Невозвращенцы.Часть первая.

— Эх... А пойдемте их е...м? — предложил кто-то.

— Ну да, сбегутся офицеры, выдадут наряды на парашу...

— Какие офицеры? Они все пьяные.

— А ведь точно! Давай, пацаны, ща допьем и дадим им п..ды!

— Только не забывайте, что мы плац топтали, а они рукопашкой два месяца занимались, — попробовал остановить их Игорь.

— А ты что, приссал? — спросил кто-то из компании.

— Кто сказал? — спокойно встал во все рост Игорь. Все слегка притихли. Игорь серьезно поставил себя в их полку, многие задиры отлеживались в палатках по несколько дней после "разговоров" с ним. И уж что-что, а храбрость и умение драться никто не ставил под сомнение.

— Да ладно тебе, Игорек, — потянул за рукав вниз Длинный, быстро отложив в сторону, тихо тренькнувшую струнами гитару. — Ну, перепил пацан, — яростные кивки и оправдания в толпе. — С кем не бывает? Давай вот допьем лучше.

Игорь позволил себя усадить на место и взял в руки стакан. На некоторое время около костра повисло молчание.

— А Игорь прав, — сказал кто-то, — они тренировались. Но они все равно лохи.

— Точно! Они два месяца тренируются, а мы всю жизнь.

— Надо только наших собрать побольше! — сказал кто-то трезвую мысль с другого конца.

— Точно! Давай собираем!

— Эх, и вломят же.... — задумчиво сказал Игорь.

— Ты не идешь, так? — спросил его Дмитрий. Игорь удивленно посмотрел на него и ответил:

— Конечно иду. Как я могу своих бросить?

Дмитрий кивнул и убежал собирать "своих". Через несколько минут человек триста разгоряченных вином парней собрались около костра сержантов и отправились в поход. В другом полку тоже оказались несколько относительно трезвых голов, или они тоже решили почесать кулаки и отомстить за июньские побои, в общем, отряд Игоря встретился с приблизительно таким же по численности отрядом другого полка. Люди замерли. Потом с каждой стороны посыпались остроты и поддевки, с каждым словом становившиеся все грубее и грубее. Любое слово могло спровоцировать ожидаемую всеми драку.

— А ну тихо! — раздался крик. В узкий промежуток между двух готовых вцепиться друг другу в глотки стай протиснулась команда из приезжих бойцов. Все при оружии, и в обоймах у них явно были шарики. Эти солдаты, в том числе и их офицер, в празднике не участвовали, водки не пили, а внимательно и незаметно наблюдали, ожидая именно такой ситуации.

С обеих сторон послышался ропот, но передергивание затворов и крик командира "Тихо я сказал!" заткнули всем рот. — Тихо! Значит так. Вы сейчас в увольнении, отдыхаете. Нам нет дела до того, как этот отдых проходит... Но это не значит, что мы позволим тут свалку. Вы для нас слишком дорогой материал, что позволить вам калечить друг друга! Вы поняли? Не слышу?!

-Так точно! — нерадостно послышалось от обеих толп.

Офицер еще раз внимательно поглядел на обоих заводил, одним из которых, сам не поняв как, оказался Игорь и ушел. Еще секунд тридцать толпа стояла молча, потом, с ворчанием, под наблюдением неизвестно когда сформировавших оцепление бойцов, медленно рассеялась в разные стороны. Коненчо, свинья грязи найдет, и за всеми не уследишь. Пара быстрых драк все же произошла, но массовых допущено не было. Недовольные отсутствием причинения и получения побоев приналегли на водку.

А на следующий день все завертелось. Ночью на железнодорожную ветку, связывающую часть с внешним миром подали дизель с десятью вагонами. Ранним утром всех подняли по тревоге, загрузили с вещмешками в поезд (некоторых приходилось именно поднимать и грузить — в основных смыслах этого слова), и за два рейса быстро перевезли всех на ближайший военный аэродром. Там уже ждали самолеты военно-транспортной авиации, в которые их опять же быстро распихали, выдавая на входе комплект зимней формы. Еще пьяные после вчерашнего, а некоторые успели приложиться утром "на старые дрожжи", солдаты не задавали никаких вопросов и ничем кроме сна и опохмела, нашлись умельцы, спрятавшие заначку, не интересовались. Заполненные самолеты сразу же взлетали и увозили солдат в неизвестность. По дороге все эти десять самолетов присоединились к эскадре таких же, собранных по всей стране на учения, и пролетели с ними около тысячи километров. После этого самолеты разбились на эскадрильи и разлетелись по разным сторонам. Их десятка, увеличенная до тринадцати, села на аэродроме и была тут же растащена по новеньким ангарам. Там уже замерзших и от этого протрезвевших солдат выгрузили, построили, пересчитали, и небольшими группами под видом рабочих ангара развели по казармам.

Местность, куда их привезли, была неизвестной и неприветливой. Каменистая равнина, холод и короткий день явно указывали на близость к полярному кругу. Бойцами делались различные предположения, куда и зачем их привезли, но все сходились на одном — в столь высоких широтах, при таких холодах, явно нет горячих точек — так что воевать не придется. И это всех не могло не радовать.

На следующий день оба полка подняли ни свет, ни заря и отправили на работу. Их кинули на погрузку вагонов, а другой полк с вещмешками погрузили в товарные вагоны и куда-то отправили. На рейде и в небольшом порту, который явно не проектировался под такой грузопоток, стояли суда, из недр которых извергался непрерывный водопад самых разнообразных грузов. Чего там только не было. Во-первых, строительная техника и горы различных материалов явно недвусмысленно намекали на грандиозную стройку. Во-вторых — множество сухих продуктов, тушенки, круп и муки и других съестных припасов долгого срока хранения подсказывали многим, что именно для этих вещей будет что-то строиться. Немалое количество инструментов и орудий труда, причем механических, а не электрических или бензиновых рушило последние догадки, если, конечно, не предполагать, что хранилище не надо будет строить вручную. На особом положении были несколько разобранных мелкотоннажных речных судов и огромное количество солярки в бочках. Отдельно, под особым контролем, загружался состав с оружием, боеприпасами, машинами и бронетехникой. Игорь в редкую минуту отдыха своими глазами видел, как на платформы аккуратно загоняли две "брони", похожие на "Шилки". Самое тяжелое и габаритное погружалось на открытые платформы кранами, остальное солдаты разносили по вагонам. Вручную. И продолжалось это с неделю.

К концу недели, несмотря на усиленный паек, все еле-еле волочили ноги и, поэтому, командование решило дать им передышку. Целые сутки никто их не трогал, бойцам дали отоспаться и отъесться, но никакой выпивки не разрешили. Следили за этим строго, а пойманных наказывали. На следующий день погрузка началась по новой, но уже не с таким остервенением, как раньше. Похоже, убрать осталось совсем немного. И действительно, через неделю утром их погрузили в вагоны от электрички, которые тянул дизель, запечатали двери и отправили вслед за грузом. "Вот только куда?" — этот вопрос был самым частым.

Состав двигался медленно, пейзаж за окном был однообразным и Игорь успел задремать сидя на самом хорошем угловом месте, где под бок можно было положить вещмешок, а головой прислониться к стене. Разбудил его поднявшийся в вагоне шум. "Наверно, приехали" — подумал он. Однако это было не так. Они, видимо, только подъезжали к месту и встали на КПП. Игорь окончательно проснулся, потянулся, встал и выглянул в окно. Увиденное его озадачило и напугало.

Этому КПП позавидовал бы любой другой. То, что в их части казалось им хорошо оборудованным периметром, здесь просто, как говориться, нервно курило в сторонке. Двойные бронированные ворота, не на петлях, а ездящие по специальным углублениям, система просветки, автоматические пушечные и пулеметные турели. И знаки. Которые опознает любой человек — круг, разделенный на 6 частей, половина секторов черные, половина — желтые и черная точка в центре: "Радиоактивно"! И другие, не такие пугающие Игоря. "Запретная зона", "Мины", "Стой! Часовой стреляет без предупреждения!". "Куда нас привезли? На урановый рудник? В охрану? Или в шахту? Наверное, все же в охрану, иначе зачем учить стрелять..." — подумал Игорь, и, судя по вытянувшимся лицам всех остальных солдат, об этом задумался не он один.

Через некоторое время поезд тронулся и стал медленно набирать ход, вот тогда все и получили ответ на большинство своих вопросов. Ответ принял форму вывески около какой-то грандиозной стройки: "Северное хранилище токсичных и радиоактивных отходов N1". Вокруг стройки располагалась на вид обычная военная база — казармы, ангары, хозпостройки, опять ангары, только выглядело это ну уж очень свежим, как будто только вчера построенным. Поезд тихим ходом проследовал по рельсам к самому большому зданию, даже не зданию а, скорее, противоатомному бункеру, и втянулся внутрь его. Минуты две он с очень медленной скоростью ехал по ярко освещенному бетонному туннелю, проехал какой-то небольшой зал, не зал, полный каких-то непонятных механизмов и выехал наружу. Вокруг опять была та же база, только уже совсем небольшая ее часть, остальное, видимо, осталось позади. По делающим плавный поворот на 90 градусов рельсам поезд, вскоре, подъехал к небольшому порту. Даже не порту, а просто причалам. У каменистых берегов, в окружении льдов и снегов, билось стылое даже на вид "Наверное, озеро. Другой берег вроде километрах в пяти-десяти" — подумал Игорь.

Становилось все темнее и их поезд остановился, немного не добравшись до ангаров, расположенных недалеко от причалов. Не доехал он потому, что далее все пути были забиты грузовыми составами, которые они уже приготовились прямо сразу разгружать. Но их ожидания были обмануты лучшим образом — их вывели из вагонов, построили, провели перекличку и отвели на ночь в один из ангаров, переоборудованный в барак, спать. Давить массу пришлось под двумя одеялами и одетыми, так как ангар был огромным и совершенно неотапливаемым.

На следующий день все переехали через озеро, которое все-таки оказалось скорее морем на большую землю. Точнее, переплыли. В десять приемов на катерах их перевезли на берег. Этот берег отличался от другого только наличием огромной реки с быстрым течением — метров пятьсот шириной, которая впадала в море небольшим перекатом — то, что это именно море, а не крупное озеро им объяснили матросы (то, что это не море, а океан не знали даже они сами). На каменистом берегу валялись горы различных предметов, именно то, что они грузили в вагоны. "Как это сюда попало? — Да очень просто — до вас тут был другой полк, который сейчас отправили вверх по реке".

За перекатом была построена пристань, к которой швартовались небольшие суда. Рядом находилась "верфь". Именно там, как из конструктора, собирали, разобранные ранее для перевозки кораблики. Также на этой импровизированной верфи собирали плоты. Часть плотов была на базе надувных понтонов, часть — бревенчатые, видимо их сплавили сверху, потому, что в обозримом пространстве ничего крупнее мха и ягодников не росло. От пристани к свалке, по-другому и не скажешь, вела извилистая дорога. Задачей полка, в котором служил Игорь, было перегрузить свалку с берега на плоты за перекатом. Десять дней они спали в палатках и носили, носили, носили. Как только наполнялся один плот, его тут же подхватывал катер, который играл роль буксира, и, надсадно ревя мотором, уволакивал его. Место ушедшего плота тут же занимал другой...

К концу второй недели на берегу не осталось почти ничего — так, мелочевка, и полку дали приказ готовиться к отправке. Поротно солдаты грузились на те же самые грузовые плоты, точно так же, катера отчаливали и тащили их за собой. Только груз на них теперь был живой.

Километров через тридцать река расширялась, и ее течение замедлилось. И, хотя, скорость катера оставалась неизменной, брызг стало заметно меньше, что все равно уже не имело никакого значения для вымокших до нитки солдат. К вечеру, то есть когда проплыли уже километров двести вокруг реки стали появляться карликовые деревья, а ночью был сделан привал в уже нормальном лесу. Высадка на берег осуществлялась полувплавь, полувброд, потому, что катер боялся пристать к берегу. Бойцы разделись, засунули мокрую одежду в и вещмешки в полиэтиленовые пакеты, кто повыше ростом — вышли, кто помельче — выплыли на берег. Часть окружающего леса была тут же пущена в костер, на котором готовилась пища и сушилась одежда. От простуд всех спасала только теплая погода и нехолодная вода. Желание согреться и высушить одежду было намного сильнее голода и сна. Поев горячего, солдаты завалились спать в быстро поставленных палатках. Рано на следующее утро офицеры подняли их, в обратном порядке (раздеться, запихнуть одежду и мешки в непромокаемое, добраться до плота, вылезти, высохнуть, одеться) загнали на плоты, и путешествие продолжалось. Многие бойцы не стали одеваться а, положив вещи под голову, задремали на пригревающем солнце, кто-то стал удить рыбу и даже что-то поймал, большинство же коротало дорогу просто валяясь и болтая. Основной темой разговора было высказывание различных предположений о том, где они, что они будут охранять, что будет дальше и т.д.

К концу пятого дня путешествие по реке подошло к концу. Катер подплыл к хорошо оборудованной пристани, было оборудовано даже место для швартовки плотов, так что купаться никому не пришлось. Да и сама пристань уже выглядела как кусок цивилизации. Бочки из под солярки, сваленные кучей, радужный налет на воде вдоль берега, обрывки мешков, куски ящиков, полузатонувший контейнер — все кричало о том, что здесь были люди. На берегу роту построили и отправили маршем по извивающейся в лесу дороге. Дорога была явно совсем недавно проложена, а изгибы объяснялись попадающимися в лесу группами плотно стоящих деревьев. Попадающиеся на пути мелкие деревья были спилены, встречались пни, а крупные, по-видимому, огибались.

Через час марша, то есть в четырех-пяти километрах от реки, отряд вышел на опушку леса. Лес раздался в стороны внезапно, и солдаты увидели огромный, далеко-далеко виднелась противоположная кромка леса, луг. Дорога вела к поселку, расположенному в центре этой пустоши. Еще двадцать минут, и колонна подошла к окраине поселка, и все замерли в удивлении. Во-первых — в поселке не было здания выше 2 этажей, половина домов еще строилась, а четверть присутствовала только размеченными участками. Большая часть домов была деревянными и только некоторые — каменными. Судя по присутствующим специфическим будкам, современной канализации в поселке не было. Но это все не самое странное. Поселок был окружен стеной! Стеной! Где то она уже была достроена, где-то нет, где-то была деревянной, где-то — каменной или просто земляной, но все равно, стена смотрелась около современного поселка странно. Четыре прохода этой стене закрывались мощными воротами с вышками. Создавалось впечатление не то тюрьмы, не то концлагеря.

— Что встали? Пошли! — лейтенант дал бойцам время чтобы налюбоваться необычным видом. — Это теперь наш новый дом.

Этот день их роте дали на обустройство. Игорь попал со своими приятелями в одиннадцатый барак. Все бараки в этом поселке располагались в одном месте — никто не стал разносить их по разные стороны, как это было раньше. Как будто никто не боялся последствий неприятного соседства двух подразделений. Объяснение этому оказалось простое. На следующий же день их забрали на стройку. Людей в поселке все прибывало и прибывало, домов требовалось все больше и больше, тысячи людей все еще ночевали в палатках. Ни у кого не было ни времени, ни сил, чтобы затевать крупные драки. Хотя главный повод был — в поселке появились женщины.