Наш насколько необычный состав прибыл в Царицын рано утром, но телеграф быстрее оказался и на платформе строящегося вокзала нас встречали. Встречали, как водиться "Хлебом с Солью" и с хорошим настроением, что говорило об определённых успехах в развитии "Волжского промышленного товарищества".

Здесь я уже в мундире при всех регалиях изображал из себя грозного самодержца. После всех здравниц и славословий, положен приём челобитных. (Жалобщиков, как их называли). Заминка вышла, жалобщиков не было. Видимо, когда все делом заняты, то не до жалоб!

Город уже просматривался! Начиная прямо с подъездных привокзальных путей, которые мало чем уступали по объёму Нижегородским. Речным портом, строящемся, но уже принимающем корабли идущие и снизу и сверху Волги. Часть грузов, здесь перегружалась в вагоны Волго-Донской ЖД, что бы потом продолжить свой путь уже в Чёрное море. Отдельно, существенно ниже других причалов, разгружались наливные суда, которые везли керосин и нефть для переработки.

Набережная пока ещё уступала набережной Невы, но после завершения работ у неё будет свой колорит и архитектурный облик. Уже "лезли" многочисленные лавки, магазины, магазинчики, трактиры и прочая мелочь, без чего не возможно существование любого города.

Колоссальное жилищное строительство, которое велось, говорило, что кирпичные, алебастровые и цементные заводы, запланированные к строительству уже готовы, и дают продукцию. Где вы видели дом без окон и дверей? Нет таких. Значит лесопильные фабрики с сушилками и деревообрабатывающими цехами, также работают и дают "столярку". Здания школ, больницы и строящегося училища выглядели весьма привлекательными.

Факел над крекинг заводом говорил сам за себя и, хотя наличие впустую горящих углеводородов меня не радовало, но других доступных технологий на сегодня ещё не было.

Первым номером у меня значились металлургический комплекс с мартенами и прокатными станами, туда я главными назначил (молодого) Андреевского Александра Васильевича и Коженкова Николая Петровича, оба почти мои ровесники из славной династии Российских металлургов. Строительство спорилось и теперь после его осмотра, слова о начале выпуска продукции в 1867 году уже не казались бахвальством.

Рядом строился трубный завод. Сейчас большую часть трубной продукции необходимой для нефтепроводов, керосинопроводов и пр., мы покупали во Франции. Бек Вильгельм Николаевич, который руководил строительством трубного, утверждал, что не отстаёт и после ввода металлургических комплексов начнёт давать трубы.

Нефтеперерабатывающий завод, уже частично работал. Там тоже Бек, только Вильгельм Вильгельмович. Его мне мои химики рекомендовали сюда направить. После ввода завода на полную мощность ему ещё и учить новые поколения химиков прийдеться. Так судьба и БЛОКНОТ распорядились.

Впритык к Крекинг заводу, завершалось строительство Лакокрасочного предприятия. Молодой Арсеньев Орест Александрович, только недавно слушавший лекции Русских химических корифеев отвечал за это производство. (Бутлеров по секрету мне говорил, что судя по количеству телеграмм, Арсеньев половину своего содержания на них тратит. Пустых сообщений нет, а по каждому диссертацию писать можно). На этом предприятии, уже заканчивали строительство очистных сооружений, что вообще внове для 19-века.

Наконец мы добрались до "жемчужины", для чего все остальные производства строились, до машиностроительного завода. Николай Павлович Иванов здесь хозяйствовал. Ему я сюрприз приготовил.

— Знакомьтесь господин Иванов, это Фёдор Павлович Иванов!

Братья обнялись и только смущение от рядом находящегося ЕИВ со свитой снизили эмоциональность их встречи. Ничего ещё наговорятся. На механическом заводе много чего строить надо, это ещё только его первая очередь.

Вечером был небольшой торжественный приём в зале городской управы. В своём небольшом выступлении я поблагодарил всех участников создания города и выразил надежду, что они не забудут о двух главных задачах!

О том для чего это всё строиться!

О тех, кто всё это строит, и о тех, кто на этих сооружениях работать будет!

Уезжая из Царицына, я уже мог планировать с определённой вероятностью некоторые новоделы в 67 году, а с абсолютной уверенностью в 68!

Историческая справка

Неблагоприятное положение с развитием воздухоплавания сложилось в России в царствование Екатерины II, серьезно затормозившей разработку аппаратов легче воздуха.

... Из Парижа князь Барятинский доносил:

"...Вашему Императорскому Величеству уже известно, что здесь изобретено в недавнем времени одним французом, уроженцем губернии Лангедок, провинции Вивара, города Аннонэ по имени Монгольфье, поднятие на воздух великой тягости посредством дыма и что таковую же экспериментацию делает здесь в Париже один профессор...", отнеслась к этим сообщениям Барятинского более чем равнодушно. А несколько позже, когда речь зашла о перенесении французских опытов в Россию, она изрекла:

"Здесь отнюдь не занимаются сею и другою подобно аэроманиею, да и всякие опыты о кой яко бесплодные и ненужные да и совершенно затруднены".

....в 1854 году отставной штабс-ротмистр Иван Михайлович Мацнев 1812 года рождения предложил.... свои услуги Горчакову, но тому затея с шаром показалась слишком хлопотной и опасной. Когда же дело дошло до царя Николая-I, то солдафон-император вдруг заявил, что использование аэростата — "нерыцарский способ ведения войны"!

Летом 1855 года над бастионами несколько раз появлялся аэростат со штабс-ротмистром в корзине.

...Немолодых лет, худощавый, с большими седеющими бакенбардами и усами человек залез в корзину, перекрестился и взмахнул рукой. Солдаты стали быстро отвязывать веревки, что удерживали надутый шар. Несколько человек взялись за ворот лебедки. Солдаты "небесной команды" называли аэростат "змейковым", а на самого штабс-ротмистра смотрели как на всамделишного небожителя.

Громко скрипя, разматывались лебедки. Легкий шар тянул вверх, а небольшой бриз подгонял аппарат в сторону английских позиций. Мацнев взял подзорную трубу, привязанную к корзине, и стал рассматривать вражеские укрепления. Его заметили внизу и заметались в растерянности. Кое-кто попытался даже пальнуть в странный шар — аэронавт увидел дымки от выстрелов, направленных в небо. Он только улыбнулся про себя: "Это вы по недомыслию, мазурики! Не то еще будет!"

Наклонился, поднял со дна корзины картечную гранату и бросил ее вниз. На земле под аэростатом громыхнул взрыв, и расплылось дымное облако.

— Ну, как небесный подарочек?! Съели!

Соковнин Николай Михайлович 1811 года рождения. В 1866 разработал проект управляемого аэростата-дирижабля (1811 — 1894) — русский военный моряк изобретатель в области воздухоплавания, вице-адмирал. По окончании в 1830 Морского кадетского корпуса в Кронштадте служил на Черноморском флоте; участвовал в обороне Севастополя 1854 — 55 В 1859 — 67 был комендантом Феодосии. С 1882 работал в Морском мин-ве. Изучая полет птиц, установил зависимость между их весом и площадью крыльев. В 1866 разработал проект управляемого аэростата-дирижабля с реактивным двигателем, действующим реакцией струи сжатого воздуха. В своем дирижабле С. предполагал применить жесткий корпус из тонкостенных металлических труб, разделенный на отдельные отсеки с баллонами, заполненными газом аммиаком вместо легко воспламеняющегося водорода. С. сформулировал требования к аэродинамическим качествам дирижабля и впервые ввел плоскостной руль высоты.

Граф Апраксин Антон Степанович был также известен как благотворитель и меценат. Нищие постоянно толпились у его роскошного дома на Литейном проспекте. Любя искусство, граф построил на Фонтанке лучший в Петербурге частный театр (ныне прославленный Большой драматический театр имени Г. А. Товстоногова). Когда в начале 60-х годов Апраксин рынок сгорел дотла, граф выстроил его заново и превратил в несгораемый, применив все технические достижения тех лет, в том числе электричество.

Изобретатель по натуре, граф, имея многомиллионное состояние, мог позволить себе любые расходы на свои проекты. Скромный, даже скупой в личной жизни (говорили, что он многие годы носил один и тот же сюртук), Апраксин без счета тратил деньги на сооружение новых аэростатов и опыты с ними. Главным "детищем" Апраксина был необыкновенный воздушный шар, имевший два баллона: один с легким газом, другой — наполненный теплым воздухом.

Гелий — один из наиболее распространённых элементов во Вселенной, он занимает второе место после водорода. Также гелий является вторым по лёгкости (после водорода) химическим элементом. Гелий занимает второе место по распространённости во Вселенной после водорода — около 23 % по массе[11] . Однако на Земле гелий редок.

18 августа 1868 года французский учёный Пьер Жансен, находясь во время полного солнечного затмения в индийском городе Гунтур, впервые исследовал хромосферу Солнца и выявил очень яркую жёлтую линию, первоначально принятую Жансеном и другими наблюдавшими её астрономами за линию D натрия. Жансен немедленно написал об этом во Французскую Академию наук. Впоследствии было установлено, что ярко-жёлтая линия в солнечном спектре не совпадает с линией натрия и не принадлежит ни одному из ранее известных химических элементов[3][4].

В 1881 году итальянец Луиджи Пальмиери опубликовал сообщение об открытии им гелия в вулканических газах (фумаролах). Он исследовал светло-желтое маслянистое вещество, оседавшее из газовых струй на краях кратера Везувия.

Шведские химики П. Клеве и Н. Ленгле смогли выделить из клевеита достаточно газа, чтобы установить атомный вес нового элемента[источник не указан 436 дней].

В 1896 году Генрих Кайзер, Зигберт Фридлендер, а еще через два года Эдвард Бэли окончательно доказали присутствие гелия в атмосфере[4][5][6].

Только в 1908 году нидерландскому физику Хейке Камерлинг-Оннесу удалось получить жидкий гелий дросселированием (см. Эффект Джоуля — Томсона), после того как газ был предварительно охлажден в кипевшем под вакуумом жидком водороде.

В промышленности гелий получают из гелийсодержащих природных газов (в настоящее время эксплуатируются главным образом месторождения, содержащие > 0,1 % гелия). От других газов гелий отделяют методом глубокого охлаждения, используя то, что он сжижается труднее всех остальных газов. Охлаждение производят дросселированием в несколько стадий очищая его от CO2 и углеводородов. В результате получается смесь гелия, неона и водорода. Эту смесь, т.н. сырой гелий, (He — 70-90 % об.) очищают от водорода (4-5 %) с помощью CuO при 650 — 800 К.

В 2003 г. производство гелия в мире составило 110 млн м3, в том числе в США — 87 млн м3, Алжире — 16 млн м3, России — более 6 млн м3, Польше — около 1 млн м3.

в Польше (Одолянов) — 1,

в России (Оренбург) — 1.

Ориентировочные энергозатраты на выделение гелия из газов, содержащих 0,02; 0,05; 0,35% гелия, составляют 250, 100 и 18 кВт • ч/м3 соответственно.

Для обеспечения долгосрочных экономических интересов Российской Империи, энергетической и технологической безопасности страны необходимо организовать в Восточной Сибири систему производства, хранения и поставок гелия на внутренний и международный рынки. В качестве первоочередного проекта можно реализовать проект комплексного освоения уникального Ковыктинского газоконденсатного месторождения, включающего добычу и переработку газа, создание инфраструктуры извлечения, хранения и поставок гелия.

Ковыктинское газоконденсатное месторождение, открыто в 1987 году. Расположено оно в 450 км от Иркутска на севере области в Жигаловском и Казачинско-Ленском районах. Запасы месторождения составляют около 2 триллионов кубометров газа и более 83 млн. т газового конденсата.

БАБИН ВИКТОР АЛЕКСЕЕВИЧ. 1839-1895. Из дв., сын кс, ур. Моск. губ.; окончил ИКГИ в 1857, в сл. определен на Луганский з-д, смотритель кузнечно-котельного цеха (1858), командирован в Моск. горн. управление в буровое заведение на поиски каменного угля (1859), заведовал работами на Моск. скважине (1860), собирал сведения о колокольном деле в Москве (описание с рисунками, чертежами и образцами металла) для Мурчисона (1860-1861), при Московском горн. правлении для занятий по технической части (1865), руководил бурением глубоких скважин для нужд водоснабжения (одна из них в Москве сооружалась с 1867, была остановлена в 1871 на глубине 454 м из-за аварии), в числе техников при Московской городской Распорядительной думе (1871), при Моск. городской управе (1885), дсс (1882).

Литература: В.А.Бабин (некролог). — ГЖ, 1895, N 4; Сытин П.В. Из истории Московских улиц (очерки). — М., 1958.

Семьдесят восьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.

Уже второй раз Андрей Александрович, докладывает мне, что просит высочайшую аудиенцию граф Апраксин Антон Степанович. Род Апраксиных очень древний, его родословная теряется где-то в глубине веков, но они всегда верно служили интересам России. (Что-то меня на высокий штиль потянуло). Интересно, зачем я графу понадобился? Он миллионер, если что задумал, то и без государственной поддержки построить может! Любопытно! Хорошо, пригласи его на завтра, сразу после СБ.

Вот сидит напротив меня Антон Степанович. Уже поздоровались, соблюдая всяческие принятые правила и традиции. Применю ка я тактику Штиглица. Подержу паузу. Пусть сам говорит, зачем я ему понадобился. Помолчали, дальше уже неприлично. Граф заговорил.

— Ваше Императорское Величество, вот уже два года минуло, как вы на троне находитесь. За это время много нового в стране появилось. По некоторым вопросам мы чай уже не только Европу, но и Северо-Американские Штаты обходить стали. Но один вопрос, как мне кажется, без вашего внимания остается.

— Какой же это вопрос, дорогой Антон Степанович?

— Я о воздухоплавании говорю. К сожалению, ещё ваша пра-пра бабушка и дедушка, на этот вопрос мало внимания обращали, но в наш просвещённый 19-век, мне кажется это упущением. Одни шары тёплым воздухом заполненные и на потребу публике по выходным дням запускаемые это совершенно не достаточно.