Мыколка

-Хорошо отец, но у меня первый раз так случилось, а ведь чтобы бороться с этим состоянием, надо, получается, сначала испугаться за жизнь дорогого тебе человека,— ответил, подумав Николка.

Князь ничего не сказал, но слова, сказанные, совершенно без задней мысли, про дорогого человека, принял к сведению. По его груди разлилось никогда до этого не испытанное чувство, и поняв, что сейчас заплачет, сказал

-Николенька, принеси мне, пожалуйста, стакан воды, а то слуги все уборкой заняты.

Пока Николка бегал за водой, он вытирал платком покрасневшие глаза и шептал.

-Господи! Сделай так, чтобы мой сын, не погиб, чтобы мне не пришлось хоронить и его. Еще одних похорон я не переживу.

Несколькими днями позже этих событий, его Высокопревосходительство граф Бенкендорф, как обычно прибыл на доклад к императору.

Он доложил ему все основные дела, по которым работала сейчас его канцелярия, и во время доклада обнаружил, что Его Императорское Величество слушает его вполуха, что бывало крайне редко. От удивления он даже остановился и с удивлением глянул на Николая Павловича. Тот правильно понял заминку графа и слегка смутившись, сказал.

-Э ээ, Александр Христофорович, простите, я был невнимателен, просто все жду, когда вы мне сообщите о недавнем совершенно ужасном событии, которое произошло в центре Петербурга, Моя семья также очень интересуется этим случаем, молодой человек, который недавно был у меня на аудиенции, в одиночку убивает трех опасных преступников.

Всемилостивейший государь, сразу скажу, что по известным вам обстоятельствам, я взял это дело под личный контроль, но, к сожалению, пока расследование этого прискорбного инцидента ни к каким результатам не привело. Совершенно непонятна цель убийства Шеховских, Они абсолютно никому не мешали, других претендентов на наследство нет, князь также отрицает наличие у него врагов, которые могли бы пойти на такое преступление. Но вот сегодня, одному из моих следователей пришла в голову интересная идея, во время бесед он узнал, что у Николая Андреевича Шеховского абсолютная память, и тогда попросил его вспомнить, все возможные моменты, когда на них мог кто-то обидеться.

И вы представляете, тот действительно вспомнил, что когда они ехали в Петербург, у них была ссора с одним дворянином на почтовой станции. Это был с его слов некий надворный советник Сидоров.

Буквально перед визитом к вам, мне доложили, что надворный советник с такой фамилией действительно существует, и служит в департаменте внешних сношений МИДа.

Николай Павлович изволил скептически улыбнуться.

-дорогой граф, неужели обычная ссора из-за лошадей, может перерасти в смертоубийство? Мне кажется, что вы на ложном пути.

Александр Христофорович, глядя на императора, внушительно сказал:

-государь, в ответ на просьбу сына Шеховского вести себя достойно дворянина, пьяный советник полез в драку, а когда получил сдачи, то просто сбежал.

У Николая Павловича лицо выразило крайнее удивление и возмущение.

-Граф вы сами понимаете, что такому человеку не место на государственной службе, тем более в учреждении, которое вы курируете. Не хватало еще иметь на моей службе трусливых драчунов. Я требую, чтобы было проведено соответствующее разбирательство, и он был отставлен от службы,— с возмущением воскликнул он.

-Всемилостивейший государь, я считаю, что пока, не надо торопиться с этим.

Ведь надо выяснить главное, был ли он замешан в событиях в доме Шеховских, а уж потом мы вернемся к вопросу о его неблаговидном поведении,— успокаивающе ответил Бенкендорф.

Николай Павлович благосклонно кивнул, а потом спросил.

-Что-то припоминается, вы говорили, что юный Шеховской отлично стреляет.

-Да государь, я за всю жизнь такой стрельбы не видел, это просто невероятно, что он делает,— вздохнул Бенкендорф.

-Однако этот юноша кладезь всяких достоинств, я теперь не удивлен, что вы хотите взять его порученцем к себе. Граф, как вы думаете, он сможет фехтовать на равных с де Жюссаком? А то последнее время, когда я гляжу на довольное лицо французского посла, мне хочется выругаться. Неужели у нас нет достойных фехтовальщиков?

-Увы, государь время шпаги проходит, молодежь не уделяет ей так много внимания, как лет двадцать назад. Вот стрельбе из пистолета, мы бы могли и де Жюссака поучить.

-Хорошо, граф, я положусь на ваш опыт, и уверения князя Шеховского. Вы конечно, в курсе, что я с семьей на следующей неделе выезжаю в Гатчину. Пока не знаю, сколько мы там пробудем, наверно не меньше двух недель я буду занят на военных маневрах. Между ними, как обычно планируются развлечения, охота. На один из дней, запланирован прием французского посла, а он теперь без своего дальнего родственника, практически нигде не бывает. Я бы хотел, чтобы на этот день у нас появился князь Шеховской с сыном.

-Но, всемилостивейший государь, все же князь Шеховской, хоть и мой друг, но он, как бы сказать, не приближен ко двору, и его появление будет воспринято обществом с недоумением,— осторожно намекнул Александр Христофорович.

Настроение у Николая Павловича испортилось.

-Граф, я поставил вам задачу, и ваше дело, обдумать, как ее решать.

Бенкендорф вскочил и, щелкнув каблуками, заявил,

-все будет выполнено, по приказу вашего Императорского величества.

-Вот, так то лучше,— проворчал успокаивающийся государь,— а я помогу вам в этом деле, князь Шеховской заслужил свою очередную награду, для получения которой он и появится в Гатчинском дворце вместе со своим сыном. И чтобы тот был уже в форме лейб гвардии гусарского полка.

В доме Вершининых, царило спокойствие. После первых дней устройства, все вещи и люди, наконец, нашли свое место. Собственно полдома, которые занимал помещик с дочерью и многочисленной прислугой, были не меньше его имения. А Катенька, до сих пор не могла привыкнуть к своей спальне, после маленькой комнатки в имении на втором этаже, где ее отец без труда мог достать рукой до потолка, ей казалось, что потолок над ее головой находится где-то далеко, далеко. И ей даже потребовался балдахин, потому, что она не могла заснуть в таком огромном помещении.

Сам Илья Игнатьевич, конечно, страдал, он, был вырван из деревни, где провел почти безвыездно пятнадцать лет, и если в первые дни у него были, хоть какие-то дела, то сейчас ему было жутко скучно. И даже старания Феклы не могли развеять его меланхолию. Он пытался восстановить старые знакомства, но их в Петербурге осталось совсем немного, и только возможность бывать у Шеховских мирила его с необходимостью оставаться в столице.

Он побывал у князя буквально через два дня после приезда, Катеньку, он с собой не взял, несмотря на ее слезы. Но, обещал в будущем взять и ее.

Сегодня первый раз Катенька одна отправлялась к княгине Голицыной и была радостно возбуждена, когда она уехала. Вершинин решил, что наступило самое время навестить старого князя во второй раз.

Когда он приехал к знакомому подъезду, и постучал в двери, то был немало удивлен, когда, у открывшего двери, Энгельбректа углядел за поясом здоровый тесак.

На удивленный взгляд гостя дворецкий воскликнул.

-Ваше благородие, не удивляйтесь. Если бы вы знали, что у нас приключилось!

Позавчера ночью на нас покушение было, тати, ночные в дом залезли.

Не успел Илья Игнатьевич хоть, что-нибудь спросить, как Энгельбрект продолжил.

-И знаете, кто нас от смерти неминучей спас? Николай Андреевич, храни его Господь. Он трех бандитов голыми руками положил, а четвертого повязал.

Вершинин тяжело сел на стоявший в стороне стул.

-Ого, какие у вас дела творятся, а я живу и ничего не знаю, — сказал он, когда немного пришел в себя,— так, что Николка всех воров укокошил?

Энгельрект посмотрел на него укоризненно.

— Его Благородие Николай Андреевич,— сказал он назидательным тоном,— убил трех вооруженных ножами бандитов голыми руками.

Вершинин усмехнулся про себя

-Андрей молодец, больше необходимого не говорил, правильно меньше знают, крепче спят. Нечего прислуге языками трепать. А если и узнают, когда-нибудь, что сын князя был деревенским дурачком, то, скорее всего, ни за что не поверят в такую историю.

Он встал, отдал Энгельбректу свою бекешу и знакомой дорогой отправился в гостиную. Князь, извещенный о госте, уже был там. Они поприветствовали друг друга , и усевшись в кресла повели неторопливый разговор. Вершинин сразу забросал Шеховского вопросами о вчерашнем событии, и только охал и ахал, когда слушал рассказ князя. После этого беседа уже пошла про самого Николку.

-А Николенька сейчас чем занимается,— спросил Вершинин.

-О, если бы ты видел. Он сейчас в большой зале у него экзерсис на шпагах.

-Ну и как у него успехи?— заинтересовался Илья Игнатьевич, хотя в ответе князя он не сомневался.

-Феноменально,— прозвучал ожидаемый ответ,— самый лучший учитель Петербурга сказал, что такого бойца не встречал никогда.

-Хе-хе,— рассмеялся довольный помещик,— задаст он жару некоторым задиристым личностям.

Князь нахмурился

— Илья, я не нахожу в этом ничего хорошего, мне совсем не хотелось такого ажиотажа вокруг сына, но видимо этого уже не избежать.

-А я думаю, что в этой ситуации есть и хорошая сторона,— продолжил Вершинин,— ты ведь не будешь отрицать, что у Николки из-за обстоятельств его происхождения могут быть различные неприятности, но если окружающие будут знать его репутацию, как стрелка или фехтовальщика, то желающих оскорбить его будет немного.

Князь кивком согласился с приятелем, хотя по выражению его лица было видно, что предпочел, чтобы Илья Игнатьевич поменьше упоминал о прошлом его сына. Они сидели и оживленно беседовали, когда в дверь гостиной постучали. После разрешения князя к ним зашел взволнованный Энгельбрект и торжественно доложил.

-Ваше Сиятельство, фельдъегерь канцелярии Его Императорского Величества просит его принять.

-Конечно,— торопливо сказал Шеховской,— пусть немедленно проходит.

Оба друга встали, и в это время в комнату зашел офицер. Он приветствовал хозяина и с поклоном подал ему запечатанный пакет.

-Ваше Сиятельство, — сказал он,— прошу принять письмо его Высокопревосходительства графа Бенкендорфа, он настоятельно просил ознакомиться с ним и отписаться немедленно. Я уполномочен дождаться вашего ответа.

Князь распечатал пакет, развернул лист бумаги и впился в строчки.

Внимательно прочитав письмо, он повернулся к Вершинину и с растерянным видом сообщил.

— Государь желает наградить меня орденом Георгия второй степени и просит прибыть через неделю в Гатчинский дворец. Кроме того, он, не дожидаясь сдачи экзаменов, определил Николеньку корнетом лейб гвардии гусарского полка. И просит, что бы тот прибыл вместе со мной на это награждение, уже в гусарском мундире.

-Поручик,— обратился он к фельдъегерю,— пожалуйста, подождите, я вас не задержу, сейчас только напишу ответ. Можете пройти в обеденный зал, перекусить, к сожалению, не могу составить вам компанию. Энгельбрект, проводи его Благородие в зал, — приказал он дворецкому.

Когда они остались вдвоем, Андрей Григорьевич развернул еще одну краткую записку, которую уже писал лично Бенкендорф.

-Дорогой друг, хочу тебе слегка пояснить, в чем дело, император хочет, чтобы твой сын провел показательный бой с де Жюссаком, этот, недавно появившийся у нас француз, до настоящего момента выиграл все свои бои, и ведет себя крайне заносчиво. Его Императорское величество надеется, что Николай Андреевич, который так себя проявил в последних событиях, сумеет остановить победный марш гордеца. А по поводу ордена император сказал, что это его извинение за, то, что твои заслуги в свое время не были оценены должным образом.

Он прочитал ее вслух и потом посмотрел на Вершинина. Тот слегка улыбнулся,

-Вот видишь, стоило тебе попасть на глаза императору и все закрутилось, как в романах. Ну, что от всего сердца поздравляю и радуюсь за тебя. Давай пиши ответ, и надо отметить это дело, как мы это обычно делали в молодости.

Катенька впервые в своей жизни ехала одна с визитом. Конечно, с ней были сопровождающие, но это были просто слуги, а вот отца, который всю жизнь был рядом, сегодня не было. Дорога не заняла много времени вот она уже на Большой Миллионной заходит в дом княгини. В дверях ее встретил важный мажордом и после ее сбивчивых объяснений исчез в коридоре. Не прошло и несколько минут, как оттуда, шурша платьем, вышла княгиня Голицына.

-Здравствуйте Ваше Сиятельство, — застенчиво пролепетала девушка,— надеюсь, я не опоздала.

-Ну, что ты душа моя, конечно нет, пойдем скорее со мной, я смотрю, ты совсем продрогла, сейчас мы с тобой попьем чайку. Ты, как насчет чайка?

-Ой, спасибо, Евдокия Ивановна, вы так добры, я с удовольствием откушаю с вами.

Они прошли в столовую, где немедленно им был доставлен дымящийся самовар и чайный сервиз.

Княгиня, угощая девушку, искоса следила за ее манерами, и к своему удовольствию обнаружила, что придраться ей, в общем, не к чему.

-Интересно, где Вершинин нашел ей такую гувернантку, надо бы с ним потом поговорить, Нинель меня недавно просила найти хорошую воспитательницу для внучки.

Пока они пили чай, Евдокия Ивановна ни о чем особо не расспрашивала свою ученицу, а наоборот рассказывала ей о Париже, о том, как там живется.

-А вот папенька мне никогда не рассказывал ничего, а ведь там жил почти два года,— с обидой сказала Катенька.

Княгине стало так смешно, что она чуть не подавилась, чаем, который она прихлебывала с блюдечка.

-Что может рассказать молоденькой девице отец, о времени, проведенном им в Париже, сколько у него было любовниц и в каких кабаках кутил,— смеялась она про себя.

Но вслух, тем не менее, сказала:

-Катенька твой папа, был там во время войны. Он, наверно, считал, что рассказы о ее ужасах, не для юной девушки.

После чая они прошли в библиотеку, где княгиня, уже примерно составившая план занятий, начала свои уроки. Рассказывала она все, не в пример интересней, чем мадам Боже, поэтому внимание Катеньки было обеспечено. Они с небольшим перерывом прозанимались два часа, а потом, немного помузицировали в две руки за клавикордом.

После этого их пригласили в столовую на обед. К обеду к княгине приехала ее давняя подруга, в отличие от княгини, она была еще замужем, очень этим гордилась и вспоминала своего мужа, где только можно.

Когда Евдокия Ивановна представала ей молоденькую девицу, она восприняла это, как очередную блажь подруги и довольно равнодушно приветствовала Катеньку.

За столом обе подруги вели оживленный разговор, нисколько не стесняясь, девушки. Но та слушала их вполуха, потому, что людей, о которых шла речь, она не знала.

Но вот Нинель Александровна сказала:

-Ах, Евдокия, слышала ли эту ужасную историю, о нападении на дом Шеховских, представляешь, там трое убитых!

Со стороны Катеньки раздалось всхлипывание, и она упала со стула.

-О господи, что с ней стряслось? — удивленно вопросив, вскочила с места Нинель.