На три сундука были наложены сильнейшие щиты от взлома, но я не поленилась и поставила свои следилки. Только не на сами сундуки или вещи, а на пол вокруг самого дорогого для меня имущества. Поднялась на ноги и рыкнула на тень. Та покорно вернулась на свое место у моих ног и расплылась силуэтом моей фигуры по ковру. Келлем, уловив мое настроение поднял голову и вопросительно уставился.
— Так, ты остаешься здесь. А я быстро сбегаю по делам и вернусь. Понял?
Олененку моя идея не понравилась, он даже спрыгнул с кровати и направился к двери, игнорируя приказ, но вспышка моего негодования заставила зверя испуганно поджать уши и отшатнуться. Я взяла все выданные мне пергаменты. В итоге оставила в руке только список, который написала мастер Доминика для моего обучения некромантии. Остальные кинула в мешок и засунула в шкаф. Пришлось сменить перчатки на более тонкие из светло-коричневого кружева. Я зло шагнула к двери.
— Остаешься дома и охраняешь! — непререкаемым тоном заявила я зверю.
Не уверена, что он мог охранять, но и то, что ко мне проникнут прямо в первый день сильно сомневалась. Отвернулась от испуганной животинки и прикрыла глаза. Унять вспышку обиды на Элвина Ратри оказалось сложнее, чем думалось. С минуту я выковыривала из душевных глубин фальшивое мышление Ристит, потом еще с полминуты ушли на то, чтобы выпустить на волю тесное и чуждое мне излучение ауры полукровки. Играть в человека было сложно и крайне неудобно, все равно что влезть в тесное платье, а потом еще и тесные туфли надеть, но приходилось терпеть.
Мне оставалось только надеяться, что я смогу к этому привыкнуть. И еще стоило взять за правило не снимать личину, а то сама провалю маскировку, просто забыв пробудить чужое сознание в себе. Дед предупреждал, что Веселина Ристит, скорее всего, не раз спасет мне жизнь, а значит, не стоило так пренебрежительно относится к потраченному на меня Пергаменту Души.
Последний раз проверила пульсирующие заклятья на стенах, окнах и вышла в коридор. За спиной щелкнул замок комнаты, а я неуверенно двинулась в сторону выхода, украдкой разглядывая фрески на потолке, ковровую дорожку и лепнину на стенах. Мне же все интересно, я никогда не видела ничего подобного. Как же все тут красиво, странно и удивительно!
И, видят Боги, как меня тошнит изображать из себя вечно пораженную скромницу! Либо я скоро привыкну к этой тупой маске, либо свихнусь от постоянного конфликта двух умов. А ведь говорила деду, что судьбу он мне придумал слишком слезливую и слабую! Говорила, но кто меня, непутевую неудачницу, слушать будет?! Начальству виднее!
С такими невеселыми мыслями я и вышла из своего корпуса. Тихо закипая от негодования на родителя и на себя заодно, двинулась мимо фонтана. Головы не поднимала. Просто старательно излучала удивление и смущение в ауре, как и должно быть у девушки, которую почему-то поселили вместе с аристократами.
Не заметила, как окунулась в чужую ауру и едва не налетела на девушку. Испуганно отпрыгнула, вскинула голову и застыла. Навстречу мне шла пара. Высокий дракон с черными вьющимися волосами и темно-синими глазами. Мне его взгляд сразу напомнил взгляд Элвина Ратри во время беседы. Сильный, властный и уверенный. Мужчина был одет в прекрасный, скроенный по фигуре костюм черного цвета, с вышивками по лацканам длинного сюртука. На идеальном лице мужчины застыло легкое удивление. Рядом с ним шла... чистокровная дриада. Высокая статная девушка была одета в светлый костюм для верховой езды. Живой плющ на голове держал темные волосы в высокой прическе, а красивое лицо с прямыми чертами можно было бы назвать прекрасным, если бы не гримаса отвращения, словно она наступила на гусеницу. Длинный темно-зеленый ноготь указал на меня, немного испуганную.
— Что здесь делает человеческая полукровка?! — вознегодовала она. — Что ты себе позволяешь?!
Я на нее не успела налететь, даже не коснулась, но дриады всегда вспыльчивы и опасны для людей, так что ее поведение понятно. Я нарушила границы личного пространства. Будь я Ратри, голову склонила бы она. Расы природы, тем более светлые, с большим почтением относятся к артефакторам.
Сердце бешено забилось, стремясь к горлу. Я сглотнула и отступила еще на маленький шаг назад. Если нападут оба сразу, то плакала моя маскировка. И это в первый же день! Что скажет дед, узнав о том, что редкий артефакт был загублен почти сразу после передачи мне?!
Девушка повела носом и шагнула ко мне ближе. Я дышала ей аккурат в грудь, так что ей пришлось наклониться, и я уловила от ее кожи легкий аромат лесных трав. Красивое и сильное создание, смертоносное почти для всех рас, как темных, так и светлых. Учитывая пластичность и грацию ее движений, она уже давно опытный маг и наверняка убивала. Плохо, очень плохо!
— Простите, госпожа! — пискнула я, смотря в ее горящие гневом глаза.
— Что ты здесь делаешь, полукровка?! — прошипела она. — Здесь могут находится только ученики!
Я еще раз сглотнула, старательно изображая ужас. Дриады — отходчивые существа, и, если повезет, то она удовлетворится одним моим страхом.
Рука дракона в черной перчатке аккуратно остановила дриаду. Длинные пальцы взяли ее руку чуть выше локтя.
— Фэйна, зачем ты так? — успокаивающе начал он, словно большой мурлыкающий кот. — Девочка из наших, разве не видишь?
Глаза дриады сверкнули, переходя на магический взор и изумленно расширились.
— Артефактор! Но как!? Не может такого быть!
— Фэйна, она от матери-человека и артефактора. Скорее всего, одна из бастардов, а значит, одна из нас, — продолжал своим уверенным, с нотками низкого рычания, голосом дракон, плавно притягивая девушку к себе и заставляя отступить от меня.
Я его жест оценила. Его голос нравился мне, как и глаза. Очень красивый мужчина и сильный. Он явно переключал внимание дриады на себя. Девушка быстро разомлела от близости дракона, от его голоса, и ее лицо чуть расслабилось.
— Пошла вон, мерзавка! — велела она мне, утыкаясь затылком в подбородок дракона и одновременно прижимаясь к нему спиной.
Я быстро кивнула, не смотря больше на парочку. Обогнула их по большой дуге и кинулась прочь. Молодняк аристократов всех рас не слишком сильно отличался от упивающихся своей властью разбойников на тракте. Пройдут годы обучения, прежде чем большая часть разумных научится себя вести с подчиненными — простыми магами и полукровками, а многие так и останутся скотами. Злости у меня на дриаду не было, как и благодарности к дракону. Поймала себя на мысли, что сама бы не отказалась от такого мужчины; но я полукровка, и у меня будет совершенно иной уровень кавалеров, если вообще он будет, этот уровень. Просто красивый этот дракон, и цвет глаз у него, как у дедушки. Невольно будит желание помечтать о любви, защитил опять же, пусть и своеобразно. Юный дракон не посчитал нужным осадить свою пассию открыто, а лишь плавно и незаметно переключил ее внимание на себя. Скорее всего, он был с ней согласен, иначе бы вступился открыто. Драконы защищают свои убеждения до крови, а он не стал, а значит, согласен с дриадой.
Мысленно отвесила себе подзатыльник и напомнила, что если бы не усиленное обучение и не проклятье, я, скорее всего, тоже бы считала себя особенной, главной и имеющей право на унижение других. Артефактники на уровне инстинкта испытают желание защитить слабого, но это не отменяет высокомерия. Вспомнился Даремор с его убеждением, что слуг можно наказывать и даже убивать за провинности. Не просто же так вампир уверен в праве хозяина? Дед наверняка в свое время хорошо разъяснил вампиру кто и как теперь определяет его судьбу.
На мгновение стало тошно, и чувство омерзения быстро оттеснило страх. Пусть на самом деле я и не испугалась гнева дриады, но и играть в ужас так, чтобы ученики поверили, тоже не самое приятное занятие.
— Привыкай! — зло шепнула я себе.
В Видьят никто не должен знать моего истинного характера. Веселина Ристит — скромная, забитая знатью девушка. Немного глупая и наивная, добрая и стеснительная, до зубовного скрежета пугливая. Вместе с тем милая и ранимая. Портрет, прямо скажем, имеет мало общего с Веселиной Ратри, но кого это волнует? Великий Синий Дракон приказал, а мне не положено спорить...
Я мчалась среди редких кучек адептов в разноцветных мантиях. У каждого факультета, а точнее специальности, был свой цвет ткани, на правом рукаве имелась нашивка с эмблемой Северной Видьят — белый замок на заснеженной вершине. Под нашивкой шли косые лучи, как от схематичного изображения солнца, которые говорили о курсе. У Первого Потока мантий в качестве формы не было. Оно и понятно, сама бы отказалась носить единую форму, в которой я лишь безликая тень. Видимо, еще когда-то очень давно аристократы не поддались на уговоры правящей семьи и не приняли идею мантий. Просто на всех наших вещах со временем должны были появиться такие же нашивки, как у адептов, с эмблемой Школы.
Я выскользнула из той же калитки, в которую входила несколько часов назад. Город вовсю бурлил. Вокруг шныряли разумные всех рас, кое-где мелькали мантии и знакомые уже нашивки. Ученики и адепты стремились закончить все дела, кто-то возвращался с отгулов, кто-то с практики, а кто-то как я в последний момент решил вспомнить, что к учебе ничего не куплено. Вообще-то, могла бы и раньше сообразить, но глупость, наверное, моя основная черта.
О самом городе я знала намного меньше, чем о Видьят, но местонахождение квартала лавок для обучающихся запомнила еще в первый день сбора информации. Повертела головой и быстро двинулась за стайкой девушек в зеленых мантиях целительского факультета. Девушки веселились, смеялись и толкались. Обсуждали прошедшие каникулы и радовались встрече. По громким выкрикам одной барышни разобрала, что они собирались за ученическими блокнотами, поэтому тихо последовала за ними. Адептки второго курса должны были знать лучшую лавку в квартале. Так и оказалось.
Минут через десять стайка зашла в большую лавку с красивой вывеской пакса и развернутого пергамента в окружении завитушек. Я расплылась в счастливой улыбке и поспешила следом, легко уворачиваясь от прохожих. Для большинства разумных Империи второе магическое зрение или взор, которое и позволяет видеть магические потоки, ауры и заклинания, все таки является непостоянным. К нему обращаются по необходимости: во время боя, в момент магических практик, из любопытства — существуют тысячи причин активировать взор, но все же это умение не постоянно. Для артефакторов же второй взор — почти часть обычного зрения, и переключение происходит на уровне инстинкта и практически никогда не контролируется самим артефактником. Для себя я была темным артефактором, но для всех прочих я оставалась обычной девушкой. Поэтому прохожие не обращали на меня внимания. Натыкались, пихали и толкали. Я не спорила и с трудом протискивалась к лавке.
Когда-то очень давно, может, больше трех тысяч лет назад, расы писали по пергаментам птичьими перьями и выводили письмена руками. С развитием бытовой и элементарной магии появилось умение выводить письмена просто выжигая верхний слой пергамента. Для этого нужно было четко представлять написанное в голове и переводить желаемое на бумагу. Подобным методом мне и написала список мастер Доминика, но для такого навыка нужен опыт сноровка и концентрация. Далеко не все могут этими качествами похвастаться, поэтому после нескольких веков на смену птичьим перьям пришел пакс.
Это такой занятный инструмент, создаваемый магами земли из сплава нескольких самых распространенных металлов. Размером примерно чуть больше ладони, а толщиной с два пальца. На кончике инструмента крепилось тонкое перо, а внутрь помещался цилиндр с красителем и шарик-поглотитель. Нужно было просто приказать паксу писать, и инструмент сам принимался выводить письмена под диктовку. Шарик-поглотитель, обычно из горного хрусталя или лунного камня, впитывал крохи магического резерва мага и направлял их на вытягивание красителей и левитирование пакса над бумагой. Очень удобный инструмент, которого у меня не было.
Я уже почти пробилась к крыльцу, когда впереди заметила странную девушку. Метрах в тридцати от меня растерянно блуждала человеческая девушка примерно моего возраста. Часть ее волос была выбрита или, скорее, очень коротко подстрижена и покрашена в ярко-розовый цвет. Остальная масса волос была зачесана набок, более длинные пряди прямых волос были раскрашены в насыщенные цвета радуги. Но больше меня поразила не странность прически, а ее манера поведения. Она с явным интересом, но вместе с тем растерянно рассматривала дома, вывески и прохожих. На кого-то таращилась, как на диковинку, словно впервые видит, а от кого-то шарахалась, едва сдерживая крик. Я бы решила, что незнакомка пережила потрясение и находится под действием какого-то заклятья, поэтому теперь видит боги ведают что, но аура у человечки, чистокровной кстати, была чистая, без малейшего магического воздействия.
Интуиция неуверенно шепнула, что с этой девушкой что-то не так. Что-то было странное не только в ее поведении, но и в чистоте светлой ауры. Да, она светлый маг, скорее всего, ведьма, но даже при чистокровности настолько чистой энергии вокруг уже взрослого тела не бывает. Внутренний голос настойчиво сообщал, что скоро что-то будет.
Я мотнула головой. Напомнила себе про приказ деда и попыталась затолкать желание помочь девушке поглубже. Инстинкты инстинктами, но у меня приказ, миссия, в которой я и так проиграю. Незачем усложнять и без того непростую судьбу еще и проблемами странных девиц. Усилием воли заставила себя отвести взгляд от незнакомки и зашла в лавку.
Выбор паксов самой разной направленности здесь был и правда огромный: десятки, если не сотни моделей одного и того же инструмента. Я выбрала себе три простых пакса и два для выведения магических рун материальными частицами силы мага. И пару десятков сменных боксов красителей к ним. Еще десяток простых заточенных углей для рисования пентаграмм. Потом вспомнила про ученические блокноты. Это такие книги в твердых обложках с самыми тонкими пергаментными листами внутри. Их тоже прикупила, сразу десяток разных, чтобы в ближайшее время не вспоминать о том, куда и как записывать лекции танаров. Большой заказ пожилой светлый эльф с одной рукой оценил в десять серебряных монет.
Когда я уже повернулась к двери лавки, краем глаза заметила все ту же странную радужную прическу в дальнем углу лавки, за стеллажом с паксами. Девушка издавала какие-то невнятные звуки и тихо что-то нашептывала. Судя по интонации, была явно потрясена видом обычного пакса, а судя по эмоциональности шепота — ругалась, причем на неизвестном языке. Я говорила на нескольких языках, еще на нескольких могла сносно изъяснятся с акцентом, но подобных слов не слышала никогда.
Видимо, девушка была из такой глубинки, что ее родное наречие мне не преподавалось мастерами, не упоминалась Даремором и дедом, какой-нибудь говор степных орков. Хотя стоп! Я замерла и, не поворачивая головы в сторону радужной, снова прислушалась. Откуда у племен орков в степях люди? И даже если бы они в этой глухомани были, то сама радужная никак не могла быть чистокровной! Версии всплывали в голове с молниеносной скоростью и так же быстро отметались. Любопытство и странное беспокойство за девушку становилось все сильнее.
