Курсантки

— О, а где ты был?

— На балконе. Душно.— Отговорился он, считая вопрос закрытым и переходя в наступление.— Кофе сделай.

— Всё готово. Купайся и к столу. И советую поторопиться, опередить сеструху, потому как если она туда попадёт раньше тебя, то тебе не дождаться удовольствия.

— Сегодня обойдётся без азарта. Если ты помнишь, тридцать первое августа на календаре.

— И что это нам даёт?

— Нам ничего, а ей завтра новый учебный год.

— Точно. Сборы же у них сегодня.

Надо же, как до жирафа, но дошло. Быстро же мой братик забыл свои курсантские годы. Пока они мудрили, я прошмыгнула в ванную.

— Вот, а я предупреждал.— Завопил, стуча по двери, брат.— Побыстрее, коза. У нас дела, между прочим.

И вздохнув, повернулся к шефу:

— Глеб, советую позавтракать. А то и тут обскачет.

— Ладно, давай, не кипишись ты так. Сам же говорил — пупсик.

— Что-то я тебя не понимаю...

— Топай на кухню.

Пока они морочились на кухне, в ванной, а потом с одеждой, я быстренько выволокла сумку в прихожую, натянула камуфляж и мирно принялась дожидаться их у входной двери. Кто-то из двух да довезёт.

Брат с ходу разворчался. Некогда, такси возьми. Я не двинулась с места. Глеб поднял пузатую сумку и подтолкнул меня к выходу.

— Глеб ты что сдурел, я не могу, совещание же.

— Мне надо повидать Тарасова, я заскочу и подброшу её.

Ему было в те счастливые минуты до всего, как до лампочки. Самое лучшее, чего бы он пожелал сейчас всем, это испариться, исчезнуть и не мешать ему. А ещё желаннее очутиться опять с Иришей на острове любви. На худой конец хотя бы ещё час в машине...

— Чё-то я не понял. Ты же совещание проводишь?

— Начнёшь ты, я позже подъеду.— Отнекивался Глеб.

— Но вопрос твой — острова.

— А ты начни со своего. Не спорь, мне нужен Тарасов. И я его увижу.— Поставил точку в споре он.

Глеб, развернувшись от Саши и считая разговор оконченным, подтолкнул меня в свою машину. Я с удовольствием забралась на заднее сидение шикарной тачки. Покачавшись, включила музыку. Отлично. Глеб, кинув сумку в багажник, сел за руль.

— Покатили, курсант.

— Глеб, ты занялся похищением?

— Время нет сейчас, хочу дожать острова. Запущу проект и... найду ту заразу.

Морозов подрулил к общежитию. Я осмотрелась. Вокруг общежития было напихано море машин. Народ прибывал. Всё вернулось на круги своя. Глеб дотащил мои вещи до комнаты и пошёл отмечаться к встречающему нас в боевой стойке взводному.

— Привет. В полной боевой готовности. Ещё не старший лейтенант.

— Типун тебе на язык, накаркаешь ещё. Вместо четырёх не чихая влупят три.

— Чего дрожим?— ухмыльнулся Морозов.

— Да уж. Ужас начинается. Хотел сбежать... Не позволили. Доконают они меня.

— Ладно, ныть-то, хорошие же девчонки.

— Кто спорит, но не с оружием в трясущихся руках.

— Пока ж не пристрелили никого,— хмыкнул Глеб.

— Вот именно — пока.

Мимо них прошествовала Марина с отцом, тащившим чемодан. Девчонка в приветствии приложила ладонь к виску, а отец подал руку Тарасову:

— С началом нового учебного года, капитан!

Костя кивнул. Проводив их глазами, взводный усмехнулся:

— Смотришь — ангел, а чуть весь курс не взорвала, куропатка.

— Представляю,— не сдержал улыбки Глеб.

— Ничего ты не можешь представить. Мечущаяся по окопу с безумным взором барышня, не знающая в какую сторону лукануть гранату. Как тебе это?

— И как вырулили?

— Курсовой сориентировался. Я б в порошок стёр того, кто придумал баб набирать.

Взводный примолк. Мимо прошествовали Лена со Славкой. Славка волок на двух плечах по сумище и пыхтел как паровоз. Лена козырнула, парень попытался поставив сумки проделать тоже, но взводный махнул — свободен, иди.

— Видел, у них любовь, а я отвечать должен.

— Всем же по восемнадцать...

— Какой к чёрту тут возраст, курсантки они, понимаешь?

Глеб посмеялся и, бросив взгляд на часы, заторопился с прощанием. Малышка права, лучше помолчать с обнародованием "брака и семьи".

— Глеб, ты чего приходил-то?— догнал его вопрос Тарасова.

Обернулся и соврал первое же похожее на правду.

— Сашка попросил сестру завезти, по пути было.

— А!

Тарасов кивнул. По лестнице поднималась, семеня за отцом, Наташа. Их глаза встретились. Натка вспыхнула. Они наслаждались, как влюблённые скрывающие это от всех школьники. Подушечки их пальцев мимоходом нежно коснулись друг друга. Костя сделался враз мягким и воздушным точно розовый шарик. Он уже был как бы и не против курсанток-мартышек. "Эх, куда меня занесло..." Отвернулся он от хлопнувшей двери пятой комнаты, пряча улыбку. На встречу ему тащила сумку — чемодан Вика. Ну вот, все на месте, без потерь.

18

Весь день был занят до минутки. Получали оставленные в каптёрке вещи. Слушали наставления и страшилки курсового. Ездили в университет за расписанием. Потом давили проверками и построениями. Дальше слушали грозные наставления курсового по учебному процессу и предупреждения насчёт шашней и прочих отвлечений от него. Он так смотрел на меня, что заныло под ложечкой, и я бодро брякнула, что, мол, мы до окончания института ни-ни. Я врала со спокойной душой и даже не краснела. Привыкла. Майор, выудив меня из общего списка, присмотрелся и с усмешкой сказал:— "Хоть одна здравомыслящая нашлась". Мне стало ужасно стыдно за враньё и жаль майора. В общем, с этой суетой, еле дождались вечера, чтоб поболтать. Интересно же до ужаса, как прошёл у каждой по отдельности тот месяц. Всех конечно интересовали подробности выигранного мной пари. Обещала рассказать, но после отбоя. Только мероприятие сорвалось на корню. Так как не успела я растянуться на кровати, как позвонил Глеб, бесстрастным голосом велел спуститься. Возражать бесполезно. Наделает много шуму разборками. Мне зачем это. Морозова я ой как понимала, он хотел меня часто, много и с удовольствием. Как наша семейная жизнь будет развиваться дальше, я плохо себе представляла. Глеб ждал внизу около дежурного. Я пока, на глазах изумлённых девчонок, натянула камуфляж с берцами и выскочила, мой ненормальный мужчина, покупал наглым образом дежурного. Офицер показал ладонь. Пять минут. Я кивнула, Глеб ухмыльнулся и, взяв меня за руку, потянул вон. На улице подтолкнул к машине.

— Глебушка, ты с ума сошёл.— Тревожно шептала я, оглядываясь на крыльцо. Как бы кто не увидел.

— Садись, не маячь.

— Меня отчислят.— Приходила я в себя, плюхнувшись в салон.

— Велика беда. Ладно, меня отец загнал в те казармы, чтоб избавить, оградить от влияния улицы и быть уверенным, что единственный отпрыск день и ночь под контролем. По человечески понятно. Зачем вкалывать, делать капитал, если потомство сходит на нет в какой — нибудь подворотне на игле. Но ты чего добровольно туда залезла...

Я и сама не в восторге от своего выбора, но сейчас воспротивилась и насупившись предупредила, что это моё дело и ему лучше не лезть. Глеб примирительно склонился надо мной, тут же смахнув с моей головы берет, распустил волосы.

— У тебя чудные волосы, они щекочут мне лицо и я балдею.

— Ты не балдей, а смотри на дорогу.

— Само собой.— Бодренько чеканит он и с разгона чуть не врезается в зад тормозившей на светофоре "ауди". Завизжали тормоза. Я закрыла ладонями лицо, а когда открыла, то поняла, что машина чуть не поцеловала бампер.

— Осторожно,— взвизгнула я.

— Чёрт, чёрт!

Глеб побледнел, но, обернувшись ко мне, улыбнулся.

— Всё нормально?

— Да.

— Как пить дать баба за рулём. Одни неприятности от этих козлих...

Я вспомнила себя выпрыгивающую с балкона и вышибающую с ходу машиной его ворота. И чтоб не засмеяться спросила:

— Глеб, куда мы катим?

— Домой, я отпросил тебя до утра.

— Но он показал пять минут.

— Отмазка для хлопающих глазами курсантов.

— А что я девчонкам скажу

— Что родители срочно забрали...

— Ты учишь меня врать.

— Я учу тебя выкручиваться,— хмыкнул он.— Я заказал чудный ужин, свечи. Это первая ночь в нашем гнёздышке.

— И я в камуфляже, и берцах...

— Малыш, я всё продумал.

Я отползла в угол и затаилась. Какой смысл возбухать. Он всё равно сделает, как ему надо. Плохо то, что из-за меня он раскатывает сам за рулём и без охраны. Вот это никуда не годиться. Совсем шарики за ролики зашли. А у меня не зашли?... Села поехала. Надо хоть девчонок предупредить.— Взялась опомнившись за мобильный. Ответила Лена и сразу с вопроса. Где я и куда умчала? Без объяснений предупредила, что буду обязательно рано утром. Ленка что-то правильное кричала, но я отключилась.

Он гнал машину как сумасшедший. Наверное, мы чудом избежали беды и не разбились. Где то я слышала, что бог хранит чокнутых и влюблённых. Теперь я испытала эту мудрость на себе. Хотя лучше б не надо... Но разве ему что докажешь...

Дом был новый, почти в центре, с подземными гаражами, большими квартирами и чудным холлом. Во мне ещё детство играло. Я бегала из комнаты в комнату с квадратными глазами. Красота! У нас есть собственное гнёздышко. Только наше. Где нас никто не достаёт, не сдерживает. Не надо ни от кого прятаться и оправдываясь сочинять басни. Тоже своего рода остров. Глеб пронёс многочисленные пакеты на кухню, а потом взялся за меня. Проведя в спальню, показал на коробки, наваленные горой на кровати.

— Это твоё. Разбирай пока. Душ там.— Ткнул он в отсек.— В общем, пока я накрываю стол, ты будешь при деле. Со шкафом и полками сообразишь, со всем остальным наловчишься.

Да уж скучно точно не будет.— Присела я на краешек кровати, растерявшись. Но что делать, надо осваивать территорию. Для меня это было что-то навроде игры. Тайна, сказка, кино... Жизнь-то я ещё не видела и совершенно ничего в ней не понимала. Ни с того ни с сего влюбилась. С бухты — барахты вышла замуж. Проблему неверности мы не поднимали. Просто само собой брак подразумевал только верность друг другу. Теперь у меня был дом и моя одежда в нём. Я сняла форму и пристроила на вешалку в шкаф. Как быть хорошей женой я ещё не знала, но я очень любила Глеба. Освободившись от тяжёлой одежды, принялась с интересом распечатывать пакеты и коробки. Там было всё: начиная от кремов и духов и кончая вечерними нарядами. Быстренько впорхнув в милый халатик и домашние тапочки с пушком, побежала хвастаться. С ходу, налетев на расставляющего свечи Глеба, крутилась почти повизгивая.

— Понравилось?— счастливой улыбкой расплылся он.

— Да! Да! Да!— я тянясь на цыпочках и подпрыгивая, бегала вокруг него, чмокая по очереди в щёки.

— А квартирка как?

— Я не всё успела рассмотреть... занялась разбором покупок,— виновато заморгала я,— но то, что попалось на мои глаза выглядит здорово! Ты молодец!

— Рад, что потеснил в твоей головке нелестные представления о своей персоне.— Улыбаясь, притянул он меня к себе.— Сознайся, что до осла я не дотягиваю.

— Сознаюсь.— Смеясь, запрыгала я опять вокруг него.— А вопрос на засыпку можно?

— Попробуй.

— Кто это всё убирает?

— Домработница приходит раз в неделю.

— Надо же...

— Всё? Я думал ты покруче меня чем-нибудь достанешь...

— Например, спрошу, были ли у тебя жена и дети...

— Жена теперь есть, детей пока нет,— подхватив на руки и покружив, он посадил меня к столу.— Ты ж знаешь, что я не был никогда женат. Брат же не мог не рассказывать обо мне...

— Наверное, рассказывал, не помню. Ты меня совершенно не интересовал. Не мой тип и не до парней было, длинная цепь экзаменов. А сейчас, когда ты сказал так себе, насмешливо — напугалась. Ничего ж не знаю о тебе. Вдруг, думаю, был женат. Мало ль. Есть дети. А я очертя голову вбухалась в чужую жизнь.

— И что тогда?

— Глеб, я б ушла. Как не любила б тебя — ушла. Зарегистрированный брак не удержал бы меня. Для себя я решила ещё читая сказки: второй не буду никогда. На чужом несчастье счастья не построишь. Это не книжная истина, ту мудрость доказала жизнь и ловчить с ней нельзя, если ты серьёзно относишься к жизни и своей судьбе. Правда есть умники утверждающие, что это горькая истина кажется справедливой только тогда, когда не касается лично тебя. Но это чушь. Обманывать себя тоже последнее дело. Может на чьё-то рассуждение глупо, но на моё в самый раз.

Глеб, улыбаясь, разлил по фужерам вино. Его жизнь совершила крутой поворот. Иришкина тоже. Он смотрит на неё почти с восхищением. Девочка ему всё больше и больше нравится. Какой мужик не мечтает быть для своей жены единственным мужчиной на всю жизнь. Он нашёл себе именно такую девочку. Повезло, судьба, не без этого. Но и его нюх на удачу не подвёл. Сообразил, что к чему. Цыплёнок, а рассуждает, как умненькая взрослая матрона. И это в лишённый романтики век встретить настоящую любовь! Разве не везение... Не где-то там, на конкурсах красоты и на подиумах, в спорах с бизнес леди, а совсем рядом с ним в камуфляже и берцах.

— Давай, золотце, за нас, за случай, за твою идею съездить за счёт братца отдохнуть. Видишь ли, у людей занятых бизнесом холодная голова. Если б не ты, я долго бы ещё представлял из себя глыбу льда. Там, где делаются деньги, не до сказок и любви.

Я смутилась, пожала плечами, но бокал сдвинула. Запел хрусталь. Непременно за нашу счастливую долю. За счастье женщины, знаю оно в нас самих. Захочу и постараюсь — буду. Я смотрела на любимый мной осенний букет хризантем и думала, что счастье, как цветы, греет тебя, пока не протянул руки человек. Сломает душу, испохабит тело, убьёт красоту. Отщипни хоть один бутон, больно всему кусту. Он будет бороться с болью и ему будет не до красоты. Так и мы, как будет у нас... В мешок не завяжешься, вся жизнь на виду, как прорвёмся мы через тянущиеся к нам руки. Они убивают любовь. Сколько возможно, надо беречь наши чувства от окружающего нас мира. Наверно это нам на руку, что о нас никто не знает.

19

Глеб привёз меня до подъёма. Сунул дежурному ещё бумажку. Я чмокнула его в щёку и попросила не ездить без охраны. Он улыбнулся и кивнул.

Осторожно вошла в комнату, разделась и легла в кровать. Всё выглядело так, как будто я всю ночь тут и была. Подъём прозвучал нестерпимо резко. Девчонки, повскакав, вытаращились на меня.

— Забирали домой, приезжали гости. Сейчас нет смысла вдаваться в подробности.— Предупреждая вопросы оттарабанила я.

— Слава богу, что ничего плохого не случилось, мы беспокоились, всё так неожиданно.

— Ты так рванула, только пятки засверкали.

— Вообще-то мы вроде как не чужие, беспокоились за тебя, и предупреждать надо.

Выслушав подруг, я извинилась. Что я ещё могла, не объяснять же им, что из-за Глеба я забыла про мать родную. — Но хватит базара, пора на плац,— командует Лена. Натянув парадную форму, мы поспешили на праздничное построение. Много гостей. При параде и офицерский состав. Новые первокурсники и первокурсницы и их радостные родители, друзья, подруги. Все они счастливы, не зная пока во что вляпались. Мы понимаем, что это праздник для двух курсов, первого и пятого. Первого — не в курсе во что въехали, а последнего — зная из чего выезжают. Наш курс болтается внутри учебного процесса и всем не до нас. Наш год был прошлый, теперь ждать ещё четыре козырного пятого. В университете то же самое. Второй курс в рабочей колее, и дав время на жаркую болтовню после разлуки, всех мигом направили в деловое русло. Вечером зашли в гастроном, купили продуктов. Командование время не теряло. Оборудовало нам кухню. Это здорово. Не надо таскаться в столовку. Нам разрешили самим готовить. Мои обещали привезти завтра небольшой холодильник. Парни повалили к нам варить сосиски и печь наколов на вилку лук. На большие кулинарные шедевры их не хватает. Выяснилось, что наши девочки тоже не все сильны в кулинарии. Маринка и Натка в силах нарезать только бутерброды. Салат и тот уже под вопросом. Но выяснилось это когда наступило дежурство одной из них. Едой, на которую Марина угрохала весь вечер, можно кормить только что разве собак. Благоразумно решив это чудо кулинарии лучше выбросить, мы прикинули обойтись бутербродами. Но Елене пришла другая идея применения Маринкиных кулинарных трудов. Она вызвала своего слоника Славку и всучила сковороду ему.