Безграничье. Тайна пророчества

— Да что ты такое говоришь, дорогая?! — ужаснулась императрица.

— Он не говорит, но я знаю. Кред слишком много времени тратил на меня, а должен был отдать его брату и тогда... тогда ничего бы не случилось.

— Сейчас же прекрати! — прикрикнула дэрати Инад, а Плама, находившаяся в этот момент рядом с Андиат, ласково обняла ее, пытаясь утешить:

— Не говори глупостей, милая.

— Ты носишь его ребенка, — проговорила Одана, осуждающе глянув вслед Креду. — Он обязан заботиться о тебе, а моего мужа должна была оберегать я.

— Одана, Андиат, успокойтесь обе, немедленно! Я не потерплю слез! — вскрикнула дэрати Инад. — Особенно сейчас. Кред взрослый мужчина и отвечает за себя сам. Если хочет изводить себя в одиночестве, пусть мучается. Но твоей вины в этом нет, Андиат. Думай о себе и своем ребенке. И ты, Одана, перестань казнить себя. Мэдвис сам виноват в своей смерти...

— Тетушка...

— Да, Санма. Я никогда не буду врать. Я столько раз просила Мэдвиса поберечься, а не помогать темному магу в осуществлении задуманного, но он был слишком горд. Настоящий император. Воин. Говорил, что лучше умрет, но не станет прятаться от темного мага и от смерти. Что будет до конца настоящим мужчиной, как его отец. И что? Чего он добился? Оставил супругу и троих детей один на один в битве против сильного врага. Пророчество можно было изменить, но он почему-то не хотел этого сделать. Слишком горд и потому глуп. Он остался сильным, но нас сделал слабыми.

— Дэрати Инад, вы неправы, — сердито проговорила императрица. — Прошу вас, не оскорблять моего мужа.

— Я не хотела обижать тебя, но это мое мнение и никто не изменит его. В глубине души ты знаешь, что я права. Только не нужно перечить. К тому же, мои слова не означают, что я люблю Мэдвиса меньше и не жалею о его смерти. Вы прекрасно знаете, как сильно я люблю его, — на последнем слове голос волшебницы надломился и родственницы почувствовали свою вину за то, что заставили ее вновь окунуться в горе. — А сейчас хочу отдохнуть. Мне нужна свежая голова, чтобы понять, что нужно делать теперь и как не допустить подобных промахов в будущем. Больше никто не должен умереть! Я обязана понять, кто из нас убийца. Кто из моих детей недополучил от меня тепла и любви, — голос волшебницы вновь дрогнул, но она быстро взяла свои чувства под контроль. — Или, наоборот, получил слишком много любви и прощения и потому превратился в чудовище, способное совершать воистину ужасные вещи.

На эти слова никто не нашел ответа, но дэрати Инад и не ждала. Она величественно вышла из покоев и направилась к себе в сопровождении прислуги.

Риаза незаметным движением утерла слезу и подошла к окну, боясь показать свою печаль семье. Плама, все так же обнимающая Андиат, вздрогнула, и еще крепче прижала ее к себе, пытаясь найти поддержку в волшебнице.

— Андиат, тебе нужно поспать, — нарушил затянувшуюся тишину нежный голос Пламметы. — Эти переживания — слишком большая нагрузка для ребенка и для тебя. Ты должна поберечься.

— Я...я не хочу... быть одна... — переходя на плач, прошептала женщина. — Я боюсь... Боюсь темноты. С детства боюсь, а теперь еще больше.

— Андиат, мы с Пламой побудем с тобой, — сказала Риаза, подмигнув Санме и Одане.

— Спасибо, — выдохнула супруга Креда с таким облегчением, точно они спасли ее от чего-то страшного.

— Идем, милая, — поддерживая женщину за плечи, Плама бережно проводила ее к выходу. — Риаза, возьми в моей комнате успокаивающий настой. Он в желтом флаконе на трюмо.

— Да, сейчас принесу.

Но Риаза ушла не сразу, а подождав, когда стихнут шаги

Пламы и Андиат, проговорила:

— Я позже поговорю с Кредом. Он не должен так с ней поступать. Андиат не заслуживает подобного отношения.

— Да, — кивнула Одана и на миг взяла руки Риазы в свои, пытаясь через этот жест выказать знак поддержки, разумеется, не относительно последних слов, а в чем-то другом, гораздо более глубоком.

— Знаете, я все не могу забыть взгляд... Улатры... — качнув головой, будто освобождаясь от мысленного плена, проговорила Риаза, смотря словно сквозь Санму и Одану. — Как же ей было больно... это так страшно, — волшебница отступила на шаг и невольно посмотрела на место, где лежала тело Улатры. — Мне представляется, что...

— Нет, не говори об этом, прошу. Я не хочу вспоминать, — остановила ее императрица, боясь вновь увидеть стеклянные глаза Улатры, в которых горело обвинение. Да, девушка винила Одану в своей смерти. Улатра смогла защитить Тенаса. А императрица нет. — Это я виновна в ее смерти.

— Одана, ты что! — испуганно воскликнула Санма и ей вторила Риаза:

— Ты невиновата.

— Я знаю, что это так. Я обязана была предугадать, что случиться подобное, но думала только о себе... и Мэдвисе, — императрица отвернулась, не желая показывать слезы. Ни Санма, ни Риаза не должны их видеть. Единственный оставшийся выход быть сильной. Хотя бы, казаться такой. — Но это недопустимо. Я императрица и мой долг — заботиться о Эйвелисе и его народе, но я не сумела уберечь даже няню сына. Как же тогда могу надеяться, что спасу Тенаса?

— Одана, не нужно, — умоляюще прошептала Санма, чувствуя мимолетную дрожь в голосе подруги и понимая, что твориться в ее душе.

— Если кто и виноват, то только предатель, — добавила Риаза. — Тетушка не права. Никто, кроме убийцы, не виноват. Только он несет всю ответственность, никак не ты. Тем более, нельзя обвинять Мэдвиса. Для брата семья всегда занимала первое место, а что уж говорить о тебе и ваших детях. Вы смысл его жизни. На втором месте был Эйвелис. Особенно после того, как умер отец. Мэдвис тогда решил, что больше не имеет права жить для себя, что с того дня он должен стать достойным сыном своего отца, достойным правителем. Его ошибка лишь в том, что он не знал, что убийца среди самых близких...

— Риаза...

— Санма, я до сих пор не могу поверить в то, что должна подозревать своих родных и, тем более, тетушку. Но еще мне страшнее от того, что кто-то из вас может подумать, будто это я... я убийца...

— Сестра, не нужно, не говори так, — пыталась оставаться стойкой Санма, но все же слова волшебницы напомнили ей, что теперь она должна смотреть на Риазу иначе, как на подозреваемую, а не на сестру, близкую и любимую с детства.

Возможно заметив перемену, произошедшую в Санме, волшебница отступила, словно находиться рядом с ней женщине стало тяжело.

— Извините, я пойду. Плама, наверное, уже злится, что меня так долго нет.

— Риаза...

— Поговорим чуть позже. Я просто сейчас не могу, — отмахнулась волшебница и почти бегом выскочила из комнаты. В коридоре она оглянулась: — Попробуйте поспать. Сон сейчас единственный помощник.

— Я обидела ее, — прошептала Санма, когда шаги сестры стихли.

Императрица ничего не ответила и, обернувшись, женщина увидела очень бледную Одану, которая обхватила свои плечи руками, будто пытаясь согреться, хотя в комнате было тепло.

— Тебе холодно?

— Нет... Просто...

— Что?

— Страшно.

— Идем отсюда.

— Нет. Я обязана это почувствовать. Понять, что испытывала Улатра, чтобы больше не совершать подобных ошибок. Больше не имею права кого-то потерять.

— Одана...

— Улатра была очень близка Тенасу. Он многого лишился. Сначала отца, теперь няни. Она с ним с самого рождения, а сейчас и ее нет. Как же мне объяснить ребенку, почему его бросают? Почему мама не смогла защитить ни его отца, ни его няню? У меня нет сил смотреть в его глаза и знать, что это я во всем виновата.

— Это я виновата в смерти Мэдвиса, — неожиданно выпалила Санма и Одана на миг подумала, что она признается в убийстве... Но нет, это невозможно! — Я виновата в том, что его убили...

— Какие глупости!

— Одана, я же хранительница вещего шара и благодаря ему могла узнать, что случиться. Узнать будущее. Сколько раз я пробовала, но магическая стена не пускала меня. А мне нужно было ее преодолеть... Тогда бы все было иначе.

— Глупышка. Ты же как маленький ребенок.

Но Санма, как недавно Одана, не желала слышать трезвых слов подруги. Все дни после смерти Мэдвиса она таила в себе горечь утраты, но теперь, когда появилась возможность покаяться, получить прощение у подруги, больше не могла молчать. Она должна была избавиться от этого груза.

— Знаешь, когда-то давно я осталась одна, совсем одна, без надежды, без веры в себя. Но эта семья спасла ту маленькую разбитую девочку. Они полюбили меня, хотя я думала, что никому больше не нужна, что не заслуживаю любви. И тогда я поклялась, что верну свой долг. Но когда мне выпал такой шанс, не смогла... Не исполнила свою клятву.

Одана поняла, что слова не помогут и сделала единственное, что могла — обняла рыдающую женщину. Санма больше ничего не говорила, только тихо плакала. Императрица гладила ее голову и смотрела на темное небо за окном. Почему-то с каждым новым потоком слез Санмы, волшебница чувствовала, как в ней появляются новые силы. Словно кто-то медленно вливал в нее это драгоценное вещество. Волшебница знала, что за каждой дверью замка витает горе, что в каждом темном уголке таится смерть и опасность, возможно где-то сейчас предатель обдумывает новый план убийства ее сына. Знала, что еще долго не сможет стереть из своей памяти остекленевший взгляд Улатры. Но, несмотря на все это, почему-то именно сейчас, когда первые лучики восходящего солнца появились на горизонте, рассеивая холодный мрак, осознала, что Санма невольно подарила ей новую надежду, как когда-то императорская семья подарила ей самой...

Солнце светило уже в полную силу, а две женщины все также стояли посреди комнаты Тенаса, крепко обняв друг друга. И казалось, они одни в этом темном мире. Солнце, вероятно, испытало гордость, когда императрица открыла глаза и увидела, что покои ее сына озарены веселым золотистым светом, изгнавшим тень смерти. На бледных губах Оданы появилась легкая улыбка. Или это была только игра лучей-шалунов?

Глава 10

Разочарование

22-й день арка Ликвара V.

Аларбо, Коанор.

Те слова, что сказала избранным императрица, когда они пришли к ней в кабинет, несколько поразили избранных, хотя и были ожидаемыми. Волшебница полагала, что девушкам необходимо пройти курс магии, в особенности Зере и еще больше Наташе, и решила, что завтра же Санма начнет их обучение. Произошедшее накануне ночью доказывало, как важно уметь себя защищать, в противном случае избранные станут легкой жертвой на пути предателя и темного мага.

День смерти Улатры прошел в беспроглядной тоске и страхе. Днем императрица Одана навестила семью почившей. Несомненно, ей нелегко дался этот визит. Наташа столкнулась с волшебницей у входа в Аларбо, когда та возвращалась и выглядела чернее тучи, пусть и пыталась это скрыть. Все в тот день напоминало о случившемся, даже, казалось бы, совершенно посторонние вещи несли в себе отпечаток смерти. А особенно взгляды, сопутствовавшие теплым словам поддержки и понимания, но горевшие совсем иным огнем: недоверия и подозрения.

И вот теперь, на следующее утро, столь радостное и солнечное, что и не верилось, будто только вчера оборвалась чья-то жизнь, избранные замерли у неприметной двери дальнего коридора, что изгибался змеей на верхнем ярусе подземелий. Чем дальше удалялся худенький юноша-слуга, тем сильнее сердилась Фэналин и пугались Наташа с Зерой, с опаской оглядывая полутемные, уходящие в разные стороны, рукава коридора.

— Зачем мне это нужно? — в который раз восклицала баронесса, бросая косые взгляды на подруг, будто это они виноваты в том, что ее, выпускницу Рекуса Магии Коанора, собираются вновь учить управлять своими силами.

Зера и Наташа лишь пожимали плечами, боясь сказать что-то лишнее, ведь недовольство Фэналин могло легко перерасти в гнев. Правда, эрниа подозревала, что виной всему не предназначенный урок, а холодность Нуары, которая будто бы стала еще более далекой после смерти Улатры. Наташа понимала, Фэналин должно быть чувствует свою вину из-за того, что случилось с няней Тенаса. Даже ее саму затронуло эта смерть, пусть Наташа и знала, что ничего не могла изменить. Девушка боялась говорить с баронессой о произошедшем, опасаясь вызвать еще большую волну злости. Пусть лучше беснуется из-за решения императрицы, чем думает об Улатре.

Сама Наташа не совсем понимала, что чувствует. Сильное волнение несомненно, но помимо этого и большое предвкушение. Впервые девушке предстояло столкнуться не с чужой магией а со своей, сотворить ее самостоятельно. Это просто удивительно! И также пугающе... Что будет, если не получится? Вдруг в ней нет магии?

Бросив взгляд на Зеру, Наташа увидела, как та бледна, и провела рукой по мелко вздрагивающему плечу, пытаясь вместе с поддержкой вселить в девушку и уверенность.

Фэналин, напоследок еще раз воззвав к справедливости, постучала в двери, и Наташа невольно вытянулась как струна. Зера, глубоко вздохнув, расправила плечи, чему подруга радостно улыбнулась.

— А вот и вы, — появилась в дверном проеме Санма и попыталась изобразить на лице улыбку, но она далась с трудом и больше походила на гримасу. — Проходите, — отступила волшебница в сторону, слегка дрожащей рукой придерживая старую дверь.

Нерешительно переступив порог, девушки оказались в огромном каменном зале. Вдоль стен тянулись ряды книжных полок, на которых мирно дремали книги и их нераки. В дальнем конце примостились два больших старинных шкафа, заполненных всевозможными сосудами и склянками с зельями. И словно бы небрежно были расставлены мягкие пуфики и диванчики. На одной из стен висела длинная исписанная символами и рунами доска, а перед ней золотилась высокая книжная подставка на двух птичьих лапах. На ней покоился толстый древний фолиант, источая магическое свечение. Продолжая это свечение, под потолком плавно кружились серебристые искры, наполняя зал мягким светом.

Санма, стоявшая у книжной подставки, по-матерински улыбалась избранным, видимо сумев взять себя в руки.

— Как здесь много книг, — восхитилась Зера, забыв о смущении, и подошла к одной из полок. Ласково, словно касаясь наибольшей драгоценности, провела пальцем по стареньким переплетам и мечтательно прищурила глаза, представив себя сидящей в мягком глубоком кресле с одной из этих книг, которые таили в себе секреты магии.

— Любишь читать? — спросила Санма.

— Очень.

Санма невольно поразилась Зере. Не часто встретишь воансу умеющую читать, не говоря уже о том, чтобы любить.

— В Аларбо прекрасная библиотека, тебе стоит туда заглянуть. И сюда можешь приходить, двери всегда открыты. Зал до вас недолго пустовал, младшие дети еще не готовы для обучения магии. Дальше по коридору есть еще один зал, его используют для тренировки боевых заклинаний и сражений учеников. Вскоре мы его тоже посетим. Зера, двери, как этого зала, так и библиотеки для тебя всегда открыты.

— Лучше не нужно. Я не хочу вызвать недовольство у членов императорской семьи.