Осколок империи: Опалённые

— Видите, Георгий Андреевич, как я и говорил.

— Да... уж, — слегка поморщился Молчанов при прозвучавших словах Артузова. — Типаж!

— Зато результат. Так что с документами? Он будет работать с особенным усердием, его лично касается.

— Пришлю курьера. Под вашу. Артур Христианович, личную подпись. Работа по 'рютинцам', 'смирновцам' и по сторонникам Троцкого в целом. Первые две части подробны, третья... не очень. И охрану ему выделите. Это важно

Мда, вот это я вляпался. Да по самые уши, с громким плеском! Охрана — это хоть и можно было ожидать, но хотелось бы избежать такой помехи. Нет, лжепокушению она помешать в принципе не способна. Ну будет ещё пара-тройка трупов, только и всего. Проблема в том. что я уже в самом скором времени лишусь значительной части мобильности. С охраной на встречи с группой Ларионова особенно не потаскаешься. Печально и досадно. Ай, справлюсь, как-никак такой вариант развития событий также предусматривался, Будет немного сложнее руководить людьми, но... всё равно возможно.

Затем меня вежливо попросили удалиться. Не совсем, а на время, пока снова не позовут. Что ж. не проблема. Посидеть в приёмной, обмениваясь ничего не значащими фразами с секретаршей — тоже неплохое времяпрепровождение. Параллельно подумаю над меняющейся обстановкой и тем, что именно предстоит сделать в ближайшее время.

Однако, я заметил нечто особенное в отношении к своей персоне. Предупредительность со стороны Диты, новой секретарши Артузова. На сей раз ради меня расстарались на чай с печеньем, да и тон обращённых ко мне фраз понимающему человеку о многом говорил. Перспективность! Вот какое клеймо на меня поставила сия довольно проницательная девушка. А с такими людьми лучше всего проявлять вежливость и доброжелательность, что она всячески и демонстрировала. Вне зависимости от того, что основным патроном для неё однозначно был сам Артузов.

Любопытно. Что именно? Многое, но особенно появление тут Молчанова и моё при сём событии присутствие. Если бы глава Секретно-политического отдела захотел на меня посмотреть — легко мог вызвать к себе. А тут вон оно как, в присутствии Артузова. Интрига со стороны главы Иностранного отдела? Возможно. Смысл? Мало информации, сделать определённые выводы просто не получится. Остаётся лишь ещё более пристально наблюдать за происходящим и корректировать собственные действия исходя из узнанного.

В компании секретарши и чая с печеньками я просидел минут двадцать. Потом пришлось встать, потому как из кабинета Артузова вышел Молчанов, важно прошествовав по направлению к выходу. Меня он на сей раз практически полностью проигнорировал, лишь мимолётным взглядом удостоил. Вроде как обо всём нужном уже поговорили и нет больше необходимости обращать внимание на 'четырёхкубикового' сотрудника, к тому же из другого отдела. Ну-ну, прямо вот взял и поверил! Вдвойне поверил, потому как в дверях кабинета появился Артузов и произнёс одно только обращённое ко мне слово:

— Зайди!

А видок у Артура Христиановича стал ещё более озабоченный, чем был до того. Никак Молчанов чем-то серьёзным моё как бы начальство озадачил? Так и хочется узнать о сути произошедшей после моего ухода части беседы. Но я понимал — суетиться насчёт этого не стоит. Удастся определить по косвенным признакам и обмолвкам — хорошо. Не удастся... невелика потеря, переживём.

— Чай не предлагаю, видел, что Дита уже позаботилась, — криво усмехнулся Артузов после того, как мы оба присели, а сам глава ИНО пододвинул к себе папку с какими-то бумагами. — Ты привлёк к себе внимание очень важных людей, Алексей.

— И это помимо ликвидации Троцкого?

— Помимо. Тогда тебя не знали вовне замкнутого мира 'тайных полиций'. Сейчас имя выплеснулось наружу, этого больше не изменить. 'Человек, убивший Троцкого' — несколько газет в Европе уже тиснули такие вот заголовки. Хорошо, что пока без твоих фотографий.

— Я не люблю фотографироваться.

— К счастью, -процедил Артузов. — Но этого всё равно не избежать. Найдутся 'доброжелатели', готовые передать и фотокарточку, и более полные о тебе сведения. Потому рассматривается вопрос об ответных мерах. Догадываешься, какими они будут?

— Засекретить внутри страны можно, но выгоды никакой. Задвинуть меня на малозначительную должность можно, но лишено смысла. Я полезен, в том числе и вам лично. Визит же главы Секретно-политического отдела показывает его ко мне интерес. Он... присматривался? — увидев подтверждающий жест Артузова, я продолжил. — Тогда остаётся одно — меня начнут 'выводить в люди'.

— Скорее на газетные полосы, — поправил Артур Христианович. — Это даст тебе большие возможности, но... Ты, Алексей, не глуп и должен понимать.

— Что мне выгодно держаться вас.

Циничная такая улыбка Артузова показала, что мы друг друга понимаем. Мне и впрямь было выгодно его держаться. Более того, полезно всячески содействовать нынешнему начальству, делая его положение как можно более прочным. Он... мой щит. В случае чего и от недоброжелателей прикрыть способен в межфракционной борьбе внутри ВКПб, и послужить 'искупительной жертвой', если это вдруг понадобится. Однако именно сейчас самое время прощупать почву касаемо одной интересной темы.

— Вы ведь имели возможность убедиться в том, что я делаю неплохие прогнозы, Артур Христианович... Не желаете ли услышать ещё один?

— Тема сторонников Троцкого сейчас крайне уместна, Алексей. К одному из разработчиков плана ликвидации Льва Давидовича и непосредственному исполнителю прислушаются. Тем более я.

— Не троцкистами едиными,— позволил я себе лёгкую улыбку, которая должна была немного да подействовать на Артузова. — Тема другая, не по профилю ИНО, но для вас, зампреда ОГПУ, способная оказаться интересной

Навострил уши, едва только заслышал слова 'зампред ОГПУ'. Для обладателя столь высокого звания, особенно полученного совсем недавно, важно упрочить своё положение. А в конкретном случае, учитывая состояние Менжинского... В общем, всем всё понятно.

— И до аппаратных игрищ успели добраться. Слущаю...

-Вот и я привык внимательно слушать и смотреть, Артур Христианович. Две чрезвычайные комиссии, которые скоро отправят в Поволжье и на Украину, для контроля за выполнением плана заготовки зерновых и прочего. При каждой видный сотрудник ОГПУ. Не просто в высоком звании, а с самого верха нашей структуры.

— Это не тайна, знают многие, кому хоть чуточку интересно.

— За место представителей от ОГПУ шла, скажем так. борьба?

— Естественно, — кивнул глава ИНО. — Шанс выполнить ответственное поручение даже не Менжинского, а самого товарища Сталина. Повышенное внимание при успехе, награды.

— И возможный взлёт в итоге, Артур Христианович. Не сейчас, через некоторое время.

Явный намёк на продолжающее ухудшаться здоровье Председателя ОГПУ был услышан. На меня посмотрели очень внимательно, но замолчать не приказали. Сказалось то, что предъидущие наработки привели к возвышению Артузова до звания зампреда ОГПУ и закрепления репутации человека, умеющего быстро и надёжно устранять реальные угрозы для СССР. Операции 'Трест' и 'Синдикат' были раньше, дивиденды от них успели растаять, а вот ликвидация Троцкого случилась совсем недавно.

— К чему это упоминание, Алексей?

— Чем дальше будут представители ИНО и лично вы от этих комиссий, тем лучше. По сделанным прогнозам, исполнителей сначала похвалят, но случившееся потом... Может и не накажут, но не забудут, припомнив в нужное время.

— Опять ты за своё, Алексей! После таких слов мне ничего другого не остаётся, кроме как приказать рассказать обо всём, что привело к такому умозаключению.

— К вашим услугам, Артур Христианович. Началось всё с того, что я посмотрел кое-какую статистику, к которой у нашего ведомства есть полный доступ...

Поняв, что Артузов всерьёз заинтересовался, я вывалил на него прогноз о печальном будущем заготовок зерновых и надвигающемся голоде, который будет не слабее того, случившегося в 1921-22 годах. О том, что выгоды от участия в таком деле крайне сомнительны, а показное дистанцирование может в будущем принести много пользы. О вероятных масштабных арестах и судах над не желающими сдавать всё зерно, тем самым обрекая себя на вполне вероятную гибель от голода. О вполне вероятных голодных и просто бунтах, которые при мало-мальски серьёзной поддержке могут полыхнуть так, что и по ту сторону океана заметно будет. В общем. много чего было сказано и с карандашом в руках доказана весьма высокая вероятность подобного развития событий.

Глава Иностранного отдела хоть периодически и изображал саркастическую улыбку, но меня не прерывал. Более того, даже задавал уточняющие вопросы. Понимаю. вникать во внутренние дела, тем более такого рода, у него времени совсем не осталось. Тут бы с основным фронтом работ управиться.

— А ведь тебе очень хочется, чтобы именно я со временем сменил Вячеслава Рудольфовича на посту Председателя ОГПУ, — саркастически хмыкнул Артузов после того, как выслушал мой прогноз от и до. — Каков предел мечтаний?

— Чем выше, тем лучше, — не стал я скрывать естественные для второго слоя личины стремления. — В моём случае естественно опираться на сильного покровителя, которому я могу быть полезен.

— Там посмотрим. Но насчёт голода и последствий не сгущаешь ли краски, Алексей?

— Отнюдь, Артур Христианович. Скоро начнутся действительно тяжёлые времена. И если к ним добавятся очередные акции сторонников покойного, но не ставшего от этого безопасным Троцкого... Советскому государству может стать очень неуютно. А они начнутся.

— Снова террор? Даже после устранения 'головы'.

— Скорее уж символа. Голова, а скорее даже несколько голов — они здесь, внутри СССР. Хотя и за пределами страны наверняка имеются руководители. Я пока не готов назвать их, мне нужно время и доступ к широкому пласту информации. Не только нашей, но и из других отделов. Тут документы из Секретно-политического сильно помогут.

— Время?

— На то, чтобы понять, где хотя бы одна из голов притаилась? Два месяца. Минимум полтора.

— Месяц! — сказал, как отрезал глава Иностранного отдела. — Нужны будут дополнительные документы, сразу обращайся лично ко мне. Я смогу достать почти всё. Может поможет архив Троцкого?

Тут я улыбнулся во все тридцать два зуба, показывая своё скептическое отношение к подобному. И объяснил такую реакцию.

— Столь важные вещи такие люди как Троцкий держат в голове. И уж точно не в архиве, который могут выкрасть. Но месяц сроку — это очень сложно.

— Больше дать не получится, -вздохнул Артузов. — Вячеславу Рудольфовичу приказано уже через три недели начать аресты виновных и вообще троцкистов. Внимательно прочитай про 'рютинцев' и 'смирновцев', дела на которых принесут из Секретно-политического. Возможно, они и есть организаторы террора. Не террористы, хотя... Сам Рютин бывший боевик.

— Тогда мне предстоит очень много работы. Разрешите начинать?

— Начинай! И с этого дня ты под охраной. Автомобиль с прикреплённым шофёром и охранник-порученец Хочешь прогуляться с женой — охранник идёт сзади. Выбрать что-то в магазинах — только на автомобиле.. Хорошо, что живёшь в центре города. не придётся переселять. Понял?

— Буду исполнять, Артур Христианович, — даже не пытался спорить я. Понимал, что всё едино не избежать, а подозрения в свой адрес уж точно не требовались.

— Иди. Документы принесут в твой кабинет уже сегодня. И автомобиль с шофёром и охранником тоже.

— Принесут?

— Шутник! Будут ждать у выхода. Привыкай, Алексей, теперь ты перешёл на более высокий уровень. Партия заботится о тех, кто ей нужен.

Поблагодарив, да так, чтобы звучало искренне и от всей души, я вышел из кабинета начальства и отправился в свой. Дел предстояло много, но все они были более чем полезны. Уже потому. что не противоречили планам. Забота партии, ха! Знаю я её заботу, видел во всей красе. Сначала нужен, а потом р-раз, и по миновании надобности быстренько в лагеря или и вовсе к расстрельной стенке. Красный голем чувств не ведает, да и со здравым смыслом у него большие проблемы. В этом его сила, но в этом же и огромная слабость.