Мальчишка смотрел на черный зимний лес, тянущийся вдаль до самого горизонта, и размышлял. Ночью он проспал всего несколько часов, но для генетически измененного воина этого было вполне достаточно. Всплеск адреналина наполнял Кано энергией и решимостью действовать.
— В замке больше оставаться нельзя, — сказал он стоящим рядом Куо и Макото. — Мы уже сыграли роль живца и, если промедлим еще немного, можем оказаться в смертельной ловушке. Огасавара Томео сообщал о том, что несколько крупных боевых групп самураев, прибывших преимущественно с южных территорий, загадочным образом исчезли из-под Инакавы. Скорее всего, они направились к Серой Скале, чтобы попытаться взять крепость штурмом и перебить всех нас. Теперь мы должны обмануть их и, оставив замок, проскользнуть к Инакаве. Всем, кто вернется за нами следом, мы сможем высказать недоверие и попросить удалиться. Заберем с собой только самураев Красного отряда. Всех остальных вместе с ворохом предателей оставим в Серой Скале под командованием и присмотром Шичиро-сама. Куо-доно, у вас есть в подчинении несколько ниндзя. Отправьте их следить за Масуйо. Он не может не собрать своих сторонников для обсуждения изменившейся ситуации. Мы выследим их и уничтожим, это должно обезглавить мятеж и смутить врагов.
— Хорошо, Кано-сама. Мои люди уже следят за Масуйо и еще несколькими подозрительными личностями. В нужное время мы получим знак.
— Отлично. Установите режим радиотишины и начинайте сборы. Никого не впускать в замок и не выпускать за стены.
— Если выйдем из-под прикрытия стен, нас могут попросту расстрелять из луков, — сказал Макото. — Враг должен держать под контролем все дороги и тропинки, достаточно широкие, чтобы мог пройти самурайский конь.
— Куо-доно, попроси генерала Шичиро отправить разведчиков, пусть обследуют лес. Если враг окружил нас, мы выберем направление для прорыва и ударим всей силой.
Куо кивнул и вдруг с вопросом посмотрел на принца:
— Что будем делать с женщинами?
— Какие у нас есть варианты? — ответил за Кано Макото. — Посадим себе за спины. Сани могут не пройти по узким тропам, а оставить наших красавиц здесь равно убийству. Я беру на себя заботу о леди Хикари. Куо, тебе — леди Така.
— Ничего подобного! Наоборот.
— Не время шутить. Леди Хикари сейчас — самая хрупкая из всех, кому нужна забота. У меня самый сильный конь нашего табуна и самые широкие плечи. Я могу сутки поддерживать питание доспеха энергией Ци, тебя же хватает на час с перерывами. Я — броня. Ты — стрелок. Леди Така сможет соскочить с коня в случае начала боя и освободит тебя для ведения стрельбы. В нее не будут особенно целиться, а ты получишь возможность сбивать вражеских снайперов.
— Ладно... — с недовольством фыркнул Куо. — Уболтал, мастер дипломатии. Значит, мне — бабулю, тебе — леди Хикари, Кано, конечно, будет заботиться о Кицунэ-чан, а Йори кому?
— Капитан Ватару — надежный и ответственный человек. Поручим это дело ему.
— Хорошо. Начинаем подготовку?
Кано утвердительно кивнул.
Подготовка не заняла много времени. Кони получили дополнительные порции корма, солдаты отряда Красных собрались в большие группы и, вооружившись, вытеснили рядовых стражей замка со всех сторожевых постов. Шичиро отправил разведчиков в лес, и, ожидая их возвращения, замок притих.
— Простите, что вынужден беспокоить в столь тяжелый для вас час, Хикари-сама, — Куо с поклонами и как можно дипломатичнее выложил все обстоятельства дела.
Хикари слушала его лежа в кровати, в которую уложили ее душевная боль и нахлынувшая телесная слабость. Силы немолодой женщины были подорваны, но она ничем не выказала растерянности или страха от новых известий. Хикари выслушала телохранителя и поблагодарила его, спросив только о времени, оставшемся на сборы.
— Значит, мы все вместе уезжаем в Инакаву? — радостно воскликнула Кицунэ, когда Куо завершил разъяснения.
Хикари посмотрела на свою маленькую дочку с нежностью. Враги, опасность... для этой золотистой балбески важным был лишь переезд в более веселое место, нежели Серая Скала. Ну еще бы. Здесь ни свежего воздуха, ни магазинов, ни развлекательных центров... даже манги, и той нет. Разве можно вспомнить о врагах, когда впереди маячит столько заманчивого?
Оказывается, можно.
— А врагов не бойтесь! — гордо заявила Кицунэ. — Нас много, и я тоже буду сражаться! Вместе мы победим! А мне доспехи дадут?
"Подзатыльник тебе дадут, чтобы на передовую не лезла", — Куо ясно представил себе, как Кано борется с рвущейся в бой Кицунэ, выворачивает ей руки и скручивает веревками. Ничего, раз принцесса Лугов эту недотепу играючи уделывала, Кано тоже справится. И о самом принце тоже меньше забот, а то мальчишка из бахвальства перед подружкой может на вражеские мечи броситься. Дети есть дети. Визгу только от обоих не оберешься. Свои привычны, а вот перед врагами стыдно.
— С вашего позволения, я пойду, — сказал Куо, спешно прощаясь и торопясь ретироваться. — Прошу только вас не брать с собой много личных вещей. Лучше вообще не брать ничего, кроме удобной для верховой езды одежды. Чувствую, что в пути нам будет не до багажа.
— Не беспокойтесь, Сусуми-сама, — заверила его Хикари. — Мы не станем создавать проблем.
Все понимали, что медлить нельзя, но разведчики, отправленные в лес и призамковый поселок, бесследно пропали, не подав даже радиосигнала. Отправленные следом несколько людей также исчезли.
Миновал полдень, и лидеры восставших против Юидая самураев встретились вновь. Генерал Шичиро, Кано, Куо, Макото и четверо капитанов, каждый из которых командовал сотней бойцов отряда Красных.
— Положение хуже, чем мы думали, — хмуро сказал Шичиро. — Исчезновение разведчиков говорит о том, что мы окружены со всех сторон, и о высоком профессионализме врага. Предлагаю занять оборону и вызвать подкрепление из Инакавы.
— Они не успеют, — Макото отрицательно покачал головой. — Радиосигнал тут же перехватят, и враг атакует незамедлительно. Нет, надо прорываться с боем и эвакуировать хотя бы ценнейших наших людей. Я с сотней мечников могу создать ударный отряд, который пробьет брешь во вражеских порядках, а вы, Куо-доно, защищая принца и женщин, пройдете по...
— По вашим трупам? — угрюмо бросил Кано. — Нет, это не вариант. Мы никого не бросим пробивать брешь и не оставим прикрывать наше отступление. Уходить будем все. Обрушим часть стены и, построив кавалерию клином, ударим по позициям врага. Ива-сан сможет задействовать свою энергию Ци для дзюцу элемента земли и создать каменную волну, которая проломит и перемелет лес километра на два в любую сторону от замка. Едва ли враг может прикрыть большую площадь. По полосе переломанного леса мы пройдем до одной из дорог и, поддерживая максимальный темп, направимся к Инакаве.
— Ватару-доно, прикажи всем лучникам взять дополнительные колчаны, — сказал Куо. — Макото, отдай приказ своим бойцам навесить по два щита на коней.
— Потянут?
— После прорыва щиты бросим. Твоя будет внешняя линия обороны. Организуй непроницаемую железную стену.
— Хорошо. Выберем самых сильных и выносливых коней, сделаем им внушение. Если недолго, то самурайский конь может нести даже двойную нагрузку. Лишь бы у бойцов энергии Ци хватило питать сталь.
— Можете рассчитывать на нас, Макото-сама, — ответил ему один из капитанов. — Высохнем как мумии, но "черепаху" продержим, сколько потребуется.
— Днем идти — самоубийство, — Шичиро покачал головой. — Я распространю среди остального гарнизона слух, что мы выходим ранним утром, а прорыв предлагаю назначить на полночь. За несколько часов до оглашенного срока. Предатели передадут ложную дату за стены замка. и, если враг поверит в обман, мы сможем воспользоваться эффектом неожиданности.
Самураи одобрительно закивали. До вечера они успеют хорошо подготовиться, и больше не нужно делать вид, что ничего не происходит. Это упрощает задачу. Можно наточить мечи, облачиться в самую тяжелую броню, сгруппироваться и даже построиться в боевой порядок.
Вечерний закат Кано встретил там же, где и утренний рассвет. На смотровой площадке главной башни замка.
Предвещая морозную погоду, небеса очистились от туч и закат окрасил мир в кроваво-красные тона. Близилась ночь. Решающая для страны? Нет. Лишь первое из близящейся череды сражений, проиграв любое из которых, Кано потеряет все.
Нервная дрожь колотила мальчишку, но он держался стойко, понимая, что воины равняются на него. Все понятно, но как бы было хорошо, если бы ему тоже было на кого равняться!
— Кано-кун, — Кицунэ, поднявшаяся на смотровую площадку, выглянула из-за двери и, таинственно поблескивая глазками, подошла к мальчишке, который обернулся к ней. — Привет!
— Привет, — смущаясь, ответил Кано. Он сам не мог сказать почему, но первой реакцией на появление Кицунэ рядом у него всегда была смесь волнения и стеснения, жаркой волной приливающая к лицу. Даже сейчас пробрало.
— Готовишься к битве? — Кицунэ встала рядом с мальчишкой и взглянула на алеющий закат. — Хебимару-сама, тот, кто вырастил и воспитал меня, говорил, что эмоциональный настрой даже важнее для сражения, чем большие мускулы.
— Ты говоришь о нем с большим уважением. Вероятно, это мудрый и сильный духом человек. Я бы хотел познакомиться с ним позже.
— Не надо, — Кицунэ вдруг странно побледнела. — Хебимару-сама сильный и умный, но он был жесток ко мне, верил в то, что люди плохи и злы, пытался меня в этом убедить. Я потерялась и... и стала по-настоящему счастлива. В мире столько замечательных вещей, которые он скрывал от меня!
Кицунэ говорила, а Кано не мог удержаться от взглядов в ее сторону. Мальчишку тянуло смотреть на золотого лисенка, словно магнитом. При первом знакомстве с этой девочкой Кано обратил много внимания на ее одежду как на самый яркий пример отличия от всех, с кем прежде ему приходилось общаться. Сейчас на Кицунэ были теплые штаны и зимняя курточка, подобным образом мог бы одеться и мальчишка, но почему-то она не стала менее интересной для Кано. Он смотрел на Кицунэ и ловил на себе ее ответные взгляды. Кано чувствовал интерес к себе со стороны девочки, и самым волшебным образом нервозность и даже страх его вдруг бесследно исчезали. Хотелось гордо выпятить грудь, кровь начинала играть в жилах. Какие враги, какая угроза жизни? Разве они способны хоть кого-то напугать, пока Кицунэ рядом?
Девочка умолкла, но двое детей продолжали украдкой переглядываться. Кано, удивляясь переменам в себе, задумался над тем, бывает ли страшно Кицунэ. Она казалась слабой и беззащитной, но меж тем не выказывала никаких признаков растерянности или боязни. Она...
Девочка, тихонько вздохнув, слегка повернулась, ее куртка была расстегнута, и в лучах заходящего солнца вдруг блеснуло золото. В глазах Кано вспыхнуло удивление а Кицунэ, засмущавшись, торопливо запахнула курточку плотнее.
— Заметил? — сказала девочка, краснея. — Это... это школьная форма Единства Культуры... ничего с собой брать нельзя, так я ее вниз надела... а то здесь оставлю, точно пропадет! Враги такую красоту сразу утащат! Другие платья не так жалко, как это... и какая разница, в чем я поеду, правда?
Кано не удержался и фыркнул от смеха.
— Ты чего? — Кицунэ сердито насупилась.
— Да ничего, ты, конечно, можешь что угодно надевать, забавно просто. Кто о чем думает, а Кицунэ о платьях...
— А что, нельзя? — Кицунэ вдруг рассердилась. — Все надо мной смеются. И мама, и бабушка, и ты тоже... — девочка вдруг громко шмыгнула носом, едва не разревевшись, торопливо утерла рукой проступившие на глазах слезы. — А я если о глупостях думать не буду, то сойду с ума от беспокойства за всех вас. Это... даже хорошо, что мама и бабушка смеются надо мной. Значит, им становится не так страшно.
Кано вздрогнул от стыда и виновато поник.
— Кицунэ-чан, прости. Я не хотел тебя обидеть. Ты... ты храбрая и добрая...
— Я не обиделась, — Кицунэ вновь шумно шмыгнула, втягивая обратно сопли, и вынула из кармашка платок, принимаясь аккуратно утирать лицо. — Все хорошо, Кано-кун. Я понимаю, что, наверное, смешно выгляжу со стороны...
— Я не буду над тобой смеяться. Никогда. Даю тебе слово самурая, Кицунэ-чан.
— Спасибо, — девочка робко улыбнулась.
Некоторое время они снова тихонько переглядывались, пока маленькая оборотница не решилась нарушить затянувшееся молчание.
— Красивый был закат, — сказала она. Последние полоски алого света над горизонтом угасали, лес и замок забирали в свою власть серые сумерки. — Отсюда, с высоты, он смотрелся еще красивее, но я хотела бы увидеть закат немножко другой. Над озером. — Кицунэ сделала шаг вперед и вскинула руки, представляя перед собой широкую панораму. — Чтобы солнце опускалось за водный простор и к нам тянулась алая дорожка бликов. Дорога к солнцу... — девочка мечтательно вздохнула. — Давай после победы отправимся отдохнуть на какое-нибудь большое озеро, чтобы полюбоваться закатом?
Кано почти не слышал, что она говорила. Кровь стучала у него в висках. Кицунэ. Куо говорил, что девочки гораздо ранимее парней и боязливее, но этот маленький лисенок, думая о других, не только побеждал собственный страх, но смог разрушить тревогу Кано и вселить в него уверенность. Волшебство лисиц? Может быть. Как же отблагодарить ее?
Мальчишка зарделся, вспомнив картинку, которую однажды подбросил ему Куо. На той картинке под ветвями дерева с розовыми цветами мужчина обнимал девушку. Картинку нашли и отобрали, но мальчишка много лет хранил в себе память о ней, вспоминал девушку, кимоно с длинными шлейфами лент и ее объятия с мужчиной. Он представлял себя на месте того самурая, мечтал вот так же, с теплотой и лаской, обнять девушку.
Кицунэ.
Пылая от смущения, Кано сделал шаг к девочке, которая удивленно обернулась к нему и вдруг замолкла.
Кано поднял руки. Почему он стесняется? Наверное, это обычное дело... наверное... ведь он так и не осмелился спросить.
Медленно, словно во сне, Кано обнял Кицунэ левой рукой за талию и, подняв правую, коснулся ее лица.
Девочку словно пронзило током, она испуганно и растерянно вытаращила глаза на мальчишку, но Кано вопреки ее ожиданию убрал руку и, прижав подругу к себе, положил голову ей на плечо.
— Спасибо, Кицунэ-чан... спасибо... за все.
"Он не знает, как надо"...
Девочка подняла руки и осторожным прикосновением пальцев к щеке принца заставила его поднять голову. Кицунэ была чуть выше ростом, чем Кано. Млея от нежности, она слегка склонилась и ласково, осторожно, коснулась губами его губ.
Самураи и Йори, поднявшаяся на площадку следом за маленькой госпожой, остолбенели. Двое детей соединились в долгом поцелуе, чуждом жгучей страсти, но полном трепетной и живой любви.
Топча снег тяжелыми сапогами, из леса к замку устремились отряды закованных в броню солдат. Юркие люди-тени в кожаных доспехах скользили сквозь сгустившуюся темноту, ища и разряжая установленные вдоль стен сигнальные печати. Охрана замка оставалась спокойна. Враги шли лавиной со всех сторон, а стражи на башнях почему-то не спешили поднимать тревогу.
