Куплю метр государственной границы. ознакомительный фрагмент

— И два отряда воинов княжеской дружины нужно, чтобы тихо, без лязга кольчуг и звона прочей амуниции, на цыпочках просто вошли в крепость и захватили ближайшие к воротам площади, — перебил его Зубатка, он даже сложил ручки перед грудью, как Кот-в-сапогах лапки в мультике, и на цыпочках прокрался мимо нас в темную глубь шатра. Там что-то коротко пшикнуло, и Зубатка, щурясь от наслаждения, вышел с пивной банкой в руках.

— А тут, по сигналу "Два зелёных свистка вверх", в главные ворота врывается специально набранный конный отряд, весь в броне и с мечами наголо! И я во главе на своём Неугомонном! — закатил глаза от сладкого предвкушения Конь. — И пошла тут рубка!

— Зубатка! Не таскайся здесь с пивом, вокруг посторонние ходят. И не забудь — банку потом в мусорный мешок в палатке! — Нетактично перебил его влажные юношеские мечты Сом.

— Кстати, о рубке, — нейтрально продолжил я. — Никто ведь не сомневается, что все, кто скрываются сейчас в крепости, будут вырезаны начисто? Пленные Святославу не нужны, кормить и охранять их в походе некому. Хочешь поучаствовать в этой веселухе, Конь?

Конь индифферентно пожал плечами, но вслух, паршивец, ничего не сказал. Наверное, предстоящий фронт работы по художественной резьбе по животам и горлу тысячи хазар его немного смутил. А то, что в крепости к приходу князя наберётся с тысячу человек, он не сомневался. В принципе, никто из нашего эскадрона мне не возразил. Недаром ещё с античной Греции и древнего Рима известно выражение: "Suum cuique — каждому своё". Белую Вежу должна взять дружина князя Святослава. Она её и возьмёт!

— Ну, что, в целом задачи ясны. Поджиг, ты посиди с листочком, набросай необходимые для операции средства. Потом с Малом сбегаешь к нашим, притащишь всё нужное. Зубатка тебе будет в помощь. — Скомандовал Сом, взглянув на нахмурившегося Поджига. — Ты о чём задумался, плавунец? О тёплом борще или горячей поварихе?

Все с интересом посмотрели на витязя.

— Да так, командир... Мысли разные крутятся в бестолковке. Ты вот мне скажи, историк, — и Поджиг остро взглянул на меня, — мы тут нашумели, перестреляли три десятка хазар, с предками за одним столом вино и хлеб делили, нашим летающим коптером и шатром их смущали — и всё это без последствий обойдётся? А как же пресловутый "эффект бабочки" этого американского фантаста? Не понять это мне! И предки воспринимают нас как своих, никаких вопросов, никакого удивления. Как это возможно, Глеб, объясни, пожалуйста!

И все взгляды скрестились на мне. Я аж поёжился.

— Э-э, вы чего? Чего тут на меня уставились как голый на баню? Я вам не прорицатель какой, не волхв. Сам думаю, всю голову сломал совсем. На первый план лезут два объяснения: вот это всё, — и я широко обвёл всё вокруг рукой, — и наше будущее принадлежат разным мирам. Это самый простой и не требующий размышлений вывод. Но он также легко может и обмануть. Мне думается, дело в другом. В вариативности развития событий и в большом сопротивлении истории попыткам так вот с бухты-барахты изменить её ход...

— Это не первое наше вмешательство в прошлое, Поджиг. — Влез в разговор заинтересованный Зубатка. — Вспомни, сколько корел мы покрошили в том сельце, где карантин и курс молодого бойца проходили? А изменений в своём времени вроде бы мы не наблюдали, а?

— Или не смогли разглядеть... — пробурчал Сом.

— Тут трудно однозначно сказать, будённовцы. — Задумчиво проговорил я. — Взять тех же корел. Их в набег гнало то, что зерно у них не уродилось. А это означает высокую вероятность смерти их рода от голода. Другой вариант событий — гибель во время набега. Помните же, как местные мужички с дрекольем выскочили на защиту села? И так, и так получается им кирдык. А то, что эту смерть принесли мы, вашими боевыми навыками и пулемётом из будущего, историю не интересует. Для истории важен результат — корелы ожидаемо погибли. И всё тут! Какое изменение истории? Нет его совсем. А Вермунд и его гриди... Мне кажется, что своим поведением мы не очень-то отличаемся от предков. И язык един, и внешность такая же, и оружие похоже, и кони о четырёх ногах и с хвостом. Шатёр и коптер — это да! Нет тут такого, здесь отличаемся мы от местных, что и говорить. Но, если подумать, нет тут и ничего особенного. Волхвы-витязи мы из неведомой Северной земли. А что там может быть — никто и не ведает. Не знаю, есть ли это здесь сейчас, но в старых русских сказках Баба Яга в ступе летала. Тоже ведь не вертолёт... А что до остального, так наплевать и забыть! Подумаешь — вино в пакетах и лапша в пластиковых коробочках! Да и нету их, все в костёр ведь пошло. Вон, пивную банку Сом приказал в пакет с мусором бросить и в своё время тащить. И правильно это. Пока мы тут на ход истории сильно не влияем. И тем хазарам, которых мы постреляли, и тем, которые до сих пор в крепости хоронятся, суждено быть убитыми. Святослав возьмёт Белую Вежу и вычистит степь от хазар. Это определено самим ходом исторического развития. А вот наша попытка его спасти от гибели под саблями кочевников ещё не состоялась. Всё тут ещё зыбко и не определено. Все ещё впереди, други!

— Так, хватит разводить турусы на колёсах! — Хлопнул себя по коленям Сом. — У нас впереди сейчас встреча с князем Святославом и взятие Саркела. На этом предлагаю и сосредоточиться. Тебе, Конь, будет особое задание. После штурма и взятия крепости надо подобрать пару, тройку или четвёрку коней. Реши сам, каких и сколько. Они нам скоро понадобятся. Не будем грабить твой конезавод, тем более что лошади и здесь есть не хуже.

— А для чего они нам понадобятся, командир? — поинтересовался оживившийся Конь. Он правильно среагировал на слова "подбери нам трофеи", тем более — лошадей!

— Да Мал поднял правильный вопрос о втором пулемёте, способном долгое время стрелять при конной атаке на нас, не прерываясь на смену ствола. Я такой пулемёт знаю только один — это "Максим". Даже видел и разбирал его тыщу лет назад в учебке под Владиком. Более ста лет сейчас ему, а до сих пор службу тянет! Так вот, поскольку "Максим" на станке, да заправленный водой, да с необходимым запасом патронов это неподъёмный вес, будем брать его вместе с тачанкой! У того же батьки Махно уведём, у него их много было. К ней и кони...

— Ух, ты! Тачанка! Как памятник под Ростовом? — мгновенно вспыхнул порохом Конь.

— Во-во, как под Ростовом-на-Дону, — согласился Сом. — И учти, Коняга, ты у нас будешь водителем кобылы. Или мерина. Или ещё кого, кого ты подберёшь в упряжку, в общем. А пулемётчика определим потом, по итогам изучения материальной части и практических стрельб из "Максима".

— Есть, командир! — радостно гаркнул Конь, выхватил меч и завертелся в бешеном танце, зажигательно распевая песню, которая была незнакома мне и вылупившим глаза молодым гридням Вермунда. Песня громко неслась над степью, где она и зародилась и была особенно к месту:

Эх, тачанка-ростовчанка,

Наша гордость и краса,

Конармейская тачанка,

Все четыре колеса!

* * *

Мне Сом дал другое задание. Поскольку тачанка, пулемёт "Максим" и всё с ними связанное были для нас "преданьем старины глубокой", мне следовало полазить по интернету и подобрать какие-либо опорные материалы, чтобы разобраться: что это, и с чем это самое "это" едят.

Сделал просто — ушел в шатёр, открыл маленький, с ладошку, портальчик и оппа! Наш планшет через роутер у Коня на вилле ухватил сеть. Потрошил я её часа два. Потом пошел к Сому на доклад.

— Докладываю, боярин! — Сом недовольно посмотрел на меня. Я ответил ему чистым и нежным взглядом Швейка. Если б я сказал "Воевода", это было бы намного лучше? — Вот, нашел! Байку о том, что тачанку изобрели махновцы, забыть, наплевать и растереть! Еще в 1893 году англичане приделали пулемёт к повозке и разгоняли им восставших в Южной Родезии. У нас, в императорской России, всеподданнейшим докладом по Военному министерству о мероприятиях и состоянии всех отраслей военного управления за 1909 год утверждается, что "пулемётная и патронная двуколки проектированы, испытаны и признаны настолько выработанными, что считается возможным приступить к их валовым заказам". А Махно просто попал, как сейчас говорится, в "тренд". Тачанки с пулеметами были практически у всех участников гражданской войны, и у "белых", и у "красных", и у "зелёных", но только Махно догадался создать отдельное подразделение "тачаночников" и широко применял их в бою. Известен знаменитый махновский пулеметный полк, руководил которым некто Фарма Кожин. Источники указывают разное количество пулеметных тачанок в армии Махно, есть данные даже о том, что их было больше тысячи, во как! Там мы тачаночку себе и подберем. Выбирать, естественно, будет Конь. По ходовым качествам, колёсам на резиновом ходу и прочему эксклюзиву. Кожаные сиденья, например, крытые панбархатными чехлами с кисточками.

Я мигнул Зубатке и глазом указал ему на вход в шатёр. Он понятливо кивнул и притащил мне... вместо пива водичку без газа "Архыз", зараза! Пришлось с благодарностью кивнуть, спалить гада левым глазом и отпить пару глотков.

— Теперь о пулемётах, Сом. Тут всё тоже не менее интересно. В 1910 году наши русские оружейники бодро прошлись напильником и молотком с зубилом и здорово облегчили и улучшили аглицкий прототип этой стрелялки. А в следующем году тульские оружейники начали его серийно производить под обозначением "станковый пулемет Максима обр.1910 г." с колесным полевым станком полковника А. А. Соколова...

— Так, стоп! А то ты сейчас про планку Пикатинни начнёшь, как Круз, — оборвал меня Сом.

Ух, ты! А Сом тоже почитывает современную сайенс-фикшн, надо же!

— Пикатинни тут не будет, куда его на "Максим" приделать можно? А основные параметры пулемёта важны — мы ему свои жизни вверяем, Сом. Продолжаю, я коротенько, на полчаса всего лишь. Так, что для нас тут важно... — я пробежался пальцем по выделенным желтым цветом строчкам своих записей, — ну, скорость пули — 865м/с, довольно высокая, прицельная дальность 2300 метров, довольно далёкая, наибольшая дальность стрельбы почти четыре километра, а убойная сила пули пять километров. Недаром на первых порах станковые пулемёты наравне с артиллерийскими орудиями шли. В кожух заливается свыше четырёх литров воды, а в патронную ленту заряжают двести пятьдесят патронов от "мосинки". Вот с лентой самая напряжёнка. Она у "Максима" была холщёвой и при намокании частенько подводила и вызывала задержки. Наши красноармейцы во время Отечественной войны кормили "Максимы" немецкими металлическими лентами от пулемёта MG-34, а патроны в ленту вставляли наоборот...

— Русского солдата хрен на хромой козе объедешь! — Весомо бросил внимательно слушавший меня Поджиг. — Вот поэтому и победили мы... Сыпь дальше, Мал!

— Про ленты всё. Кроме того, что они у нас есть и их много. Патронов к "Максиму" там же возьмём, почистим боеукладки в тачанках у махновцев...

— А что же ты самое главное для нас не говоришь? Оставил на сладкое? — вновь перебил меня Сом.

— И самое главное, товарищи, — недовольно скосил я на него глазом. — Вы помните осечку у меня во время боя, правда, почти все хазары были уже выбиты. Но с эмгэшкой хорошо выходить против взвода, ну, полуэскадрона, если напрячься. А если конников побольше? Скажем, пятьсот, тысяча? Высадить из MG двухсотпатронную ленту — и всё, перекур! Ствол оранжево-малиновый и его менять надо. Пулемёт будет не стрелять, а плеваться пулями, метров на восемь-десять. А если конная лава противника всё ещё летит на нас, а? Вот то-то и оно! Если перегрев ствола, задержка или осечка — привет семье и венок на холмик. Тут нас может выручить только "Максим". Его четыре литра воды в кожухе выдержат более семисот выстрелов подряд. Непрерывно, товарищи офицеры! А это три ленты на двести пятьдесят патронов каждая. Потом, правда, вода в кожухе закипит, да и хрен с ней! Четвертой лентой можно работать короткими очередями, а вода тем временем кипеть перестанет, за счёт большой поверхности кожуха охладится. На практике доказано. Ствол выше температуры кипящей воды все равно не нагреется. А четыре ленты это тысяча патронов! Вот и судите сами как нас эта тачанка с "Максом" может выручить. Лучше его только "Шилка" будет.

* * *

В общем, личный состав проникся и ощетинился. А я ночью перетащил Коня к себе на дачу, чтобы нам никто не помешал, и открыл портал в Гуляй-поле, в тёмную весеннюю ночь 1919 года. У Махно был очередной рецидив любви с Красной Армией, теперь его банда величалась как 3-я бригада Заднепровской дивизии и получала вооружения и все виды довольствия в установленном для частей Красной Армии порядке. Правда, поставленную перед махновцами задачу очистить от петлюровцев и деникинцев железную дорогу на Бердянск они успешно выполнили, натащив себе трофеев, которыми вскоре добровольно поделятся с нами. Но махновцы пока об этом не знали.

В селе нарзанным, а, точнее, самогонным ключом фонтанировала бурная и насыщенная боевая жизнь анархистов. Над набухшими почками деревьев, перебивая истеричный грачиный мат, гуляли переборы гармони и носились хмельные песни, а по темным улицам слонялись чубатые бойцы вместе с толпами хихикающих, лузгающих семечки проституток. Всем было весело. А нам так особенно. Впрочем, я опасался, что Конь затеет прогулку с барышнями. Но с личной исполнительской дисциплиной спецназёра-водолаза было все о'кей. Коня просто трактором тянуло к тачанкам. А меня к пулемётам.

Я долго гонял зеркало по тёмному селу, выбирая место, где стояло побольше тачанок. Наконец муниципальная стоянка средств передвижения была определена. Конь, стоически терпевший всё время моих поисков, он ведь зеркала с картинкой села не видел и пялился лишь на мои ушуистские гимнастические упражнения, с ожиданием уставился на то, как я стал крепить телефон в селфи-палке.

— Сейчас я буду их снимать на видео, а потом ты будешь выбирать тачанку. Когда выберешь, перекинемся туда и проверим все в натуре, — предупредил я Коня. Он с готовностью забил копытами.

Отснял больше десятка этих бричек или дрожек, не специалист я в этом вопросе. "Бугатти" или "Мазерати" мне выбрать было бы намного легче, клянусь. Но отснять более лёгкий на вид, более стремительный подрессоренный экипаж я смог. Конь недолго изучал видео на телефоне. Он быстро ткнул пальцем в одну коляску с гнутыми лихими крыльями над тонкими колёсами и пожелал поковырять её пальцем. Поскольку анархисты были сегодня вроде как красноармейцами, я, выпустив Коня на тест-драйв, пришипился с резиновой телескопической дубинкой в руке в полной готовности тут же засветить по маковке любому махновцу, который потащит в нашу тачанку свою пассию. Убивать дураков насмерть я не хотел.

Конь прыгал из одной тачанки в другую как гамадрил. Наконец он замахал рукой. Я ещё раз развернул зеркало вокруг себя на триста шестьдесят градусов, выключил на кухне свет, чтобы портал не светил как прожектор... чёрт! Я же один его вижу! Хотя, кто его знает, может, тут какой раненый в голову с империалистической войны пришел и может увидеть свет в ночи... В общем — выключил на всякий пожарный свет и прыгнул к Коню.