— Готовы? — Спросил нас вышедший из двери надстройки Фёдор, протянув Оксане внушительный мегафон на ремне с крупным микрофоном на проводе-спирали. — Алекс, извини, но обещанных ребят тебе в помощь пока не дам, нужно срочно разобраться с исправностью портовых сооружений и за 'Эрликоны' кого-то поставить на всякий случай. Надеюсь, вы там и сами неплохо справитесь, — подбодрил он меня, тихонечко подталкивая к скинутой с борта на берег верёвочной лестнице.

'Проводится спасательная операция, все кто слышит мой голос, подайте любой знак, чтобы мы смогли быстрее доставить вас в безопасное место!' — Усиленный голос Оксаны разливался над покинутыми домами и опустевшими улицами.

Быстрый осмотр территории небольшого порта ничего не дал. Пусто. Несколько брошенных старых грузовиков и всё. Разбойники грузили на свои суда любое ценное имущество, свозя его на этих грузовиках из посёлка, но сами автомобили решили оставить, видимо, они уже не помещались на палубах. Тут же валялись не самые ценные вещи, мебель, железные бочки с дизельным топливом, полные, я специально проверил. Потрогав капот ближайшего грузовика, с большим удивлением обнаружил, что тот ещё тёплый. Перепугавшись, запрыгнул в кабину, проверяя стартёр. Ложная тревога, машину бросили, оставив работающий на холостом ходу двигатель. Тот выработал всё топливо и заглох, причём совсем недавно. Но и это явно говорило — разбойники удрали отсюда только вчера вечером, причём делали это в большой спешке, как будто за ними кто-то гнался. Значит, этот 'кто-то' может сюда вскоре пожаловать, потому не теряем бдительности.

Первый местный житель неожиданно выпрыгнул из какого-то неприметного люка в земле прямо за нашими спинами, когда мы отошли на квартал от порта.

— Неужели и вправду спасатели? — Изумлённо произнёс он, медленно опуская блестящий револьвер с коротким толстым дулом к земле.

Грязный, мокрый, побитый, но вполне бодрый мужик лет сорока пяти с короткой стрижкой седеющей головы. Его правый глаз практически заплыл в огромном синяке, но левый внимательно обшаривал наши силуэты, словно выискивая какое-то несоответствие верному образу.

— Ты здесь один или есть кто-то ещё? — Спросил его, задрав ствол винтовки вверх, демонстрируя дружелюбные намерения.

Оксана же наоборот резко взяла его на мушку, и только после моего кивка повторила мои действия.

— Четверо нас, — ответил побитый мужик. — Но кроме меня никто сам не сможет выбраться наружу, — добавил он, кивнув в сторону открытого люка.

— Сейчас вытащим, — заглянув вниз и не найдя там скоб или какой либо другой лестницы, скинул со спины небольшой рюкзак, доставая оттуда моток прочной верёвки. — Подходите сюда и обвязывайтесь, — крикнул в темноту подземелья, опуская туда свободный конец.

— Помоги, — попросил мужика, протянув ему верёвочную петлю и передав свою винтовку Оксане.

Вдвоём мы быстро подняли на поверхность ещё одного избитого мужика, за ним двух молодых женщин, причём без следов насилия и побоев.

— Раз все вполне уверенно стоят на ногах, то мы выдвигаемся дальше, — смотав и убрав верёвку обратно в рюкзак, я взял оружие в руки, затем подумал и снова скинул рюкзак, доставая из него тепловизионный прицел. — Вам же, — обратился к спасённым людям, внимательно рассматривавшим нашу парочку, — сейчас стоит срочно пройти в порт, у пирсов стоит сухогруз, там вас накормят, обработают раны, короче, сделают всё необходимое.

— Сухогруз? — С явным подозрением спросил мужик с револьвером. — Значит, вы не из Ордена? — А теперь он заметно напрягся, хотя постарался сделать вид, как будто ничего не произошло.

— Вот моё служебное удостоверение, — Оксана быстро разрядила обстановку, предъявив пластиковую карточку со своей фотографией. — Мы подоспели сюда первыми, ибо оказались неподалёку, орденский корвет подойдёт в лучшем случае к завтрашнему утру.

— Я дальше иду с вами! — Решительно заявил первый мужик. — Иначе вы тут заблудитесь или залезете на минное поле.

Оставшаяся же троица пошла к порту, я предупредил народ по рации об их скором прибытии, дабы случайно кто-то не выстрелил от неожиданности.

— Джозеф, можно просто — Джо, — наконец-то представился наш инициативный экскурсовод, с трудом запихнув револьвер в карман мокрых брюк, посчитав, что и двоих вооруженных бойцов сейчас вполне достаточно.

— Алекс, Оксана, — назвал ему наши имена. — Что у вас тут произошло, и вообще как вы умудрились прозевать нападение?

— Крысы, сэр! — Недовольно фыркнул тот. — Уж и не знаю, чем они польстились и на что рассчитывали, всё равно их в рабство продадут. Нашли, кому верить — халифатцам! — Джозеф зло сплюнул на землю. — Для них мы все неверные собаки, с которыми можно делать что угодно, если сила позволяет. И ведь как под шторм подгадали, суки? Зашли в бухту три судна переждать непогоду, а у них оказались полные трюмы отборных головорезов. Как засверкали зарницы, сбросили десант, быстро захватив порт, а после и всё поселение. А наши предатели не только отключили автоматические пушки, но и не позволили поднять тревогу. Почти никто не успел оказать сопротивления, помню сильную стрельбу только у внешних ворот, но и там всё быстро закончилось. Вместе с халифатцами действовал какой-то особый отряд боевиков, они закидывали в окна домов газовые гранаты, после чего шедшие за ними арабы просто собирали людей, сгоняя их в порт. Мне случайно удалось вырваться и помочь отбиться тем, кого вы уже видели. Думали, нас вытащат и из канализации или забросают гранатами, дабы не оставлять свидетелей, но арабы занялись грабежом, выясняя кому сколько и чего причитается, позабыв о нескольких потенциальных рабах и рабынях. И вот теперь случилось настоящее чудо — откуда-то объявилась ваша парочка. Судя по всему, других спасателей здесь просто нет, — в конце уверенно констатировал он.

— Хватит и нас, — ответил ему, внимательно осматривая ближайшие улицы через тепловизор.

Пока ещё холодно, тепловые засветки живых людей должны хорошо выделяться на общем фоне. Оксана же снова прокричала в мегафон, предлагая прячущимся показаться на глаза, если они нас сейчас слышат. Но больше успеха добиться нам не удалось. Халифатцы хорошо прошерстили посёлок, не оставив никого живого, кроме тех, кого мы уже нашли, лишь несколько трупов, которые мы уже видели с воздуха. Дома зияли выбитыми окнами и снесёнными дверями. Проверив несколько помещений, убедились — всё более-менее ценное оттуда вынесли, не побрезговав даже постельным бельём. Часто попадались на глаза пустые гильзы гранат со слезоточивым газом. Захват поселения явно планировался заранее, причём в варианте максимального сохранения живой силы и материальных ценностей. И я уже не один раз ловил себя на сомнениях, что это смогли организовать какие-то арабы. Тут хорошо видна рука настоящих белокожих профессионалов из христианских стран.

— Вооружение с периметра всё стащили, — со злобой в голосе заявил Джо после осмотра внешних ворот поселения. — Если кто сюда с той стороны сейчас пожалует, нам его просто нечем встретить. Мины вдоль заграждений никуда не делись, но дорогу нужно чем-то срочно перекрыть, выставив наблюдательный пост, иначе ваш сухогруз даже не успеет отчалить в случае нападения. И ещё мне нужно связаться с контролирующими дорогу фортами, оттуда подойдёт помощь. Срочно обеспечьте мене доступ к судовой радиостанции! — Потребовал он хорошо поставленным командным голосом, как будто давно привык отдавать приказы, требуя их беспрекословного выполнения.

— Судовая радиостанция временно неработоспособна, но есть вариант, — мотнув головой, вытряхивая из неё навязчивое желание немедленно встать по стойке смирно, ответил ему. — Возвращаемся в порт, — скомандовал нашей маленькой группе и самому себе, возвращая командную инициативу в свои руки.

Пока мы прочёсывали посёлок, экипаж судна развил активную деятельность. С борта на пирс уже спускался нормальный трап, перекрывавшие проезд брошенные грузовики стояли в рядок на дальней грузовой площадке. Слышался ровный рокот мощного дизеля и две фигурки лазали по крану, а третья что-то ковыряла в его кабине. Похоже, кто-то решил под шумок прихватить отсюда что-то ценное, чем побрезговали или не смогли утащить морские разбойники. Чего не наблюдалось — так это повышенной бдительности. Оружия в руках ни у кого не видно и лишь пистолетные кобуры дополнили обычную форму одежды.

— Это хорошо, что вы с краном почти разобрались... — поднявшись на борт, сразу же отловил Фёдора, активно отдававшего подчинённым какие-то указания по рации.

— Лишнего места на палубе нет! — Сразу же отрезал тот, обратив на меня внимание.

— Теперь появится, срочно сгружай мою машину на берег, — заявил ему, серьёзно удивив.

— Зачем? — Тот не сразу пришел в себя, окончательно поняв, что от него требуется.

— Нужно чем-то срочно заткнуть внешний периметр поселения, иначе нас тут легко примут со спущенными штанами первые же пожаловавшие с той стороны бандиты, вы даже обрубить концы не успеете, — судя по побелевшему лицу Фёдора, мой аргумент мгновенно нашел должное понимание.

Он снова взялся за рацию и вскоре портовый кран проявил признаки жизни, повернув стрелу.

— Надеюсь, ты знаешь что делаешь, — кивнул он мне. — Нам необходимо продержаться здесь до подхода орденского корвета, отваживая всех прочих, то есть до завтрашнего утра. Только что получили с него такой приказ. На нас море, а тебе, стало быть, придётся взять на себя сушу. Оружия хватит? — Спросил он меня.

— Есть один крупняк М2 и ещё М240 винтовочного калибра. Но против серьёзного противника этого недостаточно, особенно если бронетехника пожалует. Если сможешь ещё чего подкинуть — буду признателен, — обрисовал ему свои невеликие возможности.

— Увы, — тот картинно развёл руками. — В судовом арсенале лежит запасной 'Эрликон', его в случае угрозы планировалось установить на крыше надстройки, но тебе без станка он совершенно бесполезен. И ещё, мы починили нашу радиостанцию, можешь отпустить девочку с дежурства.

Подгоняемые ругательствами Фёдора мотористы быстро зацепили грузовик, и кран весьма аккуратно перенёс его на берег. У кого-то из экипажа судна имелся приличный опыт погрузочных портовых работ. Джозеф постоянно дёргал меня, требуя немедленного допуска до судовой радиостанции, приходилось его отшивать, обещаясь решить вопрос по окончанию выгрузки. Тот попытался наехать на Фёдора, но тот его просто послал... в лазарет, сообщив, что всё под контролем. Пока шла выгрузка, мы с Оксаной и Лизой сходили подкрепиться в столовую, заодно набрав кучу бутербродов. Внушительный запас сухих армейских пайков лежал в КУНГ-е, но их стоило поберечь, особенно учитывая наш дальнейший путь, ибо возвращаться на судно мы больше не собирались.

— Неплохо бы поделиться теми стимуляторами, как-никак общая добыча, — в очередной раз отвлёк Фёдора от архиважных дел, наступая грязным ботинком на его матёрую жабу. — Кому-то придётся всю ночь сторожить ваш покой, а сменщиков явно не ожидается.

Тяжело вздохнув, капитан повёл за собой в каюту.

— Твоя половина, — открыв два пенала, один полный и второй такой же, где лежала всего пара пузырьков, после чего перекидал половину первого во второй. — Ты прав, бог велел делиться, правда, он это велел одноклеточным организмам, а вот нам приходится совершать множество ненужных телодвижений, следуя его же завету плодиться и размножаться, — явно сглаживал он шуткой сильнейшую внутреннюю борьбу с жадностью. — Как применять ты знаешь, кому продать найдёшь и без меня. Надеюсь, у тебя больше нет других претензий? — Протянув мне закрытый пенал, спросил он.

— По этой части всё, но после могут другие появиться, — своим ответом сильно 'обрадовал' его. — И вообще, Фёдор, жадничать плохо, ибо нервные клетки не восстанавливаются, да и отношения между людьми тоже не улучшаются. Ладно, давай прощаться, если что — я на связи, — протянул ему руку для рукопожатия.

Распрощавшись с Фёдором, мы с Оксаной и немного запоздавшим на судне Джозефом залезли в кабину грузовика, оставив Лизу дежурить на посту радиста, подключив дополнительный сканнер частот. Слушать эфир для нас сейчас жизненная необходимость. При посадке Джо надолго прилип здоровым глазом к антеннам на крыше машины, видимо так и не получив желанного доступа к судовой радиостанции.

— Знаешь место, откуда удобно контролировать дорогу, не сразу попадаясь на глаза тем, кто по ней поедет со стороны суши? — Спросил его, выруливая из ворот порта.

— За внешним периметром есть площадка, там обычно стояли патрульные машины, — задумавшись, ответил он. — Дорога делает поворот, со всех сторон лес и очень трудно подобраться незамеченным, на машине так и вообще невозможно. А дорогу видно вперёд на целый километр. Я покажу, где свернуть.

Сразу же за главными воротами посёлка, которые нам пришлось открывать и закрывать вручную, ибо электрический привод не действовал, мы чуть не утонули в грязи, едва съехав с ровного бетона. Дорога некогда представляла собой укатанную глину, к настоящему моменту превратившуюся в мягкую чавкающую жижу. Высокая подвеска и привод на все колёса позволил нам с немалым трудом добраться до нужного места. Быстро вспомнились подзабытые навыки вождения по извечной русской грязи — заблокировать дифференциалы и главное сильно не газовать и не делать резких эволюций рулём. Только так и можно проехать по болоту, в которое превратилась дорога. Теперь стало вполне понятно, почему сюда ещё никто со стороны континента не заявился. Пока окончательно не просохнет, гостей с этой стороны ждать не стоит.

— Ты хотел радиостанцию, идём, — взглянул в сторону Джозефа, предлагая ему прогуляться.

Глубокое изумление на его лице при виде содержимого КУНГ-а опять доставило мне чуток приятных мгновений. А вот брошенный в мою сторону острый оценивающий взгляд заставил резко напрячься и даже сдвинуть правую руку поближе к кобуре.

— Ты кто такой, Алекс и на кого конкретно работаешь? — Спросил он с заметным нажимом в голосе.

— Частное лицо, — твёрдо ответил ему. — И вообще, к чему все эти разговоры? Ты хотел получить доступ к связи — вот пользуйся. Но извини, мы пока здесь посидим, почему-то к тебе не возникает доверия. Мутный ты тип, Джозеф. Подозрительный — прямо скажу. Тебе дай волю — ты тут всех заставишь работать на себя или интерес кого-то ещё.

— К орденцам у меня тоже доверия нет, — гневно фыркнул тот. — Только и знают, как стравливать нормальных людей между собой, обделывая свои тёмные делишки, хотя официально всё красиво и благородно. 'Равноправие и благополучие', 'новая жизнь — новые возможности', — процитировал он с заметной иронией в голосе. — Возможности сдохнуть в грязи и дерьме ради их частного благополучия, — своими словами он явно хотел вывести меня из равновесия, но вызвал лишь приступ хохота.

— Знаю, — отсмеявшись, кратко заявил ему, вызвав лёгкое замешательство. — И не трать зря силы, я к Ордену или его отдельным представителям вообще не имею никакого отношения.

— Но твоя жена... — он вдруг осёкся, что-то вспомнив или осознав.