Проект Возрождение

— Это не я несу, это ты что творишь? Зачем парней поломал? — зло спросил он.

— Каких парней? — вот тут я удивился, не припомню за собой такого, что бы на кого-то вообще нападал.

— А, ладно, — неожиданно легко он махнул рукой, — все обошлось, нас конечно экстренно выдернули, но слабенькую регенерационную капсулу мы сделать смогли.

— Чего вы сделали?

— Ой, Саша, не тупи, регенератор мы сделали.

— Здесь, в реале?

— Здесь, в реале, чего орешь. Давно уже пытались, детали готовили, вот, довели до ума, слабо еще, но хоть что-то. Шатский вокруг нее две недели прыгал, блин я думал вообще шаманить начнет.

— Гады, а мне сказать не могли?

— А ты сам, когда последний раз новостями интересовался? Ушел в себя, до сих пор не вернулся. Смотри, так вся жизнь мимо пройдет.

— И много я пропустил?

— Ну, не так, что бы много, но прилично.

— А что там с парнями? Чего я такого учудил? — напомнил я.

— А никто не знает. С их слов, они тебя караулил, в смысле ждали, ну не именно тебя, просто дежурная смена. Тут ты вываливаешься из капсулы, они к тебе, ты весь в корчах, помнят, как подбежали к тебе, больше ничего не помнят. Нашли их поломанными и без сознания, куча переломов и внутренние кровоизлияния. Хорошо, такая бригада была не одна, вторая первую в регенераторы засунула, потом запись просмотрели. Ты от них как от мух отмахнулся и их смело, а у нас споры, касался ты их вообще или нет.

В общем, хорошо, что ты две недели там провалялся, иначе мстители бы нашлись.

— Да уж, провалялся, — пробубнил я.

— Так как, на улицу пойдешь?

— Пошли,— вздохнул я, — все равно же не отвяжешься.

Мы спустились вниз и я с какой-то радости почувствовал себя лучше. Вот никогда не любил прогулки и шебутного Женьку, а тут на тебе, солнцу обрадовался как ребенок. Настроение поползло вверх, общее самочувствие тоже стало улучшаться.

— Саша, с тобой все в порядке?

— А, что? Чего говоришь?

— Светишься, говорю, во всех мыслимых диапазонах.

— Что? — я удивленно посмотрел на себя, но никакого свечения не увидел, — млять, хорош прикалываться.

— Ха-ха, ты бы себя видел, — Женька схватился за живот.

А я, а я не сердился на него, мне становилось невероятно хорошо, сознание медленно плыло, а на душе становилось легко. Шлеп!

— Ааа, — вернул меня в реальность крик Жени, — капец у тебя морда.

— Ты чего орешь? — сознание медленно и неохотно возвращалось на своё место.

— Нахера я тебя вообще в чувство приводил, — скулил Женя, — как ты себе такую морду сделал?

— Слышь, Чингачкук, я тебя сейчас пну, распрыгался тут, индеец недоделанный, еще и ругается.

— А я виноват, что ты на полчаса завис как винда при формате?

— Я, завис? — вспомнилось то чувство эйфории, что я испытывал совсем недавно, хорошо, что сознание не собирается снова уплывать в даль.

— Я тебя и тормошил, и звал, и за уши дергал, ты вообще не реагировал. Пока в морду не дал, вообще ноль реакции.

— Мне, в морду? — удивился я, — я ничего не чувствую.

— Зато я еще как чувствую, — плаксиво сказал он, показывая распухшую руку, — у тебя морда крепче бетона, я знаю, мне отец удар ставил, и кирпичи я разбивал.

Я не знал, что сказать. Похоже моё преобразование пошло гораздо дальше.

— Судя по всему, ты не удивлен.

— Ты тоже, — я посмотрел ему в глаза.

— Да, почти у всех есть те или иные изменения. Это один из приоритетных вопросов, что творят с нами эти капсулы. Но такой стадии изменения, как у тебя, ни у кого нет. Нам Дед рассказал твои предположения, после чего и стали наблюдать за всеми. Изменение заметили не сразу, они очень незначительные. Потом нашли тех, у кого они кардинальнее, но по сравнению с тобой, у остальных как будто ничего и нет.

— Значит, при обследовании что-то нарыли? — я вспомнил, как меня мурыжили доктора.

— Ну, отсутствие результата тоже результат. Тебя вообще не смогли проверить, — поведал мне Женя, — а потом твоё уединение, думали у тебя все, крышка взорвалась, или еще кое-что похуже.

— А ты, значит, вызвался пойти в логово к психу, что бы доказать его нормальность.

— Ты мой друг, — просто пожал он плечами, — сколько мы с тобой знакомы?

— Давно.

— Вот! И в это дело мы вписались вместе, так что фиг тебе от меня отделаться.

— Спасибо, — я неожиданно осознал, что мой друг для меня сделал.

— Всегда пожалуйста. Как себя чувствуешь?

— Если честно, то необычно, какой-то прилив сил, необычный.

— Откуда? Что чувствуешь?

— Откуда? — хороший вопрос он задал, правильный, — ты знаешь, мне кажется, что от солнца.

— Растешь, чувак, переходишь на энергию звезд, — он улыбнулся, а потом неожиданно нахмурился, — ты не гонишь что ли?

— Нет, Женя, ты правильно сказал. Вот сам не задумывался, а как ты сказал, так все встало на свои места.

Минуты две слушал матерные загибы друга, сам глупо улыбаясь.

— Это не игра, это совсем нахер не игра. Что она с нами делает? Что она с тобой сделала? — разорялся он.

— Женя, успокойся, — спокойно сказал я, — пошли, посидим, успокоимся. Сейчас, чувствую, что я пресытился.

— А дальше что, будешь лучами из глаз пулять? Или пульсары создавать?

— Хм... можно подумать, — и вновь он своим вопросом подтолкнул меня. Внутри себя я чувствовал какую-то энергию, она пульсировала во мне, текла буйным ручьем. Не знаю, что и как надо делать, но... предчувствие ожило.

— Ах-ре-неть, — по слогам выговорил мой друг, смотря на возникший шар энергии на моей руке, — это что, шаровая?

— Нет, это что-то другое, — я повел рукой в сторону, отпуская искрящийся шарик и он, отлетев метров на пять, разросся в двухметровое сияние, которое быстро схлопнулось, выпуская наружу волну энергии.

— Ого, нехило тряхнуло, и почему-то бодрячок появился, — ошарашенно сказал Женя.

— И волосы дыбом, — я посмотрел на друга и заржал.

— Ты это, только никому не говори, — через пару минут смеха сказал Женя.

— Да ладно тебе, нормально смотрится.

— Дурак, я про тебя, — рыкнул он.

— Про меня? — я резко успокоился, — пожалуй да, об этом не стоит.

— Спрятаться тебе надо, в игре.

— Опять туда тащишь?

— А куда еще? Ты сейчас везде спалишся, а там не до того будет. Да и изменилось у нас там. Кланы мы по отсекам отправили, устроили конкурс, отличившиеся получили по персональному, таких четыре клана, остальные делят один на двоих, пытаясь запустить другие. Там, кстати, ситуация не так критична, как на нашем уровне, все восстанавливается гораздо быстрее. На среднем уровне смогли запустить большой репликатор, его контролируем сами, и еще один отсек себе забрали, будет там основное базирование. Так что на верхнем уровне не так много людей осталось, и только нужные.

Мы сумели запустить док, и до нас добрался Люк, говорил со стороны наша база смотрится подавляюще. Кстати, глазомер у тебя страдает, и сильно, он измерил нашу базу, и в высоту она не триста, а все полторы тысячи.

— Хрена се, в пять раз с масштабом ошибся, — удивился я.

— Угу, мы тоже удивились, но вспоминая твоё состояние, не удивительно. Папа говорит, ты уже тогда был в полном неадеквате.

— Ты бы тоже был.

— Верю, мне рассказывали, какое впечатление ты производил.

— Ладно, в игру так в игру, но отцу передай, что на любое предложение батрачить, я его пошлю, причем грубо.

— Да не будет тебя никто подпрягать. Лингвисты худо бедно освоились, переводят потихоньку. Все желающие поднимают себе эти ранги, но пока уперлись в потолок, голова начинает нещядно болеть, так что временно решили приостановить и проанализировать узнанное. Сейчас на первом месте стал аттракцион — найди планету.

— Это еще что за аттракцион?

— Это то, что мы упустили. Как думаешь, может ли база существовать, без поддержки с планеты? Нет. Нужна сырьевая база, и для нашей базы очень большая. Все известные и пригодные для нас планеты уже заняты, и фиг нас туба пустят, сейчас вообще все расы очень боятся с нами иметь дело, но рано или поздно они очухаются.

— Планеты тут при чем?

— Как это при чем? Пускай база у нас и огромная, но любая планета всяко больше будет. Вот, ищут сейчас пригодную для жизни планету, что бы основать там станцию и начать её осваивать. Это очень важно. Добыча полезных ископаемых, выращивание продуктов, строительство заводов и прочее, прочее, прочее. Война войной, а тылы должны быть надежны.

— А почему аттракцион?

— Никто не знает, как найти пригодную для жизни планету, поэтому берутся случайные координаты и кандидат в счастливчики прыгает по ним. Если не умирает сразу, успевает вернуться, не успевает, идет зарабатывать на новый скаф.

— Умирает? Что-то я не пойму суть.

— Блин, Саня, ты тупишь. У нас в солнечной системе целых девять планет, а мы можем жить только на одной, почему? Температура, гравитация, атмосфера, агрессивная среда, ничего не говорят эти слова? Те, кому не везет, попадают в полную задницу, то 30 же, то 15000 градусов, то кислотная атмосфера с такой концентрацией, что не только скаф, человек до скелета оплавляется за секунды. Таких, конечно мало, но остальные не с лучшими условиями. Пригодной еще ни одной не нашли.

— Хм, аттракцион, значит.

— Ага, есть еще один.

— Вау, вы там мир аттракционов, что ли открыли?

— Можно и так сказать, стимул то людям нужен, а один мерзкий дух базы куда-то с... усвистел.

— И что еще за аттракционы? — я проигнорировал его намёк.

— Собери свой корабль и получи лицензию пилота. Люк говорит, что в космосе, рядом с нами, такая свалка полезного, что все слюной уже капают.

— Я смотрю, вы там веселитесь по-полной, может уже и диснейленд есть?

— Пока нету, но народ поговаривает, — серьезно сказал Женя и засмеялся, — ну у тебя и рожа. А что ты думал, народ из рабства считай вылазит, на Земле много чего разрушили, а там многие себе новую жизнь нашли.

— Побег из реальности, — не одобрительно сказал я.

— Да, но это лучше, чем они бы сейчас ходили, и стонали, что все плохо и надо что-то делать. Те, кто хочет что-то делать, те просто делают, и не стонут. Кто-то уже покинул резервации, направился смотреть, что можно в разрушенными городами сделать. У большинства просто крыша поехала, руки на себя наложили.

— Знаешь, у меня сердце кровью обливается, когда вспомню всё, что у нас отняли. Сейчас уже не так, а тогда злобой пылал просто.

— И не ты один, я тоже готов был на амбразуру кидаться, ладно отец удержал. Мы сейчас как обезьяны из красной книги, своего нет, потому что разрушили, и трогать запретили, потому что бояться. И ведь никто гладам и слова не сказал, что они по сути разрушили нашу культуру. Гады, одно слово. Здесь у нас все красиво и как будто все хорошо, а выйдешь за периметр, там одна разруха.

— Вроде они всё подряд не палили, — выразил я сомнение.

— Они нет, — кивнул Женя, — но прошло больше двух лет. Сколько банд было организовано, а сколько людей просто сошло с ума. По самым смелым подсчетам, у нас осталось около миллиарда населения, понимаешь, что это значит?

— Что гладов надо мочить везде и всюду.

— Не без этого, но в первую очередь это значит, что вопрос выживания для нас имеет капец какой приоритет. Культура, в первую очередь культура, ведь почти ничего не осталось, не только у нас, у всех народов.

— Не сыпь на рану, только успокоился, — настроение у меня стало стремительно ухудшатся.

— Ладно, потом переговорим. Ты как, в игру идешь?

— Иду, тут ты прав, люди сейчас в неадеквате, как пришла свобода сак не знают, что делать.

— Мы решили эту резервацию делать городом, — неожиданно сказал Женя.

— Что, на месте тюрьмы?

— Да! А куда нам деваться? Сейчас это единственное возможное место для выживания. Проще его обнести стеной и начать делать постройки, чем на голой земле что-то начинать. А что до тюрьмы, то пускай будет нашей памятью, памятью о не оплаченном счете гадам.

— Делайте что хотите, — махнул я рукой, разговор мне крайне не нравился.

Присутствия гладов действительно, заметно уже нигде не было, а вот следы нападений были. Видимо хорошо их пощипали на последок, раз даже раскуроченные скафы лежат.

Игра встретила меня необычайным буйством красок и чем-то еще. Блин, у меня что не вход, то сюрпризы. Надоело, хочу спрятаться и что бы меня никто не нашел. Но это, к сожалению, неосуществимая мечта. Поэтому нервы в узду и пошли все. Одеваю скаф, ставший уже родным, и выхожу.

Тихо и как-то спокойно. Никто не бегает и не кричит, благодать. Иду на выход, так никого и не встретив, а вот потом замираю

Центральная площадь преобразилась. Парк, он начал зеленеть! Увиденное невероятно подняло настроение, я просто стоял и любовался поднимающейся травой, цветами и кустами. Спустя какое-то время заметил фигуру в балахоне, ходящую по этому полю. Пошел узнать, кто это.

— Наш друид, — неожиданно шепнули слева и я обнаружил там Дигера.

— Кто?

— Друид, — улыбнулся диверсант, — говорят очень редкий класс, без природы жить не может. Вообще ему самое место на планете, но вот, смотри, что он тут смог сотворить.

— Впечатляет, — кивнул я, — пойду, познакомлюсь.

— Иди, и с возвращением!

Я только отмахнулся от этого и пошел напрямик к друиду.

— Ну куда, куда ты прешь? — заорал он на меня, едва увидел, — ты обойти не мог? Сколько трава после тебя теперь подниматься будет?

Упс, это я не подумал.

— Извини, не подумал, — покаялся я.

— Вот именно, ходите где попало, привыкли гадить и топтать все подряд. А восстанавливать, кто будет? Я?

— Ты из гринписа что ли?

— Нет, — неожиданно смутился парень, довольно молодой, но этот безразмерный балахон и плечи с ветками делали его внушительнее и старше, — этот класс, хоть и классный, но что-то со мной делает, что я сам не свой.

— Ладно, не злись, помочь могу?

— Если только умеешь траву растить.

— На земле, знаю, а тут, думаю все несколько иначе. Так?

— Так, — ответил парень, совсем успокаиваясь, тут энергиями надо уметь оперировать. Как у тебя с энергиями? — и так хитро смотрит на меня.

— Ну, попробовать могу, — я тоже хитро улыбаюсь. Он решил поддержать игру и продолжил.

— Тогда смотри. Живая трава тут уже есть, можешь просто направить на нее свою энергию, и она сама будет расти и размножаться. Если есть мозги, то сумеешь направить развитие, что увеличит эффект. Так как, будешь пробовать? — да он, похоже, издевается.

— Энергию, значит... направить, значит, — блин, да он меня похоже заставил злиться. Как я там делал?

Поднял руку, ощутил в теле потоки энергии и попытался направить её на траву. Вроде что-то пошло, в руке чувствуется жжение, но слабое. Вокруг, кстати, тоже стала двигаться энергия, которую я ощущал всем телом, и она была живая, она не стояла на месте, перетекая с одного места на другое, где-то уходила в землю, где-то наоборот вырывалась маленьким гейзером, раздувалась как шар или наоборот, сжималась в точку. Это было... красиво? Я еж стоял с закрытыми глазами, но все равно почему-то все вокруг видел. Видел эти потоки энергии, чувствовал её и пробовал на вкус.