| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
...и алым безумием.
Олений город встречал дождем. И пять холмов вздымались над разлившейся рекой, словно горбы неведомого зверя. И остатки старой крепостной стены, массивной, сложенной из валунов, лежали на них разорванным ожерельем. Драгоценные камни храмов возвышались над построенными наспех лачугами. И узкие извилистые улочки сплетались сетью, выводя то к реке, то к широкой дороге, что вела к дворцу. Ныне и она, мощеная, скрылась под водой. И чавкала грязь под копытами коня.
Город, которого нет прекрасней?
Серый.
И люди такие же. Выглядывают, но тут же прячутся в раковины домов.
Идет Черный Янгар. А с ним — сотня аккаев в полной броне. И даже дождь не лишил их одежды черноты, не смыл со щитов оскаленные волчьи головы. И мокрый стяг по-прежнему грозен.
Прочь с дороги.
Чем ближе подходил Янгар ко дворцу, тем шире становилась дорога. И благородные кипарисы, посаженные вдоль нее дабы радовать взор кёнига, были зелены. Вода собиралась в каменных кадках и устремлялась вниз по водостокам, уносила к реке грязь и смрад.
По осени и весне в Оленьем городе можно было дышать.
Во дворце царила сырость.
Две сотни каменных палат. И две сотни каминов, из которых топили едва ли четверть. И холод проникал в забранные стеклянными пластинами окна. Сквозняки расползались по дорогим коврам, свивали гнезда в бархатных занавесях, оставляли на мехах водяную взвесь, которая порождала плесень. Тускнело серебро, ржавело железо, и лишь золото в сундуках Вилхо было неподвластно осени.
Ступал Янгар по красной дорожке.
И отворачивались слуги. А придворные спешили освободить путь грозному, пусть бы и приветствовали небрежными кивками. Боялись? Да. Но равным не считали.
Его не примут никогда. Будут гнуть спины в глаза, а стоит отвернуться — скривятся брезгливо, а то и плюнут в след, посылая по нему болезни... пусть бы и знают, что не боится Черный Янгар, рожденный от грозного Северного ветра, наговоров.
Мерзко.
И странно самому, что прежде не замечал Янгхаар Каапо очевидного: не стать ему своим на Севере. А если и стать, то не в Оленьих палатах. И значит прав он в своем решении уйти, которое крепнет с каждым шагом. Улыбался Янгар, не встречным людям, но собственным мыслям.
Но хмурился Кейсо, перебирая бусины четок: неспокойно было у него на сердце.
Ровно в полдень открылись врата в тронный зал.
И был он пуст.
По-прежнему возвышалась в центре зала золотая гора трона. Окружала ее цепь из аккаев. Грозно сияли их клинки. И готовы были сорваться в полет стрелы.
Но взмахнул Вилхо рукой, и стража расступилась.
— Рад, что ты отозвался на наше приглашение, — сказал кёниг.
Он восседал на вершине и тусклый осенний свет окутывал его фигуру, которая, казалось, стала еще массивней. Скоро сравняется кёниг по толщине с Кейсо.
— Разве мог я поступить иначе? — Янгар поклонился и подошел к трону.
Еще тогда, десять лет тому, завоевал он право оставаться на ногах, как подобает сыну Золотого рода. И ныне не собирался его отдавать: не будет Янгхаар Каапо ползать на коленях, пусть бы и не по нраву Вилхо подобная вольность. Хмурится он, но молчит.
— Зачем ты звал меня, мой кёниг? — у самого трона Янгхаар вновь поклонился. — Неужели случился мятеж?
Покачал головой Вилхо: почудилась ему насмешка в голосе Каапо.
— Восстали покоренные во славу твою народы?
Снова покачал головой Вилхо.
— Или ты готов вновь послать меня к границе, чтобы твоя земля стала еще больше?
— Замолчи!
Голос кёнига громом гремел. Вот только Янгхаар давно уже не боялся гроз, даже венценосных. Сердится Вилхо? И пускай. Но и злясь на Янгара, пускай помнит, сколь многим обязан ему.
— Нет, — сняв руки с подлокотников трона, положил их Вилхо на массивный свой живот. — Спокойствие даровали боги. И подданные наши живут в мире и благоденствии... кроме тебя, Янгар.
Он замолчал, позволяя Янгару ответить, но и тот не произнес ни слова.
— Писали мы уже, что премного огорчает нас война, которую ты развязал.
— Я...
— Молчи, Янгар, — вялый взмах руки и золотые пальцы касаются пухлой золотой щеки. — Ты объявил о мести. Ты обнажил оружие. Ты повел аккаев на земли Ину. Разве не так?
— Так, но...
— Ты убил троих его сыновей...
— Двоих, — уточнил Янгар. — Олли Ину жив.
— Но лучше было бы ему умереть.
— Для кого лучше?
Спиной ощутил взгляд Кейсо и вздох его беззвучный услышал.
— Ты упрям, Янгар, мы знаем. И мы терпим твое упрямство лишь потому, что помнми, сколь многое ты сделал для нашей страны. И мы готовы признать, что ты имел веские причины для мести... но тебе следовало прийти со своей обидой к нам.
И что бы он сделал, бессильный кёниг?
— Ты же решил начать войну, — с упреком произнес Вилхо. — И тем самым нарушил покой нашей земли...
Если он ожидал раскаяния, то Янгхаар не был готов каяться. И поклон его вышел не в меру резким, что не осталось незамеченным.
— Но мы готовы простить тебя. И Ерхо Ину заплатит виру за твою обиду. А ты ему — за убитых детей, — Вилхо поднялся.
Он спускался с золотой горы. И роскошное одеяние не в силах было скрыть неуклюжести его тела. Сияли топазы, полыхали огненные лалы, но больше не ослеплял блеск драгоценных камней Янгара. Видел он пухлый мягкий живот, перетянутый роскошным поясом, впалую грудь, плечи, прогнувшиеся под тяжестью парадного убранства и короткую, в складочках шею.
Кейсо тоже был толст, но его полнота не вызывала у Янгара такого отвращения.
Остановившись на середине пути, Вилхо позволил рабам подхватить себя под руки. Его ладони вяло обвисли. Поплыла золотая краска на лице. И пот катился по широкому лбу.
Сиплое дыхание доносилось до Янгхаара.
И сквозь приторную сладость благовоний пробивался кисловатый запах разъеденного болезнью тела.
Рабы помогли кёнигу спуститься. И они же поддержали его, когда Вилхо, морщась и кривясь, ступил на красную дорожку. Он подошел к Янгару и, заглянув в глаза, сказал обычным своим скрипучим голосом:
— Ты замиришься с Ину, понял?
Влажные пальцы вцепились в щеку.
И на миг показалось: Янгар снова в прошлом, на рынке Бейсам. И не в тронном зале Оленьего дворца стоит, но на деревянном помосте. И не Вилхо Кольцедаритель рядом, но старший евнух Тершен-паши пальцами в рот лезет, пытаясь понять, хороши ли у раба зубы.
Старший евнух каждую неделю отбирает мальчишек.
Велик гарем у хозяина.
И потянуло оскалиться, впиться, как тогда, в унизанные перстнями пальцы.
Сдержался Янгхаар, только отшатнулся.
— Замиришься, — совсем иным тоном повторил Вилхо. И пальцы свои о камзол Янгара вытер: — Не забывай своего места, Янгхаар. Мы тебя вознесли. Но мы тебя и уничтожить можем.
— Кто тогда будет сторожить твой дом, кёниг?
Вилхо повел плечом и спокойно ответил:
— Поверь, найдутся желающие.
Глава 23. Призраки
Не прошло и трех дней, как встретились два заклятых врага.
Встал перед золотым троном Ерхо Ину.
Склонил голову Тридуба перед кёнигом и положил к подножию трона дюжину шкатулок, драгоценными камнями наполненных. Бросил к ногам Вилхо шкурки чернобурок и соболей.
Принес Янгхаар чудесные ткани: яркие шелка и бархат мягкий, как первая трава, златотканный атлас и скользкую переливчатую тафту, которую делали за морем. Привел он дюжину жеребых кобылиц изабелловой масти и полдюжины тонконогих восточных жеребцов.
Доволен остался Вилхо.
Принял он дары и, велев подняться, подал Ину правую руку, а Каапо — левую.
— Мы, — обратился он к Янгару, — волей богов поставлены над Севером и данной нам властью освобождаем тебя от клятвы, принесенной столь неосторожно. Мы говорим, что неугодна месть богам.
Жрецы, сидевшие у подножия трона на мягких белых коврах, закивали.
И Советники подхватили слова Вилхо.
— Отправь в храм Маркку черного быка. И матери всего сущего — дюжину белых голубей. Для Акку — клинок, кровью обагренный...
Поклонился Янгхаар, показывая, что сделает так, как кёниг велит. И вряд ли кто видел усмешку на его губах. Кёниг же нахмурился и громко произнес:
— Да будет отныне между вами мир вечный.
И руки соединил.
Сдавил Тридуба ладонь Янгхаара так, что затрещали кости. Крепким было и ответное пожатие. Смотрели двое друг другу в глаза. Улыбались.
И всякому было ясно: страшным будет мир меж ними.
— Будь у меня еще одна дочь, — усмехнулся Ерхо Ину, сжимая ноющие пальцы в кулак. — Отдал бы ее тебе. А пока возьми виру за свою обиду.
Три сундука, наполненных золотым песком, внесли в зал.
— Что передать твоему сыну? — Янгхаар не удостоил виру и взгляда.
— Тот, о ком ты говоришь, больше не мой сын.
Не ответил Янгар, но подал знак, и встали перед Тридуба сундуки с монетами.
Довольным выглядел Вилхо.
Вот только люди, к кёнигу близкие, шептались, что слишком уж вольно стал держаться Черный Янгар. И подчинившись воле кёнига на словах, на деле он задумал недоброе: нарушить слово, перед троном сказанное. А иные и вовсе заговорили, что будто бы вышел час славы Янгхаара Каапо. И пусть пока еще он в силе, но вскоре иссякнет эта сила.
Третьи добавляли: громко поет Пиркко-птичка. И готов слушать ее кёниг.
Но никто не удивился, когда покинул Черный Янгар город.
Куда ушел?
Кто знает.
Только Вилхо, услышав новость, помрачнел да швырнул в слугу серебряным кубком. Расплескалось вино по белому ковру. Алое. Еще не кровь, но... дурно стало кёнигу.
И Пиркко, стоявшая за спиной его, положила руки на плечи, сказав так:
— Не стоит он твоего гнева... волк ведь. Погуляет и вернется.
— Я не разрешал ему уходить.
Нежны были ее пальцы, бережно касались они мягкой кожи Вилхо, заставляя его позабыть о горестях. И подумалось: отчего б не жениться?
Хороша женщина.
И род Ину силен кровью.
Наследник крепкий родится... пора уже о наследнике подумать.
— Наверное, — нежно пропела Пиркко, — он не привык спрашивать разрешения. Думает, что сам над собой хозяин...
Правду сказала. Только от этой правды вдруг всколыхнулась обида.
Разве не Вилхо принял под крыло свое оборванца, про которого только и можно было сказать, что нагл он да свиреп? Разве не доверил ему своих воинов? Не возвысил, одарив и золотом, и землями?
Кем был бы Янгхаар Каапо без своего кёнига?
И чем же он платит за ласку?
Тем, что смотрит, не пытаясь скрыть брезгливость? Или тем, как явно демонстрирует, что отвратительны ему прикосновения Вилхо? Сам кёниг?
Неповиновением?
И как скоро оно в открытый мятеж перерастет?
— Он нужен мне, — сказал Вилхо, позволяя вытереть винные пятна с кожи и халата. Кольнуло обидой: испорчена дорогая ткань, а все из-за дикаря, который так и не сумел своим стать.
— Зачем? — Пиркко поднесла новый кубок.
Когда он вновь стал пить вино?
...а какая разница.
Разве кёниг не может делать то, что пожелает?
Может. Это говорили синие глаза Пиркко.
— За тобой стоят верные люди... и разве не будет достаточно их, чтобы твой покой сберечь. Отпусти Янгара, если так уж ему свободы хочется... только пусть за ним приглядят.
Мизинец Пиркко рисовал узоры на груди кёнига. И сердце замедлялось, наливалось странным холодом. Мысли и те становились тягучими.
...хотел возразить кёниг, но лень стало.
И то, рука лежащая на груди, была странно тяжела.
Подумалось вдруг, что правду говорит Пиркко.
Получит Янгхаар свободу, коль желает. А служить Вилхо будут иные, верные люди, которые видят кёнига. Что же до этого отступника, то... Вилхо позволит ему жить так, как хочется Янгару. Если, конечно, сам Янгар не умышляет дурного против кёнига.
И успокоился он.
А Вилхо обратился мыслями к другому весьма важному делу.
— Я отдал твоему отцу пятьсот золотых монет за тебя, — сказал кёниг, целуя тонкие пальчики женщины, кто в скором времени будет названа его женой. — И он принял...
— Как он мог отказать тебе? — ответила Пиркко.
И улыбнулась.
Она была счастлива: все шло именно так, как должно.
...не солгали тени. И невысокую плату с нее взяли, да если бы и больше попросили, то что с того? Чужой крови не жаль. Пусть льется, а с нею пусть прибывает сила Пиркко.
Мой муж вернулся в начале зимы. А та медлила, словно ждала именно его. И я, каждый день выбираясь к оврагу, бродила, принюхивалась, пока не истаял призрак его запаха. Первые холода спаяли листву в плотный хрустящий панцирь. Он разламывался под моим весом, и острые иглы льда впивались в лапы.
Но я возвращалась.
Вновь и вновь.
А когда почти поверила, что Янгар ушел насовсем, он вернулся. Только не к оврагу. Сонный лес сказал мне, где искать его.
Поляна.
Белое полотнище первого снега. И налет инея на камнях. Слюдяными узорами украшены стволы черных деревьев. Ветви кустарника в ледяной броне торчат, словно копья.
Луна спустилась низко.
Полная. Округлая и цвета ярко-желтого, она напоминала мне головку сыра.
Света она давала много. И в нем, зыбком, кожа Янгара казалась черной. Он был обнажен до пояса, и белые шрамы причудливым узором покрывали кожу. Босые ноги оставляли следы на снегу. И толстые косы метались, словно змеи. В руках Янгар держал палаш. Широкое, чуть изогнутое лезвие. Благородный узор булата. И тяжелая простая крестовина рукояти. Клинок скользил, беззвучно рассекая воздух.
Быстро.
И еще быстрее.
По темной коже летели капли пота. И я слышала спертое тяжелое дыхание.
Янгар танцевал на поляне давно.
Он устал, но не позволял себе остановиться. В нем звучало эхо войны, и я слышала, как он борется, пытаясь унять его голос.
И да, я узнала его раньше, чем увидела.
Просто сердце вдруг екнуло и замерло в груди. А потом застучало быстро, испуганно. Нынешний, Янгхаар Каапо был чужим для меня. И я остановилась. Нет, я не боялась, что Янгар заметит меня: завеса туманов была надежна. Но он вдруг замер, повел головой и, отбросив за спину тяжелые косы — все еще числом семь — вдруг повернулся ко мне. Янгхаар Каапо смотрел мне в глаза, хотя я была готова поклясться, что не видел.
Я же медлила. Пряталась.
— Кто здесь? — спросил он шепотом.
И шелест ветра был ответом.
— Это ты, маленькая медведица? Выходи.
Наверное, я могла бы.
Достаточно сделать шаг, выбраться из тени и отбросить туманы за спину. Они вдруг стали тяжелы, как саван, и пахнут так же, тленью.
— Пожалуйста, — мягко попросил Янгар.
Надо, но... почему медлю? Чего жду?
— Это ведь ты. Я знаю, что ты, — ладонь Янгара скользнула по клинку. И тот засиял, отзываясь на ласку хозяина. — Почему ты не выходишь?
Не знаю сама. Держит... предчувствие?
— Что ж, дело твое. Только не исчезай, ладно?
Он провел тыльной стороной ладони по коре дуба, стирая иней. И лбом прижался, точно у дерева искал утешения. Янгар стоял так долго, и мне было неловко оттого, что я стала свидетелем такой его слабости. И когда палаш, выпав из руки, слабо зазвенел, мой муж очнулся.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
