Сила разума. Часть 1. Обретение

— Добрый день, Изабелл, — голос Светланы Павловны вывел меня из оцепенения. Она облокачивалась на ручку кресла, смотря на меня. В тени её лицо выглядело более взрослым, чем на самом деле, или же просто показывало её реальный возраст. Сейчас я дала бы ей около пятидесяти шести. — Я здесь сделала небольшую перестановочку. Шикарно, не правда ли? — её лицо светилось от неподдельного счастья. — Продавец сказал, что у меня шикарный вкус. Ещё бы, за такие-то деньги.

— А что со светом?

— Рабочие что-то повредили. Сегодня позанимаемся так — в романтической обстановке.

Я стояла рядом с выключателем, поэтому рука сама потянулась к нему. Свет действительно не включился. Оборвать бы руки тому, что это делал. Попробовали бы теперь сами посидеть здесь. Или просто у меня слишком предвзятое отношение к моему наставнику и ситуации в целом? Если подумать, то здесь действительно миленько. Разве что попросить открыть шторы? Хотя мы и до этого занимались с занавешенными окнами. Ладно, можно и потерпеть.

Опустившись в кресло, я разложила на столе сложенный вдвое до этого листок между бесконечным количеством свечек. Случись что — полыхать будет знатно.

Из-за того, что стол вместо обычного письменного стал журнальным, я больше не могла облокотиться на него. Пришлось нагибаться и начинать бесполезный процесс. Никаких указаний уже не было нужно — каждый сам знал, что ему делать. Мне — занятия, а учителю телефон. Звуки клавиатуры уже вовсю были слышны.

Пляшущее пламя со всех сторон отвлекало, приковывая к себе внимание. Как-то раз я пыталась испробовать новый вид медитации и остановилась на огне, но тогда глаза начали слезиться уже минут через пять, и я забросила это гиблое дело. Да и провоняла свеча комнату так, что топор вешать можно. Сейчас же мерное плавное покачивание огня словно убаюкивало и согревало изнутри. Хотелось уже распрямить затёкшие плечи и так же покачиваться из стороны в сторону. Не хватало только какой-нибудь тихой ненавязчивой мелодии.

— Изабелл, — голос Светланы Павловны был вовсе не тем, что я жаждала услышать, но поднять голову всё равно пришлось. — Отвлекись ненадолго от своего интересного занятия. Хочу тебе кое-что показать.

— Хорошо.

Нехорошее чувство неизвестности затаилось в душе. Неужели она наконец-то поняла, что из меня ничего не выйдет и пошлёт куда подальше? Если да, то я готова хоть сейчас услышать отказ с грустным выражением лица и с радостью сделать ноги из этого кабинета и желательно навсегда. Плевать на чувство никчёмности, которое придёт чуть позже. Без него будет не интересно.

Светлана Павловна положила свой телефон на стол и стала выставлять свечи в ряд перед собой.

— Как ты знаешь, я специализируюсь на визуализации огненной стихии и с точностью могу повторить всё то, чем занимаются Владельцы Огня, — я закатила глаза. Похоже, что вышвыривать меня отсюда никто не собирается. Просто кому-то приспичило показать свою важность. — Я надеюсь, что тебе тоже будет подвластна эта стихия.

Линия из свечей уже была готова. Светлана Павловна демонстративно выставила руку перед собой как третьесортный фокусник с набережной и медленно стала вести ею над огнём. Как по команде пламя гасло одно за другим пока комната не погрузилась во мрак. Но как так? Визуалисты не могут влиять на физику предмета, которым пользуются, зато истребить что-то этим предметом запросто. Им не под силу создать настоящий огонь, но подожжённый дом гореть всё-таки будет. Правда гораздо хуже и дольше, но всё же сгорит, если его не успеют потушить. Чистой воды бутафория, но очень незаменимая. При особых знаниях один Визуал мог заменить троих Владельцев Стихий.

Свечи тем временем загорелись вновь, а выражение лица Светланы Павловны говорило о том, что ей сейчас вручат Оскара, не меньше.

— Огонь один из самых грациозных и опасных стихий. Его можно идеально изучить и подчинить себе полностью в отличие ото всех других. Ветер капризен и глуп. Чтобы познать его, нужно приложить немало усилий.

Мне в лицо ударила струя холодного воздуха, от чего волосы слегка взлетели вверх. Я попыталась поправить их как на нос мне упала капля воды. Что за?!

— Вода просто тяжела и не элегантна.

Ещё одна капля. Кажется, кто-то решил показать свои умения на практике. Я вцепилась в сидение кресла, пытаясь понять, как реагировать. Злость перевешивал интерес к тому, что будет дальше. Да и стоило признать, что при всей своей надменности Светлана Павловна оказалась специалистом в своём деле. Хотя, возможно, другие могли и не такое. Роберта тоже знатно поливала всех не угодивших ей вёдрами.

— Оставшееся время попробуем поработать с огнём. Возьми свечу и поставь её перед собой.

Я повиновалась, лишая ряд одного из компонентов. Свеча оказалась настоящей, основание, в которое она была вставлена, чуть не обожгло пальцы.

— Попробуй подружиться с огнём и возьми его в свои руки, — на вытянутой ладони Светланы Павловны появился маленький огонёк, разрастающийся с каждой секундой. — Представь его. Представь, как он согревает, его размер, яркость и даже цвет. Никто не мешает сделать его синим, но обычно все с уважением относятся к своим стихиям. Начинай.

И это все указания? Я, по крайней мере, ждала хотя бы маленькой инструкции по разведению огня на собственном теле, а не очередную надпись 'сделай сам'. Как, вот как можно представить то, что ты никогда в жизни не видел, не ощущал и не испытывал? И не то чтобы у меня не хватало на это фантазии, она как раз била через край. Просто легче вообразить себе единорога, чем это.

Все вокруг только и твердили, что всё это проще простого. Никто не задумывался над тем как делал тот или иной приём. Просто по их желанию под потолком начинали с крейсерской скоростью летать машинки, в коридоре шёл град или мини-торнадо бушевал в банке из-под закончившегося варенья. Они все просто представляли это.

Нагнувшись, я взялась за баночку со свечой, чтоб пододвинуть её ближе к себе, но пальцы обожгло. Я поочерёдно облизнула их, стараясь немного остудить. Благо Светлана Павловна уже с головой была в своём телефоне и не мешала мне творить, что вздумается. Иногда казалось, что я могу и погром в её кабинете устроить — всё равно не заметит. Или же встать и уйти. Не мучиться больше и не унижаться, показывая, что ты не можешь даже самых элементарных вещей. Особенно тяжело это переносилось после хороших оценок на физфаке. Там ты прикладываешь немалых усилий, но и результат не заставляет себя долго ждать. Здесь же ты убиваешься над огромным гранитом, но он ни на миллиметр не сдвигается с места.

Бесит. Как же это бесит!

Я уставилась на свечу. Что с ней делать на ум абсолютно не приходило, но в памяти ещё оставалось то волшебное ощущение единения с ней. Возможно я смогу выдавить из себя огонь, попытавшись хоть немного стать им?

Фитиль уже плавал в расплавившемся парафине, комнату обволок лёгкий яблочный аромат. Глаза начали уставать, и я закрыла их, но очертания пламени осталось ярким размытым пятном. Я поместила ладони на безопасном расстоянии так, чтобы чувствовать тепло. Оно постепенно разливалось по всему телу, придавая уверенность в себе. То самое чувство того, что вот-вот у меня всё получится вернулось, но было страшно. Меня могли вновь прервать как в предыдущий раз. Приоткрыв один глаз, я удостоверилась, что о моём существовании всё ещё забыли, и стала пытаться поторапливать организм или то, что отвечало за способности. Что я огня в жизни что ли никогда не видела? Его же нужно просто представить, хотя это оказалось гораздо сложнее, чем я думала изначально. Ещё слегка приблизив ладони к свече, я стала выстраивать в мыслях искомых предмет: маленькая белая фарфоровая чашечка, из которой торчит фитиль. Я поджигаю его и через долю секунд он всё-таки загорается.

Пальцы начинает покалывать и слегка жечь. Вот она — та обещанная мне магия, вязко разливающаяся по всему телу. Шевелиться становится трудно, будто какой-то тяжёлый груз лежит на плечах, но он вовсе не мешает. Пальцы уже горят от скопившейся в них энергии. Я готова творить чудеса!

— Смотрите!

Открыв глаза, позвала я Светлану Павловна, чтобы она не упустила момент. Уверенность уверенностью, но неизвестно сколько я смогу продержать волшебный огонь у себя в руках.

Я отвела ладони в стороны, готовая призвать свой огонёк, но мизинец на левой руке обожгло. Я одёрнула руку от неизвестно откуда взявшейся рядом ещё одной свечи и взмахнула ей, чтобы хоть немного охладить. Та свеча, над которой я так долго медитировала, резко отлетела в сторону, затухая в воздухе, и упала на пол. Света в комнате вдруг стало гораздо больше.

Светлана Павловна вскрикнула и вскочила с места, выбегая из комнаты. Я перевела взгляд на пылающую почти полностью штору на окне. Ничего так полыхает.

— Мне конец.

Осознание того, что это натворила я, пришло слишком быстро. На фазу сожалений не оставалось времени, пламя уже почти поднялось до самого потолка. Нужно было как-то тушить самой, если моя безответственная наставница так быстро смылась. Только чем?

Я осмотрелась по сторонам в надежде найти хоть что-нибудь. Теперь вся комната была видна идеально. В углу стояли оставшиеся обои, какой-то деревянный ящик. Не подкинуть ли их к оконцу и не сжечь всё к чертям собачьим? Пусть горит, всё равно пользы ноль.

Небольшой плед обнаружился на соседнем кресле. Ринувшись к нему на негнущихся ногах, я схватила его и, подбежав к окну, стала бить им по языкам пламени. Они от моих движений становились лишь больше, заставляя отступать назад. Вот чёрт. Как же это всё тушить? Огонь нужно накрыть, убрать кислород и тогда он сам потухнет, ведь верно? Развернув плед, я взялась за концы и бросила его на занавеску. Столкнувшись с ней, плед комом упал на пол, тоже загораясь в самом центре. Но ведь...

Я сделала шаг назад, смотря на огонь, начинающий плавно пожирать гардину. Наверное, нужно бежать и позвать кого-то на помощь, ведь так? Но мышцы задеревенели, не желая слушаться. Страх сковал всё тело, сжимая горло. Дышать стало тяжело. Едкий дым уже жёг глаза и слёзы текли сами собой. Прикрыв глаза рукой, я через силу заставила себя развернуться и сделать шаг, но колени тут же встретились с полом.

Рядом со мной на своих гигантских шпильках прогарцевала Светлана Павловна. Комнату заполнило шипение, и я обернулась на звук. Остатки шторы были покрыты пеной, а Светлана Павловна направляла огнетушитель то на потолок, то наполовину прогоревший на полу плед.

Когда пламя погасло, в комнате всё равно было светло. Дневному свету теперь ничего не мешало проникнуть в помещение. В висках стучало со страшной силой, а перед глазами до сих пор стоял пожар, который устроила... я.

Я попыталась сглотнуть ком в горле.

— Элизабет, — я подняла глаза. Светлана Павловна склонялась надо мной, протягивая руку. — Ты не пострадала?

— Извините, я... я не хотела...

Я медленно поднялась на ноги и обернулась в сторону окна. Стена вокруг него обуглилась со всех сторон, а к стеклу прилипали ошмётки бывшей шторы. Ещё не до конца переварившийся обед грозился вот-вот вырваться наружу.

— Я не хотела!

Сорвавшись с места, я вылете из кабинета, схватив на лету пальто.

Глава XII

Всё болело, в особенности спина. Ощущение было такое, будто по мне несколько дней туда-сюда ползала гигантская улитка, намеренно сбавив скорость, чтобы растянуть удовольствие. Голова тоже слегка плыла. Покопавшись в ней, я не обнаружила ни единой мысли, ни образа, которые бы говорили мне о том, что произошло за последние пару часов. Радовало лишь то, что было тепло и мягко, а судя по тому, что меня ещё что-то накрывало сверху, я находилась в кровати.

Кое-как разлепив глаза, я упёрлась взглядом в огромную модульную картину на светло-серой стене. На картине белая лошадь в прыжке пыталась уйти от стаи волков, которые были слегка прорисованы на чёрном фоне. Все волки злобно скалили пасти, собираясь гурьбой на земле, а морда одного оказалась повёрнута к смотрящему и имела самое злобное выражение. Жутковатое зрелище.

Я закрыла глаза, понимая, что нахожусь не у себя в спальне. По ощущениям из одежды на мне тоже вроде как была только футболка. Мысленный стон почти оглушил меня, заставляя мозг включать резервный генератор и готовиться к работе. Думай, Элизабет, думай в какую фигню ты вляпалась на сей раз. Да и вообще почему эти 'вляпывания' прочно поселились в дневном расписании, когда раньше обходили стороной? Или же, если Академия волшебная, то получается и события должны происходить волшебным образом? Дурдом, да и только.

Думать оказалось совершенно не кстати. Картина горящих штор была настолько реальна, что вот-вот должен был появиться едкий запах дыма, но мозг, не зацикливаясь на одном событии, прокручивал их дальше словно киноленту, правда без звука. Сбежав из корпуса, я отправилась к Максу, вываливая на него всю горечь произошедшего. Он как обычно отнёсся ко всему с пониманием, насильно напоил чаем, а дальше провал. Единственное, что ещё удалось выудить из тёмных закоулков памяти — удивлённое лицо мистера Грина, которого мы встретили в лифте. Кажется, он даже спросил, что я делаю в преподавательском общежитии Создателей, а Макс как-то очень несмешно и тупо, на мой взгляд, отмахнулся. Теперь этот ярый хранителененавистник точно сживёт меня со свету. Дальше вроде как меня просто положили спать. Ничего криминального, если не считать того, что я не ночевала у себя, а осталась в... Преподавательском корпусе.

Внутри всё похолодело.

Резко перевернувшись на другой бок, я села, запутываясь в одеяле. Перед глазами всё потемнело на несколько секунд, а, когда туман развеялся, передо мной предстал полуголый Макс, завёрнутый в плед на кресле. Он отложил книгу, которую, видимо, читал до этого на журнальный столик рядом.

— Привет, — голос у него был низкий и слегка хрипел: то ли простыл, то ли сам встал совсем недавно. — Как спалось? Ты ворочалась всю ночь.

— Нормально.

Смотреть ему в глаза как ни странно оказалось стыдно, и я отвела взгляд вниз, слегка зависая. Максу определённо не хватало футболки, но не так, чтобы настолько сильно. Всё-таки странно, что он не стал моделью, зарабатывал бы на этом кучу денег.

— Есть хочешь?

Я прислушалась к своему организму. Он никаких особых признаков для отказа не сообщал, значит можно соглашаться. Да и за окном уже было светло и, скорее всего, завтрак я проспала. Но больше всего хотелось умыться. В глаза будто кто-то засыпал по пригоршни песка плюс ко всему они болели.

— А можно мне в ванную?

— Конечно, — кажется мой вопрос удивил Макса. — Вон она.

Я проследила за его взглядом и обнаружила дверь прямо напротив него. Ничего неожиданного — планировка точно такая же как у нас в комнате. Разве что места здесь на одного выделялось больше, а двуспальная кровать была маленьким бонусом для преподавателя. Приходишь после тяжелого рабочего дня от юродивых учеников, падаешь на свежие простыни и вновь жить хочется. Добавить в это уравнение ещё интересную книгу так вообще всё встаёт на круги своя.