Затем они целуются. Фата, полностью закрывавшая лицо женщины, чуть сдвигается в сторону и передо мной появляется ее лицо, в женщине я узнаю опаловые глаза. Глаза опаловых глаз сверкают и восторженно блестят, щечки пунцовые и вся она прекрасна и уникальная в этой своей красоте.

— Опаловые глаза! — Прошептали мои несуществующие губы. Я ощутил, как моих губ касаются ее губы и весь отдался этому поцелую.

???

Субботнее утро по погоде выдалось идеальным, солнце светило, не уставая. Было очень жарко, но как было приятно сидеть в комфортабельном кресле на открытой веранде под прохладной струей свежего воздуха кондиционера. Комнату с установленным в ней пулеметом моих апартаментов, после долгих споров и обсуждений мы с капитаном Т.Т. Трезоровым превратили в открытую веранду и довольно часто проводили там время. Трезор Трезорович обычно возился с пулеметом, иногда постреливая, чтобы ствол не поржавел, а я брал самовар и попивал чаек. Часто заходили Белояр и оба генерала, поговорить о том, о сем.

Вот и этим субботним утром, как только проснулись, мы с капитаном пошли на веранду. Тропическое солнце еще не подсушило саванну и джунгли своими безжалостными лучами, а только-только устроилось на небосклоне и с этой верхотуры оглядывало бескрайние владения. Пока еще не наступила изнуряющая жара, когда телу требовалось либо постоянный и прохладный душ, либо работающий двадцать четыре часа в сутки кондиционер. Трезор Трезорович подошел к перилам и долго смотрел на расстилающуюся перед ним даль, а я воткнул шнур со штекером от самовара в электрическую розетку, чтобы увидеть, что электрический ток отсутствовал. Наверное, бестолковые, но авторитетные диверсанты полковника Зирроу ночью все перепутали и взорвали нашу, а не чужую распределительную электростанцию. Я вопросительно посмотрел на капитана — полковника, но тот настолько был увлечен красотами пейзажа, что не заметил моего взгляда.

Ведь с момента появления в Африке Трезор Трезорович неожиданно для нас всех превратился в сплошную загадку по характеру своей работы. Мы знали, что он диверсант, но не знали, чем он по ночам занимается. Он просто исчезал и появлялся только утром или под самое утро. Но это, что касается работы, работа военнослужащего — тайна за семью печатями для цивильных граждан, но и по личным качествам, а мы с Белояром его знали с момента появления на свет, капитан Т.Т. Трезоров не отличался большой открытостью. К примеру, для меня до сих пор остается неразгаданным секретом, как это полковнику Зирроу в такой лохматой и толстой шерстяной шкуре удается не потеть в эдакой жаре? Нам же с Белояром после утренней десятикилометровки приходилось по полчаса простаивать в ледяном душе, чтобы вытравить жару из тела и мозгов. Все дни пребывания в Африке свои перемещения по базе мы планировали по следующему принципу: мы переходили из одного помещения в другое только в том случае, если там были работающие кондиционеры. А капитану-полковнику, хоть бы что, то мы его встречаем на улице под открытым небом, то он ведет занятия со своими диверсантами в павильоне с закрытыми окнами и дверями, чтобы враг не смог перехватить ценную информацию. Забыл добавить к тому же, в таких павильонах установка кондиционеров даже не планировалась.

Пока мы с Трезор Трезоровичем наслаждались тропической жарой на открытой веранде, пришел Белояр и сообщил, что наш Генерал куда-то запропастился. Его никто не видел вот уже два часа подряд.

Наша делегация была обезглавлена!

Я вопросительно посмотрел на Белояра, но тот резко затряс головой, ему совершенно не хотелось, даже временно, замещать нашего командира, к тому же он не собирался заняться его розысками, моему напарнику было лень, что-либо делать при такой жаре. Пришлось временно стать исполняющим обязанности Главы делегации и приняться за дело. Я опять строго посмотрел на полковника Зирроу, который продолжал любоваться пейзажем, на котором, помимо задней стены особняка с гарнизонной гауптвахты и зеленой стены джунглей, ничего не было видно. Мне совершенно не хотелось отрывать старого мохнатого друга от приятного занятия, но ведь кто-то в нашей делегации должен был работать, не мне же исполняющего обязанности Главы делегации искать пропавшего Генерала. А Белояр бегать по такой жаре совсем не может, ведь ледяная вода в душе бывает только по утрам. Поэтому вежливым голосом я попросил капитана Т.Т. Трезорова повернуться ко мне и командирским голосом отдал приказ, срочно найти нашего командира живым или ... .

Генерала и белокожего местного генерала нигде не могли найти. Диверсанты полковника Зирроу перерыли и перевернули кверху дном все алкогольные заведения и вертепы с красными фонарями, где они случайно могли оказаться, но их и в этих местах не было. От раздражения и полуденной жары, у меня начался нервный тик, короткими и длинными сигналами азбуки Морзе задергалось веко правого глаза. Все попытки рукоприкладством прекратить нервный тик ни к чему не привели. Оба генерала, словно сквозь землю провалились. И тогда на память пришла одна из любимых фраз Генерала о том, что лучший во всем городке "джин энд тоник" смешивали только в одном кабаке, который расположен глубоко под землей.

Отыскать подземную забегаловку для диверсантов полковника Зирроу было делом одной минуты, серьезная проблема появилась позже, когда оба генерал, в невменяемом состоянии, предстали передо мной. Нет, вернее было сказать, это я предстал перед неподвижными генеральскими телами, валявшимся на полу и сосавшим свой любимый "джин энд тоник". Полковник Зирроу, лично удостоверившись, что разысканные тела являются оригиналами разыскиваемых нами генералов, а не копиями других людей, лихо козырнул мне правой лапой и бесследно исчез в темноте ночи. Он свое дело сделал — обнаружил пропавших командиров, а доставить их по назначению было уже не его дело.

К моменту моего появления генералы уже не могли говорить, они были не в состоянии слушать и понимать, что им говорят, не могли самостоятельно передвигаться, так как не могли подняться на ноги. Но и бросить своих командиров на поле боя мы тоже не имели права, да и тащить на себе этих двух мощных мужиков не представлялось возможным. Ведь, нужно было их поднять на поверхность, а там было уже проще — оставалось вызвать два бронетранспортера и отвезти их на авиабазу. Хоть я и сам был здоровым мужиком, но так и не смог оторвать от пола тело своего двухметрового командира, сил не хватало. А полковник Зирроу настолько разозлился на мою неуклюжесть, что, убегая на ночную диверсию, пару раз едва не хватил меня своими клыками за заднее место. Пришлось искать помощи на стороне, но поблизости никого из чернокожих мужиков не оказалось. В этот момент в другом зале мелькнули силуэты двух чернокожих официанток, которые на мой резкий оклик подбежали ко мне и смиренно склонили головы. По местным приметам, если женщина смотрит в глаза мужчины, то этому мужику хана, он обязательно возьмет эту женщину в жены.

С большим трудом растолковал этим чернокожим бабам, что мне нужно проделать с этими двумя генералами, сосунками "джин энд тоника". Не поднимая головы, обе девчонки, которым было лет под тридцать, но не очень крепкого телосложения, согласно закивали головами и продолжали тупо стоять, опустив глаза к полу. Я еще раз повторил просьбу, опять последовали два согласных кивка, но они вновь не тронулись с места. Я уже собрался третий раз повторить свою просьбу, но, вспомнил, что все время разговаривал с ними на нашем зыке, которого они, наверняка, не знали и решил слова подтвердить делом, своим примером продемонстрировав, что необходимо делать.

Но только я склонился к телу Генерала и попытался поднять его на плечо, как меня оттолкнула одна из девчонок, и легко взвалила командира на свое плечико. Генерал, хоть и находился в сомнительном состоянии, но связь с реальностью окончательно не потерял, правой рукой он успел захватить с полу бокал с "джин энд тоником" и, не пролив ни капли драгоценного напитка, сделал из него пару глотков в тот момент, когда черномазая девчонка тащила его на себе к выходу. Белокожий местный генерал оказался несколько в худшем состоянии, он не успел среагировать и оставил бокал с "джин энд тоником" на месте. Когда мы вышли на жару улицы, чернокожие красавицы уже было хотели небрежно сбросить генеральские тела с плеч, то я остановил их и долго объяснял им, что белокожий местный генерал мне больше не нужен, они могут делать с ним все, что хотят. Но тело нашего Генерала должно быть доставлено на авиабазу, так как обещание местного штаба о выделении в мое распоряжение бронетранспортера не могло быть выполнено, в связи с полным отсутствием таковых в распоряжении самого штаба. Девчонки поняли слово "авиабаза", кивнули головами, но никуда не пошли и тело белокожего местного генерала за ненадобностью не выбросили.

Хорошо понимая, что мне под руку попались чернокожие девчонки с незнанием нашего языка, но которых я уже успел научить следовать моему примеру, поэтому я встал перед ними и направился на авиабазу, а черномазые девчушки с генералами на своих слабых женских плечиках бодро засеменили вслед за мной.

Белояр ждал моего появления с генералами у ворот авиабазы, которые никто и никогда не охранял. Когда же он увидел меня во главе тягловой колонны из двух чернокожих красавиц с генералами на плечиках, то широко раскрыл рот от удивления. Минуты две он не мог и вымолвить и слова. Но я не обратил на этого никакого внимания, мои мысли заняты вопросом, куда же девать белокожего местного генерала, который нам не был нужен. Только громкое кляцание зубов закрываемого Белояром рта, вернуло меня в реальность и в этом вопросе я решил поступить так, как подскажет судьба.

???

Судьба, предоставленная самой себе, решила этот вопрос самым наипростейшим образом. Она, чтобы никто и никогда не искушал божественные предначертания, решила женить нашего застарелого холостяка и командира — Генерала. И проделала это следующим образом.

По дороге в казарму Белояр, смущенный полным невниманием со стороны персонала по переноске генеральских тел, отстал от нашей колонны и затерялся в глубине городских улиц. По всей очевидности, он поступил мудро и согласно армейским правилам, решил не вмешиваться и переложить бремя решения социальных вопросов на плечи своего друга, который к тому же временно исполнял обязанности Главы делегации. А чернокожие девушки, по пятам следуя за мной, поднялись на второй этаж казармы и прошли в мои апартаменты, ведь до настоящего момента я так и не разыскал помещений, которые могли бы были быть апартаментами Генерала. Если бы Белояр не бросил меня по дороге в казарму на произвол судьбы, естественно я уложил бы эти генеральские тела в его апартаменты, а сейчас было неудобно вторгаться на его территорию. К тому же в глубине моей души елозила одна подлая мыслишка, с момента встречи с ними мне все время казалось, что эти чернокожие официантки больше никогда не покинут нас. Когда имеешь дело с судьбой, то все становится непредсказуемым, да и к тому же, что эти две красавицы с черной кожей могли делать в подземном вертепе для алкоголиков?!

Войдя в мою спальню, чернокожие носильщицы небрежно сбросили со своих прекрасных плеч безжизненные тела генералов, одному телу удалось упасть на мою постель, а другому пришлось довольствоваться государственным матрасиком капитана Т.Т. Трезорова. Вся спальня моментально наполнилась запахом перегара свежего можжевельника, застоявшегося мужского пота, а также громкими стонами, охами и ахами, последовавшими после соприкосновения генеральских тел с твердыми поверхностями мест для лежания, но может быть из-за того, что у генералов внезапно разболелись головы. Наши чернокожие красотки-носильщицы, сделав свое дело по переноске своей тяжкой доли, перестали обращать на генералов никакого внимания. Они увлеклись изучением моих апартаментов, расположением комнат, наличием мебели, одна из них чуть-чуть не постреляла из пулемета капитана Т.Т. Трезорова, но я вовремя поставил его на предохранитель, а затем по-хозяйски занялись разглядыванием всяких вещиц в ванной комнате— мыла, полотенец, мыльниц, лосьонов и всего прочего. Одна из них, та, что переносила на своих плечах Генерала, у зеркала обнаружила красную губную помаду, забытую опаловыми глазами, и стала ею выводить сердечко на своих губах. Это смотрелось весьма забавно, но несколько странно, — ярко-красная помада на синих губах и черной коже лица.

Чернокожие красавицы совершенно не стеснялись моего присутствия, но вели себя, как настоящие хозяйки этих апартаментов. На мое деликатное предложение, покинуть мои апартаменты эти чернокожие девицы никак не прореагировали, они даже не посмотрели в сторону сотни зеленых, которую я хотел предложить им за проделанную работу, и тогда в мое сердце стало закрадываться страшное предположение о том, что, возможно, я нечаянно женил своего Генерала. Эта ужасная мысль потрясла меня, напрочь выбила из привычной жизненной колеи, я не знал, что делать и куда деваться, как выйти из этого положения, где найти уголок спокойствия для своей израненной и измученной души. Я в мыслях проклял свое тщеславие и желание, хотя бы временно, возглавить нашу делегацию. Вы же понимаете, что у меня и в мыслях не было искать жену своему Генералу, который был замечательным командиром и холостяком. Одно не мешало другому, Генерал искренне любил нас с Белояром и считал своими сыновьями.

Я больше не мог находиться в своих апартаментах, не мог посмотреть в глаза женатому Генералу, это чертово африканское правило, поэтому хотел бросить все и убежать, скрыться от своей совести. Единственным местом, где меня я мог бы найти уединения, отдохнуть полной душой, находилось всего в нескольких минутах полета от авиабазы и я, забросив все запланированные на эту субботу дела, помчался к стоянке истребителей. На этот раз колпаки пилотских кабин не были гостеприимно подняты, так как боевой тревоги не объявлялось и Иррек не был заранее уведомлен о моем желании совершить вылет, но он и не сопротивлялся, когда услышал куда мы летим. Мои рассказы о встрече с необычном семейством волков взволновали и его электронную душу, ему страшно захотелось повстречаться и познакомиться с Лиззи. Поэтому наши сборы были недолгими и вскоре Х76 оторвался от земли. Никто и не заметил, что один из истребителей взлетел и взял курс в неизвестном направлении.

Иррек, следуя моим указаниям, мастерски посадил истребитель в восьми метрах от волчьего логова. Чтобы не оставлять следов посадки, мы подвесили истребитель на высоте в два метра от земли и я выскочил наружу из пилотской кабины. По всем признакам, Лиззи со своей малышней находилась в логове. Услышав свист двигателя, она чуть высунула свою умную морду из норы, настороженно следя за появлением неизвестного летающего предмета. Но, когда из этого предмета вывалился я, то она сразу же успокоилась и искренне обрадовалось моему появлению.

— Почему ты так долго отсутствовал, ребята начали скучать? — Были ее первые слова, хотя прошли всего сутки с моего возвращения на авиабазу. — Ты пройдешь к нам в нору или мы выйдем к тебе? — спросила Лиззи.