Маг третьей ступени, Атрил, изгнанный в свое время из академии за проведение запрещенных экспериментов в магии, уже несколько лет работал на определенный круг богатых и влиятельных людей, выполняя за хорошую плату некоторые сомнительные поручения. Вот и сейчас, несмотря на то, что планируемую акцию с полным основанием можно было бы назвать бандитизмом, он согласился. Плата того стоит — ему необходимы деньги на проведение магических исследований, а это занятие недешевое. Сначала все шло, как и планировалось. Караван гномов спокойно въехал в ловушку. Магу не зря платят. Так искусно скрывать под магическим пологом целый отряд не всякий сможет. Первый магический удар по каравану, как и предполагалось, приняли на себя защитные амулеты гномов, дав несколько секунд гномьему магу на то, чтобы вступить в бой, а затем разрушились.

Гномы были оставлены без магической поддержки, так как их магу пришлось отражать магические атаки, направленные непосредственно на него. Но простые гномы — уже проблема наемников. Теперь главное — додавить гномьего мага, или, как минимум, удержать его от помощи своим. Когда с гномами будет покончено, его просто прирежут, как свинью. Атрил усмехнулся. А гномик— то не слабым магом оказался. Но тем даже интереснее. И отбросив все мешающие мысли, Атрил отдался магическому бою.

Все шло хорошо. Хоть маг гномов оказался достаточно сильным, но против некоторых приемов-заготовок, разработанных самим Атрилом, просто не смог ничего поделать. Осталось совсем немного, чтобы додавить его, когда неожиданно энергия, исходящая от Атрила, стала всасываться во что-то, вставшее на пути между ним и гномом. Маг почувствовал, что вмешался кто-то третий, и все преимущества, полученные в битве, вот-вот пойдут насмарку. Атрил послал в возникшую помеху энергетический сгусток определенной структуры, оставленный про запас (еще не проверенная в бою последняя разработка), — он сам наводится на объект и высасывает магическую энергию противника, которую потом может использовать хозяин заклинания. Но сгусток так же всосался в эту преграду, и ничего не изменилось. Вот тут Атрил по-настоящему испугался, концентрация стала расползаться, как старая ветошь в руках. Атрил почувствовал, что маг гномов воспрянул и стал вырываться из его энергетических тисков. Атрил открыл глаза. Перед ним стоял человек с черной полосой вместо глаз. Стоял и спокойно улыбался. Вдруг его глаза, вернее один длинный глаз на все лицо, загорелся нестерпимым светом. От ужаса Атрил почувствовал, что не может вздохнуть. Легкие еще пытались втянуть живительный воздух, но мышцы не слушались. Маг почувствовал, как сердце перестало биться и, уже уплывая куда-то вдаль, успел заметить, как на лице этого странного человека появилось удивленное выражение.

Схватка

Ник

Маг открывает глаза. Глаза прорисованы компом очень четко. Но почему-то мне надо посмотреть в его живые глаза, мне нужно что-то спросить у него. Подчиняясь моему мысленному приказу, бадди-комп включает светоизлучающую полоску яркого света на очках. Глаза мага широко раскрываются. Я вглядываюсь в них. Почему-то в них плещется ужас. Я не понимаю, почему. Глаза мага закатываются. Излучение его мозга затухает. Он мертв. До моих ушей сзади доносятся звуки боя. Я разворачиваюсь и смотрю. Гномы начинают выигрывать. Дедок, сидевший раньше истуканом, а сейчас поддерживаемый ребенком, иногда приподнимает руку в сторону противника, после чего тот, истошно воя, начинает кататься по земле. Но силы старичка явно на исходе. Нападавших, впрочем, как и гномов, гораздо меньше, чем вначале, но бьются все так же неистово. Мечника гномов не видно. Положив шест на правое плечо, я спускаюсь к каравану. Мысли начинают возвращаться. Все, я выплыл из того полного транса, что на меня накатил. Уже могу оценивать ситуацию. Но чувствую, что это состояние ничем не хуже полного бессознательного транса — я по-прежнему готов реагировать на любую опасность. И теперь это чувство полностью подчинено мне. Я знаю, что в сложной ситуации не запаникую и адекватно смогу реагировать на опасность, и возможная смерть противника меня теперь не ужасает. Своей сущностью я принял правила игры этого мира.

Я улыбнулся. Эйфория и энергия просто переполняют меня. Остановился. Сунул пальцы в рот и залихватски свистнул, привлекая внимание.

И, все так же улыбаясь, выдернул левой рукой нож из ножен и отправил его в бросившегося ко мне разбойника. Нож глубоко, по самую рукоятку, вошел ему в горло. Я прислушался к себе. Нет, смерть врага уже не вызывает ужаса. Нет, не так. Не врага, а просто того, кого я не считаю достойным жить. Всякую мразь. Я снова улыбнулся. Эх, щас споем! И станцуем! Уж очень мне понравилось танцевать с грамотным противником. Наверное, только музыка действует на меня так всепоглощающе и вызывает неземной восторг. Крутанув шест с плеча, я зажал один его конец подмышкой и побежал в толпу дерущихся.

Глава 3

Дворец короля в столице светлых эльфов

Торвин Трин'х Васар

Как только Торвин вернулся во дворец, ему сразу передали, что король Лаурин желает его видеть. Торвин вздохнул. Новости неутешительные. Пожалуй, давно он так не подводил отца. Да и Эль чуть ли не впервые провалила порученное дело. Как еще на ней это скажется? Только бы глупостей не натворила.

Все это Торвин обдумывал по пути в кабинет отца, куда отправился, даже не сменив одежду и не освежившись с дороги. Слуги резво разбегались, определяя чутьем, натренированным годами, что наследник не в духе, хотя внешне это никак не проявлялось. Подойдя к двери кабинета, Торвин почувствовал, как магическая защита просканировала его, признала своим и имеющим доступ в любое время суток. Дверь сама открылась. Отец сидел за рабочим столом и что-то читал. Не отрываясь от своего занятия, он кивнул Торвину и жестом указал на кресло около столика с напитками. Торвин молча сел и задумчиво стал разглядывать отца. Тот отлично выглядел, впрочем, как всегда. Несмотря на свой возраст, он по-прежнему считается лучшим мечником эльфов. Последние несколько сотен лет никому и в голову не приходило оспаривать этот титул. И хотя Торвин и сам владел мечем так, что не имел среди эльфов конкурентов, но и он очень сильно сомневался в своей победе, случись ему драться с отцом.

Наконец Лаурин отложил в сторону бумаги, подошел к столику и, усевшись напротив Торвина, налил обоим легкого тонизирующего напитка.

— Ты когда в последний раз был в землях людей? — неожиданно для Торвина спросил отец, откинувшись на расписную спинку кресла. Сын удивленно посмотрел на него. Он ожидал совсем другого вопроса.

— Пару лет назад, когда ездил с твоим поручением к их королю.

— А у дроу и гномов?

Интересно, что задумал отец?

— У дроу — с полгода назад. У гномов давненько не был.

Отец задумчиво покивал головой.

— Ну, рассказывай о нашем чужаке.

У Торвина сложилось впечатление, что отец в курсе происходящего (интересно, откуда?) и уже выработал какие-то планы.

— Как ты наверняка уже знаешь, чужака мы упустили.

— Ты хочешь сказать, упустила Эль?

Торвин поморщился.

— Эль тут ни при чем. Уверен, на ее месте никто бы не справился. Слишком много непонятного.

— Например?

— Начнем с того, что на чужаке оказалась магически преобразованная одежда, причем такого уровня, что стрела из лука в упор ее не пробила. — Торвин замолчал, дав королю время осмыслить эту информацию. Укрепление одежды магией используется не сказать, чтобы часто, но бывает. Слабая распространенность такого способа защиты связана с тем, что магу нужно потратить на это много времени и сил. Слишком сложное плетение энергетических каналов, да еще необходимо внедрить самоподзаряжающийся источник энергии, чтобы это плетение долго держалось. Особая сложность заключается в том, чтобы правильно сплести энергетический каркас, внедряемый в ткань. Для этого необходима филигранная точность, а главное, терпение.

Лаурин задумчиво покивал. Затем спросил:

— А зачем вообще понадобилось стрелять в него? Рейнджеры ведь обучены захватывать в плен любого противника, вплоть до магов. Или сейчас уже этому не учат? — Он вопросительно посмотрел на Торвина.

— Да нет, — снова поморщился Торвин, — чужак просто спровоцировал этот выстрел. Сам ведь знаешь, как мы относимся к тому, когда нас рисует кто-то, кроме самих нас. А у него на сумке была изображена эльфийка, причем в позорящем нас виде. Вот Эль и не удержались.

— Хм... Тем не менее, похоже, необходимо пересмотреть методы тренировок. На мой взгляд, в данной ситуации рейнджеры проявили вопиющую несдержанность. Продолжай.

Торвин только кивнул — бедные будущие рейнджеры! Он знал своего отца — тот слов на ветер не бросает. Значит, академию рейнджеров вскоре ждут некоторые методологические потрясения.

— Ну а дальше есть еще два странных факта. Во-первых, он как-то сумел усыпить рейнджеров. — При этих словах король улыбнулся. Судя по всему, эти рейнджеры скоро станут, если уже не стали, посмешищем. — Во-вторых, он умеет блокировать свою ауру, в результате чего они потеряли его след.

— Маг?

— С одной стороны, вроде да. С другой стороны, сильный маг не стал бы бегать от рейнджеров, а сразу запутал следы так, что они бы на него просто не вышли. Или бы дал бой, как только его обнаружили. Он же, похоже, сначала просто испугался и дал деру. Маг бы так не поступил. Сам знаешь, у большинства сильных магов на подсознательном уровне вырабатывается механизм немедленного бессознательного ответа на любую агрессию. А уж потом они начинают осмысленно реагировать. А здесь явное несоответствие между проявленными способностями мага и его поведением. — Торвин замолчал.

— Надеюсь, Эль не пострадала, когда чужак их усыпил? — ухмыльнулся отец.

"Все-таки знает! Интересно, кто его источник информации? Надо будет перетрясти свой штат", — подумал Торвин, а вслух сказал:

— Пострадала ее гордость. Чужак, похоже, просто издевался над ними. Рейнджеров раздел, оружие и припасы забрал. Эль не тронул, но оставил ей букет цветов. Не знаю, владеет ли он нашим искусством составления букетов и знает ли смысл каждого цветка, но букет был составлен из эйринов.

Тут отец откровенно заулыбался. М-да, ситуация-то действительно забавная. Противник, которому в интересное место пустили стрелу, дарит стрелку букет цветов, означающий выражение искреннего восхищения.

— А чужак-то с юмором, — весело сказал король, но тут же посерьезнел. — Итак, подведем итог. Чужак прожил на нашей территории несколько месяцев. Причем, время его появления примерно совпадает с моментом нанесения урона нашему лесному массиву. Дальше. Он побывал на Горе Бога. После этого играючи уходит от рейнджеров, показывая хорошую физическую подготовку и магические приемы. И больше его следов не обнаружено. Так? — Лаурин вопросительно посмотрел на сына.

— Оружие мы нашли, правда не все. Кое-что он забрал с собой. В том числе, меч Эль. Судя по тому, что спрятано оно было в северном направлении относительно последнего места встречи, он мог отправиться к дроу. Похоже, нарушитель — человек предусмотрительный, к людям не пошел.

— Что за меч был у Эль, надеюсь, не фамильный? — поинтересовался Лаурин.

— Да нет, обычный походный. Правда, хороший и с нашим фамильным клеймом, Эль к нему привыкла, и ее бесит, что отобрали любимый меч.

Лаурин только махнул рукой:

— Пусть это послужит ей уроком. Нельзя недооценивать противника. Даже если он выглядит слабым.

Торвин только приподнял бровь. Похоже, сейчас и ему был преподан урок, так сказать, на примере из жизни.

— Что будем делать? — спросил он.

Отец, задумчиво прихлебывая напиток, смотрел в окно на цветущий сад.

— Во-первых, безусловно, необходимо дать инструкции нашим агентам у людей, дроу и гномов. Пусть отслеживают всех приезжающих людей. Разослать описание чужака и слепок его ауры. Дальше. Мы с тобой вдвоем отправимся на Гору Бога. Посмотрим, что там к чему.

Торвин удивился. Ведь отец сам говорил, что там пропало немало магов. Лаурин бросил быстрый взгляд на Торвина и видимо догадался, о чем тот думает.

— Не беспокойся, мы просто посмотрим. Никакого могущества искать не будем. Ничего трогать не будем. Остался же чужак в живых. Может, гробница уже потеряла свои свойства. Надо проверить. Не дает мне покоя это неожиданное появление чужака, его присутствие на Горе Бога и проявленные им магические способности. Однако привлекать других эльфов не будем. Так что собирайся. День тебе на отдых.

— А что делать с Эль? — спросил Торвин, уже поднявшись из кресла.

Отец задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Думаю, ей пора уже выходить в свет и знакомиться с нашими соседями. Пусть сначала съездит к дроу и покрутится у них при дворе. Пусть влезет в какие-нибудь интриги. В общем, отвлечется.

— А это не опасно для нее? — обеспокоенно спросил Торвин. — все-таки дроу, мало ли что им в голову придет.

— Не беспокойся, я лично попрошу его величество Тринхарта проследить, чтобы ничего не случилось. Все-таки за ним должок. Помнишь, лет тридцать назад мы так же пустили его сына к нам во дворец и с теми же намерениями — чтобы пообтерся в умеренно враждебной обстановке.

Торвин кивнул — с сыном короля дроу он даже подружился. У них нашлось много общего. Со своей стороны, пожалуй, стоит и его попросить присмотреть за сестренкой, а то натворит глупостей, потом не расхлебаешь.

Уже стоя у выхода, Торвин повернулся к отцу:

— Пап, а вообще, тебе не кажется, что происходит что-то слишком странное? Не грядут ли неприятные события на наши головы?

Лаурин молча смотрел на своего сына, точно ухватившего носящиеся в воздухе флюиды ожидающихся непонятных, а возможно и неприятных, событий. И ничего ему не ответил.

Ник

Я неожиданно очнулся. Шевелиться совсем не хотелось и не моглось. Сквозь опущенное веко правого глаза пытался пробраться наглый солнечный лучик. Хм... странное состояние. Чувствую себя разбитым кувшином, который склеили тяп-ляп.

"Ник! Ну, наконец-то ты очнулся!" — Радостный вопль Умника громом загремел в голове, отражаясь от стенок черепа и возвращаясь эхом.

"Тссс... Тише! — Я мысленно поморщился. Умник замолчал. — Что случилось? Почему у меня такое чувство, будто меня пропустили через мясорубку?"

Я действительно вдруг почувствовал блуждающие боли по всему телу. То нога заболит и тут же пройдет, а заболит уже где-то в животе, то рука заноет. И так постоянно. Боль возникала в самых неожиданных местах и так же неожиданно пропадала.

"Странно, а голова работает четко", — продолжал я анализировать свое состояние.

"Ха! Он еще спрашивает, что случилось! — возмущенно закричал Умник, но тоном все-таки пониже. — Это я должен спросить, что случилось. Ты понимаешь, что если бы не я, тебя бы уже не было? НЕ БЫЛО!"

"Вот как?" — задумался я.

А что, собственно, произошло? Я напрягся, и тоненьким ручейком потекли воспоминания. Вот я разбираюсь с лучниками. Да, неплохо получилось. Но действовал на грани фола. А вот здесь я уже дерусь с охранниками мага. Странно. Я конечно неплохо махаюсь, но здесь просто что-то невообразимое для меня. И, что странно, я не ощущаю себя в тот момент. Вот до того момента помню все мысли, переживания и принимаемые решения, а тут — нет. Как будто со стороны смотрю картинку. Вот здесь: нафига меня потянуло на мага посмотреть? И именно ему в глаза? А если б он меня завалил? Или вот это чувство эйфории? Откуда? Может, я скрытый берсерк? Хотя нет, они в битве испытывают ярость, а мне было весело, хорошо и спокойно. Даже слишком весело и хорошо. М-да... Вот я убиваю разбойника ножом. Сожаления не чувствую. Нет, сожаление есть, нет раскаяния. Я задумался. Я тут как-то изменился. Точно! Изменилось мое отношение к убийству! Все эти вбиваемые в меня с детства либерастические и дерьмократические принципы о ценности КАЖДОЙ жизни, до сих пор процветающие на Земле, подобно зарослям лопухов, удобряемых всяким дерьмом для лучшего роста, не выдержали испытания действительностью. Я даже заволновался, не стал ли я по натуре убийцей? Для пробы представил, как перерезаю ножом горло ребенку и аж передернулся. И тут же зашипел от усилившейся из-за неловкого движения боли. Фух! Слава богу. Похоже, это просто внешняя шелуха культуры, в которой я воспитывался, кое-где обсыпалась. Надеюсь, ее обсыпание не будет катастрофичным для моего "Я".