Нет. Насилие не доставляет такого безумного удовольствия. Насилие унижает. А я вовсе не чувство-вала себя униженной. Наоборот. Мечислав удерживал меня, но больше не позволял себе никакой гру-бости. Он был невероятно нежен. Настолько что через десять минут, удерживать меня уже не было не-обходимости. Наоборот.
Меня тянуло к нему. И это было чистой правдой. Я могла ссориться с ним, драться, ругаться, но ко-гда его тело накрывало мое, его глаза смотрели в мои, а губы искали мои губы — куда-то уходили и обиды и огорчения. Оставалось только одно жадное, звериное, животное желание — слиться с ним как можно крепче.
Это — мой мужчина. И другого мне и не надо. Незачем.
И я хотела бы всегда быть рядом с ним, родить от него детей, никогда не расставаться...
Оргазм ударил как хлыстом. Я закричала, изгибаясь под его руками — и провалилась в беспамятство.
* * *
Я очнулась уже в душе. Мечислав тоже был рядом. Его намыленные руки скользили по моей коже, тело прижималось к моему — и я ощущала его возбуждение.
— Думаешь, если мы займемся любовью, я на все соглашусь? — упрямо пробормотала я ему в грудь?
— Думаю, на это ты точно не согласишься, — Мечислав коварно улыбнулся — и зашептал мне на ухо, что бы он хотел со мной сделать, где и в какой позе.
Сначала покраснели уши. Потом лицо. А потом и я вся.
Но в одном Мечислав не угадал.
Я согласилась.
* * *
К осмысленному разговору мы смогли вернуться только через полтора часа.
— Юля, я все равно хочу, чтобы ты ко мне переехала. Временно, пока мы не устраним угрозу от ИПФ. Или хотя бы не найдем убийцу Рокина.
— М-да. А если это кто-то залетный?
— Будет больше проблем.
— а если свой? Что ему помешает порвать горло и мне?
— мой прямой приказ. Я — их Князь. Их старшая кровь. Протектор и креатор. Ослушавшийся меня бу-дет уничтожен своей же клятвой.
— Самоуверенности у вас, сударь...
— На том стоим.
— Лежим. И не на загадочном том, а на диване.
— Юля, ну что тебе мешает? Поживешь у меня пару недель — и вернешься домой. Заодно и ко мне привыкнешь. До сих пор ведь шарахаешься.
Я закатила глаза.
— Слава, а как мои родственники? Тетка с семейством?
— А когда они уезжают?
— Давай так, я поговорю с мамой, — капитулировала я. — И с дедом. А там посмотрим.
— Ловлю на слове. И хватит споров. Мы можем потратить это время на более приятные занятия. Я еще не говорил тебе, что ты меня с ума сводишь?
— Нет. А там есть с чего сводить? — съязвила я.
— конечно. И я сейчас тебе это докажу.
— Процитируешь теорему Ферма?
— Нет. Песнь песней. Ты знаешь, какие там есть интересные строчки?
Не знала. И после этого святоши что-то говорят за порнографию?
* * *
— все готово?
— Да. Завтра днем. Ты знаешь свою задачу.
— Да. Но мне хотелось бы разобраться с Леоверенской.
— Успеешь. Сначала — Мечислав. Ты будешь в одной группе с Троем, Раджем и Гойо. Убить его вы должны как можно скорее. Ты поняла? Никаких мучений и издевательств.
— поняла. Хотя и жаль.
— Анна, Мечислав слишком силен. И никуда не ходит без охраны. Чуть что — и от тебя останется лишь пепел на воде. Я включаю тебя в эту группу только потому, что ты просишь. И еще — твоим креа-тором был Андрэ. Ты не до конца подчинена Мечиславу. Но еще раз хочу напомнить. Он ОЧЕНЬ си-лен.
— Я помню, помню... Но если будет возможность, ты отдашь мне Леоверенскую?
— обещаю. Если будет такая возможность.
— Ты просто чудо!
— Знаю. Иди сюда...
Стаскивая платье с Анны, вампир думал лишь об одном. Неужели завтра ему повезет? Анна бы-ла включена в группу совсем по другой причине. Во-первых, зверская нехватка людей. А во-вторых, пока Мечислав отвлечется на нее, его достанет кто-то поопытнее. Проще говоря, Анна была пушеч-ным мясом. Своей глупостью, вздорностью и истеричностью она надоела вампиру до чертиков. Нет, ей легко было управлять. Но и ему уже мечталось о прекрасном моменте, когда эта дурочка умрет окончательно. Надоела!
То ли дело — Леоверенская. Эта легко не подчинится. Эту надо будет наполовину завоевывать, наполовину ломать. Лишь бы она пережила смерть Мечислава. Но... пережила же она смерть Даниэля? А две печати — это не так много. Все может получиться. Особенно если он сразу же заменит Печати Мечислава — своими.
О том, что единение Мечислава с его фамилиаром завершено, не знал пока никто. И заговор-щик — в том числе.
* * *
— все готово?
— Да, госпожа. Завтра днем...
— Вы поняли. Сначала родные этой гадины. Потом она сама. Все должно быть сделано быстро и мол-ниеносно. Потом уходите, куда я скажу. На моих землях вам будет вполне комфортно. Главное — не наследите.
— Мы сделаем все, как приказано, госпожа.
— Надеюсь. Если что-то — помни, я могу не только награждать, но и наказывать.
— Я помню, — вздрогнула медведица.
— Что ж. Тогда — за дело. Оружие вы получили. Пути отхода и документы готовы. Действуйте.
— Повинуюсь.
Елизавета отключила скайп и вздохнула. Не лучший инструмент. Но даже если удастся убить кого-нибудь из родных этой заносчивой сучки, уже хорошо. А наивная надежда медведицы на новую жизнь под ее крылышком...
Нет, документы и все остальное действительно было готово. И Елизавета уже отдала приказ своим вампирам. Документы положить в одну могилу с медведицами. Она не собиралась подставляться под удар. А Мечислав будет искать. Обязательно. Он все перетряхнет. Короткой памятью вампир не отли-чается. Как и она сама.
Какой они были бы парой...
Писк телефона прервал мечты вампирши.
— Да?
— Елизавета...
Вампирша вздрогнула, словно самая обычная женщина. Хоть она и позвонила Палачу первой, но слышать его лишний раз как-то не хотелось. Впрочем, она быстро справилась со своим голосом.
— Слушаю вас.
— Я решил взять заказ. Леоверенская — моя.
— Да? Но почему...
— Ты действительно хочешь это узнать?
Голос стал вкрадчивым. И Елизавета вспомнила одну из вампирских страшилок, дескать, Палач убивал каждого, кто узнавал хоть что-то о его замыслах.
— Только если вы решите рассказать.
— а я этого делать не стану. Если ты кого-то еще натравила на Леоверенскую — отзови. Она — моя. Яс-но?
— разумеется.
— До свидания.
Палач положил трубку. Елизавета посмотрела на пищащий аппаратик в руке — и вдруг со всей дури швырнула его об стену. Стало чуть полегче.
До свидания? До встречи?
Встречаться с палачом — к могиле. Увольте от такого счастья. Но и отзывать группу, нацеленную на Леоверенскую... стоит ли?
Вряд ли. Так будет надежнее.
Елизавета чуть улыбнулась. Так надежнее. А если что — все равно никто не узнает. Она все сделала, чтобы исполнителей не нашли.
Пусть убийцы остаются.
* * *
— Что у нас завтра?
— по плану. Первая засада идет во дворе. Госпожа приказала Леоверенскую ликвидировать последней. Поэтому засаду ставим на ее мать. Первая группа, готовы?
— Готовы.
— К Алине Михайловне Леоверенской приставили охрану?
— Да.
— Сколько наших?
— Трое. Одна на наблюдении, две в машине.
— Ее охраняют?
— Двое.
— наши?
— Тигры.
— Справитесь?
— они не ждут подвоха. Справимся.
— Хорошо. Если что-то — лучше умрите сами. Госпожа не пощадит.
— Знаю.
— Вторая группа?
— Мы нацелены на Константина Савельевича Леоверенского. У него два человека охраны и сам он то-же... небезобиден.
— У вас что?
— Отвлекающий маневр. Мы его выманим из здания и пристрелим.
— Этот сопляк на крючке?
— Прочно и всерьез. Им занялась Ирма.
— Ирма?
— Не волнуйтесь, — грудным голосом произнесла симпатичная брюнетка, сидящая на диване. — Я за свой фронт работ отвечаю.
— Если что — ты мне ответишь не только за свой фронт.
— Не волнуйся, Мари. Мужчины в чем-то очень предсказуемы. Особенно такие, с комплексом жиз-ненной неполноценности.
— Ладно. Поверим. На какое время планируется?
— День. Порядка одиннадцати утра.
— И последней — Юлию?
— Госпожа хотела, чтобы та узнала о смерти своих родных. Поэтому — придется с шумом. Когда она вернется домой — у нее очень удобно расположена квартира. Снайпер уже готов. На всякий случай есть и гранатомет. Но надеюсь, его применять не придется.
Мария Ивановна, медведь-оборотень оглядела своих девочек. Все как на подбор. Молодые, симпа-тичные, хоть сейчас на конкурс красоты.
— Смотрите. Если мы подведем госпожу — смерть покажется благом.
— Успокойся, — передернула плечами Ирма. — Разве мы когда-нибудь тебя подводили?
— Нет. Но мне тревожно.
— Ничего удивительного.
Мария Ивановна вздохнула.
— Что-то свербит. Но что? И как? Не знаю. Будьте завтра осторожны девочки. Очень осторожны.
— Обещаем.
Свербело предчувствие.
Даша, не имея возможности постоянно прослушивать кабинет старшей медведицы, установила ма-ленькое записывающее устройство. Снять его она собиралась завтра, ближе к обеду. И тогда же отне-сти Валентину.
Ей хотелось ребенка. Хотелось спокойной жизни с любимым человеком. И она собиралась узнать, кто отдает приказы ее старшей бере. Любой ценой.
* * *
Станислав Евгеньевич Леоверенский открыл дверь — и заключил роскошную брюнетку в объятия.
— Ирма! Наконец-то! Я заждался!
Брюнетка подарила ему очаровательную улыбку и поцелуй. Крепкий. Чтобы он не заметил презре-ния, сквозившего в ее глазах.
— прости, любовь моя. Начальница раньше не отпускала. Но зато у меня для тебя прекрасные ново-сти.
— Вот как?
— Да. Тебе не кажется, что завтра прекрасный день для восстановления справедливости?
— Завтра?
— Да. Я уже договорилась с девочками. Они мне помогут.
— Что требуется от меня?
— Ты знаешь, любовь моя. Тебе надо просто позвонить деду — и сказать, что вам надо поговорить. Пусть он приедет к тебе.
— Вряд ли он согласится.
— Но ты же у меня такой умный! Разве ты не найдешь доводов, чтобы его убедить?
Слава задумался. Потом кивнул.
— Пожалуй.
— вот. А когда он приедет, я договорилась с девочками. Они выскочат во двор и откроют пальбу. Не волнуйся, исключительно мимо. Ты будешь ждать в засаде, по сигналу выскочишь — и тоже начнешь стрелять в них. Они удерут. А ты будешь спасителем в глазах своего деда. Разве плохо? Вы помири-тесь и опять станете одной семьей. Ведь это же несправедливо — выгонять тебя из дома! А всеми бла-гами пользуется эта выскочка! Это несправедливо по отношению к тебе! Ты у меня такой умница, ты самый лучший...
Станислав таял от ее комплиментов.
Наконец-то нашелся человек, оценивший его по достоинству. Наконец-то...
Ирма внутренне ухмылялась. Этот человек был настолько глуп, что согласился со всеми ее предло-жениями. А может и не настолько. Но теперь уже он не сможет ничего переиграть. Она специально ос-танется у него до завтра. Чтобы Станислав никому не позвонил, не предупредил, не передумал... да и надо же сбросить стресс перед завтрашним днем? Надо! А секс с ним — хороший....
Станислав не собирался никому звонить. Он предвкушал роскошную ночь. И почти не думал о зав-трашнем дне. Завтра в отношении него будет восстановлена справедливость. Этого было довольно.
Завтра, все начнется завтра...
Глава 5
В борьбе двух охотников за одного зайца — побеждает заяц.
Утро выдалось не самым лучшим. Я чуть не проспала в институт. Но кое-как встала в шесть утра. Контрастный душ, горячий кофе — и чувствуешь себя человеком.
Укусы чуть-чуть побаливают. Но боль даже приятна. Мне нравится. И... хочется продолжения банке-та. Надо буде сегодня вечером повторить. Особенно одну позу...
Ладно. Хватит об этом думать. Еще перевозбудюсь. И как тогда на лекции сидеть? Ёрзать?
Леля спала. Лёша выполз на кухню, когда я дожевывала вторую сосиску.
— А еще есть?
Милое дитя! Ни 'доброе утро', ни 'как спалось'...
— Руки на месте? Вот и загляни в холодильник, не переломишься, — посоветовала я. Сполоснула тарел-ку — и рванула в институт.
На автобусе я бы не успела. Но меня подбросили телохранители. Арсений и Сергей. Сергей остался в машине, Арсений пошел провожать меня до кабинета. Я было, вякнула что не надо, но куда там! Оборотень сверкнул глазами и пообещал, что в туалет он за мной ходить не будет. Но в институте я одна тоже не останусь. И вообще — ИПФ не дремлет.
Пришлось смириться.
До пары оставалось еще минут восемь. Я проскакала мимо вахты — и решила зайти в туалет. Так, на всякий случай.
— Юля!
Женский голос отвлек меня. По коридору шла какая-то девица в белом халате. Лаборантка?
— Я?
— Ну да! Леоверенская? Тебя просила зайти Лариса Семеновна. Забеги перед парой, не в труд!
— а куда?
— В сорок шестую.
Я кивнула и помчалась по коридору.
— Лариса Семеновна — это кто? — уточнил Арсений.
— Это наша анатомичка. Хорошая тетка. Ты со мной?
— Разумеется.
Я пожала плечами. Вообще-то Лариса Семеновна может его и просто выставить из кабинета. Чем-чем, а вежливостью она не отличалась. Зато профессионал — классный. Она нам как-то ради прикола перечислила все кости скелета человеческого организма. На латыни. Наизусть. Потратили полчаса, но после этого мы ее зауважали.
Я стукнула в дверь сорок шестого кабинета.
— Войдите.
Наш институт — довольно старое здание. И кабинеты тут самой извращенной формы. Сорок шестой вообще выглядел так — предбанник, в который открываются две комнаты и чуланчик. Одна из комнат перегорожена посередине шкафами. В другой восседает сама Лариса Семеновна.
Арсений зашел первым. За ним в сумрак шагнула я. Опять лампочка перегорела! А коменданта фиг допросишься! Здание старое, потолки высокие под четыре метра, для замены лампочки нужен элек-трик со стремянкой, а в институте — это неуловимый персонаж. Как белая ворона. Где-то он есть. Но где — науке неизвестно.
Что произошло в следующий миг, я так и не поняла. Что-то негромко хлопнуло впереди. Захрипел Арсений. И что-то острое вонзилось мне в шею.
Шприц!?
Бежать! Вырваться хотя бы в коридор!!!
Но ноги уже подгибались. Последним проблеском сознания я услышала:
— А что с этим?
— Добить...
И мир погас окончательно.
Сорок шестой кабинет! Черти б его подрали! Снаружи у окна была пожарная лестница...
* * *
Аля выскользнула из дома, пока Тома и Васисуалий спали.
Еще три дня назад она бы потащила сестру с собой. По магазинам. Еще бы и оплатила все купленное ей. Но не сегодня.
За последнее время ее уверенность в том, что 'Родные — это святое!' слегка поколебалась. И даже вовсе не слегка. А если честно — достали ее Тома с семьей до печенок и селезенок! И Аля ис-кренне начинала сомневаться, что умри она — и Тома поможет Юле. Скорее это сделает Петруша. Приедет, будет тормошить, ругаться, поддерживать, пока дочка не встанет на ноги. От сестры этого не дождешься. Тома приедет, да, а еще притащит с собой Васисуалия и Библию. И так взбесит ребен-ка, что Юля ее с девятого этажа через окно спустит.
