Усталая.
Но и ее пронзительный взгляд никуда не делся. Она просканировала Джея — я был уверен, что она могла бы подсчитать количество эритроцитов в его крови — и улыбнулась.
— Ты отлично выглядишь, ребенок, — сказала она. — И как будто вырос.
Затем настал мой черед. Я еле сдержался, чтобы не поежиться.
— Я, между прочим, держу на весу тяжелый ящик с бьющимися предметами, — буркнул я.
Хелена отступила в сторону, и мы вошли. Да, квартирка была небольшой. В ней даже отсутствовала прихожая. Входная дверь вела прямо в гостиную. Я осмотрелся. Слева от входа — стенной шкаф, справа — кухонная зона. За шкафом виднелся дверной проем, ведущий в узкий коридорчик. Где-то там должны быть обещанные две спальни и ванная. Собственно то, что я мог бы назвать гостиной, располагалось ближе к большому светлому окну. И включало непонятного цвета диван, низкий журнальный столик и тумбу под телевизор. Кухонную зону обозначали несколько тумбочек и перегородка. Ага, вот и обеденный стол. Лилипутский, на троих. И три разнокалиберные табуретки. Я ногой подтянул одну из них поближе и взгромоздил на нее свой груз.
Понятно, почему маман так тянула с тем, чтобы показать нам квартиру. И почему она уговаривала Джея остаться у нас.
Джей тем временем положил свою ношу на диван и выглядывал в окно.
— Отличный вид, — сказал он. — И даже балкон... Можно загорать и никто тебя не увидит, да?
— Точно, — сказала Хелена. — Неплохое место для этих денег.
— Наша квартира в Ванкувере стоила в два раза больше и была в двадцать раз хуже, — сказал чей-то голос. — Мы два раза травили тараканов, а еще нас заливало каждую весну, потому что снег на крыше, как оказалось, имеет привычку таять — домоправитель этого явно не знал.
— Алекс! — укоризненно сказала Хелена.
Я все еще был на кухне, и мало что видел в просвет между подвесными шкафчиками и напольными.
Но он мне уже не нравился.
Он должен был стать Джею кем-то вроде младшего братца, а такие младшие братцы приносят кучу неприятностей, подслушивают, подглядывают и ехидничают не переставая.
— Я — Джей, — Джей протянул ему руку, как взрослому. Тот не смутился и пожал ее.
— Я пока буду жить в твоей комнате, — сказал мальчишка безапелляционно.
Я вышел из кухни. И понял, что цвет глаз в этой семье передается по наследству, имея мало общего с генетикой. Алекс был другим, но глаза были все те же. Я догадывался, какая кровь разбавила кровь светлокожих и зеленоглазых англичан Роулендов. Откуда у Алекса мог взяться этот разлет черных бровей, эта капризная верхняя губа, чуть полнее нижней, и эта горбинка на тонком носу. Если дети красивых родителей — уроды, отец Алекса должен был быть просто нечеловечески прекрасен, исходя из того, что я видел. Вероятно потому всевидящий взгляд Хелены не мог, не хотел проникать глубже под эту красивую обертку. Вероятно потому на отца Алекса не действовал этот взгляд, под которым нельзя было быть подлецом. Я уже знал всю их историю от маман. Хелена разругалась с семьей и уехала с ним в Ванкувер — он захотел сделать карьеру актера. Ребенок в его планы не входил, и услыхав "благую весть" он сделал Хелене ручкой. Но его грандиозным планам так и не суждено было воплотиться в жизнь. Пара эпизодических ролей, одна провальная малобюджетка... Внешность не компенсировала отсутствие таланта. Он умер от передозировки. Хелена, которая не видела от него и копейки денег на ребенка, похоронила его за свой счет.
Алекс проигнорировал возмущенный взгляд матери и ее покачивание головой, и только тут обратил внимание на меня.
Если взгляд Хелены пронзал насквозь, Алекс словно кинул в меня камень. Я еле удержался, чтобы не вздрогнуть.
Глаза сузились. Тонкие ноздри затрепетали, втягивая воздух, узкий красный язычок прошелся по губам.
Я ему тоже не нравился.
Звери вообще не очень-то дружелюбны.
— Это кто? — бросил Алекс, задирая острый подбородок. Хелена потянулась к нему, но он отшатнулся, тряхнув головой, растревоженный моим появлением.
Я изобразил приветливую улыбку и поздоровался.
Что-то мне в последнее время везет на мне подобных.
— Это мой друг, Тони Беннет. Я живу у него, — мягко сказал Джей.
Алекс поднял голову. Зеленые взгляды скрестились.
— А.
Затем его взгляд снова переместился на меня. Его инстинкты говорили ему нападать. Волоски на моей коже стояли дыбом. Но я не дал ему шанса. Я был старше. Сильнее. Хитрее.
— В коробке — посуда, — я повернулся к Хелене, которая безуспешно пыталась намекнуть своему отпрыску, что неплохо бы со мной поздороваться.
— В том пакете — подушки и занавески. А это — обещанная лампа. Если еще что-то понадобится, мама просила, чтобы вы составили список и вечером сообщили, она поищет.
— Нет-нет, — сказала Хелена. — Тут есть все необходимое.
Ну да, как же. Я скептически хмыкнул. Исходя из того, что они приехали с тремя чемоданами, в которые поместились все их пожитки...
— Может, проведете нам экскурсию по квартире? — рекогносцировка местности не помешает в любом случае. Паранойя? Нет, обычное поведение Зверя.
Хелена грустно улыбнулась.
— Экскурсию... Звучит хорошо. Я... немного отвыкла от мест, которые состоят из больше чем одной комнаты.
Она пошла по коридору, а мы с Джеем последовали за ней. Алекс проводил меня взглядом, ни на секунду не поворачиваясь спиной — интересно, сознавал ли он в полной мере, что делает? — но остался в гостиной.
Я быстро утвердился в мысли, что Джея я сюда жить не пущу. Одна маленькая ванная (это на троих человек, которым по утрам всем нужно на работу-учебу) и две смежные спальни... Вернее, теперь они планировались как спальни. В первой стоял диван, шкаф и письменный стол со стулом, а во второй даже не двуспальная — полуторная кровать, угловой столик и маленький комод. И где же они собираются помещаться втроем?
— Я подумала, что эта комната будет Джея, — отвечая на незаданный вопрос, сказала Хелена. — Она самая... камерная.
Точно. По величине смахивает на камеру.
— Алекс будет спать в проходной комнате, а я в гостиной на диване. Он раскладывается, я проверяла.
— Джей, ты не мог бы пойти распаковать лампу? Я кажется, понял, куда мама хотела ее поставить, — я кивнул на угловой столик. Действительно, темновато для рабочего места.
— Да-да, конечно, — сказал Джей. — Сейчас принесу.
— Прекрасный план, — сказал я, когда он вышел. — Это неплохая квартира. Для двоих. Но втроем в ней будет невыносимо тесно. Потому Джей будет жить у нас.
Хелена открыла рот, чтобы возразить, но я навис над ней.
— Валяйте. Есть у вас хоть один хороший аргумент?
Я не ожидал, что она сядет на кровать и спрячет лицо в ладонях. И не ожидал, что это сделает мне больно.
Я несмело коснулся ее плеча. Она стряхнула мою руку, так напомнив Джея, что у меня закололо под сердцем. Я присел и положил обе руки на ее колени, заглядывая в лицо. Между пальцев текли быстрые слезы. Я догадывался, как можно научиться плакать бесшумно. Если хочешь, чтобы тебя не слышал собственный сын на соседней кровати. Джей так не умел.
Может потому, что у него всегда была отдельная комната и отдельная ванная.
— Вы хорошая мать, — сказал я. — Это не имеет ни малейшего отношения к деньгам, слава Богу. Но сейчас Джею нужно как можно меньше проблем. Даже если это будет просто очередь в ванную по утрам. Понимаете? Ему нужно восстановить силы перед следующим этапом. Он дополз сюда. Теперь я собираюсь создать вокруг него такой комфортный кокон. Чтобы он мог выпорхнуть и полететь дальше.
Я приподнялся и заключил ее в объятия, поглаживая по спине. Она откинулась назад в моих руках и яростно вытерла щеки.
— Вот глупо, да? — сказала она, удивительно быстро успокоившись.
— Позволить себе слабость — или позволить слабость при мне?
Хелена шмыгнула носом.
— По крайней мере, ты не бьешь в слабое место, когда видишь его, — она криво улыбнулась. — Ценное и редкое качество. Ты мог бы сказать, что я ужасная мать. Итог был бы тот же.
Я покачал головой.
— И обидел бы хорошего человека? Нет уж. Такие итоги мне не подходят.
Она на секунду прижалась лбом к моему плечу.
— Почему мне не попался кто-то, похожий на тебя... — пробормотала она едва слышно.
И тут нелегкая принесла Алекса.
Он не был сторонником пацифизма. Он подошел и врезал мне в голень. Просто и эффективно. Я охнул и разжал руки. И встретился с горящим взглядом — если огонь может быть темным.
Я так опешил, что даже не стукнул его в ответ.
Джей, зашедший вслед за ним с лампой в руках застал весьма интересную немую сцену. Я с перекошенным лицом пытался не схватиться за ушибленное место, Хелена ожесточенно стирала с лица остатки слез, а Алекс жег нас злобным волчьим взглядом.
— Что такое? — он застыл на пороге, глядя на нас расширенными глазами.
— Ничего, — быстро сказала Хелена. Она схватила своего отпрыска за руку и вытащила из комнаты. Судя по ее лицу, его ждала быстрая, но не очень легкая смерть.
Я отступил назад, пропуская Джей к столику. Он поставил лампу (которая заняла треть столешницы) и повернулся ко мне.
— Что тут произошло?
— Твой бешеный братец пнул меня!
— За что?
Отчасти за то, что я расстроил его мать.
— Ладно, — сказал я. — Может я и заслужил пинка, но точно не за то, что он вообразил.
Джей посмотрел на меня еще более непонимающим взглядом. Я махнул рукой.
— Не бери в голову. Главное, ты остаешься у нас.
— Ты... Ты сказал Хелене что-то ужасно нетактичное, я прав? — Джей сжал кулаки и начал наступать на меня. — Что-то про эту квартиру? Я тебя сейчас сам пну...
Я безмятежно улыбнулся.
— Сколько хочешь. Только не в... Ауч!
Невероятно. Он пнул меня в голень, прицельно попав в пострадавшее от Алекса место. Боль адская.
— Сразу видно — родственники! — я рухнул на кровать, растирая ногу. Джей прижал руку ко рту, а затем припал на колено.
— Извини! — ну вот, когда он перестанет бояться сделать людям больно? Без этого жизнь не обходиться, к сожалению. — Прости, пожалуйста, — Джей закатал мою штанину и обхватил ушибленную ногу холодными ладонями, взволнованно глядя на меня снизу вверх. Я положил руку ему на голову и взъерошил его волосы.
— Чтобы ты так смотрел на меня, я готов терпеть твои пинки каждый день.
— Ну если ты будешь вытворять подобное, я буду тебя пинать чаще, — пригрозил он.
— Я ничего не вытворял. Ты же сам видишь, эта квартира отлично подходит для двоих, но не для троих. Поживешь у нас, пока все не уладится.
— А если я не хочу? — Джей положил подбородок на мое колено, и я не мог видеть его глаз.
— Тогда другое дело, — осторожно сказал я. — Я подумал... То, что ты говорил вчера, означает ровно противоположное.
Джей поднял лицо.
— Мне... неудобно сидеть на шее у твоей мамы, — выдавил он.
— Тебе будет удобней на шее у Хелены?
Он легонько стукнул меня по коленке.
— Через пару месяцев получишь свои деньги, поступишь в колледж и будешь самостоятельным. А пока позволь тебе помочь.
— Ты так говоришь, потому что тебе нравится, что я живу у вас. С нашими вечерними... процедурами. Твоя мать может быть против.
— Моя мать сама предложила тебе остаться у нас. Из чистого эгоизма. Так ей спокойнее, а для своего спокойствия она сделает что угодно.
Джей покачал головой.
— Она лучше, чем ты о ней думаешь.
Я обхватил его лицо руками и уже думал поцеловать, когда услышал шаги. Пришлось отстраниться и сделать вид, что мне все еще больно.
Джей обернулся.
— О, Алекс, — сказал он немного нервно, увидев мальчика. — Знаешь, мы тут говорили о том, что ты можешь единолично занять любую комнату. Я останусь у Тони, пока... вы... мы... в общем, пока не уладится вопрос с домом.
Алекс перевел взгляд с Джея на меня. Очень холодный взгляд.
— Мама просила извиниться перед тобой, — сказал он сквозь зубы. И, кажется, посчитал, что на этом извинения принесены и приняты. — А еще она просила, чтобы кто-то из вас помог повесить занавески.
Я встал. Все-таки я самый высокий из них.
— Уже иду, — подав руку Джею, я помог ему подняться. — А вы, парни, разложите подушки.
Мы немного подсобили по хозяйству и откланялись.
Глава 22. Разум и чувства
Дома было лучше.
Гораздо, гораздо лучше.
Маман после работы собиралась к Хелене, так что я был уверен, что она вернется поздно.
Джей пришел ко мне. Я расстелил кровать, потому что он стучал зубами, и мы нырнули в постель. Понятно, почему он замерз — он был только после душа, даже не высушил волосы как следует. Мы немного покуролесили под одеялом, чтобы согреться, а потом просто лежали в обнимку. Джей был переполнен впечатлениями, но я отвечал односложно, так что вскоре он заподозрил неладное.
— Тебе не понравился Алекс?
— Маленький наглец, — буркнул я.
— На самом деле он очень ранимый. Он хочет быть сильным ради матери, но из-за болезни у него не получается, поэтому он немного... колючий.
— Он ведет себя так, словно его в лесу воспитывали. Все время смотрит на меня исподлобья и молчит, а если что-то и скажет, то какую-то гадость. Взять бы ремень...
Джей содрогнулся.
Черт!
Из-за этого звереныша я теряю контроль.
Я погладил Джея по шелковистой коже. Сейчас никто и не догадается, что он был весь в синяках и ссадинах.
Кстати, это напомнило мне кое-что.
— Я бы хотел, чтобы ты сходил к врачу, — сказал я. — Ты ведь никогда не проходил полное обследование.
— Зачем?
— Просто, чтобы знать. Помнишь, как ты падал в обморок?
— Это все нервы, — буркнул Джей.
— Все болезни от нервов. Я хочу, чтобы ты сходил в клинику. Может у тебя действительно анемия, тогда обычные витамины не помогут. Ты такой худенький.
Я пощупал его ребрышки. Джей фыркнул, и я пощекотал его еще.
— Я за две недели набрал три килограмма, — сказал Джей, заворачиваясь в одеяло, чтобы упредить мои атаки. — Твоя мама взвешивала меня на своих весах.
— У нас есть весы? — удивился я.
— Ага. Она прячет их в кладовке.
Мы помолчали.
— Ты сделаешь это? Ради меня?
— Мне действительно не нравятся врачи, — сказал Джей.
— Ты никогда не был у врача.
Он отвернулся.
— Не хочу... чтобы на меня кто-то смотрел, — проворчал он.
— Кто говорил, что не будет позволять воспоминаниям портить себе жизнь?
— Я... говорил о другом.
Я выразительно промолчал.
Через пару минут Джей повернулся и заглянул мне в лицо.
— Со мной сложно, да? Мужчин боюсь, врачей боюсь, мне снятся кошмары... Иногда какая-то фраза заставляет меня... вспомнить что-то нехорошее...
А вот про мужчин поподробнее... Я что-то не замечал ничего подобного. Хотя... от лейтенанта он точно шарахался, а других взрослых мужчин рядом с ним не было. Меня, как я понял, он за мужчину не держал. Я мог бы и обидеться... Но в данном случае это было мне на руку.
— Это объяснимо, — заметил я. — Если знаешь, в чем проблема, можешь ее контролировать.
