В вихре

— Сейчас, — сказал Люк. — Я хочу увидеть Татуин. И ты посмотри: он даже красив, особенно, сразу после песчаной бури, когда небо такое чистое и прозрачное.

Скайуокер почувствовал, как рука брата опустилась на его плечо.

— Хорошо, — сказал Вихрь.

...Песок, много песка. Он сияет, как алмазы с Айего, о которых Люк слышал от пилотов в кантине Мос Эйсли. Вот родной дом, но могил рядом нет, — значит, все живы? Где Оуэн и Беру?

Вместо них выходит женщина, немолодая и темноволосая. Вытирая руки о фартук, она вглядывается в жаркое марево пустыни и наклоняется за маленьким пластиковым контейнером. За поясом у нее есть нож, и Люк догадывается, что она будет делать: на влаговыпаривателях собирается жидкость, благодаря которой растут редкие в пустыне съедобные грибы. Многие женщины на Татуине собирают их до полудня. Грибы — хорошее дополнение к жаркому из банты, а если мяса нет, их можно приготовить, слегка обжарив в масле.

Сердце Люка сжимается от странной боли. Он не знает эту женщину, и всё-таки узнаёт ее. Он почти не удивляется, когда Падме тихо выдыхает голосом Рё: "Шми..."

"Мама", — в ответ произносит Скайуокер.

Как он мог оставить её здесь? Здесь, в этой пустыне, в рабстве, а затем среди чужих людей, не сумевших спасти её? Её смерть на его совести. Слёзы душили Люка, клокотали в его груди, обжигали полуслепые глаза и искалеченную гортань. В отчаянии он протянул обрубки рук: где ты? Останься со мной!

Моя мать! Мой сын! Падме!

Люк почувствовал, как Вихрь и Падме тащат его прочь, напрягая все силы. Но тот, другой, оплакивавший Шми, вцепился мёртвой хваткой.

Останься со мной!

"Он в бессознательном состоянии, — задыхаясь, произнесла Падме. — Кажется, спит".

"Ничего, сейчас разбудим, — отозвался Рё. — Будь готова. Раз... два..."

На счет "три" Люку показалось, что в его голову выпалили в упор из дизраптора. Боль была невыносимой, заставившей забыть обо всем, кроме сокращающихся в агонии нервов.

— А полегче нельзя было? — сквозь кашель выдавил Скайуокер, сворачиваясь на земле в клубок и удобряя местные зерновые культуры остатками завтрака.

— Зато он от тебя отстал, — тяжело дыша, произнёс Вихрь. Рё стоял рядом, согнувшись пополам и упираясь руками в колени. — Ну и силища! Тиранозавр, а не человек. Ваше присутствие в Силе было почти идентичным. Пришлось рубить по живому, иначе не получилось бы.

— Как... мама? — спросил Люк, помотав головой, чтобы сфокусировать зрение.

— Падме в порядке. И не пугай её больше.

— Ну я же не знал, что так выйдет!

— Угу. Похоже, не только на папашу намордник надеть надо. Обзаведусь электрошокером на палке и буду тыкать в тупую башку моего братца всякий раз, как его понесет в чужие воспоминания.

— Ты сам предложил медитировать.

— Медитировать, а не лезть, куда не просят!

ХХХХХХХХ

Они пошли к кораблю. Люк некоторое время опирался о руку Вихря, но вскоре смог идти самостоятельно.

— Рё... ему было совсем паршиво.

— ...

— Рё, серьезно. Он наш отец.

Вихрь ответил каким-то злым голосом:

— Даже удивительно, отчего ему паршиво? Ведь такой замечательный человек! Я и причины найти не могу, за что несчастный так страдает. Нет в мире справедливости, не иначе. Давай предложим Мотме организовать Альянс помощи Дарту Вейдеру. На хрена спасать людей от Империи? Лучше поможем бедному папе и старенькому дедушке-Императору.

Люк остановился, хмурясь и не глядя на брата.

— Я не предлагаю служить Империи и никогда не предам Альянс за восстановление Республики. Но нашему отцу действительно помочь некому, кроме нас. Если его схватят, то казнят с позором, — а ведь он калека, ветеран. Был героем, защищал людей, многим спас жизнь во время Войн клонов. Затем... оступился. Падме обошлась без подробностей, но наверное, там пролилось немало крови, особенно во время захвата Храма джедаев.

Скайуокер, наконец, поднял голубые несчастные глаза на Рё:

— Отец — действительно преступник, но неужели мы, как и вся галактика, отвернемся от него? Вот ты... делаешь все для нашей матери. А как же отец?

Вихрь мысленно застонал: "Ма, ты видишь? Ну, что я говорил? Я же предупреждал: это настоящий геморрой!"

Вслух он сказал:

— Теперь не отвяжешься, да? Упертый, как... банта. Но здесь не место решать такие вопросы. Идём, "Тысячелетнему Соколу" нужен новый гипердрайв. А в Совете еще предстоит обсудить план касательно "СороСууб".

Комментарий

Да, это продолжение, самому с трудом верится. Пришлось нащупывать тропинку назад к этой истории, но я ее допишу.

Падме явно пощадила Люка, не рассказав подробностей о захвате Храма джедаев. Вихрь, конечно, знает, но держит рот на замке. И между братьями еще будут разногласия из-за подвигов папочки-ситха)

========== 32. ==========

Звёздный разрушитель суперкласса "Экзекутор", Среднее Кольцо

Защитный экран не работал всего три с половиной минуты, но повстанцы успели удрать, — что стоило жизни двум техникам и одному диспетчеру. К печальному списку должен был присоединиться и капитан Пиетт, но вмешалась судьба в виде маленького дроида-регистратора, зафиксировавшего непорядок на одном из контрольных пунктов "Экзекутора". В момент проведения операции в ангаре, на запасном мостике корабля наблюдалась нехватка кадрового состава... Дроид отметил в электронном отчете лишь адмирала Оззеля.

Обливаясь потом, Пиетт протянул Темному лорду датапад с отчетом дроида, и ледяное дыхание смерти прошло мимо, не коснувшись и волоса на голове капитана.

— Ну, я бы так не сказал, — заметил Максимилиан Вирс за рюмкой обжигающего илесианского рома спустя несколько дней.

Они сидели у "Железного Макса", отослав адъютанта из "предбанника" от греха подальше. Потайной шкафчик со спиртным был открыт нараспашку. Хозяин смерил старого друга острым взглядом серо-стальных глаз и сделал правильный выбор в пользу контрабандного пойла.

Генерал Вирс, один из выживших после взрыва Звезды Смерти и до конца защищавший её, пользовался во флоте репутацией хладнокровного, сурового офицера, абсолютно преданного Дарту Вейдеру.

— Что ты имеешь в виду? — спросил капитан, резким движением опрокидывая вторую стопку.

Позиция подчиненного у Оззеля нервировала Пиетта, особенно, когда стало ясно, какого мнения об адмирале придерживается Темный лорд. Родом с Каридии, Кендел Оззель происходил из семьи богатых землевладельцев, и путь наверх он пробивал, активно пользуясь влиянием своей родни.

Поговаривали, что умный и расторопный Пиетт может занять место первого офицера "Экзекутора" в ближайшем времени. Из-за этого между ныне действующим адмиралом и скромным капитаном возникли серьезные противоречия, а недавнее происшествие с побегом лишь подлило масла в огонь.

— Волос на твоём затылке, Фирмус, заметно поубавилось за время службы, — иронично пояснил генерал. Осушив рюмку, он сказал уже серьезнее: — К тому же, Вейдер знает разницу между тобой и такими, как Кендел Оззель. Что касается последнего, то кариданцу не повезло: он был бы не прочь увидеть тебя погибшим от рук Темного лорда.

Маленький капитан только тяжело вздохнул и взглянул на бутылку, явно примериваясь к третьей порции. Немного подумав, он снова наполнил рюмку.

— Повезло хотя бы в том, что голова ещё на плечах... и в том, что ситх недолюбливает мое непосредственное начальство. Похоже, адмирал не должен был находиться на запасном мостике во время операции.

Налив новую стопку для себя, Вирс кивнул, затем приподнял бровь:

— А что Оззель там забыл? Есть варианты?

Пиетт ответил многозначительным взглядом. Во флоте давно усвоили: если заведомо бесталанные офицеры быстро поднимаются по служебной лестнице, несмотря на многочисленные ошибки и просчеты, — значит, это кому-нибудь нужно. В случае с адмиралом, Оззель был нужен для наблюдения за Темным лордом, в последнее время одержимым идеей найти "Ухуру" и "Красного-пять".

Никто не знал, кого именно держал Вейдер под арестом на "Экзекуторе", но разведкорпус распространил в холонете слухи о поимке злодея Ухуры. Повстанец был ответственен за саботаж многих имперских проектов и в свое время угрожал Звезде Смерти. Предполагалось, что под этим именем действовала хорошо подготовленная группа, опирающаяся на шпионскую сеть ботанов.

В ответ на пущенные в медийное пространство слухи, Ухура немедленно выложил в сеть в общем доступе видеозапись... самого крамольного, оскорбительного для граждан Империи содержания.

Кадры, взятые из широко известных агитационных фильмов, перемежались фрагментами иного рода. Вирс отчетливо запомнил видеоряд: вот новобранцы радостно шагают в ногу на День Империи, — и снова они, или юноши очень на них похожие, фосфорными бомбами выжигают дома вместе с жильцами, мирными обывателями, молящими о пощаде.

Молодцеватые флотские офицеры в каком-то ресторане, где их чествуют как героев, — и линия разрушителей, нависшая над Эданом II, превращающая города планеты в руины...

Румяные школьники Корусканта, произносящие Клятву верности Императору, — и умирающие от болезней и голода дети порабощенных Империей миров. Пытки, рабы в электронных ошейниках на рудниках, испытания нового оружия на закрытых полигонах...

Кадр за кадром, часто с указанием даты и места, с какой-то невыносимой методичностью, под бравурные звуки имперского праздничного марша.

Наконец, известный всей галактике резкий голос с отчетливым инопланетным акцентом призывал граждан защищать свои свободу и жизнь — вступать в ряды повстанческого Альянса.

Разумеется, официальная пропаганда также могла похвастаться подобными произведениями (разоблачающими действия повстанцев), но никогда удар не наносился столь точно и направленно. Вирс еще мог бы назвать видеозапись лживой, но беда в том, что он — как и Пиетт, и большинство офицеров высшего состава, — узнал кадры...

— Ухура... все дело в нем, — с ненавистью процедил генерал. — Мы ошибались, считая его болтуном и мелким смутьяном. Я помню, что творилось на Звезде Смерти после саботажа, Фирмус. Настоящий хаос, позор для Империи. А как эти выступления действуют на неокрепшие умы?

Вирс устало провел ладонью по лицу, словно отгоняя тяжелые мысли.

Пиетт отвёл глаза: ром и напоминание о Звезде Смерти заставили Вирса подумать о Зевулоне, его сыне. Друзья никогда не говорили на эту тему, — месяц назад юный Зев дезертировал, пополнив ряды Альянса.

Странно, но бегство молодого Вирса никак не повлияло на положение "Железного Макса" — или на доверие Вейдера к своему офицеру. Более того, через два дня после случившегося Темный лорд сказал генералу в своей отрывистой и сухой манере:

— Молодости свойственно заблуждаться. Вы отец, и не должны терять веру в возможность перевоспитания сына.

Прозвучало это совершенно неожиданно, после обычного ежедневного рапорта, на мостике "Экзекутора". Пиетт видел, как осунувшийся за несколько часов Вирс выпрямился еще сильнее, если это вообще было возможно.

Долю секунды ситх смотрел на него, затем склонил блестящий черный шлем:

— Свободны, генерал.

...— И все-таки, кто был в том тай-агрессоре и как им удалось уйти? — задумчиво протянул капитан, возвращаясь к наболевшему. Бутылка опустела.

— В моем ведении наземные войска, танки и артиллерия, — пожал плечами Вирс. — Могу только сказать, что медотсек напоминал шахту на Маластаре... после того, как в ней похозяйничал зверь Зилло. И если учитывать, что пленные были безоружны...

— Джедаи? — прошептал изумленный Пиетт, быстро трезвея. — Как это возможно, ведь они давно уничтожены?

— Я бы не удивился, если бы к Альянсу присоединились остатки Ордена, — холодно ответил генерал. — Вполне в их духе. Джедаи очень хитры, упорны и выносливы. Они используют любую возможность, чтобы снова оказаться у власти.

— И это объясняет, зачем лорду Вейдеру так понадобился "Ухура", — вполголоса заметил капитан. — Джедаи среди повстанцев.

ХХХХХХХХ

Дворец Императора, Центр Империи

Шив Палпатин слабо помахал рукой, и экран холопроектора погас. Это была новейшая разработка Первого университета Корусканта, еще не представленная широкой публике: полноцветная голограмма, яркие, сочные тона, эффект присутствия и отличный звук. Но Императора сейчас волновали не достижения технической мысли, а та небольшая, не более пятнадцати минут, видеозапись, которую ему прислали с флагмана Дарта Вейдера.

Любезный жест был сделан, конечно же, не Учеником, а милейшим адмиралом Оззелем. Весьма полезный субъект, отметил про себя правитель галактики. Толковый и усердный в интересах своего Хозяина.

Обидно, но на записи отсутствовала важная информация: Палпатин не увидел задержанных, глаза мозолили лишь белые доспехи штурмовиков и чересчур знакомая фигура Вейдера. Зато услышал Император много любопытного, даже невероятного.

— Так-так... похоже, Избранный не утратил способности удивлять меня, — откинулся в широком мягком кресле мертвенно-бледный старик с желтыми, как у демона, глазами.

Подняв костлявую руку без каких-либо украшений, Император начал считать, медленно загибая пальцы.

Раз — безымянный повстанец, вырвавшийся из перестроенного медотсека "Экзекутора", ускользнувший от штурмовиков и дроидов, дерзкий на язык, молодой и бесстрашный... что-то очень напоминает разгром на Звезде Смерти и эскапады так называемого "Ухуры". Вот где они впервые встретились... И лорд Вейдер не смог назвать его по имени, а должен был, чем и разочаровал... Хм!

Два — безымянный пилот, а может быть, и не такой уж неизвестный? Удачливый стрелок над Звездой Смерти... Вейдер сталкивался с ним и с его невольной помощью загнал повстанцев. Юноша с джедайским мечом, чья безопасность превыше жизни Ухуры.

Палпатин почувствовал неприятный привкус во рту. Джедаи! Нельзя допустить их появления.

С неудовольствием пожевав сморщенными губами, Император поудобнее устроился в кресле.

Самое интересное, что он не только чувствителен к Силе, но и хорошо пилотирует. Пилот и джедай, где-то мы уже слышали подобное. Очевидно, они оба владеют Силой, но Вейдера волновал не пилот, а тот, первый. Почему?

Может быть, потому, что его мать — "прекрасная леди с Набу"?

Рука Палпатина замерла в воздухе. Нахмурившись, старик поднялся, опираясь на палку, и мелкими шажками подошел к голографическому полотну на стене — произведению искусства, оправленному в раму из драгоценных камней. Тревожно и неверяще Император смотрел на изображение Тида, окруженного водопадами.

Набу. Нет, не может быть, проклятая ведьма давно сдохла, погребена и забыта, и все слухи о ее будто бы божественной сущности смехотворны, рассчитаны на младенцев или выживших из ума!

Дарт Вейдер дважды посещал Тид за последние полгода. Костлявые пальцы судорожно сжались вокруг рукояти палки, пронзительно-желтые глаза расширились в приливе нечеловеческой злобы.

Ведьма! Она все-таки родила! Потаскуха!

...Спустя полчаса Палпатин пришел в себя, и приступы ненависти, скручивавшие все его тело, постепенно отступили. На кончиках пальцев плясали фиолетовые искры, но Император досадливо смахнул их. Сейчас нет для этого времени.