Сумерки. Книга 1.

— На кого вы сегодня охотитесь? — спросила я, быстро поняв, что не мне сражаться с Эдвардом в "гляделки".

— На того, кого поймаем в ближайшем лесу. Далеко не поедем! — задумчиво проговорил он, как обычно смущенный моим спокойным отношением к тайной стороне его жизни.

— Почему ты едешь именно с Элис?

— Она самая... надежная и понимающая.

— А остальные? — робко поинтересовалась я. — Какие они?

— Скептики!

Я искоса посмотрела на его родственников. Как и в первый мой день в школе они ничего не ели, не разговаривали и смотрели в разные стороны. Только сейчас их осталось четверо: их брат теперь сидел со мной.

— Я им не нравлюсь, — проговорила я. Все ясно, и к гадалке не ходи!

— Дело не в этом, — возразил он. — Они не понимают, почему я не могу оставить тебя в покое.

— Вот и я о том же.

— Это опасно не только для меня, — с горечью продолжал Эдвард. — Мы ведь не прячемся, и если наши отношения зайдут слишком далеко...

— И что?

— А если все закончится плохо? — Он закрыл лицо ладонями, совсем как в тот вечер в Порт-Анже-лесе.

Физически ощущая его боль, я очень хотела его утешить, но не знала как. Рука непроизвольно потянулась к нему, однако я поспешно ее отдернула, боясь, что от моего прикосновения ему будет еще хуже. Наверное, Каллен хотел меня напугать или хотя бы отрезвить, но ничего, кроме сочувствия, я не испытывала.

— Прости, — прошептала я совершенно не к месту.

— За что? — подняв на меня полные боли глаза, спросил Эдвард.

— За то, что делаю тебя несчастным.

— Белла, — бессильно выдохнул он, — ну где же логика?

Я решила обидеться, но быстро взяла себя в руки.

— Тебе, наверное, нужно ехать? — осторожно спросила я.

— Да, — серьезно ответил он, а потом улыбнулся, — самое время. Судя по всему, мистер Баннер снова собирается показывать фильм, а я не уверен, что смогу еще раз пройти такое испытание.

Поняв, что он имеет в виду, я густо покраснела, а потом вздрогнула, увидев задорный ежик темных волос и лицо эльфа. За спиной брата неожиданно появилась Элис. Стройная, как веточка, она двигалась грациозно, как танцовщица.

— Элис! — не сводя с меня глаз, приветствовал сестру Эдвард.

— Да! — приятным сопрано пропела девушка.

— Элис — Белла, — кисло улыбаясь, познакомил нас Эдвард.

— Привет, Белла. — Ее взгляд ничего не выражал, но улыбка была дружелюбной. — Рада наконец с тобой познакомиться! Эдвард мрачно посмотрел на сестру.

— Привет! — робко ответила я.

— Готов? — поинтересовалась Элис у брата.

— Почти. Подожди меня у машины.

Девушка ушла, не сказав ни слова, легкая, гибкая и изящная. Я почувствовала укол ревности.

— Мне следует пожелать вам удачи, или это неуместно? — поинтересовалась я, поворачиваясь к Эдварду.

— Ну, удача никому не помешает, — ухмыльнулся он.

— Тогда желаю удачи! — Я постаралась скрыть 'Иронию, однако обмануть Эдварда не сумела, — Очень постараюсь! — подыграл мне он. — А ты, пожалуйста, будь поосторожнее! — Быть поосторожнее в Форксе — задача непосильная!

— Для тебя это действительно испытание. Дай мне слово!

— Обещаю себя беречь! — поклялась я. — Сегодня вечером собираюсь стирать — наверняка опасностей будет море!

— Не упади в машину! — усмехнулся он.

— Очень постараюсь.

Эдвард встал, и я тоже поднялась.

— Увидимся завтра, — вздохнула я.

— Для тебя это слишком долго? Я подавленно кивнула.

— Приеду утром, — пообещал он и, потянувшись ко мне, легонько погладил по щеке. Затем пошел за сестрой, ни разу не оглянувшись. Я смотрела ему вслед.

Очень хотелось пропустить остальные уроки, хотя бы физкультуру, но я вовремя одумалась. Если исчезнуть сейчас, то Майк и остальные решат, что я с Эдвардом. А Эдвард и так волнуется, что мы не таимся и все может плохо закончиться... О том, что он имел в виду, думать не хотелось.

Интуиция нам обоим подсказывала, что завтрашний день станет решающим. Наши отношения не могут бесконечно балансировать на острие ножа. Завтра все станет ясно. Моя судьба в руках Эдварда, я сделала выбор и готова идти до конца. Для меня нет ничего страшнее разлуки. Без Эдварда Каллена я просто не смогу жить.

Преисполнившись чувством долга, я побежала на биологию. Мистер Баннер действительно поставил фильм, который я почти не смотрела — все мысли были о завтрашнем дне. В спортзале я встретила Майка. Он решил пойти на мировую: пожелал мне счастливого пути в Сиэтл. Пришлось рассказать, что ни в какой Сиэтл я не еду, потому что с пикапом не все в порядке.

— Значит, ты будешь танцевать с Калленом? — надулся Майк.

— Нет, на танцы я не пойду.

— Тогда чем займешься? — подозрительно спросил он.

— Буду стирать и готовиться к зачету по тригонометрии.

— Каллен уже предложил помощь? — съязвил парень.

— К сожалению, Эдвард не сможет мне помочь, — с подчеркнутым спокойствием заявила я. — На все выходные он куда-то уезжает.

— Правда? — оживился Майк. — Тогда приходи на танцы! Будет очень весело, мы с Эриком с тобой потанцуем.

— Майк, я не иду на танцы. Договорились?

— Ну ладно, — снова скис он. — Мое дело предложить.

Физкультура закончилась, и я отправилась к стоянке, очень сомневаясь, что найду там свой пикап. Идти две мили пешком совершенно не хотелось, но я не представляла, как Эдвард сможет найти ключи и пригнать машину. И все же я по-детски надеялась на чудо. И не прогадала. Пикап стоял на том же самом месте, где утром был "вольво". Недоверчиво покачав головой, я открыла дверцу и увидела в замке зажигания ключ.

На водительском сиденье лежал свернутый пополам листок. Я села в машину и, захлопнув за собой дверцу, развернула записку. Всего два слова, написанных знакомым каллиграфическим почерком: "Будь осторожна!".

Бешеный рев мотора вернул меня к действительности, и я засмеялась.

Входная дверь дома была закрыта только на один замок, именно так я оставила все утром. Войдя в дом, я тут же бросилась к стиральной машине. Никаких следов присутствия посторонних! Откопав джинсы, я порылась в карманах. Может, я оставила ключи на тумбочке у входа? Как же ему это удалось?

Поддавшись внезапному порыву, я позвонила Джессике, якобы чтобы пожелать ей удачи на танцах. Она, в свою очередь, выразила надежду, что поездка в Сиэтл пройдет отлично. Воспользовавшись моментом, я сообщила, что Сиэтл отменяется. Подруга расстроилась чуть ли не до слез, а я сразу повесила трубку.

Чарли за ужином был рассеян и чем-то расстроен — из-за работы или бейсбольного матча, я не знала.

— Папа? — нерешительно прервала я затянувшееся молчание.

— Что, Белла? — Чарли, наконец, оторвал взгляд от тарелки.

— Ты был прав... насчет Сиэтла. Я лучше подожду, пока Джессика или Анжела согласятся со мной поехать.

— Да? — удивился Чарли. — Вообще-то правильно. Мне тоже остаться дома?

— Что ты, ни в коем случае не меняй планы! У меня столько дел: уроки, стирка, потом схожу в библиотеку, по магазинам пройдусь. Прогуляюсь по Форксу, а ты езжай и как следует отдохни!

— Правда? — сомневался отец.

— Конечно! К тому же у нас кончается рыба. Осталось года на два, не больше!

— Белла, как мне с тобой повезло! — с облегчением воскликнул Чарли.

— Взаимно! — засмеялась я.

После ужина я заложила белье в машину. Один из недостатков машинной стирки в том, что работают только руки. Предоставленные полной свободе мысли выбились из-под контроля. Чего я только не передумала, то сгорая от предвкушения завтрашнего дня, то дрожа от страха. Пришлось напомнить себе, что я уже приняла решение и отступать не намерена. Вытащив из кармана записку, я прочитала ее раз сто, вдумываясь в глубинный смысл двух слов. Он хочет, чтобы со мной все было в порядке, — без конца повторяла я, стараясь себя убедить. В конце концов, разве у меня есть выбор? Какой будет моя жизнь без него? Пустой и бессмысленной!

Однако тоненький голосок здравого смысла подсказывал, что если все закончится плохо, мне будет очень больно.

Наконец пришло время ложиться спать. Понимая, что заснуть вряд ли удастся, я сделала то, на что никогда не решалась раньше, — выпила совершенно ненужное лекарство от простуды со снотворным эффектом. Обычно я не позволяла себе ничего подобного, но завтрашний день обещал быть тяжелым, даже если мне удастся выспаться. Ожидая, пока подействует лекарство, я аккуратно расчесала волосы и подумала, что надену завтра.

Когда все было готово, я легла в постель. Спать совершенно не хотелось и, порывшись в коробке с дисками, я вытащила ноктюрны Шопена. Включив плейер, закрыла глаза и стала представлять, как одна за другой все части моего тела расслабляются. Наконец лекарство от простуды подействовало, и я заснула.

Как следует выспавшись, я проснулась полной сил, но в том же нервном возбуждении, что и вчера. Ломая ногти, я кое-как натянула бежевый свитер и джинсы. После непривычно спокойной ночи волосы даже не спутались. Взглянув в окно, я увидела, что Чарли уже уехал. На небе — тонкие перистые облака, значит, день действительно будет ясным.

Я проглотила завтрак так поспешно, что даже не почувствовала вкуса, и вымыла посуду. Почистив зубы, я спустилась по лестнице и, когда раздался стук в дверь, чуть не умерла.

Замок открывался с трудом, но вот дверь распахнулась, и я увидела его. Волнение тут же улеглось, и меня охватило всепоглощающее спокойствие. Вчерашние страхи — чистая нелепица.

Каллен был серьезным и мрачным, однако, увидев выражение моего лица, рассмеялся.

— Доброе утро!

— Что-то не так? — Я нервно оглядывала себя, боясь, что забыла надеть что-то важное, например, джинсы или обувь.

— Мы два сапога пара, — снова засмеялся Эдвард, и я поняла, что на нем похожий бежевый свитер и джинсы. Почувствовав укол зависти, я невесело усмехнулась: ну как можно быть таким красивым?

— Аккуратно закрыв за собой дверь, я пошла к пикапу. Эдвард ждал у пассажирской двери с мученическим выражением лица.

— Мы обо всем договорились, — напомнила я и, устроившись на водительском сиденье, открыла ему дверцу. Боже, с какой грацией он влез в мою старую машину!

— Куда едем? — поинтересовалась я.

— Сначала пристегнись, а то мне уже страшно. Окинув его презрительным взглядом, я все же подчинилась.

— Так куда мы едем?

— Шоссе номер сто один на север, — приказал Эдвард.

Следить за дорогой, когда на тебя смотрят золотисто-медовые глаза, совсем непросто. Стараясь быть внимательной, я неспешно ехала по спящему Форксу.

— Думаешь, мы засветло выберемся из города? — с презрением спросил он.

— Этот пикап в дедушки годится твоему "вольво"! Прояви немного уважения! — огрызнулась я.

Каллен был не прав: ехали мы довольно быстро, и скоро дома и аккуратные зеленые лужайки сменил густой подлесок.

— Шоссе номер сто десять — первый поворот направо, — велел Эдвард, прежде чем я успела спросить. — А теперь вперед, пока не кончится дорога!

— А что потом?

— Пойдем пешком!

— Пешком? — испуганно переспросила я. Слава богу, я надела теннисные туфли.

— Какие-то возражения? — поинтересовался Эдвард таким тоном, будто чего-то подобного и ожидал.

— Нет! — как можно категоричнее возразила я. Если он считает, что пикап ползет как черепаха, то пешком мне точно за ним не угнаться...

— Не бойся, это же всего пять миль, а время у нас есть.

Пять миль! Что тут можно ответить? Пять миль по острым камням и древесным корням, на которых я точно вывихну лодыжку или сверну шею!.. Да, прогулка предстоит приятная!

Смакуя предстоящие злоключения, я дрожала от страха.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался Эдвард.

— Пытаюсь представить, куда мы едем.

— В одно место, где я люблю бывать в ясную погоду.

Не сговариваясь, мы выглянули в окно и посмотрели на тающие в небе облака.

— По словам Чарли, сегодня должно быть тепло, — пробормотала я.

— Ты сказала отцу, куда собираешься? — недоверчиво спросил Эдвард.

— Нет.

— А Джессика думает, что мы вместе поехали в Сиэтл? — В его голосе звучала надежда.

— Нет, я сказала, что ты передумал.

— Значит, о том, что ты со мной, никто не знает? — разозлился он.

— Ну... думаю, ты рассказал Элис?

— Спасибо за понимание, — пробормотал Эдвард.

Я притворилась, что не расслышала последней фразы.

— Ты же говорил, что у тебя могут быть неприятности из-за того, что нас часто видят вместе.

— Значит, тебя беспокоит, что у меня могут быть неприятности, если ты не вернешься домой? — язвительно спросил он.

Я кивнула, не сводя глаз с дороги.

Эдвард что-то пробормотал сквозь зубы, но так быстро, что я не поняла.

Остаток пути мы ехали молча. Я чувствовала неодобрение, волнами исходящее от него, а что сказать, не знала.

И вот дорога кончилась, сузившись в пешеходную тропу с деревянными указателями. Припарковавшись у обочины, я не сразу решилась выйти из пикапа. Эдвард на меня злится, а теперь, когда не нужно следить за дорогой, разговора не избежать.

Заметно потеплело. Пожалуй, выдался самый погожий день за все время моего пребывания в Форксе. Свитер я повязала на пояс, радуясь, что догадалась надеть майку.

Хлопнула дверца; Эдвард вылез и тоже стаскивал свитер. Он стоял ко мне спиной и смотрел на густой, казавшийся девственным лес.

— Нам сюда.

— По тропинке?

— Я сказал, что в конце дороги тропинка, а вовсе не то, что мы по ней пойдем.

— Как же без тропинки? — в отчаянии воскликнула я.

— Со мной не потеряешься, — насмешливо ответил Эдвард, поворачиваясь ко мне, и я словно приросла к месту. Белая с короткими рукавами рубашка была распахнута на груди, обнажая шею и мускулистый, как у греческой статуи, торс. Разве такой красавец может быть моим? И не мечтай!

Эдвард явно не понимал, почему у меня такое лицо.

— Хочешь вернуться домой? — мягко спросил он.

— Нет, — глухо ответила я и подошла поближе, решив, что раз уж мы остались наедине, то нельзя терять ни секунды.

— Тогда что случилось?

— Я человек неспортивный, хожу медленно. Тебе придется быть терпеливым.

— Что же, приложу все усилия, — улыбнулся Эдвард, стараясь поднять мне настроение.

Я попыталась улыбнуться, но у меня ничего не вышло.

— Не волнуйся, домой я тебя отвезу! — Естественно, Эдвард решил, что я умираю от страха. Какое счастье, что он не может читать мои мысли!

— Если хочешь, чтобы до захода солнца я прошла по этим джунглям пять миль, то стартовать лучше прямо сейчас, — съязвила я, и мы направились к лесу.

Все оказалось не так уж и страшно. В основном мы шли под гору, а когда на пути попадались папоротники, валуны или поваленные деревья, Эдвард брал меня за руки. Если я падала, а это случалось довольно часто, он тут же помогал подняться.

Я старалась смотреть на безупречное лицо как можно реже, но слишком уж часто падала. Каждый раз его холодная красота острым ножом пронзала мое сердце.

Мы почти не разговаривали. Лишь изредка он задавал какой-нибудь вопрос, совсем как вчера или позавчера. Как я справляла дни рождения, каких животных держала в детстве...