Невеста для принца Эльдорадо

— Они есть хотевшие убить принцессу, — я безразлично пожал плечами.

— Ты есть врун! — вскричал Хаим. — Они есть присматривавшие за вами!

— Они хотели убить шлюху и варвара, — вмешалась Лона. — Я своими ушами слышала.

— Зачем? — не поверила Юдифь.

— Чтобы сорвать операцию харедим. А пёсик был в дирижабле.

— Какой ещё дирижабль? — не понял рэб Иегуда.

— Дирижабль есть аэростат с мотором, — пояснил я.

— Дирижабль легче воздуха. А это — геликоптер.

Раз он что-то мне объясняет, значит, убивать пока не планирует. Плевать ему на десантников. Я немного успокоился.

— А где их оружие? — спросила Юдифь. — Его не нашли.

— Оружие есть спрятанное в надёжном месте, мадемуазель Юдифь.

— Болван! Мадемуазель — это девушка. Я больше сорока лет мадам, раз уж ты решил называть меня на французский манер. А зачем ты поменял ошейник собаке?

— Я есть подумавший, что пёс есть подчиняющийся тому, кто есть называющий его по имени. Имя есть написанное на старом ошейнике.

— Он не подчинялся никому, кроме Атоса. Даже не знаю, почему его давным-давно не пристрелили. И удивлена, что псина слушается вас.

— И ещё мы есть видевшие и слышавшие что-то, что есть нам непонятное. Маленький планёр с мотором есть круживший над нами.

— Это дрон. Беспилотный аппарат. Ты много видел, герцог! Может, даже слишком много.

— Он есть убивший десантников, — сказал Хаим. — Он есть должный умереть!

Рахиль откуда-то вынула громовое оружие. Я незаметно снял арбалет с предохранителя. Первым делом нужно прикончить её, потом попытаться в прыжке подобрать её арбалет и пристрелить из него Хаима. Со стариками справятся Лона и Дваш.

— Давайте закончим допрос и перейдём к серьёзному разговору, — неожиданно предложил рэб Иегуда. — Но сначала пообедаем.

* * *

В пустой трапезной официантка всё внимание уделяла нам. Сперва она приволокла полтуши поросёнка для Дваша, и пёс принялся жадно поглощать парное мясо. Мы с Лоной хотели заказать свиные котлеты с жареной картошкой, но рэб Иегуда страшно разнервничался и, сбиваясь от волнения, объяснил, что Бог запретил есть свиней. Собака пусть ест, но если нечистое животное у него на глазах будет есть дочь Божьего народа, он, рэб Иегуда, очень расстроится.

Судя по той половине, что отдали Двашу, именно эта свинья вполне чистая. Да и какое дело Богу, даже если он существует, что за мясо едят люди? Выполняя поручения короля, мне приходилось бывать в разных странах, и от вида некоторых блюд местной кухни хотелось блевать, даже не пробуя их на вкус. Но сдерживался, ел жареных тараканов или суп, в котором плавало нечто, очень похожее на сопли.

На богов и богинь мне плевать, а вот расстраивать рэба Иегуду не хотелось. Вместо свиных котлет мы заказали оленьи отбивные. По лицу официантки я понял, что из мяса здесь одна свинина, но промолчал. Пусть сами думают, откуда на кухне пустого отеля взялась оленина. Пока Дваш аппетитно хрустел свиными костями, рэб Иегуда перешёл к делу.

— Вы просите помощи в организации вашего путешествия в Эльдорадо? — уточнил он.

— Да, это есть так.

— Я вам помогу. Утром уже буду знать наш маршрут.

Тут нам принесли оленьи отбивные из свинины, и мы принялись поглощать их с гарниром. Дваш наелся и развалился у ног Лоны. Я, работая челюстями, одновременно пытался понять, насколько четверым израильтянам необходим некий герцог Дарен. Если без него легко обойтись, это может оказаться вредным для его здоровья.

— Обед запишите на мой счёт, — распорядился рэб Иегуда, и мы пошли к выходу.

— Дарен, я слышу от вас запах спиртного, — неожиданно заинтересовался он. — Я наслышан, что пьяный горец может убить даже тех, кого любит. Тем более, вы профессиональный убийца.

— Он меня не то что не убил, а даже не изнасиловал, — недовольно буркнула Лона.

— В каком смысле? — не понял он.

— Ни в каком! Я девственница.

— Подожди, Мелона, вы же были на пруде Влюблённых, а там...

— Ваш этот... геликоптер помешал.

— Не переживай, всё наладится. Если судьбы переплетены Богом, ничто не в силах помешать Ему.

Перед сном мы с Лоной пошли прогуляться. Мне хотелось побыть с ней наедине, да и Двашу нужно было сделать свои собачьи дела. Портье предупредил, что вокруг рыщут разбойники, но постояльцев они не трогают. Мы не стали вдаваться в подробности соглашений с местными бандами, прошлись немного на восток и вернулись. Заодно заглянули на конюшню, убедились, что лошади в порядке.

Уже собрались входить в отель, но услышали лязг железа, и задержались посмотреть. Оказалось, это всё те же викинги. Я насторожился, но шведы побрели мимо. Пообедали мы поздно, так что решили не ужинать, и отправились спать. Коридорный принёс чан горячей воды. Я проверил контрольные ниточки, что оставил на вещмешках, они лежали там, где я и были — в вещах никто не рылся. Дваш улёгся на бок посреди комнаты и рычал, когда мы через него переступали. Лона, проклиная каблуки, расшвыряла обувь и одежду по углам, и пошла принимать холодный душ. Мне пришлось бежать поливать её горячей водой, потому что душ оказался не холодным, а ледяным.

Сам я охотно стал под струю ледяной воды — она мгновенно сняла неуместное возбуждение. Только Лона почему-то расстроилась. Наверно, решила, что перестала мне нравиться. Чтобы успокоить, попросил её снова станцевать непристойный танец, и она сразу воспрянула.

— Тогда меня прервал этот мерзкий геликоптер, — напомнила она. — Сейчас мне никто не помешает.

Лона вполголоса запела без слов. Певица она оказалась так себе, не может же одна девушка собрать в себе все достоинства. А Двашу понравилось — он принялся ей подвывать.

— Эта музыка есть имеющая слова? — поинтересовался я.

— Да. Непристойные. Женщина предлагает мужчине сделать с ней кое-что. Спою, но переводить не буду.

Она пританцовывала в такт песне. Ледяной душ пропал зря — я снова её хотел, и понимал, что не сдержусь. Увидев это, Лона ускорила ритм, а её движения стали совсем неприличными, даже бедняга Дваш замолчал. Потом она подскочила ко мне и повалила на кровать. Я охотно ей это позволил.

— Пора спать, — заявила Лона и улеглась рядышком. — Прости, любимый, наша кроватка тесная, но я отвыкла спать одна.

— Я есть очень возбуждённый, — еле-еле заставил себя её предупредить.

— И маленькая Лона должна тебя научить, что с этим делают?

Я её схватил, повернул на спину... И тут вместо насмешки напополам с желанием её глаза наполнились ужасом.

— Нет, Дарен! Я не готова!

Когда женщина говорит "нет", а секс всё равно происходит, по законам Эльдорадо это считается изнасилованием. Но до Эльдорадо далеко, к тому же Его Величество дал мне карт-бланш.

* * *

На рассвете дверь загрохотала от тяжёлых ударов и чуть не слетела с петель. Дваш громоподобно гавкнул, и придурок с той стороны мгновенно передумал её ломать. Толком не проснувшись, я скатился с кровати и схватил лежащий под ней арбалет. Лона вскочила, держа кинжал за острие, готовая метнуть его во врага. Только врагов видно не было.

— Ты есть очень красивая, когда ты есть голая и с кинжалом, — сказал я.

— Не голая, а обнажённая, — поправила она. — А без кинжала — некрасивая?

— Без кинжала ты есть желанная.

— Эй, вы есть там спящие, не так ли? — из-за двери раздался вопль Хаима. — Шеф есть ждущий вас в столовой через десять минут!

— Ты есть услышанный, — откликнулся я. — Теперь ты есть идущий на хрен.

Хаим ответил мне чем-то непонятным, Лона что-то рявкнула, он охнул и потопал прочь.

— Ты есть сказавшая ему что? — поинтересовался я.

— Оскорбление, — она густо покраснела.

— Я есть имеющий вопрос к тебе.

— Всё тебе скажу, милый, нет от тебя секретов.

— Доктор, что есть живущий возле пиявок, есть сказавший, что ты есть боящаяся секса. Ты есть боявшаяся боли, так ли это?

— Я похожа на девушек, падающих в обморок, уколов пальчик? Нет, я боялась сделать что-то не так, и потерять тебя. Понимаешь, я же совсем не умею. То есть, не умела.

— Ты есть испытавшая боль?

— Чуть-чуть, уже всё прошло.

— Но ты есть готовая после ночи, что есть бурная, ехать верхом, так ли это?

— Тебя интересует, удержусь ли я в седле? — она подняла левую ногу почти вертикально вверх. — Видишь, всё нормально. Удержусь. Но я не выспалась. Всю ночь мы занимались... этим, а едва сомкнула глаза, припёрся этот бегемот с приглашением на завтрак. Бегемот — это такой толстый зверь.

Мы быстро умылись, а я ещё и побрился, оделись и упаковали вещи. Багаж решили пока оставить в номере, хоть мне это и не нравилось — там были вещи, что посторонним видеть незачем, например, скорострельные громовые арбалеты. Но тащить мешки с собой тоже плохо — вдруг что-то лязгнет при Хаиме или Рахили, а лязг громового оружия наверняка хорошо им знаком.

Дваш решительно потянул к выходу, но дорогу нам перекрыли Хаим и Рахиль. Оба держали правые руки в карманах. Пёс зарычал, я приготовился стрелять прямо с пояса, Лона тоже щёлкнула предохранителем.

— Шеф есть сказавший, что вы есть идущие на завтрак, — прошипел Хаим.

— Ты есть готовый убирать собачье дерьмо из трапезной, так ли это? — так же дружелюбно ответил я.

— Ты есть мерзость, и твой пёс есть мерзость, — Хаим готовился к схватке и ничуть этого не скрывал.

Потери неизбежны. Оба наверняка пустят в ход громовое оружие. Могу уложить Хаима из арбалета и тут же метнуть кинжал в Рахиль, но кто-то из них успеет выстрелить, а я видел, какую дыру пробила свинцовая стрела в толстом деревянном щите. Представляю, что она натворит в человеческом теле.

— Хаим, Рахиль! — раздался вдруг голос рэба Иегуды, который продолжил что-то говорить на своём языке, судя по интонации, задавал вопросы.

— Моя собачка хочет погулять, а мсье Хаим хочет, чтобы пёсик нагадил в трапезной, пока мы будем кушать, — обиженным голосом ответила ему Лона на торговом.

С самого начала она перед этими людьми изображала типичную принцессу из детских сказок — глупую и капризную. Что ж, когда-нибудь они её недооценят и жестоко поплатятся. А ещё приятно, что Лона без моих подсказок сама как-то почувствовала, что они если и друзья, то в любой момент станут врагами. Впрочем, я давно заметил, что она умница и красавица, теперь осталось только узнать, что о ней и обо мне думает Карстен. Но его мнение станет важным позже.

А вот мнение Хаима и его драгоценной супруги важно сейчас. Хуже всего то, что я совершенно их не понимаю. Не удаётся отрефлексировать, как выражается незабвенная Юстина. Если хочешь победить сильного врага, говорила она, думай, как он, отрефлексируй его действия, и он станет предсказуемым. Предсказуемого врага победить куда проще. Мудрый совет, но думать, как Хаим, у меня не выходило. Зачем он и его напарница пытаются затеять со мной бойню? Среди убитых у геликоптера были их друзья или родственники? Но если они хотят отомстить, это делается не так.

Пока я всё это обдумывал, рэб Иегуда что-то строго им приказал, и они неохотно расступились, пропуская нас к выходу. Дваш явно готовился броситься на женщину, но я сказал ему, что горло этим уродам мы порвём позже. Конечно, на торговом. Рахиль в ответ прошипела, что жить мне осталось недолго, и под её шипение мы с Лоной и Двашем вышли на свежий воздух. Пёс тут же стал делать свои дела, не пропуская ни одного дерева. Пока он обильно метил территорию, я спросил совета у Лоны. Она тоже с рождения живёт во дворце, и должна хоть чуть-чуть разбираться в интригах. К тому же со стороны часто виднее.

— Дарен, хоть я и принцесса, в королевы меня не готовили, — ответила она. — Я видела, конечно, что творится вокруг, не слепая, но ты и эти двое — не придворные. Я ничего не знаю, могу только предполагать.

— Я есть хотящий услышать твои предположения.

— Ты считаешь, что они пытаются спровоцировать драку. И им известно, что ты отлично умеешь убивать.

— Они есть такие тоже.

— Да. Но они не нападают на тебя, а хотят, чтобы ты напал на них. Понимая риск. Значит, им приказал кто-то, чьих приказов они не смеют ослушаться.

— Отдавший приказ есть израильский король, так ли это?

— Я думаю, король в такие мелочи не вмешивается. Зато вмешивается кое-кто повыше.

— Выше короля есть никого... Выше короля нет никого.

— Выше короля — Бог.

— Бог есть не существующий.

— Неважно. Для них он реален. Он запрещает убивать. Заповедь такая. Знаешь, что такое заповедь?

— Я есть слышавший о заповедях. Бог есть реальный для Хаима и Рахили наверняка, так ли это?

— Тётя Фанни — верующая, и она говорила, что в королевстве Израиль таких много. И эти не ели свинины, даже кривились, когда её ел Дваш. Им Бог запретил.

— Они есть евшие свинину, что есть называвшаяся олениной.

— Бог непременно их накажет, — ответила Лона, хихикая.

Я встречал немало верующих варваров. Их боги всегда своими заповедями что-то запрещали. И они всегда нарушали хоть что-то. Так вот, я не мог представить, чтобы Хаим и Рахиль шли на сумасшедший риск ради воображаемых богов. Фанатики могли бы, но они-то не фанатики.

— Я есть думающий, что боги есть ни при чём тут, — вынес я свой вердикт.

— А кто тогда? Король?

Король, конечно, отпадал. Это какой-то бог может запретить убийство, кроме очевидной самообороны. Бог, издающий запреты, живёт в голове жреца, не понимающего, что если в тебя стрельнули — ты труп. Командиры, даже короли, это понимают, их приказ звучал бы иначе — убей так, чтобы это выглядело, будто ты защищался. И Хаим с женой пристрелили бы меня из громового оружия, а потом из моего арбалета всадили бы стрелу себе в руку. И вот вам очевидная картинка — подлый Дарен подло напал, а благородный Хаим благородно его пристрелил.

— Я есть ничего не понимающий, — сокрушённо произнёс я.

— Я тебе ничем не помогла, — расстроилась и Лона.

— Возврат к началу есть необходимый, — заявил я, в основном, чтобы утешить её.

— Прости, я не всегда понимаю твои чудовищные грамматические конструкции. Поясни, пожалуйста.

— Ты есть сказавшая "ты считаешь, что они пытались спровоцировать схватку". Это есть начало. Ты есть имевшая в виду что?

— Оказывается, ты запросто повторяешь за мной фразу без "есть". Но я не понимаю, о чём ты спрашиваешь. Ты говорил, что Хаим и Рахиль хотят, чтобы ты выстрелил первым, и я...

— Подожди, — прервал я её. — Ты есть считающая иначе, так ли это?

— Да, но я же с такими, как ты или Хаим, никогда раньше не сталкивалась. Чего стоит моё мнение?

— Я есть хотящий узнать его. Даже если оно есть по-твоему ничего не стоящее.

— Хорошо. Я думаю, когда мы сейчас выходили из гостиницы, ты не собирался стрелять, пока не увидишь, что деваться некуда.

— Да.

— Видишь, угадала. А им угадать, что ты сделаешь, легче, ведь они сами такие же. Они были уверены, что ты первым не выстрелишь. И они не пытались тебя оскорбить, побоялись. Могли пошутить над твоей импотенцией, ведь думали, что я девственница.

— Импотенция это есть что?