— Как тебе? Правда здорово? — спросила Аня, помогая Аннет встать на ноги. Принцесса не успела ответить, поскольку в воду рухнули Фан и Саша Егоров, окатив девочек дождём из брызг.
Шла последняя декада августа, когда мама Ани, заявила:
— Проводить каникулы в сказках, конечно очень интересно, но перед школой надо хорошо отдохнуть. Собирайся! Мы с папой взяли на неделю отпуска, и ты едешь с нами на море.
— Мамик, а можно с нами Аннетик тоже поедет? — Аня не виделась с подругой больше месяца, с того самого дня, когда лорд Зальцер вернулся в свой замок из Союза Королевств, и успела соскучиться. При упоминании имени принцессы лицо мамы приняло суровое выражение.
"Похоже, придется ехать без Аннет — расстроилась Аня — Надо срочно что-то придумать, только что? Сказать: меня никто не любит, и разреветься или сказать: меня никто не понимает, и закрыться в комнате?".
К счастью, ничего придумывать не пришлось. В углу комнаты появился густой туман, который постепенно превратился в Майти.
"Маленький человек — зазвучал голос духа стихии прямо в голове у людей — Другой маленький человек, твой дружка, шлет привет и...".
— Хорошо, пусть все твои друзья едут с нами, только вот без него, — мама кивнула на Майти и боязливо отодвинулась от духа стихии, — Видела я его телевизионные репортажи о визитах принцессы Зальцер и не хочу, чтобы вместо экономического кризиса вся страна обсуждала, какой купальник на мне сегодня одет. И кстати, твой Майти не сможет нам скидку при бронировании номера устроить?
— Не волнуйся, мамик, дух стихии может все, — обрадовалась Аня.
В результате за несколько дней до начала учебного года, друзья всей компанией очутились на побережье Средиземного моря.
Первое, что поразило Аннет на курорте — палящее солнце. Даже самые теплые дни в Империи Совета Великих Лордов не были такими знойными. Сухой воздух обжигал горло, солнце, словно прессом, давило на голову. Все вместе показалось принцессе очень необычным и крайне неприятным. Но потом Аннет увидела море. Никогда в жизни она не видела столько воды. Море пугало и восхищало. Волны то ласково гладили ноги девочки, то пугали ее, подымаясь высоко над головой. Попытки Аннет плавать в этом бескрайнем просторе приводили к тому, что соленая вода попадала то в рот, то в нос и вынуждала девочку постоянно отфыркиваться. Зато когда по совету Ани, Аннет легла в море на спину, широко раскинула руки и расслабилась, то с удивлением почувствовала, будто море баюкает ее. Волны держали девочку, не давая утонуть, нежно покачивали и ласково шептали успокаивая. И тогда Аннет влюбилась в море.
— Аненяни, еще кататься будете? Тогда я очередь занимать, — Саша выскочил из бассейна и побежал к лестнице, ведущей на вершину водной горки. Далеко он убежать не сумел, поскольку Фан ударил мальчика по ногам сзади. Саша упал на траву, а Фан занял место в конце очереди из желающих съехать с горки и помахал девочкам рукой.
— Э-э-э, я занял место прекрасным дамам.
Взаимоотношения между мальчиками не сложились еще с момента их первой давней встречи на пустыре в Мелотауне, завершившейся дракой. Сейчас взаимная неприязнь перешла на новый уровень. Во время совместных приключений каждый из мальчиков успел почувствовать себя героем в глазах девочек и не собирался терпеть рядом с собой конкурента на высокое звание.
Борьба за право называться самым героическим героем проходила с переменным успехом и сопровождалась взаимными тычками исподтишка и подколками. Саша придумал называть обеих девочек одним именем "Аненяни", чем привел подруг в восторг. Зато Фан мужественно нес во время посадки в самолет вместе со своим огромным чемоданом, куда умудрился запихнуть даже парадную кольчугу оруженосца лорда Зальцера, багаж Ани и Аннет, чем заслужил фразу "какой ты милый". В полной мере Саша отыгрался за "милого" во время перелета, подтрунивая над позеленевшим от страха Фаном. Месть не заставила себя долго ждать и приняла вид стакана томатного сока, "нечаянно" пролитого на белые джинсы Егорова.
Подножка, полученная Сашей на пути к водной горке, конечно, тоже оказалась отомщена. Когда подруги решили последний раз перед обедом искупаться в бассейне, а Фан не умевший плавать, стоял на краю и с завистью наблюдал за ними, его соперник тихо подобрался к мальчику сзади и столкнул в воду. Утонуть в бассейне метровой глубины юный оруженосец не мог, даже, если бы очень сильно захотел, но нахлебаться воды успел. Подруги быстро подплыли к Фану и помогли ухватиться за бортик бассейна.
— Егоров, как не стыдно! Ты, не знаешь, Фан плавать не умеет и любого бассейна, где глубина выше колен боится, — гневно крикнула Аня.
— А зачем он мне подножки ставит, если плавать не умеет, — мальчику уже стало стыдно за свой поступок, но перед девочками он продолжал хорохориться.
— Я думала ты добрый, — поддержала подругу Аннет, — Зачем ты так?
— Извините. Я не думал, что все так получится. Я просто пошутить хотел, — окончательно засмущался Саша.
— Ну и шуточки у тебя Егоров. Прямо как у нашей математички. Она тоже если пошутит, так точно половина класса двойки получит, — отругала одноклассника Аня.
Мимо друзей проплыла светловолосая девочка лет четырех со свисающей на глаза челкой. Малышка старательно била по воде ладошками, а на ее руки надели надувные резиновые нарукавники, не позволявшие утонуть.
Добравшись до лесенки, ведущей из воды, девочка посмотрела на Аню глазами, отражающимися наивный восторг перед еще загадочным окружающим миром, и спросила:
— Дядя плавать не умеет?
— Он не дядя, это мальчик, — ответила Аня.
— Такой большой мальчик! — девочка удивленно посмотрела на Фана, — А у нас в детском саду все мальчики маленькие, но плавать умеют. Я тоже умею.
В подтверждение своих слов малышка вновь изо всех сил ударила руками по воде.
— Стыдно, Фан. В детском саду все мальчики плавать умеют, а ты не умеешь, — рассмеялась Аня, загораживаясь от фонтана брызг, — Займусь теперь серьезно твоим обучением.
— А меня научите? Если по-честному, я только в нарукавниках плаваю, без них у меня плохо получается. Стыдно носить нарукавники такому взрослому ребенку, как я, — серьезно заявила малышка, — Если научите, я тогда свои нарукавники дяде-мальчику подарю. Смотрите, какие они у меня красивые.
Девочка подняла руку, гордо показывая нарукавник, на желтой поверхности которого был изображен рыжеволосый и краснолицый Антошка из знаменитого мультика.
— Ради такой красоты стоит попробовать, — рассмеялась Аня, — Сколько тебе годиков, взрослый ребенок?
— В детском садике говорят, три года и восемь месяцев. А папа, когда со мной весело играет, говорит, будто тысяча двести тринадцать и восемь месяцев.
— Получается, если Фан дядя-мальчик, ты у нас девочка-бабушка, — вступил в разговор Саша.
— Я не бабушка, я взрослый ребенок, — надула губы малышка.
— Не слушай его. Он у нас всегда глупо шутит, — Аннет ласково погладила девочку по голове, — А как тебя зовут?
— В детском садике зовут Света. А папа называет Светлой. Мы из Москвы приехали, а вы?
— Дети, вылезайте, — к ребятам подошел папа Ани, — Быстро переодеваемся и на ужин.
— Мы тоже из Москвы. Прости, Света, нам пора. Ты сейчас к папе плыви, а завтра будем учиться плавать, — Аня помахала девочке рукой и ловко взобралась на бортик.
— 2 -
Жизнь отдыхающих на курорте не отличается разнообразием. Едва открыв глаза, они, не замечая прелестной свежести южного утра, торопятся в ресторан, стараясь не опоздать на завтрак, а затем начинают изнурительную борьбу с солнцем. В борьбе отдыхающие используют все имеющиеся средства: море, бассейны, мини купальники, кремы от загара и для загара, а также всевозможные варианты косметического молочка. Увы, все напрасно и в середине дня температура воздуха поднимается до отметки близкой к сорока градусам и сломленные невыносимой жарой люди расползаются по своим комнатам в объятия работающих на пределе кондиционеров. Гостиницы, отели и бунгало окутывает сонная тишина.
К исходу дня лучи склонившегося к горизонту солнца перестают жечь кожу, наполненный запахом моря вечерний бриз приносит облегчение, и отдыхающие вновь оживляются. Надев вечерние наряды, они отправляются на ужин, а затем заполняют многочисленные бары, слушают музыку, танцуют и наслаждаются ночной прохладой.
— Все, я объелась, — Аня отодвинула от себя наполовину пустую тарелку спагетти с мясным соусом, и откинулась на спинку стула.
— Это у тебя характер такой, ты слишком спагетти любишь, — улыбнулся Саша.
— Мбум, мбум, мбум, — попытался сказать с набитым едой ртом Фан.
— Знаю, знаю. У тебя, Фан, к еде даже не характер, а характерище.
— Кто хорошо ест, тот хорошо работает. Так мне отец всегда говорил, — прожевав, повторил Фан.
— А отца у нас случайно не Папа Карло зовут?
— Нет. Отца Сэмуелем кличут.
— Егоров, перестань задирать Фана, — вмешалась в спор Аня, — А то он тебя когда-нибудь поколотит.
— Ему со мной не справится. Он один раз уже пытался.
— Я ему помогать буду.
— Саша, правда, перестань ссориться с Фаном. Надоело уже. Если еще раз повторится, я на тебя обижусь, — вмешалась в назревавшую ссору Аннет, — Тебя Фан тоже касается.
— Ладно. Мир? — вздохнув, Саша протянул Фану руку.
— Мир, — ответил рукопожатием оруженосец лорда Зальцера, — Мы на детскую дискотеку идем?
Танцы стали новым увлечением Фана. Танцевал он плохо, но под руководством Ани начал делать определенные успехи.
— Мамик, мы на дискотеку. Ты не против? — обратилась Аня к тете Юле.
— Представляешь, через полчаса журнал надо в типографию отправлять, а у меня рекламная полоса не подписана, — увлеченно говорила в трубку телефона мама Ани, — Я на свой страх и риск делаю отправку, так на следующий день Шаров письмо руководству шлет. Почему я без его подтверждения отсылаю рекламу? Представляешь, какая наглость?
— Мамик!
— Что? — мама заслонила трубку ладонью, — Подожди. У меня важный разговор.
— Идите. Я потом ей скажу, где вы, — отпустил друзей папа Ани, с тоской в глазах слушающий разговор жены.
На подходе к амфитеатру, где проводились дискотеки, ребята услышали музыку. "Hands up, baby, hands up. Gimme your heart, gimme, gimme your heart" — пел веселую песню на английском языке женский голос.
— Опоздали. Уже началось, — расстроился Фан.
— Так бежим!
Ребята бросились к амфитеатру, на сцене которого в свете разноцветных прожекторов самозабвенно прыгали и хлопали в ладоши дети самого разнообразного возраста.
— Фан, hands up переводится "руки вверх", а gimme your heart — "отдай мне твое сердце", — прыгая и немного задыхаясь, объясняла Аня, — Поэтому, когда поют hands up надо поднимать руки вверх и хлопать, а когда поют gimme your heart, ты делаешь руками движение, словно отдаешь мне свое сердце. Раз, два, три. Раз, два, три. Понял? Вперед!
В перерыве между песнями Саша кивнул в дальний конец сцены.
— Ребята, смотрите, девочка-бабушка.
Немного вдалеке от основной массы танцующих стояла Света, и внимательно наблюдая за движениями других детей, пыталась их повторять. В голубых джинсах по щиколотку, розовой майечке с надписью "COOL", и розовых босоножках девочка выглядела красиво и трогательно.
— Света, почему ты здесь одна танцуешь, а не вместе со всеми? — спросила Аннет малышку.
— А со мной никто не хочет танцевать, — грустно поведала девочка, — Я говорю "давайте дружить", а они меня прогоняют.
— А хочешь с нами танцевать?
— Хочу! — обрадовалась малышка.
— 3 -
Дискотека закончилась. Дети покидали амфитеатр, постарше самостоятельно, младшие в сопровождении родителей.
— Света, а где твои родители? — спросила Аня.
— Не знаю, папа обещал прийти, а сам не пришел, — девочка растерянно оглядывала быстро пустеющие сиденья для зрителей. Ее глаза наполнились слезами.
— Ну , не плачь. Идем с нами, поищем твоего папу. Никуда он деться не мог, — Аня взяла Свету за руку.
— Он наверно в баре около бассейна, — предположила Аннет, — Давайте ее отведем, а потом пойдем босиком по пляжу гулять.
Принцесса угадала, и друзья действительно нашли отца малышки в баре, причем за одним столиком с папой Ани. Тот крутил в руках пустой стакан с кусочками льда, и иногда грустными глазами косился на свою жену. Та по-прежнему стояла в начале олеандровой аллеи, ведущей к берегу моря и продолжала, ничего не замечая вокруг, болтать по телефону.
— Вы только подумайте, Николай, — обратился папа Ани к мужчине, сидящему напротив, — Лететь за три тысячи километров на отдых, чтобы второй час разговаривать о работе. Я всегда считал, женщины не умеют любить мир, а любят только свое положение в нем. Они эгоистичны и рассматривают мужчин, только как объект собственного самовыражения, но я и представить не мог, до какой степени у них все запущено.
Николай сочувственно покивал головой.
— Папа, папочка, почему ты не пришел за мной? — бросилась к отцу Света.
— Светлочка? Дискотека уже закончилась? Извини, пожалуйста, заговорился, ведь на территории отеля беспокоится не о чем, но я так раз собирался за тобой, — мужчина нежно обнял малышку и посадил к себе на колени, — А как ты меня нашла? Я же просил дожидаться меня и не ходить одной.
— Папочка, меня друзья привели. У меня теперь много, много друзей.
— Спасибо, что присмотрели за Светой, — обратился Николай к друзьям, — Надеюсь, она вас не слишком утомила?
— Совсем нет. Она у вас такая милая.
— Папа, мне надо в номер, — заявила малышка и зашептала Николаю на ухо.
— Дочура, может, потерпишь немного. Вот познакомься — дядя Леша. Я же не могу его одного оставить. Ему и без того грустно, — растерялся отец Светы. Он явно разрывался между желанием отвести дочь в номер и чувством долга перед новым знакомым.
— Давайте мы ее отведем, — предложила Аня.
— Не знаю, удобно ли? — засомневался Николай.
— Удобно, удобно, — улыбнулась Аннет.
— Папа, хочу! Пусть меня проводят друзья.
— Ну, хорошо — согласился отец Светы и передал Ане магнитный ключ, — Двести второй номер.
— Ребята, мы быстро. Подождите нас, — попросила Аннет мальчиков и, взяв Свету за руки, подруги пошли в сторону домиков для отдыхающих.
Света и ее папа проживали в стандартном номере, как две капли воды похожий на номер Ани и Аннет. Те же две кровати, две тумбочки рядом с ними и тот же шкаф для белья. Единственным отличием оказалась картина в медной раме, стоявшая на одной из тумбочек.
— Аннетик, смотри, а у нас такой почему-то нет, — показала подруге на картину Аня.
— Почему ты решила, будто и у нас такая должна быть? Вдруг, у Светы папа художник и они ее с собой привезли.
— Художник? Интересно, — Аня подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть рисунок.
На картине были изображены две сосны и густой кустарник за ними, а перед соснами, в центре рисунка, большой каменный валун. Особенно Аню поразило, с какой тщательностью оказались прорисованы мелкие детали. Ясно просматривалась даже маленькая сосновая шишка у подножия валуна и муравей на ней. Девочка перевела взгляд на раму и заметила на ее поверхности очень мелкие буквы. "Мио подер намбрэд имперсодер. Ку пентазо сино импресодер" — с трудом разбирая слова, вслух прочитала девочка. Неожиданно картина стала расти, заполняя собой весь объем комнаты. Воздух наполнился запахом леса и прелой травы. Аня услышала, как застрекотали кузнечики, где-то над головой прокричала птица. Девочка словно оказалась на вершине холма, а перед ней по пологому спуску тянулась узкая тропка. Внизу, совсем близко в вечернем сумраке возвышались стены мрачного замка.
