Качая головой, Гернос отступал от них, пятясь спиной к узкому еле заметному переулку. В голове Александра все части пазл стали на свои места.
— Отстань! — рявкнул он на девку, та оскалилась и вдруг крепко вцепилась в правую руку.
Из-за угла выскочил мужчина в длинной коричневой хламиде с занесенным кинжалом.
Дальше все происходило как в дурной пародии на фильм "Матрица". Время, словно растянутое замедленной съемкой, не успевало за мчавшимся галопом разумом.
— Ложись! — заорал Алекс по келлуански, левой рукой ударяя проститутку в шею. Ладони её разжались, она полетела к стене, хрипя и задыхаясь.
Юноша очень медленно выхватил из ножен на запястьях метательный нож. Гернос стал так же неторопливо оборачиваться, одновременно приседая и прижимая к груди шкатулку. Сверкая и переворачиваясь в воздухе, клинок направлялся, казалось, прямо в него. Но евнух все же успел опуститься, и кинжал, пролетев над плечом лекаря, попал в правую сторону груди нападавшего.
Тут же время вновь обрело привычное течение. Гернос рухнул на дорогу, убийца выронил оружие, развернулся на пятках и бросился наутек.
Александр легко перескочил через ошарашенного евнуха и пустился в погоню. Не пробежав и пяти шагов, мужчина запутался в подоле и упал. Юноша на бегу подобрал вывалившийся из ослабевшей руки кинжал, упал сверху, прижав тело убийцы к мостовой, и три раза ткнул под лопатку. Тот тихо вскрикнул и испустил дух. Алекс огляделся. Впереди какой-то мужчина вдруг развернулся и торопливо зашагал обратно, стараясь не оглядываться.
Юноша быстро обшарил мертвеца. Пояс с ножнами, увесистый кошелек в набедренной повязке и еще один кинжал, повешенный на веревке через плечо под хламидой. Прихватив трофеи, он быстро вернулся к Герносу. Тот все еще сидел, хлопая глазами. Более привычная к побоям проститутка уже очухалась и, держась за забор, торопилась удрать с места происшествия. Рывком поставив евнуха на ноги, Александр нагнал юную развратницу. Та вытащила откуда-то короткий острый нож, и шипя как рассерженная кошка, попыталась зацепить его этой зубочисткой. Без труда обезоружив девицу, он упер в тощий живот её же кинжал.
— Кто тебя нанял и зачем?
— Он! — не стала упорствовать бойцыца эротического фронта. — Сказал, что вы должны ему деньги.
— И что? — молодой человек повернул нож плашмя, царапая кожу.
— Он сказал, что только побьет вас! — заорала не на шутку перепуганная проститутка. — Клянусь Фродой! Я не помогаю убийцам!
Алекс спрятал оружие, взглянул на бледного Герноса, так и не выпустившего из рук шкатулку, и развернулся, чтобы уйти. Но вдруг с размаха ударил девицу в подбородок, так что у той лязгнули зубы.
Подхватив под руки лекаря, он почти бегом протащил его мимо переулка, где лежал незадачливый киллер, нырнул в следующий, потом еще в один, и только выйдя на широкую центральную улицу, перевел дух и выпустил руку названного брата.
— Что это было, Алекс? — пробормотал тот, озираясь.
— Ничего страшного, — успокоил его юноша. — Просто твои родственники избавляются от проблем.
— Какие родственники?! — вскипел евнух. — Какие проблемы?! Ты не можешь сказать по-человечески?!
— Там, где я рос, есть такая поговорка, — усмехнулся Александр. — Есть человек, есть проблема. Нет человека, нет проблемы. Тебя хотели убить.
Он развязал кошелек и высыпал на ладонь восемь больших серебряных монет.
— Ого! Радланскими марками расплатились!
— Ты думаешь, моя сестра наняла убийцу? — ужаснулся Гернос, застыв посередине улицы.
— Нет, конечно! — юноша взял его за локоть. — Гария без разрешения супруга лишний раз в уборную не сходит. Это Капис. Очень уж боится, что ты его из дома выгонишь. А особнячок у твоего отца очень даже приличный. И место престижное. Не Рублевка, но где-то рядом.
Пропустив его последние слова мимо ушей, названный брат вновь возопил:
— Но я не собираюсь этого делать! Надо немедленно сходить к нему...
— Сейчас мы идем за жаровней! — строго напомнил ему Алекс.
— Но на нас только что напали?!
— И что теперь? — фыркнул парень. — Мы отбились с большими потерями для неприятеля. Жизнь продолжается, и мне очень нужна та штука.
Какое-то время они молчали. На сколько Александр успел узнать нидосские реалии, никто не станет "возбуждать уголовное дело" по поводу смерти какого-то бродяги.
— А может нас просто хотели ограбить? — неожиданно предположил евнух. — Место там тихое. Девка отвлекает подходящих прохожих, а приятель её выскакивает и бьет их кинжалом?
— Вряд ли, — покачал головой юноша. — У него восемь серебряных монет в кошельке. Солидные деньги.
— Вдруг они уже кого-нибудь подловили? — не сдавался Гернос. — И ты не первый, кто клюнул на эту шлюху?
— Я на неё не клевал! — возразил Алекс, понимая, как собеседнику тяжело смириться с тем, что его хотели убить те, к кому он так стремился. — Если эта парочка кого и прирезала, куда делись тела?
— За забор бросили! Или там где-нибудь колодец канализации есть!
Юноша фыркнул.
— Хозяевам подарочек. Вряд ли. Да и проститутка говорила что-то о долге.
Настала очередь Герноса скептически хмыкать.
— Кому ты поверил? Она тебе еще не такое скажет. И как они узнали, что мы здесь пойдем?
Юноша пожал плечами.
— Мог сказать парнишка, который нам дверь разрисовал? Или проследили, а потом зашли вперед? Не знаю
Лекарь нервно хихикнул.
— Нелепо подозревать всех подряд. Это просто смешно!
— Лучше быть смешным, чем мертвым, — ответил юноша. — Если бы я вел себя по-другому, давно бы погиб.
— В плену у Повелителя смерти я думал, что только моя жизнь полна опасностей и все время висит на волоске, — тихо говорил евнух, обходя зловонные лужицы. — А там, на моей родине, все иначе, и в Нидосе живут только добрые, хорошие люди.
— Это называется "ностальгия", — вздохнул юноша и попытался разъяснить суть чисто русского понятия.
Оставшуюся часть пути до мастерской они провели в обсуждении особенности человеческого восприятия действительности.
А прибыв на место, узнали, что судьба, словно в качестве компенсации за сегодняшнее волнение, преподнесла им небольшой подарок. Знакомого старика в мастерской не оказалось. Его сын, мужчина средних лет, долго слушал Александра, не понимая, что собственно от него хотят?
Только когда разговор пошел на третий круг, литейщик неожиданно встрепенулся:
— Ты лекарь?!
— Не я, — уточнил юноша и указал на Герноса. — Он.
— Хвала всем богам! — всплеснул руками мужчина, и его хмурое, бородатое лицо озарила широкая, радостная улыбка. — Отец вас так ждал! Но я не думал, что вы так молоды.
— Не так уж я и молод, — проворчал стоявший за спиной Алекса евнух.
— Но где он? — огляделся юноша.
— Вчера вечером спина разболелась! Он даже не может встать!
Названые братья удивленно переглянулись.
— Ваш заказ готов, — засуетился собеседник. — Чудесная жаровня дома. Он говорил, что за ней должны прийти. Пойдемте!
Он провел их за сарай к большому одноэтажному зданию с непривычно островерхой черепичной крышей. В большой комнате на груде матрасов, откинув голову назад так, что всклокоченная борода торчала вверх, словно вставшая на дыбы швабра, лежал знакомый Александру мастер-литейщик. Сложенные на груди руки чуть подрагивали, в глазах читалось страдание, а кадык на заросшей шее ходил туда-сюда, словно старик что-то непрерывно глотал.
Встретившая их на пороге женщина прогнала от изголовья ложа молоденькую, тощую рабыню и наклонилась к уху больного. Тот, выслушав её, скосил глаза на вошедших.
— Лекарь, помогите! Спина!
— Жаровня! — бестрепетным тоном произнес Алекс, хорошо помня, сколько нервов попортил ему упрямый мастер.
Мужчина метнулся в угол и принес аккуратный бронзовый утюг. Юноша прикинул вес. Солидно. Он открыл и закрыл крышку, и удовлетворенно хмыкнув, отступил в сторону, предоставив Герносу возможность осмотреть больного.
Тот взвыл благим матом, но скоро стих под умелыми руками лекаря. Задав несколько уточняющих вопросов, евнух подошел к Александру.
— Его нельзя вылечить. Он слишком стар. Можно облегчить боль на какое-то время. Лекарство я захватил.
— Этого достаточно,— отмахнулся юноша. — Не забудь о жаровне.
— Тепло тут не помешает, — согласился Гернос.
— Что вы там шепчетесь? — настороженно поинтересовался сын мастера.
— Несите угли! — скомандовал Александр.
Заметно приободрившегося старика перевернули на живот, растерли остро пахнущей мазью, после чего накрыли толстым одеялом. Алекс помахал утюгом, раздувая угли, и морщасть от дыма, стал водить утюгом по спине засопевшего от удовольствия литейщика.
От мази и тепла больному сразу полегчало. Он самостоятельно сел и принялся благодарить лекаря за чудесное лечение.
— Я не маг, и боль может вернуться, — покачал головой евнух, пряча глаза.
— Тогда придете к нам в лавку в особняк Сарвия Корнелла Апера на углу улиц Морской и Корнеллевой, — радушно добавил юноша. — За две рахмы мы повторим сеанс.
— Так дорого! — охнул старик, выпучив глаза.
— Но ведь помогло? — усмехнулся Александр и предложил. — Или вы можете поискать других лекарей, кто возьмет с вас подешевле?
Старик раздраженно засопел.
— Для того чтобы спина болела реже, носите пояс из овечьей шерсти, — посоветовал Гернос. — И теплые носки.
— Хорошо, лекарь, — кивнула жена литейщика.
— Я принес деньги за жаровню, — сказал юноша, доставая кошелек.
Старик кивнул сыну. Александр одну за одной отсчитал пятнадцать больших серебряных монет.
— Прощай, мастер, — холодно улыбнулся он.
— А угли! — вдруг встрепенулась его супруга. — Вы собираетесь забрать их с собой.
Алекс вытаращил глаза и едва удержал рот закрытым.
— Или высыпайте их в очаг, или платите лепту! — пояснила женщина. — Угли тоже денег стоят!
— Несомненно, — кивнул пришедший в себя юноша. — Пойдемте в соседнюю комнату и будьте свидетелями, что ничего чужого мы из этого дома не вынесли.
Под пристальным взглядом хозяйки дома он открыл крышку утюга, после чего, стоя, высыпал угли и золу. Облачко пепла опустилось на край ковра, сразу сделав его серым.
— Прощайте, госпожа, — поклонился Александр. — Пусть боги так же щедро наградят ваш дом своими дарами.
Гернос громко хмыкнул.
Юноша поправил меч и вышел во двор.
— Никогда не видел такой жадной женщины, — покачал головой евнух, когда они возвращались в лавку.
— А ты много их видел? — усмехнулся Алекс. — Тут дело не в половой принадлежности.
— В чем же тогда? — чуть нахмурился спутник, явно обидевшись.
— Жадность и глупость, — охотно пояснил парень. — Спина заболела вчера, а сейчас почти вечер. Они не послали за другим лекарем. Нас ждали. Чтобы денег не платить.
— Так ты поэтому так дорого с них и запросил? — догадался Гернос.
— Нет, — признался Александр со вздохом. — Я это понял, когда тетка велела угли высыпать. Это вообще клиника!
— Что? — не понял евнух.
— Глупость, — пояснил юноша. — Дурь. Мелочность. Что-то в этом роде.
— Значит, они к нам больше не придут, — сделал вывод Гернос.
Алекс беспечно махнул рукой.
— В Нидосе и без этих недоумков хватит больных и сумасшедших.
Глава V
От женщин одни неприятности, но без них слишком скучно.
У нас даже в знаменитой песне поется,
что бескорыстна мужская дружба.
А женская?
Иван Ефремов.
Лезвие бритвы
Одуряюще пахло подвяленной травой и любовью. Этот терпкий аромат заглушал все запахи, долетавшие в старинную хижину.
— Нет! — маленькие твердые ладошки уперлись в грудь Мерка Корнелла Апера. — Сказала, нет!
Молодой человек зашипел от боли.
— Я предупреждала, — покачала головой девушка. — Это получишь только после того, как советник Корнелл даст согласие на наш брак.
Она встала. Нагая и прекрасная в лучах солнца, бивших сквозь развалившийся проем двери. И хотя губы влюбленного юноши кривились от боли, смотрел он на свою возлюбленную с обожанием.
— Он никогда не позволит мне взять тебя в жены. Отец упрям и жесток.
— Ценные качества в глазах мужчин, — девушка надела голубой хитон. — Только вы зовете их верностью принципам и твердостью характера.
Усмехаясь, она набросила на плечи ярко-оранжевый платок, высвободив из-под него светло-русые волосы.
— Смеешься, а мне не весело, — обиженно проворчал Мерк. — Отец запретил встречаться с тобой.
— Еще одна радланская добродетель, — собеседница присела и подала ему тунику. — Послушание старшим.
— Что же в этом плохого, Ирдия? — нахмурился молодой человек, поправляя короткие широкие рукава. — Разве в ольвийских семьях по-другому?
— Не забудь, мой отец на половину халиб, — напомнила девушка. — И он не запрещает мне выбирать с кем видеться.
— Он знает? — встрепенулся Корнелл.
— Я сказала, — подтвердила собеседница. — Он не прочь породниться с вашей семьей. Даже даст хорошее приданое.
— Мой отец, — потупился молодой человек, не желая встречаться взглядом с веселыми темно-серыми глазами.
— А еще он сказал, что прирежет меня, если я опозорю его перед зятем в первую брачную ночь, — девушка провела ладонью по щеке Мерка. — И ты знаешь, что Сакс Густобород сдержит клятву.
Корнелл отвернулся.
— Я тебя люблю, — Ирдия чмокнула его в нос. — Но бросаться со скалы как Перантия я не стану. И вены себе не перережу как Ула Вернская, от которой отказался жених. Я буду жить и помнить тебя, если боги не дадут нам быть вместе. И мой будущий муж получит меня непорочной.
Не удержавшись, молодой человек хмыкнул и усмехнулся.
— Ну, по крайней мере у него не будет основания думать иначе! — шутливо нахмурившись, девушка, обняв возлюбленного, вновь повалила его на траву.
Парень зашипел.
— Ой, прости, — Ирдия испуганно отпрянула. — Я не хотела. Так сильно.
— Да уж! — ворчливо покачал головой молодой человек. — Случайно получилось.
— Извини, перестаралась! — девушка одернула хитон. — Ты тоже хорош. Прешь как квинкверема под парусами. Я тебя предупреждала. Не нравится — иди в публичный дом или воспользуйся благосклонностью Помоны!
— При чем тут Помона! — встрепенулся Корнелл, забыв о боли.
— Это я должна спросить, при чем!? — отворачиваясь, проговорила Ирдия. — Вас все время видят вместе. Даже ваши ложа на пиру у Мария стояли рядом. Как ты с ней любезничал, уже все знают!
— Клевета и наглая ложь! — горячо возразил Мерк. -Я лишь старался быть вежливым! И разве кто-то может сравниться с тобой, моя златокудрая Менва.
Он встал на колени и, глядя на неё влюбленными глазами, стал читать:
У многих Помона красавицей слывет.
По мне — она бела, пряма, большого роста;
Отдельных этих в ней красот
Не отвергаю я; но выразить так просто
Словцом "красавица" ей общий приговор
Я не могу: напрасно ищет взор
Во всем ее обширном теле
Хоть капли грации, хоть искры огонька.
