Кивнув на прощание, капитан удалился в сопровождении стражников по направлению к ожидавшим его задержанным.
-Вот зараза! — Билли сплюнул на землю в сердцах, -Ну кто, гномий болт, его за язык тянул?!
-Да, -пробурчал Вилли угрюмо, -Именно доброй ночи нам только и не хватало.
-А... что такое? — Лика недоуменно переводила взгляд с одного дворфа на другого, -Что он такого сказал? Просто пожелал...
-Вот именно! — ожесточенно перебил её Билли, -Просто пожелал доброй ночи! Теперь — всё, хана!
-У братьев есть такая примета, — сказал Чао, едва заметно улыбаясь, -Что пожелание доброй ночи, или доброго дня приводит к непременным вызовам и напряженной работе...
-Именно! И каким вызовам! — подтвердил Вилли, -Прошлый раз, когда донна Антания пожелала доброй ночи, мы в Бараки только под утро вернулись!
Лика растерянно покачала головой. У неё было и без того слишком много впечатлений, чтобы удивляться.
-Итак, — подвел итог Чао, — Нам есть, что обсудить... Жаль, Сэмуэльсон увел наших пациентов до того, как мы успели собрать хоть какой-то анамнез.
-У этой публики все-равно ничего не вытянешь, — махнул рукой Вилли, -Сомневаюсь, что и у капитана это получится...
-Возможно, я смогу быть вам в чем-то полезен, — вмешался в разговор голос откуда-то над их головами.
Дреней-шаман повис на ветке дерева и, спрыгнул. -Есть, что обсудить, — повторил он слова пандарена, подходя к ним.
-Пых, — усмехнулся Чао, -А я-то еще думаю, куда это ты вдруг подевался...
Шаман пожал плечами. -Не люблю связываться с медноголовыми, — пояснил он. -У нас с ними слишком разная ментальность.
-Короче, — перебил их Билли, -Если нашему Атуину еще никто не приделал, так сказать, колёса, предлагаю вернуться к нему. Тем более, что ты его оставил как-раз рядом с таверной, так кажется, Чао?
-Именно, — подтвердил пандарен.
Атуин отыскался на том же самом месте, где его оставляли, и даже со стандартным, вопреки прогнозам Билли, набором колёс.
Двери таверны со странным названием "Свинья и свисток" (Лика задумалась на минуту, откуда оно могло взяться) были гостеприимно распахнуты.
Зал был полон, и им пришлось взобраться на второй этаж и расположиться на террасе, чтобы поместиться всей компанией за одним столом.
Дожидаясь, пока официантка примет заказ, Пых неторопливо набивал трубку, поглядывая на дворфов, Лику и пандарена оценивающим взглядом светлых глаз.
Дворфы выжидающе уставились на него; Чао, пошарив по карманам, раздобыл очередной пучок травы, который незамедлительно отправился в его пасть.
-Ну?! — не выдержал Билли, подаваясь вперёд, -Выкладывай уже, что за вечеринку вы там устроили, и что, демоны вас забери, пошло не так?! Ведь это был спайс, будь я гном!
-Извини, Лика, — добавил он смущенно, обернувшись.
Дреней выпустил к потолку облачко голубоватого дыма. -Спайс, — подтвердил он, затянувшись, -Но я понял это слишком поздно. Обычно ребята не балуются всякой там дурью, кальяны — это скорее, новая мода — пускать красивый разноцветный дым. Смысл тусовки — в музыке, в чувстве ритма, зове Рока. А всё остальное — так, аранжировка.
-Кто принёс табак? — задал вопрос Чао.
Дреней пожал плечами. -Трудно сказать, кто именно принёс спайс, если ты это имеешь в виду, — ответил он. -Народу было много, и кто из них где покупал траву — как узнаешь?
-Но ведь ты догадался сразу? — заметил Вилли.
Пых кивнул. -Когда имеешь дело с молодежью, всегда держишь ухо востро, и многие вещи хранишь в памяти. Что-то подобное уже происходило лет пять тому назад, вот с тех пор остались кое-какие знания и запасы.
-И много запасов? — хищно насторожился Билли.
Пых неопределенно помахал рукой: -Так, кое-что по сусекам... Откровенно говоря, маловато. Впрочем, — добавил он, глядя на погрустневшие лица дворфов, -Есть одно местечко на примете, где, возможно, найдутся еще запасы. Была у меня одна знакомая Сова...
Принесли напитки, и Чао заставил Лику выпить залпом целую кружку сока луноягоды и сразу же заказал еще.
Дреней размешивал в кружке с кипятком какие-то травы из своих запасов. -Вот что странно, — сказал он, -На моей памяти таких тяжелых случаев — раз-два и обчелся, а ведь было время, когда этого спайса было полно на каждом углу. Обычно он действует мягко, и чтобы до такого дошло — нужно было скурить его мешок. Странный состав!
-Демоново колено это, — пробурчал Вилли, я сразу еще с утра почувствовал.
-Что-то еще там есть, — задумчиво сказал Чао, -Такое, что усиливает действие... Или же с чем-то взаимодействует. Чем там у вас молодежь еще баловалась?
-Пиво, в основном, — вздохнул дреней.
-А девицы из "Отшельника", кстати, угощались вином, — заметил Билли.
-Но какой смысл торговать смесью, которая убивает, — проговорил Чао, хмурясь, -Ведь никакой выгоды, если только...
-Если только — что? -спросил Вилли, опрокидывая остатки содержимого кружки в рот.
-Если только именно такая цель и не ставится, — закончил дреней, внимательно глядя на пандарена.
Дворфы переглянулись.
-Хочешь сказать, — протянул Билли, кто-то сознательно травит жителей города?
Чао помотал головой. -Не знаю... Но всё это слишком странно... и опасно. Пых, ты должен знать всех, кто постоянно там у вас бывает — может, были какие-то новые лица?
Дреней задумался. -Всех, конечно, не упомнить, — сказал он, наконец, -Но, мне кажется, лица все были старые... Правда, на каком-то этапе мне показалось, что мельтешил на периферии один странный тип в плаще, я уж подумал, не из тайной стражи ли, но это было в суматохе, да и, может, это кто из наших был. А потом уж появились и вы, а за вами — стража.
-А как насчет рыжего гнома? — поинтересовался Билли.
-Кого не видел, того не видел — врать не буду, — отвечал Пых.
После третьей кружки сока, Лике казалось, что она вот-вот лопнет.
Извинившись, она покинула столик и, уточнив у официантки расположение необходимого ей места, спустилась вниз и вышла во внутренний двор таверны. На улицы уже спустились глубокие сумерки, в небе были видны звезды и ярко светила луна, которой чуть-чуть не хватало до полноты. Лика вдохнула с наслаждением свежий ночной воздух, показавшийся ей изумительным, после душного и спертого прокуренного воздуха таверны. Покосившаяся кабинка стояла в самой глубине двора. Собираясь проследовать к ней по протоптанной тропинке, Лика увидела, как дверца кабинки отворилась и закрылась — маленькая фигурка, выскользнувшая из неё, хорошо была видна в лунном свете, в то время как Лика еще скрывалась в тени дома. Невысокий рост выдавал в незнакомце гнома, а когда под черным плащом мелькнула алая подкладка, сердце Лики учащенно заколотилось — определенно, она уже видела этого гнома сегодня утром в таверне квартала магов.
Гном огляделся, и, не заметив отпрянувшую назад Лику, слегка свистнул. Ответом ему был короткий, словно оборвавшийся свист откуда-то из глубины двора, где виднелись приземистые строения подсобок.
Гном шустро посеменил в том направлении, и, кажется, юркнул в щель между двумя постройками.
Лика последовала за ним, крадучись и пригибаясь, мысленно ругая выдававшее её в темноте белое платье. Достигнув дровяного сарая, она услышала негромкие голоса, доносившиеся до неё.
...порядок, — говорил чуть визгливый, скрипучий голос, принадлежавший, по всей видимости, гному, -Сандал и Урсула распространили партию, как было условлено, пандаренский квартал сегодня ждет потеха!
-Что с дворфами? — перебил его свистящий шёпот, от которого у Лики почему-то побежали мурашки по спине, -Каковы шансы?
-С ними сложнее, — заискивающе отвечал гном, — Но кое-что удалось сделать, можно сказать, нам повезло. Очень похоже, что честным дворфам не стоит доверять некоторым своим друзьям, и чья-то жадность может оказаться для кого-то роковой!
Гном захихикал, вызвав недовольный шик собеседника.
-Прошу прощения, ваша скрытность, — торопливо зашептал гном, — Самое главное, что в замке тоже нашелся спрос! Так что, кое-кто из роялистов, возможно, изменит свои взгляды! Радикально, так сказать!
И, не удержавшись, он снова захихикал.
-Довольно! — прошипел голос, — Ты хорошо поработал, Шпакль. Но ты засветился. Возьми это!
Лика услышала звяканье кошелька с монетами.
-Благодарю, ва...
-И исчезни на какое-то время! Когда понадобишься, я дам знать. А теперь ступай, и постарайся не попасться никому на глаза.
Лика вдруг осознала, что её присутствие может быть раскрыто в ближайший момент, и, пятясь, едва не упав, отскочила в сторону кабинки туалета, шмыгнула в приоткрытую дверь, и, стараясь не хлопнуть, притворила за собой дверцу. Сквозь щели в двери она видела, как на тропинку выскочил гном, и, набросив капюшон, поспешил в сторону таверны.
Следующие несколько секунд показались ей вечностью — ей казалось, что обладатель шипящего голоса где-то рядом, следит за ней. Словно в подтверждение её слов, фигура, закутанная в плащ внезапно выросла перед дверцей, заслонив её обзор. Лике казалось, её сердце стучит так, что его слышно за несколько шагов. Дверца дернулась, но Лика крепко держала её изнутри, не надеясь на хлипкую задвижку.
Ей показалось, она расслышала смешок, а затем, серая тень, заслонявшая щели, исчезла.
-Лииикааа! — донеслось до неё.
Гномка перевела дух. Всё-таки, иногда очень здорово иметь такого опекуна, как пандарен.
Она выждала еще чуть, и, когда увидела приближающегося по тропинке к кабинке Чао, выскочила наружу.
Пандарен укоризненно посмотрел на неё. -Куда ты запропастилась? — проговорил он, -У нас снова срочный вызов!
Лика едва поспевала за ним.
Атуин уже стрекотал мотором, Билли, нахлобучив шлем, сидел за рулем.
-Чао! — крикнул он, -Мы уехали к твоим соотечественникам! Присмотри за гномкой и проводи её в Собор!
Лика, раскрыв рот, смотрела вслед рокочущему Атуину, исчезающему за поворотом в клубах дыма.
Чао тронул её за рукав.
Лика вскинулась. -По какому праву, интересно, он решает за меня, что мне делать и куда идти?! — возмутилась она. -Они мне не наставники, и даже не братья ордена, если уж на то пошло, — продолжала она, не давая Чао вставить слово, — Это брат Склиф может мне указывать, но никак не парочка из ларца!
Чао вздохнул и молча показал лапой куда-то за спину Лике.
Гномка обернулась.
-Это был мой приказ, дитя, — сказал ей ворген, глядя в глаза.
-Брат Склиф, — пробормотала растерянная Лика, -Но... Откуда вы...
Она осеклась. Ворген внимательно следил за ней.
-Ты слишком устала на сегодня, — сказал он, -И пользы от тебя будет немного. Тебе нужно как следует отдохнуть.
Лика закусила губу и отрицательно замотала головой.
-Чао, — сказал брат Склиф устало, -Проводи сестру Лику в Собор. Пандарен нерешительно кивнул и приобнял Лику за плечи, подталкивая её в сторону припаркованного чоппера.
Внезапно карман его жилета вспыхнул алым и взорвался пронзительной трелью.
Чао вытащил кристалл, вгляделся в него и ахнул, передавая его воргену. Лицо брата Склифа нахмурилось еще больше. -Проклятье, — выругался он, — Тебе придется взять её с собой. Но смотри в оба! И при первой же возможности отправь её в Собор, пусть Сэмуэльсон выделит провожатых!
С этими словами, ворген в образе человека, метнулся в переулок, и через несколько мгновений, огромная серая тень пронеслась мимо них.
-Запрыгивай! — скомандовал Чао, заводя мотор чоппера.
-Чао! — взмолилась Лика, томимая нехорошим предчувствием, — Да что там стряслось?!
-Нападение, — коротко отвечал пандарен, запихивая в рот пучок травы, -Есть жертвы.
-Нападение?! Где, на кого? — Лика ничего не могла понять.
Чао надавил на газ. -Буреградская тюрьма атакована!
Чоппер взревел и понесся по разбитой мостовой Старого Города.
Глава 9. Пределы возможного.
Стены каземата были покрыты густым слоем копоти от вечно чадящих факелов. Отблески огня отражались в пустых, ничего не выражавших зрачках, смотревших на него сквозь прорези бесформенного колпака, полностью скрывавшего верхнюю часть тела стоявшего перед ним человека.
Где-то на периферии зрения, в клубящихся тьмой углах залы угадывались такие же бесформенные очертания фигур, чьё зловещее молчание пугало сильнее всяких угроз.
Треск горящей смолы, звуки падающих капель и тяжелое дыхание человека, стоящего за спиной.
Он не мог пошевелить головой из-за туго стягивающего лоб кожаного ремня. Железные браслеты давили на запястья, деревянные колодки впились в раздутые из-за отеков, покрытые густой сетью синих прожилок голени.
Во рту стояла горечь, губы были сухими и потрескавшимися, но он боялся издать хотя бы звук.
Страх сдавливал его грудь сильнее колодок и кандалов. Он знал, что за его спиной притаилась его смерть.
Словно в подтверждение этих мыслей, повинуясь беззвучному приказу, деревянный стул, заскрипев, начал медленно поворачиваться вокруг собственной оси.
Сердце его, и без того бешено колотившееся, казалось, дало сбой. Он давился густым липким воздухом подземелья, изо всех сил противясь насильственному повороту его головы, избегая встречаться взглядом с тем, кто стоял за его спиной. Грубые металлические шипы впивались в виски, разрывая кожу, но кресло неумолимо совершало свой поворот.
Он хотел зажмуриться, но веки вдруг стали словно прозрачными; яркий свет горящего факела бил ему в глаза, но даже сквозь него он видел эту жуткую, леденящую кровь улыбку.
Человек в грязно-сером плаще смотрел на него с издёвкой.
Пристальный взгляд светящихся умом и жестокостью глаз словно буравил его насквозь. В этом взгляде читался приговор и торжество сытого кота, играющего с пойманной мышью.
Он ненавидел эту проклятую ухмылку, это узкое вытянутое лицо, обрамленное длинными прядями каштановых волос, с аристократической рыжеватой бородкой и усами, тронутыми нитями седины. Ненавидел и боялся.
Лицо склонилось над ним, и дикий животный ужас свёл его внутренности, выжимая остатки воздуха из легких и заставляя сердце рваться прочь из груди. Он издал беззвучный вопль и вздрогнул всем телом, ощущая, как что-то острое проникает ему под ребра с левой стороны...
-Борлик! Да что с тобой?!— взволнованная супруга, приподнявшись на локте на подушках, с тревогой смотрела на него. -Ты опять кричал во сне!
Лорд Борлос Вишлок, королевский суперинтендант, тяжело дыша, приходил в себя, утирая капли пота со лба кружевным ночным колпаком.
-Ничего, дорогая, — отозвался он хрипло, -Просто приснился кошмар...
Розалия покачала головой, тряся папильотками. -Тебе не стоило пить на ночь столько красного вина! И этот пахучий сыр для тебя слишком тяжелая пища, ты же знаешь! Принести водички?
-Не надо... Я сам...
Кряхтя и отдуваясь, королевский суперинтендант спустил с кровати распухшие ноги, нащупал тапки, и, кое-как надев их, спустился по лестнице своего роскошного двухэтажного особняка в столовую.
Открыв дверцы шкафчика, он извлек с полки хрустальный графин и бокал, и, трясущейся рукой, наполнил его на две трети. Воровато оглянувшись, убрал графин на полку и, держа в руке бокал, вышел на террасу. Жадно вдыхая полной грудью ночной воздух, он почувствовал себя легче, давящая тяжесть за грудиной отступила. Он сделал долгий глоток из бокала и перевел дух.
