— Посмотреть нужно, так сразу сказать не могу,— отвечал казачий сотник Афанасий Бойченко у которого ни как не получалось решить, что же ему на самом деле нужно. Начали подходить офицеры и еще кто-то из казачьей старшины.
— Ясно. Ну, вот смотри, это револьвер. Барабан откидывается в правую сторону,— показал как,— калибр 8 мм, 6 патронов, прицельная дальность 65 шагов. Вот винтовка трехлинейка,— указал на "мосинку".— Пять патронов, прицельная дальность 2 тысячи шагов, но эффективная 600-700 шагов, это автомат,— продемонстрировал французский MAS38.— Стреляет только очередями. Ёмкость 32 патрона, дальность стрельбы 200-250 шагов. Реальная прицельная дальность 60 — 70 шагов. Предназначен для ближнего боя одного бойца против нескольких.
— Валерий Александрович, ты уж прости меня,— заговорил изумлённый Бойченко.— Не пойму я никак. Винтовка стреляет на 2000 шагов, а прицеливаться только на 500-700 шагов, как это так? — Такой же вопрос читался и в изумлённом взгляде прочих собравшихся.
— Это значить пуля сохраняет достаточную силу, чтобы убить на расстоянии 2000 шагов,— начал объяснять.
— Ого, 2000 шагов,— весело загудели собравшиеся.— Ух и красотища, вот это силища!
— Но реально попасть можно, если цель находится на расстоянии 500-700 шагов. Дальше — сложнее. Мишень становиться меньше мушки, ее за ней не видно. Целиться сложно.
— А, так вот в чем причина. Нам и 500 шагов это ого-го сколько,— соглашались многие.— А автомат эта как? — Тут же поинтересовался кто-то из офицеров.
— С автоматом другое. Если на тебя три или больше врагов выскочило одновременно, то ты их из автомата та-та-та-та-та, очередью и все, а дальность такая маленькая, чтобы своих не пострелял впопыхах,— был ответ, но все восприняли это более серьезно.
— Это, что же получается, эта автомата залпом стрелять могёт? — Не унимался небольшого роста казак.
— Ну, пусть будет залпом. Я Вам показал, что привез, а Вы думайте, что нужнее. Револьвер, его таскать легче, шесть патронов. Винтовка — далеко, метко стрелять, но медленно. Автомат — много патронов кушает, стреляет недалеко, но сразу можно троих убить и в рукопашной больше шансов живым и невредимым остаться.
— А все три купить можно?
— Отчего же нельзя. За Ваши деньги любой каприз, но нужно ль все? Скажем пистолет — понятно. У него вон три одноразовых на ремне висят,— и указал на казака обвешанного пистолями,— а так один будет на шесть выстрелов и быстро перезаряжается. Выходит так, что нужен пистолет для ближнего боя. В одну руку его, во вторую шашку. Дальше вот винтовка. Стреляет далеко и достаточно точно, но медленно перезаряжается, но и ты же не всегда на коне скачешь, вдруг, где засаду устроить нужно или стрельнуть с большого расстояния. Ты в него попадешь, а он до тебя даже дострелить не сможет. Выходит ружье по-своему хорошо и нужно. Ну а автомат — много патронов тратит, на дальнее расстояние стреляет плохо, но когда нужно в штыки проложить путь — самое то, лишь бы патронов хватило.
— Ну и понарассказывал. Умеешь, Валерий Александрович. Почище купцов, у тебя выходит. Пострелять-то когда можно будет? — Означил своё прибытие майор Губкин, незаметно оказавшихся среди слушателей.
— Господа,— обратился Валерий ко всем,— патроны покупаете за свой счет и стреляйте, у кого к чему душа лежит. Кстати, порох бездымный.
— Что совсем дыма нет,— удивился кто-то из слушателей.
— Почему совсем, немного есть, но стрелять это не мешает и где находится стрелок, не указывает.
Распродажа оружия была после стрельб. В основном покупали револьвер и винтовку, автомат нравился, но много он патронов требовал, а в ближнем бою его с успехом мог заменить и пистолет.
* * *
53
— Валерий Александрович, а позвольте полюбопытствовать,— начал из далека майор Губкин,— что это за такие орудия у Вас странные. Я не один год служу царю и Отечеству, но чтобы такое — так вижу впервой. Да вот и артиллерийские офицеры со мной, наверное, согласны.
— Андрей Васильевич, Вы в своей жизни имели секреты, тайны? Ну, скажем мальчишеские, юношеские, тайные свидания с барышнями?
— Ну, а кто же не имел? Я даже нынче имею,— хмыкнул Губкин, подкручивая ус.— Не понимаю к чему это?
— Российская Империя, так же как и прочий живой человек, имеет свои тайны и секреты, придание огласки которых нанесет неисправимый ущерб державе и... ну Вы я надеюсь, меня поняли? Посему предлагаю разговор на данную тему,— и ладонью показал знак, который в 21 веке означает "стоп",— и как альтернативный вариант хотелось бы обсудить с Вами и господами офицерами план, так сказать завтрашних мероприятий.
— Каких мероприятий? — Не понял Губкин.— У меня задание заблокировать данный населённый пункт и не допустить присоединение находящегося здесь отряда к основным силам врага, и нарушать данный приказ я не намерен,— был его жёсткий ответ.
— Ради Бога Андрей Васильевич, ничего крамольного у меня и в мыслях не было. Я лишь предполагаю, что после нанесения моими экспериментальными орудиями удара по этому аулу-переростку, враг будет деморализован и мы совместными усилиями его сможем зачистить, избегая неоправданных потерь. И как говорили еще древние римляне "победителей не судят".
— В авантюрах я участвовать отказываюсь и не допущу участие в сомнительных операциях подконтрольных мне воинских отрядов,— довольно резко заговорил он. Смягчив тон.— В случаи неудачи помощи мне ждать просто неоткуда. Потому окромя тех артиллеристов, что предоставлены, Вам помочь ничем не могу, не имею права,— как бы оправдываясь, заявил майор.
— Да-да,— облом-с в самом начале.— В таком случаи постараюсь, обойдусь своими силами. Пойду вносить изменения в план действий. Честь имею,— коротко кивнув, Валерий направился в расположение своего отряда. Пройдя совсем немного:
— Валерий Александрович!— Услышал он, оглянулся. — Подождите!— Его догонял сотник Бойченко.
— Да. Я Вас слушаю Афанасий Демьянович.
— Я с Вами.
— В каком смысле,— не понял Валерий.
— Иду с Вами на штурм этого аула.
— А как же майор Губкин?
— Так он не мой командир. Я здесь как бы сам по себе. Направлен в помощь. К тому же у этого хлыща кишка тонка. Надоел он мне. Все время боится, хотя с виду человек как бы решительный. Но только заговори с ним о наступлении, он сразу находит множество причин для отказа. Не нравиться мне это. Вот и решил действовать с Вами заодно. Еже ли Вы не возражаете.
— Хм. Интересный Вы человек сотник Бойченко. В таком случаи прошу в мою палатку, обдумаем план действий. У Вас, кстати, сколько сабель?
— 63 и не сабель, большая часть вооружена пиками.
— Отчего так?
— Казаки у меня в основном из небогатых станиц. Где добыча получше туда лучше вооружённых направляют.
— Ясно. В таком случаи имею для Ваших людей приятная новость. У меня есть некоторый запас кавалерийских шашек, которые я смогу по сходной цене уступить,— улыбнулся Валерий,— с условием оплаты после взятия аула. Другими словами — расчет трофеями.
— Посмотреть нужно, что за шашки такие Вы нам предлагаете,— стал сразу серьезным сотник.— С казаками посоветоваться.
— Так не проблема. Пусть подходят в мой лагерь, там и потолкуем.
— Гриднев, Гриднев твою мать!— Вдруг сначала громко сказал, а потом крикнул Афанасий.— Ходь сюды! Да живо!
К нам приблизился молодой казак.
— Скажи нашим, чтобы направлялись к палатке товарища командира,— сказал он, указывая на Валерия.— Он обещал шашки показать. Может, кому сгодиться.
Через полчаса у палатки собрались все казаки. Вертели в руках, доставшиеся нам из польских складов шашки, нахваливали и соглашались, что:
— Хороша шашка то. Василь ты посмотри, какое железо доброе. Петро вон им брить бороду собрался.
— Да знатная шашка,— и уже тише чтобы не все слышали.— Денег у меня нету.
— Так товарищ командир знает, что денег ни у кого нету, а сотник уговорил его, что после боя расчет будет с трофеев.
— Какой бой, какие трофеи, ты что, этого Губкина не знаешь? Он будет здесь сиднем сидеть. Ничего мы здесь не получим, только штаны протрем.
— Та нет же, этот командир хитрый не дарма сюда явился. Он хочет завтра аул этот из пушек стрелять, а его хлопцы на штурм пойдут. Вот когда сотник это услыхал, так и напросился в помощники к нему. Добрый Афанасий Демьянович у нас атаман знает, что денег ни у кого нет, а так хоть какой хабар будет. Да и дело стоящее. Ты видел, какие у них пушки? По шесть стволов огромных и еще две здоровенные. Точно тебе говорю, по камушкам разнесут они аул.
— Так, что делать то нужно, чтобы шашка эта у меня осталась? Уж очень хорошая, да в руке ладно сидит.
— Иди к писарю, он тебя запишет. Там к бумаге палец нужно грязный приставлять, что, мол, согласен после боя расчет держать, аль вернуть обратно.
— Ага вернуть обратно. Шыш! Я об такой шашке всю жизнь мечтал, а ты отдать. Сколько они за нее хотят то, не знаешь?
— Откуда я знаю? Аул вон, какой большой, шашку точно выкупишь, не боись.
В это время в командирской палатке Валерия:
— Смотри сюда Клебанюк. Вот здесь, здесь и здесь будут наши корректировщики. Вначале пристрелку с пушки, потом шестистволка. Пока первую перезаряжают — снова пушки, за ними вторая шестистволка, опять пушки и вновь первая шестистволка. Тебе ясно?
— Да. Вы хотите беспрерывным огнем на них еще и морально воздействовать.
— Молодец. Правильно понял мой замысел. Так вот. С минометов три пачки когда выстреляешь, сделаешь перерыв. Когда они повылазят из нор, сделаешь еще один залп по указанной схеме и лишь после этого,— обернулся к казаку,— и только после сигнала, Бойченко, ты слышишь? После сигнала, что артиллерия стрелять больше не станет, выдвигаешься вот сюда. Атака — на добивание. Когда они побегут или по моей команде.
— А как я узнаю, что пушки стрелять больше не будут?
— С тобой один из спецназа отправиться. Левченко, направить одного к сотнику.
— Так точно товарищ командир,— бодро ответил Левченко.
— Этот Ваш чего, что он мысли читать умеет?— Ехидно спросил казак,— и почему атака отсель, а не здесь? — Не унимался сотник.
— Мысли он читать не умеет, но когда нужно будет, он поможет тебе услышать мой голос.
— Свят-свят-свят,— сделал совершенно круглые глаза сотник и как бы отстранившись Афанасий демонстративно перекрестился.— Чревовещатель.
Все заулыбались. Щепицин же, чтобы не рассмеяться прижал кулак к губам.
— Сотник Бойченко! Ведите себя подобающе великому званию казак Российской Империи и не болтайте всякую ерунду! Совсем одичали здесь, последние достижения в области науки и техники не изучаете! — Гневно высказал ему Валерий Александрович.
— Так ведь товарищ командир, образование у меня всего три класса церковно-приходской школы, а потом всю жизнь за царя, за Отечество. Когда учиться?
— Левченко, покажешь ему рацию, а то и в правду, черте что себе на мыслит,— и уже более сосредоточено продолжил:
— По задумке они начнут отступать, вернее, бежать и бежать им как раз вот сюда,— указал место на карте,— другого подходящего места как бы нет. Так вот, когда они побегут, ты должен будешь ударить им во фланг и частично пленить, частично рассеять.
— Угу,— кивнув головой, угрюмо буркнул сердитый Афанасий, сам же подумал,— пленить, рассеять. Слова то какие барские. Как получиться, так и будет, кто их не крестей сортировать будет?
— В лоб на них броневик поедет при поддержке двух машин с пулеметами. Щепицин слышишь? Тебе их напугать и погнать нужно под клинки казачков, а в случаи надобности поддержать.
* * *
54
Утро началось артиллерийской стрельбой. Клебанюк бегал, проверял наводку орудий и минометов после каждого выстрела, не доверяя молодым наводчикам. Как и было договорено, сначала стреляли пушки, за ними залп из первого миномета, потом снова пушки и залп со второго миномета, после чего все повторялось. Посмотреть этот "концерт" явились почти все офицеры, солдаты предпочитали наблюдать издалека. Единственный из офицеров кто проявлял живой интерес и все время непосредственно находился у орудий, сам пытаясь вникнуть в таинство новых артсистем, был артиллерийский прапорщик Низовцев.
— Вот это сила, вот это да,— приговаривал он, сам же метался от тех, которые подготавливали заряды к выстрелу до наводчика, пристально смотрел на процесс зарядки, сам неоднократно заглядывал в прицел, как дитя радовался грому выстрела. Потом осмелев, потребовал, чтобы ему самому позволили выстрелить. Удовлетворив же свое любопытство и устав от беготни, стал в сторонке и завел беседу с прапорщиком Семеновым.
— Ты смотри, как ревет эта шестиствольная пушка,— говорил он стоявшему рядом с ним пехотному офицеру Семенову,— а дым какой страшный, от одного увиденного мурашки по коже, а каково тем по ком стреляют эти монстры
— И не говорите Андрей Николаевич. Здаётся мне, что в ауле камня на камне не останется. Пойду, подготовлю своих солдат, может Губкин все же соизволит дать команду на штурм, хоть и мала надежда, но все же подготовлюсь и автомат свой проверить охота, хотя уже вижу, боя не будет,— в это время в ауле громко так взорвалось.— Ого, пороховые запасы рванули,— продолжил он обрадовано,— после такого точно боя не будет.
— Не скажите Александр Петрович. Валерий Александрович и сотник Бойченко вознамерились сами взять это селение. После такого шквального артиллерийского удара, да после удачного попадания в пороховой запас они это сделают. Не важно, будете Вы им помогать или нет. Вот попомните мои слова, возьмут они сегодня аул. Этот Говоров решительный и опытный и не просто так сюда явился.
— Да знаю я, многие офицеры так же думают. К тому же поговаривают, что он отпрыск знаменитого рода. Непонятно только зачем ему все это инкогнито?
Пока они говорили, сражение продолжалось. Артиллерия перестала стрелять и к селению, нещадно рыча, стали выдвигаться три самодвижущиеся кареты. Аул молчал. Кареты уже проехали первые дома остановились, из них начали появляться солдаты осназа одетые в кирасы:
— Вот жиж, прозевал.— Ругал себя прапорщик Семенов, спеша к своим солдатам.
Старший унтер, которого за давностью лет службы все называли просто Семёныч, еще издали увидел спешащего к ним прапорщика Семенова.
— Не спроста. Видать наш черед настал. А ну-ка ребятки за мной,— скомандовал он.— Их благородие не просто так к нам спешит.
Заметив, что его бойцы выдвигаются ему на встречу, Семенов приостановился:
— Семеныч! Помочь нужно нашим, видишь спецназ уже в аул вошёл. Давай поспешай. Прозевал я, ух прозевал.
— Ничего Ваш благородие, наверстаем,— и обернувшись уже солдатам.— Давай братцы, поторопись, поможем нашим!
Солдаты же, еще издали видя, что в их помощи не особо то и нуждаются потому как частая стрельба переместилась к середине аула, бежали скорей не для помощи, а чтобы успеть на захват трофеев. Они действительно старались изо всех сил. У некоторых даже появились крамольные мысли, бросить мешающее ружье, но искоса глянув на пудовые кулачища Семеныча, желание улетучивалось само собой.
