузы добавила — тот, кто ослушается, будет законопачен в бочку и выброшен в море. Сторожа уволила. Велела сменить всех старых сторожей на молодых мужиков. Ну и управляющему в этом месяце двойной оброк назначен. Короче никого не забыла.
— Вот это да! — протянул ошеломленно Ангел. — Не ожидал. Наша Ксюшка и такие разборки. Видать сильно ее достали.
— Да, она сюда приехала отдыхать, а пришлось перенести такое. Она же совсем не готова к таким действиям. Ей и так достается каждый божий день. А тут она хотела расслабиться... Ан, а где Вася?
— Сейчас придет, осматривает достопримечательности. А я не любитель деревенского колорита. Вот и спешил повидать вас всех. Элла, ты как? Вот уж вывезли отдохнуть! Все-таки мы не самые подходящие друзья. Вечно у нас какие-нибудь проблемы.
— Даже говорить так не смей! У меня в жизни не было таких прекрасных и насыщенных дней!
— Тем более, если бы не Элла, мы бы с Ксюхой в жизни бы воришку не нашли.
В этот момент в зал вернулась Ксения. Выглядела она уже не плохо. Только слегка покрасневшие глаза говорили, о недавних переживаниях. Она подошла к Ангелу обняла, поцеловала, оглядела с ног до головы и с участием спросила:
— Как у вас дела? Все в порядке? Хоть немного отдохнули?
— Мы замечательно отдохнули. Гоняли на яхте, ловили рыбу. Просто красота. Я уже давно так не отдыхал. Только знаешь ли очень хочется есть.
— Как только появится Василий, сразу сядем за стол.
— А Василий уже появился! — в дверях стоял, сияющий как начищенный пятак Василий. — Мне кажется или праздник не задержался на этом прекрасном острове?
— Тебе не кажется — с интересом Ксения — А с чего ты это взял?
— Ну, во-первых, народ на острове ходит с низко опущенной головой, переговаривается между собой исключительно шепотом, а при виде меня так усердно кланялись, что волосами подметали улицу.
— Это они проявляли почтение к гостю новой Хозяйки, — усмехнулась Ася. — А то вдруг их милость снова недовольны будут. Видишь, Ксюш, результат налицо.
— Ну, хорошо, с народом более менее ясно, а вот что с нашими красавицами, результаты похмелья или очередные неприятности?
— Неприятности, — вздохнув, сказала Ксения. — Вась, представляешь, мой остров оказался страшным геморроем. Я даже на минуту представить себе не могла, что на меня столько проблем свалится.
— Что проблемы с канализацией? — изумленно спросил Василий.
— Почему с канализацией? — возмутилась Ксения. — У нас кража.
— Ого! Ну-ка поподробнее.
— Нет! — воскликнул Ангел. — Сначала обед.
— Ладно, пошли обедать. За обедом все расскажем.
Так и поступили. Марья потрясла своим мастерством гостей. И даже душераздирающая история не смогла затмить вкуса блюд. Подобревший от вкусного обеда Ангел, выказал Ксении свою стопроцентную поддержку в вопросе и о краже и наказании. Василий наслаждался речной форелью замаринованной в фирменном соусе Марьи-искусницы и вынашивал коварные планы по добыче рецепта. Элла с Асей всячески старались отвлечь Ксению от тягостных дум, но это у них не сильно получалось. Она наблюдала за молчаливым Василием и пыталась разгадать его мысли.
— Вася, а ты считаешь, что я поступила не правильно? — с беспокойством спросила Ксения.
— Почему ты так подумала? — очнулся от своих мыслей Василий.
— Ну ты молчишь и о чем то так задумался...
— Если честно, то я думаю о том, как выпросить у твоей кухарки рецепт форели. А что касается всей этой истории, то я, действительно, думаю, что ты поступила не правильно. Слишком мягкое наказание назначила. Но я так понимаю это из-за того, что первый раз. В следующий раз будешь построже.
Ксения сидела, открыв рот и широко распахнув глаза. Наконец собравшись, она сглотнула и спросила
— А ты бы как поступил?
— Все то же самое только в два раза круче. 40 ударов розгами, два года со словом вор, и населению оброк на полгода.
— Да ты просто зверь! — выдохнула Ксения.
— Ксень, ну подумай, что такое 20 ударов розгами в его то возрасте. Он же только начнет понимать горечь наказания.
— Все даже обсуждать эту не хочу! — взвилась Ксения. — Ты наелся?
— Да, — улыбаясь, кивнул Василий.
— Тогда отправляйся рассматривать белку. Когда еще такое чудо увидишь. А мы скоро уплываем.
— Ох, да! Уже бегу. Элла, может проводишь?
— Да, конечно.
Вася с Эллой вышли прогуляться по окрестностям. Тягостное молчание было прервано Асей.
— Ксень, я знаю, что ты меня сейчас убьешь, но я должна тебе это сказать.
— Ну должна, значит говори.
— Ты не можешь уехать, до порки.
— Я поняла. Ась, не обижайся, но ты не оставишь нас с Аном наедине?
— Да, конечно. Извините.
Ксения чувствовала, что Асе все же обидно. Но она больше не могла это выдерживать.
— Ан, я так больше не могу.
— Милая, ну что-то ты совсем раскисла! Я понимаю, что все это тебе совсем чуждо. На тебя так много всего навалилось. Ты устала. А ведь это только начало. Боюсь, что дальше все будет еще сложнее. Каждый день будет приносить тебе новые проблемы. И еще. Я хочу знать, ты уже понимаешь, что по окончании этого чертова срока, ничего не закончиться?
— Догадываюсь. Но все равно считаю каждый день. Вдруг станет легче.
