Проект Х))

Выйдя на Купеческую улицу, я еще издали увидел — лошадей у коновязи нет. Дела. И куда дальше? Подняться в номер? Смысл? У Митрия ключей от него нет. Так, спокойствие только спокойствие, будем искать. Для начала опросим обслугу ресторана, местных обывателей и зевак. Вот только как на грех никого не видно. Пус-то-та. Только наглая харя шпика... Так, а ведь он мог проследить и за Митрием? Логично? И что делать? Прихватить его на глазах у местной публики — вариант так себе. И все же надо расспросить местных. Шпик, если он таки за мной следить приставлен, итак никуда не денется.

Первым из опрошенных стал солидный дядечка в зале ресторана — местный администратор. Видеть он ничего не видел, зато подсказал переговорить с конюхом, в обязанности которого входит ненавязчивое наблюдение за лошадьми постояльцев. А заодно он поил, кормил, чистил, расседлывал и седлал их по требованиям гостей заведения. Отлично. Не теряя времени, я поднялся в наш номер. Снял и отложил мешок, ранец и все оружие, кроме 'Стечкина'. Подумав, прихватил обрывок бечевки, может пригодиться, и спустился вниз, успев на секунду выглянуть в окно, убедившись — топтун на месте. Ну, держись, гнида, скоро наступит твой звездный час.

В конюшне было чисто и светло. Она ничем не уступала той, что располагалась в усадьбе Липарёва. Помещение выглядело пустым и я, не тратя время, просто громко крикнул:

— Эй, товарищ конюх!

Скрипнула незаметная дверца и ко мне навстречу вышел невысокий, коренастый дядька. Разговор у нас получился короткий, но содержательный. Да, он видел Митрия, даже перебросился с ним парой слов. Да, мой слуга забрал лошадей. Больше конюх ничего не знал или не хотел говорить, я так и не понял до конца. Сунув ему мелочь и поблагодарив, я вышел на улицу. Народу все также мало. 'Хвост' сразу отлип от стены, явно собираясь идти следом.

Для начала решил просто выбраться из крепости. Понять бы еще — один этот хмырь или с напарником? На первый взгляд больше нет никого, но я еще тот спец по слежке. Если их двое, дело осложнится. Не придумав, как выяснить данный вопрос, решил действовать по ситуации, но быть настороже.

Миновав караулку и оказавшись за пределами крепости, решил сначала пройтись по рынку и заглянуть к торговцу основным местным транспортом — барышнику. По пути прикупил берестяной кулек с вишней. Крупная, спелая, налитая сладким соком, вкуснотища. Не спеша шел по рынку, регулярно замечая в толчее уже примелькавшуюся физиономию топтуна. А вот и конный ряд. В нешироком загоне несколько преимущественно гнедых лошадок, рядом конюшня под навесом. В стойлах еще с полдюжины скакунов.

— А рогачей у вас не бывает? — Без особого интереса начал я.

— Не бывает, — отрубил барышник — молодой, серьезно-насупленный мужик моих лет с холеными усиками и мрачноватым взглядом голубых глаз. Да, забавный кадр.

— Что совсем не бывает? Не порядок... я вот хотел прикупить... денег не пожалел бы... — И вот зачем я затеял эту подначку?

— Не бывает, — повторил мужик, — для ясыга скакун — побратим, а своих они не продают. — Это на что он намекает, получается, русские друг друга направо и налево закладывают, так что ли? Ну-ну...

— Что, такие благородные? А чужих? Чужими не приторговывают? — Куда меня несет, елки?

— Чужих они режут, как баранов. — Прошипел барышник. Хм, похоже, я его здорово разозлил. — Ты зачем пришел? Коня покупать или без дела?

На прямой вопрос стоит дать симметричный ответ, хотя и подмывает опять нахулиганить.

— Прицениваюсь. У меня коней украли, вот оцениваю ущерб, заодно и купить думаю, ноги-то не казенные, чего их топтать, верхами куда сподручней. Так сколько верховой конь стоит, а сколь вьючный?

— За верхового трехлетка — червонец, под вьюк — пять рублей. — Сквозь зубы процедил торговец.

— Кони в табуне выросли или в стойлах?

— От донской породы выведены. Круглый год на лугах пасутся, крепкие, неприхотливые, выносливые, по лесу и горам приучены ходить. Зерна мало требуют, только не забывать попастись давать. — Говоря о лошадях, барышник позабыл о недавней злобе, сразу видно, гордится своими четвероногими красавцами.

— Лады, завтра приду покупать. Ну, до встречи, — я протянул руку, которую торговец после секундного колебания пожал, словно в знак примирения. Вот и славно.

Выйдя с базара, немного поплутал по улицам, подыскивая подходящее местечко и заодно проверяя 'хвоста'. Пройдя несколько малолюдных мест, завернул в глухой переулок, стиснутый двумя высокими деревянными заборами. Примерно посередине улочка делала двойной изгиб. Убедившись, что и со второго конца проулка это колено скрыто, я решил действовать. Расстегнув кобуру, вытащил АПБ и, прикрутив глушитель, сунул оружие за пояс. Услышав приближающиеся шаги, и мгновенно вскипев злобной радостью, я метнулся навстречу преследователю. Увидев меня, мужик впал в легкий ступор, не зная, что предпринять. Давать время на размышления в мои планы не входило. Пробив с разбега носком ботинка по голени противника, я нанес два удара — левой в ухо, заставив приоткрыть шею и сразу правой в кадык. После такого подарка люди обычно испытывают страшные муки — боль и удушье до кучи. Кричать, сопротивляться уже им в голову не приходит. Не тормозя движение, привычно подбил колено и, захватив руку, выкрутил, прижав к земле. Упершись коленом в спину судорожно кашляющего врага, зацепил и вторую руку, крепко сковал запястья наручниками. Вот и пригодились 'браслетики', да как быстро, а я еще сомневался, зачем мне эти ментовские цацки... Тщательно обыскал. Улов оказался скромным. Нож с роговой рукоятью, потертый 'ТТ' с запасной обоймой, пара серебряных рублей, горсть мелочи. Рассовав добычу по карманам, вытащил АПБ. Уперев ствол под челюсть шпика, ухватил за воротник, подтащив к забору. Сам встал так, чтобы видеть оба конца проулка, и начал допрос.

— Ну, что, тварь, допрыгался? Я тебя тут похороню, ты меня понял? — Для убедительности я щелкнул затвором, досылая патрон. Теперь одно движение пальца и мужику вышибет мозги на забор. И он, походу, это прочувствовал до самой сути. Словно запах изменился, идущий от него. Дыхание у него почти восстановилось, бил я не сильно, калечить или 'отрубать звук' надолго в планах не значилось.

— Отвечай быстро: кто, от кого, зачем следишь за мной? И только попробуй врать.

— Пернач послал, кха-кха, сказал, кха, следить, глаз не спускать, — еле слышно сипя и кашляя через слово, начал бандит, — все разузнать к вечеру, кха.

— Ты один послан? Смотри в глаза, отвечай быстро.

— Один.

— Врешь, сука. — Я ударил его стволом по губам, разбив их в кровь, пусть глотнет собственной юшки, сговорчивее будет. — Где второй? — Если топтун и лошара, то Пернач таким точно не выглядел, не мог он одного послать. Периферийным зрением я все время сканировал улочку, но пока все было тихо. — Отвечай. — Прошипел я.

— Ушел с... — И шпик внезапно замолчал.

— С кем ушел? Считаю до трех. Раз, два... — Продолжать счет не потребовалось, клиент сломался и заговорил с полной самоотдачей.

— Слугу вашего, с конями. Забрал и увел. Я тут ни при чем, я против был, он приказал за вами следить, а сам...

— Кто он? Куда увел? — Внутренне я готов был рвать на себе волосы и биться головой об стену, елки, как глупо парень подставился! Но надо колоть клиента дальше.

— Варан, он у Пернача в подручных, ему человека зарезать — одно удовольствие. На нож слугу вашего поставил и увел. Поди, в усадьбу, а может, и сразу в сторожку.

— Что за сторожка?

— Недалече тут. В лесу стоит. Хозяин там... — Пауза такая, мутная, надо его подстегнуть.

— Не молчать! Дальше!

— Ну, всякие дела обделывает, которые не для чужих глаз и ушей. — Нехотя признался мужичок.

— Точнее, где она, рассказывай. И смотри, жить тебе пока у меня палец не дрогнет.

Выслушав корявые пояснения бандита, я примерно смог представить расположение тайной сторожки.

— Сколько у Пернача людей, чем вооружены, как охраняется сторожка?

— Сам хозяин и нас шестеро, оружия много...

Информация потекла широкой рекой. Внимательно слушая и запоминая, я лишь изредка задавал уточняющие вопросы. Отлично. Решив, что угроз достаточно и можно чуток прибавить положительных эмоций, убрал пистолет от горла, и, смягчив тон, спросил:

— Зовут тебя как?

— Так это, Мишкой Рогачом зовусь.

Поняв, что его не будут убивать прямо сейчас, мужичок приободрился. В глазах появилось некое выражение... наверняка думает попытаться сбежать, как только выйдем на улицу оживленную.

— Как ты думаешь, Мишаня, обменяет тебя Пернач на слугу и коней? Или лучше тебя здесь прикопать?

Видно было, что слова мои его сильно напугали, но даже сейчас бандит сам не верил в свою ценность для бритомордого главаря. Он отрицательно качнул головой и опустил глаза вниз. Я поднял ствол:

— Молись своим богам, Рогач.

Мужик опустился на колени, ожидая смертельного выстрела. Елки. Значит, точно пустышка. Снял пистолет с боевого взвода и сказал.

— Мишаня, расстрел отменяется, дыши дальше. — Бандит неверяще посмотрел на меня, в глазах — безумная надежда. — Слушай, убивец убогий. Видишь этот значок на куртке? Твой главарь не с тем связался. Запомни и передай Перначу — допускаю, что все произошедшее — просто недоразумение. Поэтому у него есть время до вечера, почти четыре часа тишины, но если к закату мой слуга и лошади в целости и сохранности не будут стоять у конторы Шерифа, перемирию конец. Начнется война. Я человек мирный, но 'а ля гер ком а ля гер', — заметив понятное недоумение в глазах Рогача, перевел, — на войне, как на войне. Все, проваливай, часы тикают.

Снял 'браслеты' и уже в спину добавил:

— Советую тебе про сторожку не трепаться — за то, что проговорился Пернач тебя сам зарежет. И пистоль свой забери, — выщелкнув магазин, бросил под ноги незадачливому шпику. Толку от капитально изношенного ствола ноль, а этого без оружия точно прижучат по полной.

Михась кривовато мотнул головой, подхватил оружие и заковылял дальше. Дождавшись, пока он отойдет достаточно далеко, двинул и я. То, что бандиты не пойдут на примирение — сомнений особых не вызывало, но вот так сходу идти их убивать — я просто не мог. Так легче примириться с воплями совести. Приличия соблюдены, шансы им я оставил пусть и сам подставился.

Теперь подумаем, что делать дальше. Избавление от 'хвоста' дало возможность провести ряд подготовительных мероприятий. Времени мало, надо решить, что будет первым на очереди. Война дело серьезное. Можно и в одиночку ее вести, как героический ганфайтер Дикого Запада, но когда врагов шестеро или больше — неспортивно получается. Поэтому помощь не будет ни трусостью, ни излишеством. Имеются пять кандидатов. Липарёв, Шериф, Дык, Гиви-Петр, Илья Востриков. Ах да, есть еще некий Курбаши, мой десятник в отряде самообороны. Своих друзей — Пашку и Валерку впутывать в эти мутные дела не хотелось категорически, пусть живут в мире и радости, тем более, им здесь похоже нравится.

Вострикова и Шерифа я без особых раздумий отмел первыми — однако, власть, а ведь доказательств ноль. Допускаю, что не прав. Только ведь они и так в курсе моей ситуации, а помощи никакой не предложили, опять же Митька недавний разбойник, куда проще поверить, что он сам ушел. Рассчитывать, что выделят группу и проведут полноценную спецоперацию — не реально, на мой взгляд. Хотя... Ладно, оставим этот вариант на самый крайний случай. Главное — это мое личное дело, не хочу просить помощи, тем более у властей. Сам впутался и должен разобраться сам. Если приду к ним — буду выглядеть испугавшимся попрошайкой. От одной мысли о подобном меня бросило в жар — нет, этот путь исключен.

Какие еще варианты? Можно нанять бойцов через Дыка. Не сомневаюсь, что трактирщик многих знает лично и подыщет за умеренную мзду стоящих людей, с которыми я и пойду на штурм. Не лучший сценарий — мы друг друга не знаем, вот так с ходу договориться сложно. И где гарантия, что в спину не выстрелят?

Если обратиться к Курбаши. То шансы повыше, в конце концов, его и остальных ведь тоже можно нанять? Вот только я его не видел даже. Что за человек? А время идет.

Еще путь — Липарёв. Утром он весьма убедительно излагал про некий долг передо мной и предлагал возглавить группу поиска. Штурм сторожки или городской усадьбы, чем не обкатка нового состава? Хммм, а что, не плохо...

Есть еще мрачный тюремщик-дард. Сугубо по ощущениям — боец серьезный и Ердея знает. Не простой человек. Его что ли и нанять на это операцию? Уверен, не подгадит. Елки, голова пухнет от обилия версий.

Ноги сами привели в корчму. Только присел за столик, как фигуристая служанка оказалась рядом, ненавязчиво коснувшись моего плеча бедром, елки, а приятно. Рукой ухватил девушку за талию, и усадил к себе на колено.

— Как ты без меня поживаешь, красна девица, другого себе не подыскала ухажера?

— Нет еще, — задорно улыбаясь и не спеша соскочить с колена, ответила девушка.

— Красавица, а ведь мы с тобой и не познакомились толком. Меня Славкой зовут, а тебя?

— Авдотьей кличут. — Завлекательно-придыхательным, полным соблазна и неги голосом проворковала красотка.

— Дуня, Дуняша — ох и ласковое у тебя имя. Ты вот что, Дунюшка, позови ко мне хозяина своего, лады? А вечерком, если жив буду, жди с гостинцами. — Отпускать девушку, было искренне жаль, тем более, успев оценить все богатство ее форм в непосредственной близости от себя.

Дуняша, легко поднявшись на стройных ногах, еще раз бросила на меня полный веселого огня взгляд, и плавно поводя бедрами, пошла к стойке. С ума сойти, вот это девка! Хороша. Но оставим все эти охи-вздохи до лучших времен, война на пороге, а ты еще не готов... хммм...

Трактирщик шумно уселся рядом, без околичностей взял 'быка за рога'.

— Чего звал, земеля?

— Дык, ты местные кадры знаешь? Пару толковых бойцов сможешь подыскать до сегодняшнего вечера?

— Что, еще с кем умудрился поцапаться или таки Пернач на тебя надавил? — Проницательности корчмарю не занимать, бьет, зараза, не мимо глаза.

— Да, есть тема. К слову, бойцы такие нужны, у которых на пернатого зуб, а лучше клык заточенный имеется?

— Есть и такие. Один как раз у меня кантуется, уже почти все. Что в запасе имел, просадил. Так что...

— Только мне надежные люди нужны, Дык. Чтобы не подвели. Еще подскажи, сколько такие бойцы стоят?

— Цены известны. На хозяйском харче и с патронами — за неделю пять рублей. Боевые — отдельно. Добычу делить — половину тебе, остальное по долям бойцам. Если ранят — лечение за твой счет.

— Хм, круто. Не дешево.

— Так я тебе настоящих лесных воинов цену называю. Молодняк идет по рублю за пучок. — И он пренебрежительно махнул рукой, наглядно изобразив свое отношение к таким горе-наемникам. Одно плохо, я и сам такой.

— Тогда к вечеру, пусть здесь будут и не пьют, может и так выйти, как на параде в сорок первом — сразу в бой.

— Понял, учти, моя доля — рубль за каждого нанятого, не важно, на какой срок.

— Не вопрос, это вполне приемлемо. Пойду я, рассиживаться некогда, до вечера.