Далее — правящая семья Лугов. С ними придется повозиться, но долго она не сможет продержаться. Равных по силе Северной Империи в мире сейчас просто нет.
— Кто-то говорит, что мы живем в темные времена, — воин-дракон скрестил руки на груди, глаза его горели огнем торжества и гордости. — Но по мне, так времена очень даже хороши. Темны они только для проигравших!
* * *
Группа двигалась слишком медленно. Кицунэ сходила с ума от страха во время пути и на ночных стоянках, ожидая, что из-за деревьев в любую минуту выскочит еще какой-нибудь жуткий враг. Она делала все, что могла, чтобы ускорить движение, но Кеничи без Суми выдыхался слишком быстро, и грузовая марионетка останавливалась. Периодически то одному раненому, то другому становилось плохо, и приходилось прерывать движение для оказания срочной помощи. Одно хорошо, что страхи маленькой оборотницы оказались напрасны, а расчет Бенджиро верен. Враги успокоились, уверенные, что убили Кицунэ. Никто не пытался мешать движению маленького отряда, хотя сделать это сейчас и перебить их всех было проще простого.
Под вечер шестого дня, прошедшего с момента битвы с наемниками Скалы, вымотанные до предела, полуживые беглецы остановились у окраины леса, за которой виднелись покрытые снегом поля и высокие каменные стены.
— Инакава, — сказал Бенджиро, разворачивая и укладывая на снегу карту, на которой среди зеленых массивов ярко выделялось большое, угловатое пятно серо-коричневых тонов. — Второй по величине город страны Водопадов и столица северных ее земель. Судя по следам на дорогах и кипучей деятельности в окрестностях, сюда стекаются армейские подразделения со всех близлежащих территорий. Союзники собираются в стаи, стараясь одновременно держаться подальше от тех, кого недолюбливают. Потому и лагерей в лесу много. Всю округу заполонили. Лазутчики, сволочи, измотали. Так и шныряют. Без Такехико точно попались бы.
— А до замка еще далеко? — задала Кицунэ вопрос, которым уже замучила и Бенджиро, и леди Хикари.
— Сутки пути. Если не петлять по лесу и не прятаться. Нашими темпами ползти будем идти еще двое суток или даже трое.
— Тогда давайте отправляться?
— Нет. Сейчас нам нужно закупить продуктов и медикаменты. Мои запасы еще вчера скатились до нуля, нет больше ни таблеток, ни ампул, ни шприцов. Варить на завтрак скоро будем собственные ботинки и рукава от курток. Так что в город идти придется. Такехико, как там, не всю Ци на выслеживание потратил?
— Мое чутье — врожденное умение, командир. Как слух или зрение. Ци потребляет мало, хотя и сильно нагружает мозг.
— Значит, сегодня трудный день для твоего мозга. У меня есть задание для тебя. Весьма ответственное, для выполнения которого тебе потребуются хитрость, сноровка и, конечно, немалое приложение интеллекта!
— Я как услышал про город, сразу понял — не кому-нибудь, а именно мне туда ноги волочить.
— Хорошо, когда подчиненные понимают тебя с полуслова, — Бенджиро шмыгнул носом. — Я бы смахнул скупую мужскую слезу с глаз, да руки переломаны. Ну что, Такехико, есть силы блеснуть умением? Надо разузнать обстановку в стране, настроения в городе и свежие новости. А уж потом я сам пойду. За припасами. Справишься?
— После десяти минут отдыха и подготовки. Где там мой волшебный мешок?
"Волшебный" ящик мастера маскировки пришлось бросить из-за излишнего веса, Такехико только забрал из него самое ценное и сложил в мешок. Мешок, конечно, унаследовал свойства своего предшественника и тоже стал "волшебным".
Покопавшись в нем с минуту, Такехико извлек маску, седой парик и серое мужское кимоно.
— Я чувствую себя дряхлым, под стать наряду, — вздохнул шиноби. — И если молодой мужчина начнет глупые вопросы задавать да всем интересоваться, могут самураев позвать. Кругом одни шпионы! Работать из-за них, гадов, сложно стало!
Кицунэ подобралась ближе к разведчику, с интересом наблюдая за его манипуляциями.
— Наличник, — сказал Такехико, показав ей маску. — Называется так, потому что формирует только лицо. Самая распространенная маска, но часто наши шиноби делают копии не только лица, но и головы полностью.
— А из чего она? — спросила Кицунэ, взяв маску за уголок и слегка потянув. — Такая тонкая!
Упругий, эластичный материал растянулся и тотчас вернулся в исходное положение.
— Соединение многих химических компонентов на основе каучука. Сверхсекретная формула, которую у нас выкрали пять десятилетий назад и теперь унижают, используя псевдокожу в обувной промышленности. Экологически чистый, очень крепкий и водонепроницаемый материал, хотя неплохо пропускает воздух. Изготавливать ее сложно, поэтому ботинки дорогущие получаются. Но люди берут, так как обуви из псевдокожи сносу нет. Например, смотри, вот моя маска, всего в полмиллиметра толщиной, а не так-то просто ее порвать! Порезы и царапины сами зарастают, как на настоящей коже. Конечно, она не живая, сращение — эффект интенсивной диффузии при воздействии Ци. Любой человек излучает биополя, а псевдокожа чутко на них реагирует.
— А на чем она держится? — не желая вдаваться в технические подробности и слушать непонятные слова, спросила Кицунэ. — Никаких липучек или завязок ведь нет.
Такехико ухмыльнулся и приложил маску к лицу. Импульсы Ци, бьющие из кожи лица шиноби, растеклись по маске волнами. Псевдокожа в местах удара начинала размягчаться. Внутренняя поверхность маски становилась липкой, шиноби нажимал на маску, приклеивая ее к собственной коже, и, возвращаясь в исходное положение, упругая пленка тянула или, наоборот, поджимала плоть настоящего лица Такехико. Где стык кожи и маски происходил неправильно, парень отклеивал пленку и, приладив как следует, повторял процесс слияния. Больше всего возни было с губами и особенно глазами. Ровный стык в этих местах был истинно ювелирной работой, но Такехико не впервой было этим заниматься.
— Ничего себе! — восхитилась Кицунэ, когда маска старика буквально слилась с лицом шиноби, кардинально поменяв его облик. — Ее совершенно не видно! Вы, Такехико-сан, тоже лис-оборотень!
— Не-а, — шиноби мотнул головой и указал на себя пальцем. — Тануки. Я не настолько пушистый, чтобы считаться лисом! Я — ехидный, вредный и ворчливый енот!
— Врете! Вы хороший.
— Ну вот, взяла и рассекретила!
— А вы в любого человека можете превратиться, Такехико-сан?
— Да! А еще в собаку, буйвола, телевизор, тумбочку и тапочки! — шиноби засмеялся. — Если серьезно, то все зависит от размера головы и, представь себе, формы носа. Если нужно скопировать большой нос — полбеды, а если он меньше, чем собственный? Мой еще и с горбинкой, так что сложно будет копировать носы ровные.
— Да, проблема.
— Угу. У нас в клане такие проблемы решают кардинально — срезают себе нос и уши...
— Да, да, — встрял Бенджиро. — Кроме того, выкалывают глаза и выдирают зубы. Жаль, языки ничем не прищемляют. Ты поменьше ребенку ужастиков трави, а переодевайся и ковыляй на разведку!
— Понял, командир, — Такехико, кряхтя, поднялся на ноги и подхватил с земли серые бесформенные штаны. Такие, какие обычно носит беднота. — Лисичка, не поможешь старому человеку переодеться?
Кицунэ с готовностью кивнула, но Бенджиро немедля оттеснил ее от мастера маски.
— Сам переоденется. Не маленький.
— Ну вот... — тихо вздохнул разведчик. — Суровый командир не позволяет общаться с девушками! Печальны серой безнадегой будни воина пустынь...
Чтобы быть более полезной в помощи раненым и не стать лишней обузой, Кицунэ в первый же день после боя "подросла", превратившись в шестнадцатилетнюю юную девушку, которую выздоравливающий Такехико находил очень интересной. Кицунэ замечала его взгляды свою сторону, но, наивное дитя считалоа их этаким выражением хорошей дружбы.
Переодевшись в серое кимоно и нахлобучив седой парик, разведчик скрючился и, походив туда-сюда вдоль лежащей грузовой марионетки, доложил о готовности приступить к выполнению задания.
— Иди! — грозно произнес Бенджиро, и Такехико чересчур резво для изображаемого дряхлого старика шмыгнул за деревья.
Кицунэ ожидала, что он вернется в ближайшее время, но разведчик словно в воду канул. Проходил один час за другим, а он все не появлялся.
Маленький лагерь меж тем потихоньку оживал. Проковылял за кусты Райдон. Он уже мог кое-как самостоятельно передвигаться и решать свои мелкие проблемы сам. Йори занялась готовкой ужина, Кеничи, вняв ее просьбе, поплелся в лес за дровами. Бабушка Така подошла к Бенджиро и спросила болеутоляющего для Суми. Молодая куноичи, мало того что была парализована из-за перебитого позвоночника и мучилась от болей, в довершение всего на прохладном воздухе она выдала вспышку простуды, которую передала всем. Пришлось пару дней стоять лагерем и заниматься лечением болезни. Теперь повальная эпидемия была побеждена, но Суми еще пылала жаром и болезненно кашляла.
Дед Микио поднялся и, расправив плечи, захромал к центру небольшой поляны, на которой расположился их лагерь.
— Только без лишнего шума, прошу вас, почтенный самурай, — обратился к нему Бенджиро, понимая что старик желает потренироваться с управлением деревянным протезом руки, в который по его спецзаказу мастер марионеток Кеничи переделал лапу одной из своих разбитых кукол. — Есть опасность, что поблизости могут быть соглядатаи врага.
— Может быть, наши сопровождающие позаботятся о соглядатаях? — вполголоса ответил старик и взглядом указал в сторону леса.
Он знал о преследователях. Было бы странно, если бы столь опытный самурай за прошедшие дни не заметил слежки.
— И все же...
— Не беспокойтесь, Бенджиро-сан, я не доставлю проблем.
Самурай вышел в центр поляны и усилил ток энергии Ци через протез. Деревянная рука с шарнирами на локте, запястье и фалангах пальцев пришла в движение. Старик поднял ее, вытянув перед собой. Выглядела его новая рука устрашающе — серо-желтое дерево было обстругано довольно небрежно. На локтевом суставе и запястье красовались шипы, пальцы венчали прямые, острые когти.
Микио сделал несколько движений протезом, отвешивая быстрые удары воображаемому врагу, а затем извлек меч из ножен и начал фехтовать. С деревянной рукой он обращался так, словно она была частью его собственного тела. Энергия Ци приводила протез в движение и сгибала суставы, создавая полную иллюзию жизни.
Выпад, еще один. Удар рукой.
Деревянная кисть вдруг начала вращение на шарнире. Когтистые деревянные пальцы сжались в щепоть и обратились в стремительно движущийся бур. Можно было бы только посочувствовать тому, кто получил бы удар этим буром.
Микио торжествующе ухмыльнулся, и в этот момент дед Ясуо, дряхлая полуживая развалина, вдруг вихрем сорвался с места и подскочил к нему, выхватывая меч из ножен. Катаны устремились друг к другу, Ясуо атаковал, Микио защищался.
Бенджиро покрылся холодным потом, ожидая звона и скрежета металла, но старики за мгновение до столкновения отдернули клинки и сохранили мирную тишину леса.
Нанося друг другу удары и парируя, но не позволяя мечам соприкоснуться, самураи сошлись в жарком тренировочном бою. Оба тяжело пыхтели и прикладывали все силы в поединок. Леди Хикари давно замечала упрямое желание обоих стариков выяснить, кто же из них двоих действительно сильнее, но относилась к соперничеству Ясуо и Микио спокойно. Вреда они друг другу не наносили и не озлоблялись, так что ничего страшного не происходило. Мальчишкам свойственно задирать друг перед другом носы, даже если этим мальчишкам уже больше семидесяти лет от роду.
Мелькали катаны, тяжелые сапоги топтали и перепахивали снег. Хорошо смазанный протез руки Микио издавал только легкий шелест при движении, и ничто не нарушало мирной тишины леса, как вдруг...
— Мяв! — Кицунэ приземлилась на плечи деда Микио и повалила его. Самурай, охнув, ткнулся лицом во взрытый снег. — Попался! Победила, победила!
Ясуо отпрянул, как ошпаренный, боясь невзначай зацепить балбеску, бездумно захотевшую тоже поучаствовать в игре.
Кицунэ соскочила с поверженного старика и, торжествующе смеясь, принялась прыгать рядом.
— Победила, победила! — казалось, еще миг, и маленькая лисица лопнет от веселья и самодовольства.
— Ох, юная госпожа... — кряхтя и кашляя, Микио начал подниматься. — Какая неожиданная атака! Я в потрясении и восторге!
Несмотря на добродушный тон речи Микио, Кицунэ вдруг побледнела и бросилась к нему. Она увидела, что дедушке действительно больно, хоть он и скрывает это всеми силами.
— Я тронула ожоги, дедушка? — запричитала девчонка, помогая старику подняться и отводя к постеленным на снег одеялам у марионетки. — Повредила тебе спину?
— Все хорошо, юная госпожа. Мне стыдно доставлять вам столько беспокойств. Раны не открылись, боли нет. Просто легкое головокружение из-за преклонного возраста и недавней раны.
Кицунэ усадила деда на одеяло и встала перед ним, внимательно следя и хлопая глазами. Микио старательно делал вид, что наслаждается жизнью, но обмануть маленькую лису было не так-то просто. Девочка поникла, шмыгнула носом и побежала к маме. У леди Хикари она забрала какую-то вещь и тут же вернулась.
— Вот, дедушка, — виновато пряча взгляд, Кицунэ протянула старому самураю что-то спрятанное в кулачках. — Это тебе.
Микио подставил ладонь, и Кицунэ положила на нее кусочек шоколадки. Самурай удивленно поднял брови. Маленькая сладкоежка уничтожила бы запасы шоколада из пайков шиноби сразу, как только узнала о них, но леди Хикари вовремя отняла у нее две последние плитки и выдавала по кусочку, перед сном. Блаженство, с которым Кицунэ поедала шоколад, вызывало умиление у всех, кто за этим наблюдал. Усталый вид и нервное состояние ее на краткое время исчезали, позволяя леди Хикари спокойно уложить дочку спать.
— Это случайно не последний? — спросил Микио, протягивая шоколад обратно.
Кицунэ отступила на шаг и упрямо мотнула головой.
— Это тебе, дедушка. Пожалуйста, съешь. Сразу станет лучше!
Микио посмотрел на Хикари, та улыбнулась ему, и дед, вздохнув, положил шоколадку в рот.
— М-м-м, как вкусно! — промычал он и, не стесняясь, растянул губы в широкой и искренней ухмылке. — Какое замечательное лекарство, юная госпожа! Сразу все прошло, честное слово!
Кицунэ расцвела и, протянув руку, легонько погладила деда по раненому плечу, замотанному толстым слоем бинтов.
— Не сердись, дедушка. Я нечаянно!
— Даже и не думаю сердиться, — улыбка Микио стала еще шире. — Обещаю, что, когда мои раны заживут, если вы пожелаете, Кицунэ-сама, мы с вами славно повоюем!
— Только... чур, вы будете поддаваться!
— Конечно, юная госпожа, — Микио подмигнул ей. — Можете рассчитывать на великолепный поединок и славную победу!
Сияя, словно солнышко, Кицунэ благодарно кивнула деду и побежала к маме, ласковым котенком скользнув в ее объятия. Хикари тут же начала забавляться с ней, то дергая за ушко, то шлепая пальцем по носику. Кицунэ жмурилась, хихикала, попискивала и игриво отбивалась.
— Эх ты, — Ясуо присел рядом с Микио. — Такую атаку прозевал!
