Грядущий день

Противники на мгновение замерли, прикидывая, что делать дальше. Гном перехватил полуторник обеими руками и в его глазах темная эльфийка прочла решимость — он собирался покончить с этим одним ударом. Хорошо. Тарша перехватила протазан поудобнее и бросилась вперед. Время потекло медленно-медленно: паузы между ударами сердца казались часами. Они сближались друг с другом, преодолевая сопротивление даже не воздуха, но самого пространства. Шаг, другой, гном заноси свой меч над головой и готовится к прыжку, явно собираясь обрушить удары Тарше на голову, она сама вскидывает протазан, чтобы не дать ему подняться и...

Ее нога начала погружаться в пол. Сознание еще не успело обработать этот факт и осознать весь ужас происходящего, как она отдернула ногу и отступила. Увы, спасения не было и там — куда бы она не ступала, каменная толща теряла плотность и норовила утянуть ее в себя. Даже не пытаясь осмыслить происходящее, Тарша оглянулась по сторонам и поняла, что такая же судьба настигла практически всех — живых гномов, которые бессильно барахтались, лишь увязая глубже, мертвых гномов, которые пытались исполнить приказ, не взирая на изменившиеся обстоятельства. Магия тоже была бессильна — пара гномьих магов пытались взлететь, но толща крепко держала их. Не большего успеха добилась и Таниэлла, пытавшаяся поразить жидкий камень своими заклинаниями, а рогатого эльфа было нигде не видно, как и Геллера — должно быть, Порождение Глубин с ними уже расправилось.

Она увязла не так уж и глубоко и, пожалуй, могла бы еще побороться, но тут... вернулся страх. На мгновение сражение за свою жизнь показалось темной эльфийке бессмысленным — и этого хватило.

"Какой дурацкий конец", — подумала Тарша, когда перед нею выросла каменная волна. — "Да лучше б меня гном прирезал!" Не самые достойные последние мысли, но... какая, собственно разница?

* * *

Среди многочисленных народов, что населяли Землю Радости, бытовало множество представлений о том, что ожидает каждое живое существо после смерти. Например, согласно учению Пяти Углов, покидая царство живых, душа перерождалась, делая, тем самым, шаг по Великой Лестнице и приближаясь к Звезде Света (ну или опускаясь в царства Шестого, в зависимости от своих Заслуг). Последователи Имперского Культа верили, что их ждет Последний Суд, по итогам которого Фомальгаут может подарить им вечную славу или же обречь на нескончаемое проклятие. Поклонников старых богов, вроде Рейноьда Рейнольдса, ждал покой Садов Мертвецов, за которыми ухаживал милостивый Янгалот. И это были лишь людские воззрения — гоблины верили, что становятся едиными с духами гор и болот (в зависимости от того, где жили), нифлунгов ждало длинное путешествие на Ту Сторону (на этом подробности заканчивались — ничего удивительного, учитывая скрытность бородачей), кобольды мечтали возродится к новой жизни на Матери Всех Помоек (у них были свои взгляды на роль гигиены в счастливой жизни), а сложные аспекты религиозной метафизики светлых эльфов было тяжело описать словами.

Представления же соплеменников Тарши были весьма прозаичны. Аш'хаттар верили в то, что сперва душа опускается в глубины Астрала под тяжестью своей памяти. Блуждая там, они постепенно теряли ее, пока не становились достаточно легкими, чтобы вернуться в материальный мир. Само же перерождение находилось лишь под влиянием случайных совпадений, над которыми не было властно ни одно живое существо, в том числе и так называемые "боги". Эльф мог родится человеком, Духом Астрала, чудовищем, отродьем Бездны или даже насекомым.

"А мне, кажется, повезло возродиться в себя же" — подумала Тарши Энайолы Тиагара, едва придя в сознание.

Впрочем, уже через мгновение ее сознание прояснилось и неприятный зуд в порезе на боку подсказал ей, что она еще не переродилась. Эльфийка попыталась оглядеть себя, чтобы убедиться в этом, но увы — где бы она не была, темнота здесь была настолько абсолютной, что даже ее зрение было бесполезно. На ощупь, впрочем, все было на своем месте — одежда, кольцо, короткий кинжал за поясом... Только протазана нигде не было.

"И на том спасибо", — подумала она, пытаясь подняться

Но не успела она распрямиться, как ее макуша уперлась в потолок. Тарша нахмурилась и попыталась вытянуть руку вперед, но ее вновь постигла неудача, внутри было слишком тесно.

"Гномья темница?" — задалась она вопросом, но проведя рукой по стене отбросила эту мысль.

На ощупь она была гладкой, точно стекло и в ней не обнаруживалось ни малейшего намека на швы между кирпичами. Она попыталась поцарапать ее — безрезультатно. Постучала пальцем — ни звука. В животе появилось неприятное чувство и, повинуясь наитию, она достала из-за пояса кинжал, а затем с силой врезала им по стене. Увы — по ней пробежала легкая рябь, но большего ей добиться не удалось.

"Порождение Глубин", — с тоской заключила она, а затем неожиданный прилив ярости заставил ее ударить вновь. И еще, и еще и еще.

Увы, камень не поддался. Чертыхнувшись, Тарша спрятала его обратно в ножны, легла на пол, прикрыв глаза и постаралась расслабиться и привести мысли в порядок. Должно быть, они находились в плену у того мага, которому подчинялось Порождение Глубин. Но для чего они могли ему понадобиться? Тем более, что Порождение вроде бы теряло силу поблизости от Сердца Бзад-Арона. Возможно он лгал, но Тарша не могла понять, почему он сам не расправился с их отрядом? И для чего похитил их из под носа у гномов?

Мысли в голову не шли. Точнее, шли, но не те — сколько бы Тарша не старалась, вместо ответов на ум шли лишь сожаления. Для чего бы они ему не понадобилось, шансов справиться с Порождением не было. Тварей вроде нее можно было одолеть лишь колдовством... а ее спутники (если они остались в живых) явно не владели заклинаниями того калибра, который был нужен, чтобы прикончить чудовище.

"Вот бы тут был Рейнольд", — пронеслась одинокая тоскливая мысль. — "Он бы точно что-нибудь придумал".

Невеселый смешок сам нашел выход из груди, когда она осознала, что сейчас тоже сидит в плену у чудовища, ожидая очередного поворота повозки судьбы.

"Только вот на сей раз некроманта-спасителя не появится", — зло подумала она, стиснув колени. — "Зря я решила вернуться".

Настроение и без того далеко не радужное, окончательно испортилось. К неприятным предчувствиям добавился стыд. Сама виновата — не стоило ей тогда бить Рейнольда по затылку. Теперь она уже никогда к нему не вернется. Никогда не сможет сказать того, что...

"Да что со мной такое?!" — вздрогнула она, царапнув себя по колену. — "Никогда ведь не занималась таким самоедством".

Боль помогла прояснить мысли. Действительно, какого черта? Она жива и относительно здорова (по крайней мере, руки-ноги на своих местах). Раз уж маг решил ее похитить, значит для чего-то она ему нужна. Придет беседовать, будет и шанс выбраться. С Рейнольдом, конечно, вышло не хорошо, но ведь у него не было чудесной экипировки вроде Геллеровой. Брать его с собой в Бзад-Арон было бы опасно, оставлять в Хад-Шеоле — еще опаснее. А поговорить она еще успеет. В конце концов, они пока еще живы.

Собравшись с духом, темная эльфийка продолжила исследовать свою темницу. Увы, восстановленное душевное равновесие не помогло ей найти выход. Повсюду был лишь один гладкий камень. Приложив ухо к стене, она попыталась хотя бы определить ее толщину на звук, но и тут ее ждала неудача. Плоть Порождения Глубин поглощала любые звуки.

"Когда я отсюда выберусь, то кто-то за это ответит", — подумала темная эльфийка, сжимая кулаки.

Ее обжег гнев и, как ни странно, это ее успокоило — вот такая реакция была для нее естественной. Убедившись, что с головой у нее все хотя бы относительно в порядке, Тарша расслабилась и принялась ждать.

Предчувствия темную эльфийку не обманули. Прошло около получаса и ее чувствительные уши уловили странный звук, который напоминал одновременно бульканье и треск крошащегося камня. А затем комнату начало трясти. Ударяясь об стены, Тарша невольно сравнила с себя маленьким шариком внутри погремушки, а затем расставила руки и ноги, чтобы упереться ими в стены и зафиксировать себя, но прежде, чем это случилось, тряска прекратилась.

Воительница облегченно выдохнула, но судьба сыграла с ней злую шутку. Пол задрался вверх, нижняя стена исчезла и темная эльфийка заскользила вниз. Лишь в самый последний момент, когда под ногами уже была пустота, Тарше удалось сгруппироваться и потому она приземлилась на ноги. Не тратя ни мгновения, воительница поднялась, приняла боевую стойку и оглянулась по сторонам.

Она оказалась в небольшой комнатушке, которую без труда можно было пересечь за пару шагов. Под потолком висел тусклый шарик заклинания света, под которым, уронив голову на колени сидел Малькольм Геллер. Он был не один — в углу, сжавшись в комочек и тихо всхлипывая, сидела Таниэлла.

"Прямо тюремная камера", — всплыла в голове невольная ассоциация. — "Только они что-то быстро сломались".

— Господин Геллер? — Тарша решила начать с мага воздуха (с плачущей жрицы бы еще сталось влепить ей боевой магией). — Что с вами случилось?

Маг воздуха не отреагировал на ее слова, будто их и не услышал. Лишь когда Тарша вновь открыла рот, чтобы напомнить о себе, в его глазах промелькнул отблеск разума.

— Я всех подвел, — заупокойным голосом произнес Малькольм. Тарша недоуменно моргнула и дернула ухом. — Вас, уважаемого Кельхара, настоятеля, великую Империю... Я — грязь, бесполезное, бессмысленное насекомое...

Он говорил спокойно, холодно и без особенных эмоций. Выражение лица, при этом, тоже не менялось — маг напоминал ей мертвеца. Оставив колдуна в покое, воительница подошла к Таниэлле.

— Эй, что случилось? — произнесла она с осторожностью, но пчелиная жрица ей не ответила, содрыгаясь от рыданий.

"Их заколдовали", — поняла воительница. — "Кто-то копается у нас в головах".

Энайола бы еще могла как-то объяснить собственную вспышку эмоций (в конце концов, ее собственные чувства были ей внове), но поверить в то, что безумная меланхолия одновременно овладела магом воздуха и пчелиной жрицей было невозможно.

Странный хруст-бульк раздался вновь, пол "камеры" пошел трещинами и из него вылетел Ани'Херит. Выражение лица глубинного эльфа свидетельствовало о глубочайшей скуке и он даже не удосужился подняться, брякнувшись на пол. Так и остался на земле, распластавшись по ней точно слизняк. Тарша, на всякий случай, ткнула его носком сапога — рогоносец лишь пробурчал что-то недовольное, не поднимая головы.

Тут их вновь легонько тряхнула. Темная эльфийка уже приготовилась к очередному комнатотрясению, прикинув об кого лучше тормозить (Геллера, он простит), однако толчки стали ослабевать, а затем сосредоточились в одной из стен их темницы. Тарша осторожно подошла к ней и медленно приложилась ухом, обратившись вслух. Сердце подпрыгнуло от ярости — снаружи звучали чьи-то голоса.

— Кто-нибудь может ударить чем-нибудь по этой стене? — спросила она. — Если нам удастся ее пробить, мы сможем выбраться.

— Зачем? — уныло спросил Ани'Херит. — Нас поймают снова. Порождение Глубин. Никаких шансов.

— Он прав, — кивнула теневая эльфийка. — Да и зачем мне жить? Я потеряла своих слуг. Кто будет меня мыть, готовить мне еду и греть мне постель? Денег на новых у меня нету...

— Жизнь не имеет смысла, — трагически произнес Геллер. — Мы лишь невольники бесконечного танца вырождения и бессилия.

— Ну и черт с вами, — в сердцах выругалась Тарша.

Плюнув на бесполезных колдунов, как в прямом, так и в переносном смысле, воительница попыталась врезать по стене кинжалом. Руку свело тупой болью, но на ней не осталось даже трещинки. Она попробовала ударить еще раз, но, увы, результат был тем же. В памяти всплыли смутные воспоминания о том, что обитатели Глубин родственны Духам из колдовского мира, а потому не могут быть повреждены ничем, кроме магии, и взгляд Тарши сам собой упал на кольцо.

"Оно, конечно не боевое, но..." — она отступила на шаг, вздохнула и сделала пару взмахов рукой, разминая мышцы. — "Что я теряю?"

В этот удар она вложила всю силу, на которую была способна. Человек, повтори он подобный прием, точно нуждался бы в услугах целителя, чтобы срастить сломанные кости. В руке Тарши словно бы образовалось небольшое озерцо боли, а самым обидным было то, что ей почти ничего не удалось добиться.

Она проделала лишь крохотное отверстие, которое немедленно принялось зарастать. Но прежде, чем это случилось, Тарша уже стащила талисман с пальца и вставила его в отверстие так, повинуясь наитию. Плоть Порождения надавила на золотой ободок, тот слабо засветился, но устоял перед напором.

— Эй, смотрите, даже мне удалось сделать дырочку, — обратилась она к своим "сокамерникам". — Может все-таки мне поможете?

Увы, неяркий свет эфирных жил, лившийся из небольшого отверстия, не сумел зародить в душах ее спутников воодушевления.

— Я не стану злить чудовище, — уныло протянул Ани'Херит. — Ради безумных авантюр грязнокожей дуры.

— Моя жизнь не имеет смысла без масса пяток, — присоединилась к нему Таниэлла.

— Мне нужно гордо умереть, ведь у меня нет возможности гордо жить, — заявил Геллер.

На сей раз, Тарша промолчала и лишь прикрыла глаза ладонью, не в силах созерцать этих идиотов без желания избить их до потери пульса. Вместо этого, она припала к отверстию и выглянула наружу. Разумеется, обзор был никаким — даже в замочную скважину подглядывать и то было удобнее, но зато она хотя бы могла слышать разговор, ведущийся снаружи.

— Ты понимаешь, с кем говоришь, человек? — гневно спросил голос гномьего старейшины. — Ты понимаешь, что я смогу сделать с твоими притязаниями на право зваться Королем Света? Да я...

"Это тот самый гном", — поняла Тарша. — "И тот самый хозяин Порождения".

— Прекрасно знаю. Вы — один из десяти Мудрецов, возглавляющих Белый Ковен. Вам подчиняются пророки Братства Света. Благодаря вашей репутации, к вашему мнению прислушиваются и убийцы Белой Руки.

Тарша тихо сглотнула. У нее появилось отвратительное ощущение, что разговор, который она слышит точно не предназначен для ее ушей. Она слышала о Белом Ковене, таинственной группе магов и колдунов, который якобы руководил политикой стран Альянса Свободных Государств из-за кулис, но до сегодняшнего дня не встречала ни единого доказательства его существования, а потому считала выдумкой имперской пропаганды.

— Но вы ничего не можете мне сделать, — отчеканил маг. — Я — Король Света и я вернулся. Мудрецы и Белый Ковен будут служить мне, как и было предначертано.

— Зазнавшийся человечек... Знай свое место, — ответил гном. — Думаешь, ты первый претендент, которого мы допустили на твой уровень? Я лично убил троих из них, когда они не прошли испытания. И если ты продолжишь вести себя так, то станешь четвертым, клянусь бородой Андвари-Умельца!

— Пустые угрозы, — устало вздохнул человек. — Во-первых, меня здесь нет. А, во-вторых, взгляните-ка на это...

Темная эльфийка ощутила, что они поднимаются. По всей видимости, Порождение Глубин собиралось изменить форму.