Rebuild of Naruto [2 том] "Головоломка мира"

— О, привет, Изуна, — поздоровался со мной Удзи, — знакомься, это — Такехико Узумаки, наш министр образования, а это — Саитиро Нара, наш главный тактик малых групп, — указал он на второго, -, а это — мои дети, знакомься, — Юдсуки Узумаки — мой старший сын...

На этих словах, я навернулся с потолка. Тело на одних рефлексах, приземлилось на ноги, но я офигевший продолжал пялится на Диму... нет, уже Удзи. Ребята поочередно мне кланялись, видимо, их представлял Удзи, но я из-за звона в голове не слышал абсолютно ничего. Автоматически отвечая на поклоны, я пытался собрать шаблон этого мира.

Да, я знал, что Диме недавно перевалило за полтинник, но, черт побери, мы недавно пили с ним пиво, а тут он — счастливый отец трех детей. А я — маленький пацан.

— Ты какой-то задумчивый, Изуна, что случилось? — мягко поинтересовалась Митико.

— Да так, хреновый из меня разведчик, — я криво улыбнулся, — уже месяц тут, а ни сном ни духом, что у правителя здешних земель есть дети.

За столом послышались вежливые смешки.

— Ну, — она обворожительно улыбнулась, — могу раскрыть тебе еще пару секретов нашего селения, о великий шпион, — она еще шире улыбнулась, — у меня есть дочь и сын, а у Котоку — двое сыновей.

Хоширама подавился и закашлялся, Мадара со звоном уронил вилку, а Тобирама воскликнул, — да ладно!

Я повернулся к невозмутимому Котоку, тот пожал плечами и ответил, — все верно, старший пойдет в академию в следующем году.

— Офонареть, — протянул Тобирама на русском, и тут же закрыл себе рот, испуганно оглядев окружающих.

— Так себе ты правитель, — вдруг обратилась к Удзи Митико.

— Ой, ты чего? — опешил тот.

— Тебе доверили наследников клана, а первое, чему ты их обучил — это ругаться на своем выдуманном языке.

— Ну прости, сестренка, — мягко улыбнулся Удзи, — дети быстро учатся плохому, — и кинул абсолютно нечитаемый взгляд на Тобираму, под которым парень съежился.

В остальном завтрак прошел без происшествий. Мы разговорились про детей местных власть имущих — выяснилось, что старший сын Удзи — пока в младшей академии ниндзя, а остальные еще слишком маленькие для этого. Вопросы матерей этих детей мы не поднимали. Лично я знал, что звездной троице подбираются оптимальные пары для максимально сильного потомства и поэтому не лез, а остальные, наверное, своей интуицией чуяли неуместность такого вопроса.

*Изуна Учиха*

— А вас, Сенджу, я попрошу остаться, — прозвучал голос Удзи, когда завтрак закончился, — обоих.

Мы с Мадарой переглянулись и чуть-чуть улыбнулись. Поблагодарив хозяев за завтрак мы вышли из зала.

— Я говорил, что он не умеет держать язык за зубами, — сказал Мадара.

— И даже целебная пачка высокосортных люлей его не излечила, — я хохотнул.

— Идём, тебя хотели видеть учителя, — сказал вдруг Мадара.

— Это зачем еще? — в ответ я скептически посмотрел на него.

— Ты же шаринган пробудил, вот и посмотрят, правильно ли там у тебя все срослось, идем.

— Но ведь в госпитале...

— А, что местные могут знать про шаринган?

В его словах был смысл, поэтому я сменил тему.

— А как твой шаринган поживает?

— Нормально, — он пожал плечами.

— И как оно?

Тот аж запнулся, -, а ты еще не пробовал? — я покачал головой, — хе, тогда пусть будет сюрпризом. Мы почти пришли.

* * *

Вышли мы на один из внутренних полигонов — маленький пятачок, закрытый мощным барьером. На площадке нас уже ждали все трое наших учителей.

— Доброе утро, — я поклонился.

— Доброе, давай начнем, — Подал голос Исами — наш 'иллюзионист', — посмотри мне в глаза, но не сопротивляйся.

Я послушно уставился в его шаринган и тут же возникло противное чувство, будто кто-то копается в голове.

— Что ты видишь? — поинтересовался он.

— Вас троих с лицами моего отца, — я буквально прорычал это и, сорвавшись, сбросил иллюзию.

— Неплохо, — кивнул тот, — пока не активируй шаринган, мы еще кое-что проверим.

— Для начала — пробный спарринг, — вперед вышел Бьенджиро — наш рукопашник. Пусть он был уже пожилым (сорок с хвостиком — ого-го), но по праву считался одним из сильнейших по тайдзюцу в клане. Как результат, я потрепыхался пару минут без единого шанса его коснутся.

— А теперь, сделай технику огня, — сказал Араши — наш стихийный учитель.

'Змея, Овца, Обезьяна, Свинья, Лошадь, Тигр. Высвобождения огня, огненный шар'

Шар плазмы размером с футбольный мяч пролетел метров пять разбился об синий барьер защиты. Волна жара пробежалась по всем нам. Наставники озадаченно переглянулись.

— Что-то не так?

— Пробуждение шарингана должно было усилить тебя в одном из трех направление: тайдзюцу, гендзюцу или ниндзюцу. Даже с деактивированным шаринганом ты все равно на голову превосходишь себя прежнего в области гендзюцу. А такое на моей памяти вообще не случалось.

— То-есть, мой шаринган теперь с уклоном в иллюзии?

— Нету никакого уклона у шарингана, — раздраженно ответил Исами, — это твое тело открыло дополнительные резервы. А вот куда они пошли — зависит от тебя.

— Так что, я теперь крутой иллюзионист?

— Сейчас проверим, — хмыкнул Бьянджиро, — активируй додзюцу.

Я послушно подал чакру в глаза, как меня и инструктировали раньше.

— Ух ты-ы, — протянул я, оглядываясь по сторонам. Ощущения были будто из просто 'фулхаде' разрешение кто-то врубил раза в четыре четче. Стали видны мельчайшие детали, повысилась контрастность — я видел мельчайшие пылинки над полигоном, а, если присмотреться, то и волокна на моей майке. Честно, я будто обдолбался чем-то.

— А теперь наложи гендзюцу.

-... жи гендзюцу, — мы сказали окончания фразы одновременно. Я видел, как двигаются его губы и успевал сказать звук одновременно с учителем. Вот сейчас Исами удивленно посмотрит на Араши, Мадара повернется ко мне, а Бьянджиро просто поднимет одну бровь. Я видел предпосылки — движение мышц, положение тела...

Все так и произошло.

— Гхм, да, Изуна, наложи иллюзию. Сначала что-то простенькое.

Простенькое, так простенькое. Я начал потихоньку вводить их в мир иллюзии. Наставники поотключали свои шаринганы, и преданно уставились мне в глаза. И вот тут-то я и нашел первое изменение. Если раньше через глаза я мог продавливать буквально капли чакры, то теперь поток расширился раз в десять. А я еще удивлялся, как это старшие с такими мизерными возможностями умудряются иллюзорных клонов создавать.

Остальные Учихи тем временем все глубже погружались в иллюзию. Вот подул легкий ветерок, а солнце закрыла тучка. Мимо пролетел жучок, ноги ласково щекотала трава. Хе. Вот тут-то до наставников дошло. Первое — мы находимся в герметичном барьере и тут не может быть ни ветерка, ни насекомых и, во-вторых, на камне не растет зеленая трава.

Они улыбнулись и попробовали простейший метод сброса иллюзий — волну чакры в голове. Не помогло. Я ухмыльнулся, так как Мадара с расширенными глазами таращился себе под ноги.

Почему на Учиху так сложно наложить иллюзию? Не считая шарингана с его способностью видеть вещи такими, какие они есть, так еще и каналы чакры в голове у Учихи через чур чувствительны к постороннему вмешательству. Поэтому даже наложить иллюзию на Учиху с пробудившимся шаринганом — не просто. А я без проблем погрузил даже наставников.

Небо затянуло тучами. Вспыхнула молния и закапал дождь. Видимость стала ухудшатся до нуля, а трава расти все быстрее и быстрее. Мокрые капли заползали за шиворот, добавляя реализма. Вот лопнул барьер, за которым была видна только стена дождя. Трава уже оплетала ноги, заползая под одежду. Все четверо сложили печать концентрации и произнесли 'кай' — не помогло. Более искушенный Исама попытался остановить на мгновение циркуляцию чакры в голове, но моя 'лента иллюзии', повинуясь моей воле, замерла вслед за его чакрой.

— Ладно, хватит, — сказал Исама. Я только улыбнулся... они были в моей власти, — я сказал хватит.

Его глаза сверкнули алым, а моя иллюзия просто растаяла. Остальные наставники так же просто стряхнули мое наваждение. А дальше мы все уставились на Мадару, которому пришлось кричать 'кай' даже с активированным шаринганом.

— Силён, — уважительно крякнул Бьянджиро, — в таком-то возрасте. Но сразу тебя предупрежу: каким бы ты не был сильным иллюзионистом, но взрослого Учиху тебе не одолеть.

Я криво улыбнулся. Мне уже было известно, по крайней мере несколько вариантов опровергнуть его заявление. Как минимум, против Мангёке Шарингана пасует даже самый распрекрасный обычный шаринган. Итачи гарантирует это. Дважды. Плюс, каким бы удобным инструментом Шаринган не был, но есть еще бесконечное множество вариантов наложение гендзюцу. 'Я им еще покажу и когда-нибудь я сотру эту нахальную улыбку с твоего лица, Мадара!'

*Тобирама Седжу*

— Эм, Удзи, ты это... прости меня.

Мы вчетвером — я, брат, Удзи и Котоку шли куда-то по коридорам.

— Ками простит, — бросил Каге.

— Ну я же случайно, — продолжал ныть я. — тем более, вроде, все обошлось.

— Понимаешь, — Удзи сделал паузу, открывая дверь куда-то на улицу, — мне абсолютно пофиг на то, что произошло сегодня на завтраке. Впредь советую держать язык за зумами — ты все-таки ниндзя, а не простой пацан.

— Понял, — я показательно понурил голову. Мне в самом деле было стыдно... совсем чуть-чуть. Ведь я не совсем дурачок и заранее выяснил, что ругаться и даже немного разговаривать на русском тут можно.

— А куда это мы идем? — подозрительно осведомился Хоширама. Я поднял голову и удивленно осмотрелся. Мы шли где-то в глубине территории замка и направлялись к какому-то невзрачному домику.

— В сокровищницу, — ответил Котоку, когда молчание затягивалось.

— Ва-ау, кру-у-то, — протянул я и тут же добавил, -, а зачем?

— Не тут, — холодно сказал Удзи и я предпочел заткнутся.

Внутри постройки дежурили четверо гвардейцев 'в полной боевой'. Удзи прикоснулся каким-то медальоном к стене и в полу вдруг открылся люк. Парни безропотно пропустили всех нас внутрь. Под люком начиналась винтовая лестница, освещенная светильниками на стенах. Спускаясь вниз я с подозрением оглядывал стены — уж больно те напоминали фуин. Конечно, это было в стиле Узумаки все тут разрисовать, но 'не верю'.

— Котоку, а, Котоку! — позвал я парня.

— Чего тебе?

— А это все фуин? Или рисунок? — в лоб спросил я.

— Вообще-то, это секретная информация, — пробурчал тот.

— Ну ладно тебе, Котоку.

— Да, это фуин. Боевое фуин и настолько мощное, что даже я бы поостерегся его взламывать, — со вздохом ответил парень.

— Чей-то я тебе не верю, — я сощурился.

— Отстань.

Дальнейший путь мы проделали в молчании. Ну, как в молчании. Молчали все, кроме меня. Ну, а что я могу поделать? Тут СТОЛЬКО интересного! Мы как раз проходили мимо зала с оружием и всевозможными доспехами. При видя очередных экземпляров я споткнулся.

— Ей, Удзи, это что, семь великих мечей тумана? Да?

— Они самые.

— А что они делают у вас в сокровищнице? Вы что их, отобрали?

— Нет, их создал наш мастер и этот неликвид ни разу не покидал стены сокровищницы.

— Почему неликвид? — аж обиделся я, — в аниме они были крутыми.

— Потому что Янтарный сосуд очищения и красная тыква гораздо круче этого мусора.

— Я ничего не понял.

— Еще бы ты знал о сверхсекретном оружии, — хмыкнул Котоку.

— Ей, так не честно!

Но мужики, посмеиваясь, вели нас дальше.

— Итак, что я вижу?

Мы наконец-то пришли куда-то. В крайней комнате было на удивление пусто — всего два мегалитичных блока. Хорошо обточенные каменные параллелепипеды с каким-то орнаментом на одной из стенок.

— Только не говорите мне что это — плиты Риккудо, — вслух удивился я.

— Я всегда знал, что ты догадливый. Одна из этих плит давным-давно принадлежала Сенджу. Мы так до конца и не расшифровали ее. Ребята, будьте так добры, попробуйте прочесть.

— Прочесть что? — спросил Хоширама, — вот эту вот абстракцию? Да она больше похожа на клубок веток... или корней...

Он медленно подошел к плите и положил на нее руку.

— Ого, я понял, что тут написано!

— Читай! — приказал Котоку. Я с удивлением посмотрел на напряженных друзей, а затем перевел взгляд на Хошираму.

— Дети мои, — начал тот, — боги создали этот мир в равновесии. Жизнь — это бесконечный цикл смерти и рождения. Но был создан способ нарушить эту гармонию. Никогда не пользуйтесь им. Не используйте смертельные призывы! Это усилит то существо и оно поглотит этот мир.

— Даже так, — хмыкнул Удзи.

— И что эта ахинея значит? — нахмурившись спросил мой брат.

— Ты немного неправильно перевел, — с тенью улыбки на лице сказал Котоку, не смертельные призывы, а призывы смерти.

— И чо?

— А это, уж извини, секрет.

— Он имеет ввиду призыв Бога смерти, — сказал я, но дальнейшие слова застряли у меня в горле. По залу расходилась просто ощутимая, вязкая, удушающая жажда убийства. Я медленно скосил глаза на Узумаки и чуть не обделался. Вместо добродушных знакомых передо мной стояли будто выточенные из гранита атланты. Взгляд Удзи выворачивал мне душу наружу и заворачивал кишки в узел, а возле вытянутого в мою сторону пальца светилась просто переполненная чакрой сфера. Котоку стоял возле стены, положив на нее руку и черные рисунки по стенам, потолку и полу, как-то очень страшно стеклись нам с братом под ноги.

— Э. Ребята, — я не узнал свой голос — настолько жалким он был, — вы чего?

Моментально обстановка разрядилась. Ушло то убийственное давление, рисунки стали просто рисунками, а Удзи впитал свой шар. Даже светлее как-то стало.

— Извините ребята, — Удзи искренне поклонился в пояс нам, как и Котоку. Они выпрямились и переглянулись, — просто то, что ты сказал — государственная тайна Узушио. У нас просто за одно знание о ней убивают. Любого, — он подчеркнул это слова, — кроме членов высшей семьи Каге.

— Так что это за смертельный призыв? — подал голос Хоширама, — неужели оно стоит того, чтобы убивать своих?

— Поверь, братан, оно того стоит, — я выдохнул и потер лицо руками, — у этих гавриков есть особый артефакт — маска бога смерти.

— Давай лучше я, — мягко сказал Удзи, -, а то как-то дико слышать, как совершенно посторонний человек разглашает высший секрет моего государства другому постороннему.

— Ей, мы не посторонние! — воскликнул я.

— Извини, — он пожал плечами, — итак. Тобирама прав. У нас действительно есть такой артефакт и он действительно может то, что показано в аниме!

— Етижи-пасатижи, — я выдохнул, — да за такое действительно можно убивать. Даже целыми континентами.

Блондины уставились на меня и синхронно кивнули. А у меня по спине пробежался табун мурашек.

— Ей, алё! — помахал руками братишка, — я все равно не понимаю.

— В двух словах, — перебил уже открывшего рот Удзи я, — эта маска может применятся для поглощение чакры или же души противника, а так же позволяет воскресить ЛЮБОГО умершего человека, а в этом мире, если есть его ДНК, в абсолютно не убиваемом теле.