Вампиры сделали шаг назад, в то время как советник взмахнул руками. Я упала на землю, лишившись опоры в виде незримой стены. Как только я вскочила, то бросилась к Нериху, шедшему сквозь расступившуюся толпу.

— Остановись! — заорала я. — Стой!

Я зацепила вампира и дёрнула к себе, содрогнувшись, увидев кровавое месиво вместо лица, на котором жили лишь глаза, сверкнувшие багровым пламенем. Нерих оттолкнул меня от себя с такой силой, не подвластной другим расам, что я отлетела назад на сбившихся в кучу кровососов. Отбившись от них, я вновь обернулась, но Нериха уже не было: лишь большая летучая мышь летела к Клагилу высоко в небе.

Я всхлипнула, прикусив губы, а потом ринулась через толпу к лежавшему на земле эльфу. Истал лежал на серой земле абсолютно неподвижно.

— Нет...

Я коснулась его плеча, а потом рывком перевернула тело. Из носа эльфа текла кровь. Я взвыла, схватившись за сердце, другой рукой прощупывая пульс, а потом облегчённо вздохнула, упав головой на грудь парня.

— Кхм...

Я приподняла голову и увидела на земле тень. Подняв глаза, я встретилась ими с Жаром, стоявшим, скрестив руки на груди.

— Отпусти его, Вигма.

Я помотала головой.

— Я не трону его, даю слово.

— Ты думаешь, я поверю твоему слову?

Лицо Жара, которое сейчас выражало просьбу, окаменело, превратившись в маску, которую я видела всё это время.

— А ты думаешь, меня это колышет?

Я, не спуская глаз с короля, обхватила Истала за плечи и прижала к себе, качая головой.

— Нет, я не отдам тебе его.

— Ты же не хочешь, чтобы он захлебнулся кровью, правда? Его надо подлатать.

— Подлатать?

Жар скривил губы, что слегка оживило маску на его лице.

— У него наверняка сломан нос. Поаккуратнее наш уважаемый хранитель не может.

— Хранитель? — нахмурилась я и сама же ответила на свой вопрос: именно Нерих поставил защитный щит на границу Фанории, именно он его снял. Поэтому он был так уверен в том, что вампиры всесильны в войне.

— Вигма, — вновь привлёк моё внимание король, — не дури. Ты же понимаешь, он нам нужен. Я не смогу ему повредить.

Я его не слушала, закрыв глаза, пытаясь остановить слёзы, беспрерывно катившиеся по щекам.

— Я его убью, — тихо раздельно сказала я.

— Очень в этом сомневаюсь.

Я отрешённо посмотрела на него, а потом отпустила Истала.

— Знаешь, Жар, до этих пор я не могла понять, кого я ненавижу больше: тебя или Нериха. Но теперь я поняла, кого я ненавижу. Ты преследуешь свои цели, но я тебе верю. Пока.

Лицо Жара отразило непонятную гамму чувств, а потом он наклонился и поднял эльфа на руки.

— Надеюсь, ты понимаешь, что мы не сможем выделить ему комнату для гостей.

— Ты запрёшь его? — переспросила я, но, к своему собственному удивлению, ничего не почувствовала, кроме странного безразличия.

Я посмотрела в глаза полудемону и едва не утонула в них, как и тогда, при его первых словах. В глубине души пришло понимание, что я так спокойна, потому, что он этого хочет, но ничего не смогла этому противостоять

— Иди к себе.

Я встала на ноги и посмотрела в спину Жара. Вампиры, не разошедшиеся, а до сих пор пополнявшие свои ряды, как один вдохнули воздух и потянулись вперёд, но тут же отпрянули от раскрывшихся чёрных крыльев, которые подняли два тела в воздух и теперь несли в сторону замка. Вампиры подняли головы вверх, а потом начали медленно расходиться. Внезапно подул ветер, и я осталась одна перед границей.

Вздохнув и проведя ладонью по глазам, вытирая слёзы, я направилась в крепость, сдерживая себя, чтобы не побежать. Как только я достигла своей комнаты, я бросилась на кровать, спрятав лицо в подушку, молча плача. Чем больше я плакала, тем больше меня мучило ощущение того, что Жар притупил мои чувства, потому что сейчас во мне разгоралась всепоглощающая ярость.

Я перевернулась на спину и уставилась в потолок, вместо потолка видя недавно разыгравшуюся битву Нериха и Жара. Я ненавидела вампира, втайне восхищаясь тем, кем он стал на протяжении долгих — для меня — восьми веков. Первое впечатление: самодовольный, нахальный, эгоистичный тип, помешанный на собственном превосходстве и жажде крови и... Со временем я сравнила его с Жаром. Как король носил маску отчуждения, так вампир носил маску беззаботного насмешника. Но всё это не мешало мне испытывать к советнику такую ненависть, что от одной мысли о нём у меня чесались руки уронить его в... а потом... короче, просто чесались руки.

Я задвинула полог, и села на постели, прижавшись спиной к спинке кровати.

Дверь скрипнула, заставив меня напрячься в ожидании самого худшего. Я медленно повернула голову, пытаясь посмотреть на своего гостя сквозь преграду, и сжала кулаки так, что на коже остались красные полукружия ногтей. Фигура, походка... всё выдавало Нериха, подошедшего к самой кровати и отдёрнувшего полог.

— Уйди, — тихо проговорила я, прикрывая глаза и скрепя зубами.

Советник молчал. Я открыла глаза и уставилась на вампира, поджав губы. Хотелось заорать, выхватить клинки, будто просившиеся в руки, снести Нериху голову, расцарапать лицо, выцарапать глаза, сплясать на могиле и...

Наверно, все мои чувства отразились у меня на лице, потому как губы вампира медленно расползлись в усмешке.

— Меня радует подрастающее поколение.

Я глубоко вдохнула, чтобы не подскочить и не притворить все свои мечты в реальность.

— Подрастающие вампиры. Крошка, ты знаешь, что при гневе твои глаза наливаются кровью?

Я откинула голову назад, вцепившись пальцами в стёганое покрывало.

— Пусть так, — прошептала я, — но ещё чуть-чуть, и от твоих глаз не останется и следа.

— Ты сейчас очень сексуальна... Брось, я не сделал бы ему ничего плохого...

— Не сделал бы?!

Я рванулась вперёд, приблизившись к Нериху и чуть не столкнувшись с ним нос к носу. Вампир прикрыл глаза, вдохнув воздух, а потом положил мне руку на плечо, которую я оттолкнула, с отвращением отодвигаясь назад.

— Ты уже сделал. Ты переступил грань.

— Да? — легкомысленно переспросил вампир. — Какую же?

— Грань моего терпения. Я терпела тебя потому что...

Я выдохнула, пытаясь держать себя в руках. Ведь я должна ему сказать...

— Я терпела тебя потому, что, несмотря на ненависть, я видела в тебе смысл. Что-то большее, чем жалкий кровосос, мертвец сосущий кровь... В тебе было что-то... Нет, — я покачала головой. — В тебе уже ничего нет. Сотни лет ты пытался искоренить в себе что-то... Тебе это удалось. А теперь уходи.

Вампир смотрел на меня всё с той же насмешкой, которую мне так хотелось стереть с его лица, но глаза его не выражали насмешки — только холод, который не допускал ни сожаления, ни понимания. Советник скрестил руки на груди, склонив голову набок.

— Я тебя выслушал, — сказал он. — А теперь ты выслушаешь меня.

Я хотела оборвать его речь, но он заставил меня слушать, придвинувшись ближе, ставя колено на постель и прикладывая к моим губам указательный палец. Я щёлкнула зубами, но вампир, как и всегда, оказался быстрее.

— Твой любовник напал на мои границы.

— Он мне не любовник!

— Может, и ты ему не любовница? Неважно, важно то, что он напал на МОИ границы, которые я храню столько лет... Никто не сможет пересечь их без моего разрешения, даже солнце, — он поднял палец вверх. — Оно никогда не будет сиять в пределах Фанории — я ненавижу солнце.

— Как ты выбрался из бездны? — прошипела я.

— Ещё никто не обломал мне крылья, — пожал плечами Нерих.

— Жаль, что у меня не дошли до этого руки.

— Жаль, — не понятно с чем согласился вампир. — Так вот. Нам нужно от этого светлого эльфа то же, что и от всех остальных.

— Тогда возьми то, что тебе надо и отпусти его.

— Отпущу, — Нерих выжидательно посмотрел мне в глаза. — Условие.

— Какие ещё условия? — вспылила я.

— Приведи мага и ведьму.

Я уставилась на него, молча открывая и закрывая рот.

— У тебя нет другого выхода.

— Отведи меня к нему.

— Вигма...

— Отведи меня к нему, — повторила я, — а потом я достану тебе хоть мага, хоть дьявола.

Нерих внимательно на меня посмотрел, а потом пожал плечами, вставая и направляясь к двери. Открыв её, он обернулся и посмотрел на меня.

— Ты идёшь?

Я встала с кровати и приблизилась к нему. Вампир усмехнулся, пропуская меня вперёд. Я вышла в коридор и оглянулась на советника, закрыв за собой дверь, он пошёл вперёд по коридору, не оглядываясь на меня, на ходу снимая плащ и перчатки.

Мы поднялись вверх по лестнице и прошли дальше по коридору, где я заметила одну приоткрытую внутрь дверь. Советник оттолкнул её ногой, и кинул плащ и перчатки на кровать. Мельком заглянув через его плечо, я узнала комнату вампира, где дала ему обещание, тяготившее меня всё это время.

Нерих прошёл дальше по коридору и отворил очередную дверь. За ней скрывалась винтовая лестница, точно такая же, как и та, по которой я спускалась из внутреннего двора. Вот только теперь мы шли вверх. Мы прошли несколько этажей, прежде чем выйти на круглую площадку, которая была огорожена сплошной решёткой. Я повертелась на месте и увидела лежащего на холодном полу эльфа.

— Ты помнишь, что обещала, — сказал мне в спину вампир. — Утром тебя здесь быть не должно.

Я оглянулась, желая высказать Нериху всё, что я думаю о его указах, но вампира уже и след простыл.

— Вигма...

Я обернулась. Истал лежал на спине, закинув руки за голову и глядя прямо перед собой.

Я бросилась к решётке и повисла на ней, не спуская глаз с эльфа. Всё его лицо начало медленно опухать, за что я в очередной раз прокляла испарившегося вампира.

Истал посмотрел в мою сторону и улыбнулся.

— Вот он и нашёл меня. Его желания всегда исполняются.

— Ты про Жара?

— Я про Нериха.

Я присела на корточки рядом с решёткой.

— Думаешь, откуда я столько знаю о нём? Он уже говорил о том, что я был его рабом? А то, что я из Освелии?

Я молчала, ожидая продолжения.

— А не посвятил ли он тебя в свои дальнейшие планы? Он снова наденет на меня ошейник или зверски убьёт?

Я затряслась, прижавшись лбом к решётке.

— А ты знаешь, как умерла твоя мать?

Я застыла с расширенными глазами, а потом перевела испуганный взгляд на эльфа и покачала головой.

— Твоя мать никогда не любила Дриана. Зато её всегда тянуло на приключения. Как и тебя. Она полюбила принца Фанории и продолжала его любить даже после свадьбы с королём Данкалии. Ты не плод любви, Вигма. После твоего рождения Трелин сбежала с Нерихом. Она словно сошла с ума. Она хотела стать таким, как он. И стала. Вот только вампиры не имеют права это делать... Всех обращённых убивают. Король Фанории не сделал исключения и для собственного сына.

Я прижала руку к горлу, будто опасаясь, что оно разорвётся от рыданий, готовых вырваться наружу.

"Нерих рвал и метал. Даже страшно вспоминать, как он взбесился. Он понимал, что Жар в какой-то степени прав, но... мне показалось, что он старался своим злом заглушить в себе какие-то воспоминания, что-то, что не давало ему покоя. Что-то, что не получилось у него, но получилось у Жара".

Я помотала головой, выбрасывая воспоминания о разговоре с Пулоной, а потом вновь посмотрела на Истала, который поднялся на ноги и сел напротив меня, протянув руку. Я коснулась его ладони, и мне будто стало легче.

— Осталось совсем немного, — сказала я ему, — а потом... я убью его.

— Это не получилось у армии Данкалии, а ты собираешься сделать это одна.

Я посмотрела в глаза эльфу.

— После смерти короля и королевы Фанории Нерих — самый древний вампир. И он обречен на то, чтобы отдать свою плоть духу, который хранит саму сущность вампиров. Он хранитель не только границ, как у ведьм. Он просто хранитель. Ему не нужны мечи, ты сама это видела. Да он может и не драться вовсе. Если он захочет, ты просто не подойдёшь к нему.

— Зачем же он дрался с тобой?

— Чтобы вернуть то, что принадлежало ему.

— Зачем он дрался с Жаром?

— Фанорию не получить иначе.

— Но он и есть Фанория! — возразила я.

— Всего лишь её дух.

— Тогда почему он проиграл полудемону?

— Потому, что он полудемон.

Я уткнулась лбом в колени.

— Помоги им. Один раз. И всё будет кончено, — прошептала я.

— И ты будешь моей?

Я подняла глаза на него и улыбнулась.

— Я уже твоя.

Он притянул меня к себе за руку и прильнул к решётке. Я приникла к его губам, глядя в чистые голубые глаза. Всё испортил писк и шорох множества крыльев где-то над моей головой. Я отстранилась и посмотрела в потолок.

— Я ухожу, Истал. Я ещё кое-что должна.

— Ты никому ничего не должна, останься, — Истал сжал мою руку, не желая отпускать.

— Пока я королева этого кошмара, я должна этому кошмару.

Я мягко высвободила руку и ушла, не оглядываясь, чтобы не расплакаться. Всё время, пока я спускалась по лестнице, я думала о словах Истала. Я думала о своей матери, которую я никогда не знала. И мне стоило большого труда пройти мимо комнаты Нериха, не сшибив на ходу дверь с петель, желая наброситься на советника, оказавшегося проклятием всей моей жизни.

Когда я вернулась в комнату, на моей постели сидела Пулона. Я встретила её жалеющий взгляд, и мне стало дурно от злости. Я ненавидела, когда меня жалеют. А сейчас я возненавидела Пулону за то, что она жива, а моя мать нет. Пусть бы она осталась с эти чудовищем, пусть бы она сама им стала. Но она была бы жива.

Внезапно я вспомнила мои утренние впечатления после разговора с Жаром и всё поняла. Был бы Жар вампиром, он бы не смог обойти закон. Был бы Жар вампиром, он бы не смог обойти хранителя. Был бы Жар вампиром, меня бы здесь никогда не было. И пусть. Хоть кто-то поставил древнего вампира на место.

Я снова посмотрела на Пулону и почувствовала в ней подругу, каких у меня никогда не было. Я никогда не плакала, да и повода у меня не было. С чего плакать принцессе, у которой всё есть?

Я сделала несколько шагов вперёд. Вампирша встала и подошла ближе. Несколько секунд мы не сводили глаз друг с друга, а потом крепко обнялись.

Глубокой ночью, пока я не могла заснуть, я думала о том, что эта женщина, пусть и предана королю, как своему повелителю, предана мне, как другу.

Ещё не взошло солнце, а я была уже в седле, пересекая границу и въезжая на нейтральную полосу. Я полагала, что имперцы были так же предупреждены о посольстве в их земли, как и гномы, так что я собиралась ехать по главной дороге, пролегающей не так далеко от Фанории. Вот только я абсолютно не знала, что говорить верховному магу, с которым я в более менее нормальных отношениях, и верховной ведьме, с которой я в отношениях, достаточных для того, чтобы она меня испепелила на месте.

Скачка не заняла больше двух часов, по истечению коих я и достигла границ Ганзены, перед которыми замерла в нерешительности, помня своё прошлое незаконное проникновение.

Спокойно, Вигма. Чем раньше ты переступишь границу — тем раньше вернёшься. А чем раньше ты вернёшься — тем раньше Нерих станет полноценным трупом.