| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Наконец по округе пошел наваристый мясной дух, мужчины жадно принюхивались и собирались с кружками и плошками вокруг костров. Наш командир и кашевар по имени Наум снял пробу из ближайшего котла, за который я отвечала и, довольно причмокнув, похвалил:
— Знатная похлебка вышла, умеешь ты готовить!
— Да, наш Сав — знатная повариха, — ехидно согласилась Эльса — эта вредина специально назвала меня на женский манер, наверняка припомнив вчерашний поварской тур.
Наум зачерпнул черпаком варево из другого котла, попробовал, сморщился и недовольно заметил:
— А ты, видно, мастер только по части трепа. — Затем, не обращая внимания на уязвлено поджавшую губы Эльсу, добавил соли, пахучих специй, помешал, опять отведал и удовлетворился результатом: — Теперь есть можно.
Вскоре все дружно сели обедать. Оказывается, ехали всю ночь и еще не завтракали. Спешили убраться подальше от Валиана с его наемниками. За обедом мы познакомились со всеми южанами-обозниками. Их насчиталось двадцать пять оборотней разных видов: трое волков, включая обозничего Шая; по паре медведей и гиен, тех самых дюжих братьев, унизительно державших нас с Эльсой за шкирки; а остальные коты — леопарды, пумы и другие, помельче. У меня появилась возможность сравнить запахи новых знакомцев котов с Валиановым. И правда — слабоват!
Глава 15
После хорошего сытного обеда мы с братцем Элем решили пройтись пешком, взбодриться и поболтать без чужих ушей. Благо настроение было отменным: сбежать удалось, в обозе нас оставили, а дальше... надеюсь, милость Луны безгранична. Широкое полотно тракта бежит среди бесконечных зеленых полей и перелесков; по-весеннему свежий воздух, которым легко дышится, особенно после прибившего пыль дождя; яркое солнышко в голубом небе. Жизнь прекрасна!
— Как-то ты легко мамку в мертвые записала, не боишься беду накликать? — шепотом спросила я Эльсу.
Скрип колес, топот копыт, фырканье лошадей, разговоры южан нарушали окружающую тишину и покой, но слух у оборотней чуткий.
Собеседница бросила на меня быстрый оценивающий взгляд и, тяжело вздохнув, поделилась:
— Родители погибли, когда я еще несозревшей малолеткой была. Матушка моя — сервал, с юга, а отец — волк, с севера, но он согласился обосноваться в мамином клане, в примаки пошел. Мама очень своих родителей любила, не хотела далеко от родни отбиваться.
— А моя — каракал, тоже южанка была. Отец волк северянин, — улыбнулась я. У нас с 'братцем' много чего общего, оказывается. А потом с сочувствием поинтересовалась: — Как они погибли?
Сервал поморщилась и дернула округлыми, немного смешными пятнистыми ушами, перед тем как ответила:
— Мама хотела подругу навестить, та замуж вышла в другой клан. А по дороге они напоролись на стаю душников. Все, кто в обозе том ехал... — Эльса еще раз вздохнула. Видно, ей до сих пор больно из-за потери. — В общем, потом их нашли... по частям.
Я невольно положила ладонь на плечо спутницы и чуть сжала его, выказывая поддержку. Какая ужасная смерть!
— А твои? — Эльса искоса глянула на меня, в свою очередь ожидая откровений.
— Моя мама умерла родами, братьев моих не смогла родить. Я тогда совсем маленькой была.
— А солидный волк, что привел тебя на смотрины это...
Я грустно усмехнулась:
— Нет, Маран — это охранник, обозничий и приближенный моего брата Амаля, главы клана, которому он доверил привезти меня на смотрины.
— Неужели у вас других девиц не нашлось, что тебя в такую даль за мужем потащили? — удивилась Эльса. — Я слышала, на Севере вы один из самых сильных и богатых кланов.
Пришел мой черед морщиться и через не хочу признаваться:
— Амаль, он... слишком властный и большой жадина. Если бы не княжеское повеление прислать девицу из ближнего круга, сидела бы я в братовых хоромах под надежным присмотром. Без права на свободу и даже семью. Эти смотрины для меня были единственной возможностью вырваться из-под его власти.
— Вот прямо, как мой дядя! — участливо закивала Эльса. — Сначала, вроде нормальный был, а после того, как сестра в горах сгинула, будто подменил кто. Дед с бабушкой отдали меня под его опеку, они тогда сами не в себе были — и все! Он за каждым моим шагом следит, ни вздохнуть, ни выдохнуть без его ведома. Любого ухажера проверяет после первой же улыбки, будто мне сразу метку брачную ставить собираются. Ходила с охраной, как преступник. Никакой свободы, никому ни улыбнись, не говоря уже о том, чтобы словом перекинуться, только под присмотром. Помешанный!
— Так может он боится, что и с тобой беда приключится? — осторожно предположила я.
— Угу, а твой Амаль, может, так же?! Боится?! — ехидно отбилась Эльса. — Чего ж сама сбежала от своего заботливого брата?
Я даже остановилась, прежде чем с горечью пояснила:
— Мой брат убил нашего отца за право возглавить клан. А мне свободы не давал, чтобы свою власть в клане упрочить, да на соседние давить в случае чего. Я же повитуха хорошая. Амаль лишь власть любит и силу. А вот твой дядя, мне кажется, просто по-родственному боится за тебя.
Эльса, опешив, сперва таращилась на меня, а потом обиженно мотнула головой:
— Ой, ты просто Дина с его тигриными замашками не знаешь: я круче, чем горы, и хозяин, если не всея Фарна, то уж точно лучшей его части — все это кого угодно сведет с ума.
— Твой дядя Дин с юга, да? — усмехнулась я. — От него ты и сбежала на север к другому дяде?
— Угу, — мрачно кивнула своевольная беглянка. — Шесть лет я под опекой Дина прожила как в клетке, а как восемнадцать исполнилось, тайком сбежала к дяде Томашу, старшему брату моего отца.
— Это тот представительный, седой волк из клана Серых охотников — твой дядя Томаш? — уточнила я.
— Да, — кивнула Эльса, а потом опять возмутилась: — Знаешь, добралась я до Аверта, думала: ну все, свобода, холостяки, сейчас ка-ак развернусь... ка-ак замуж выскочу...
— Ну и как, удалось? — хихикнула я, предвкушая забавную историю.
— И ничего! На мою голову снова свалился наш 'круче гор, хозяин всея Фарна', обработал дядю Томаша вместе со всем кланом Серых — и следующие два года на севере ничем не отличались от предыдущих шести на юге. Опять ходила по струнке и с охраной!
Я тихонечко смеялась, слушая горе-невесту, а потом, качнув головой, заметила:
— Но ведь в смотринах же ты участвовала?
— Угу, участвовала — ехидно кивнула Эльса и, лукаво блеснув голубыми глазищами, позлорадствовала. — Дин запретил строго-настрого, а я дяде Томашу соврала, что добро он мне дал. Пришлось дяде Томашу меня самому провожать на смотрины.
— Понятно... — протянула я, удивленно поглядывая на кошку плутовку, перехитрившую саму себя.
Сперва я решила, что небольшого ума мне 'братец' достался, но, вспомнив свои думки по обретению мужа и 'повешение', призналась себе, что мы обе недалекие. Одно утешение: я-то вынужденно, а вот она по своей прихоти глупости творит.
Видимо, эти мысли отразились на моем лице, поскольку сервал, бросив на меня косой взгляд, с тяжелым вздохом проворчала:
— Да, дура, бывает, иногда. Теперь мне к Серым охотникам возвращаться никак нельзя. Дядя Томаш сам прибьет.
— Да неужели от тебя всех женихов гоняли? — не удержалась я от вопроса.
Кошка тоскливо кивнула и добавила:
— Всех, кто мне нравился. Зато Дин постоянно знакомил меня с теми, кого счел достойными. Такими же, как и он: правильными, состоятельными, ответственными, способными защитить жену и будущую семью... занудами, в общем.
— Все старые и никто не приглянулся, да? — посочувствовала я.
— Почему старые? Молодые. Только последний парень, которого Дин ко мне женихаться привел, на мою очередную шутку предложил давать ему знать, когда смеяться нужно. Вот такого высокого мнения тот умник был обо мне. Шутки ему не понра...
Я не выдержала и, закрыв рот ладонями, беззвучно смеялась до слез: ну 'несчастная' Эльса, ну уморила!
А затем, чуть успокоившись, решилась на мучающий мое любопытство вопрос:
— Слушай, а зачем ты Валиана цепями к кровати примотала? И главное — как он тебе это позволил?
Бывшая княжеская невеста хмыкнула, на лице у нее мелькнула такая всезнающая, прожженая ухмылка, которой я у нее прежде не замечала, и рассказала:
— В Аверт два года назад я тоже сбежала, изображая мальчишку-сироту. Ехала с ярмарочными актерами. Ох, чего я у них не наслушалась только. Так вот, ехали там две кошки акробатки, и подслушала я, как одна хвалилась другой, что попадаются мужики, которые любят, когда женщина главнее. Бывает, связывает своего полюбовника и... — Эльса, увидев мои круглые, горящие любопытством глаза, резко замолчала и хмуро завершила: — В общем, не для порядочной лу такие разговоры. Мала ты еще!
— Мне двадцать три, между прочим! Я старше тебя на три года, — вскинулась я обиженно.
Посверлив меня взглядом, а потом, покраснев от стыда, Эльса выдохнула:
— Да гадости они говорили всякие, нечего их повторять, раз уши деть некуда было. Да и сама посуди, вот подслушала я те тайны, на Валиане их попробовала — и что теперь?
— Что? — повторила я.
Беглая невеста мрачно закончила:
— Шкуру с нас спустят, вот что! Если поймают.
Мы прошли в молчании немного, а потом я не выдержала:
— И куда ты теперь? К дяде Дину?
'Братец' хмуро мотнула головой, пожевала полную, чувственную губу, а потом поведала, что задумала:
— Замуж мне надо. Срочно! Если Дин узнает или поймает, то князь покажется мне лучшим выбором. Поэтому осмотрюсь в дороге, на юге тоже много больших и крепких кланов. Выберу самого сильного оборотня...
— ...как Шай из Обжигающей лощины... — закончила я.
— Да... — согласилась Эльса, а потом, споткнувшись на слове, укоризненно глянула на меня. Дальше покраснела и призналась: — Этот волк просто подарок Луны. И пахнет умопомрачительно!
Я невольно пожала плечами: пахнет, как обычный волк, но Эльса фыркнула, заметив мои сомнения. Даже больше, она расслабилась, будто бы вычеркнув меня из соперниц, и нахваливала его от всего сердца.
Потом мы обсуждали свои дальнейшие дела. Перво-наперво надо выведать, куда точно идет обоз. Еще надо бы ознакомиться со всеми городками, через которые будем проезжать. И если место понравится, можно будет обосноваться там. На том и порешили, прежде чем в телегу прыгнуь.
* * *
Со стороны, наверное, могло показаться, что к вознице на козлах подбираются два хищника, настолько осторожно мы с Эльсой подсаживались к Глену. Большие тюки с чем-то, сложенные в телеге мешали, пришлось перебираться, будто холмы на четырех лапах преодолевали. Леопард оглянулся, блеснул хитрыми, желто-карими глазами и молча следил, как мы, цепляясь за борт телеги, садимся слева от него, этакой милой родственной парочкой. Но не препятствовал, видно самому тоже интересно было, о чем речь пойдет.
— Странные вы, — задумчиво выдал Глен, окинув нас цепким взглядом, и вернул внимание паре крепких лошадей-тяжеловозов.
Мы же, только-только успокоившись, вновь напряглись, зыркая на него исподлобья.
— Почему вы так считаете, ата? — осторожно спросила я, с неудовольствием услышав в своем голосе легкое заискивание.
Тьфу на меня! Я же мужик! Теперь...
— Одеты не по-сиротски. Мелкие, но при этом не задохлики полуголодные. Кожа на вид нежная, как у юнцов, ведете себя, как пацаны, но явно старше... — спокойно перечислял свои наблюдения Глен, заставляя нас нервничать еще сильнее. А потом он резко обернулся, глубоко вдохнул, стараясь уловить наш запах. Нехорошо прищурился и поинтересовался: — И почему-то совсем не пахнете!
— Бабка-злыдня на базаре прокляла, — быстро нашлась Эльса, не забыв подпустить в голос злости и обиды.
А я поддакнула:
— Да, всего за горсть семечек... бесплатных.
— Так вы на дармовщинку не только на чужих телегах разъезжаете, но еще и семечки таскаете?
Я охнула от сунутого мне в бок локтя Эльсы. А я что? Я все на лету хватаю: не умею врать и на ходу сочинять — значит больше не берусь. Оставлю эту сомнительную честь 'братцу'. Он у нас мастер по части сочинительства.
А Эльса тем временем вдохновенно исправляла недоразумение:
— Она нас обвесила, а когда ее поймали на жульничестве, устроила хай на весь торговый ряд. Ну мы и хватанули каждый по кулаку... а ведь нам должны были гораздо больше.
Я молча, но проникновенно правдиво таращилась на Глена и усердно кивала.
— Бывает, — качнул головой леопард, невольно привлекая к себе внимание.
Пшеничные волосы, яркие большие глаза, широкое лицо и высокие скулы, с виду мягкие полные губы — очень симпатичный мужчина. В свою очередь глубоко вздохнув, я убедилась, что запах у него сильный.
Как с недавних пор повелось, язык у меня сработал раньше головы:
— А вы женаты, ата?
Светлые брови Глена взлетели на загорелый лоб, он недоуменно уставился на меня:
— А с чего это тебя моя семейная жизнь заинтересовала?
Мысленно дав себе подзатыльник, стараясь, чтобы звучало беззаботно, махнула рукой:
— Да так, для себя, на будущее. Скоро и наше с Элем время придет, ата, а у нас на севере с невестами после войны совсем худо стало, хоть волком вой. Все лу наперечет. Вот и хочется знать, как дела на юге.
Глен насмешливо хмыкнул:
— Чтобы девицей обзаводится, сначала научись ее от соперников защищать. Жених...
— Мы постараемся, — хмуро буркнула Эльса.
Леопард повел широкими плечами, расстегнул пуговицы на темной куртке: солнце все сильнее пригревало и крупному мужчине становилось жарко. Я подумала, что он уже и не ответит, но ошиблась:
— На юге издревле женщин гораздо меньше, чем нужно. Никто не знает почему, но чем жарче и суше край, где живут оборотни, тем больше мальчишек рождается, и все слабее надежда на рождение девочек. На севере равновесие вроде сохраняется, я знаю, что и на западе тоже. На востоке — с переменным успехом, уж больно погода у них из года в год переменчива: то жара и засуха, то проливные дожди месяцами и холод. Так что, боюсь, вы зря решили податься именно к нам. Лучше бы на восток или запад направились, раз остались без рода и клана. Там спокойнее. И свободных женщин больше.
— То есть, в ваших южных кланах с женщинами совсем туго? — спокойно уточнила я, внутри же только радуясь этому.
Глен пожал плечами, соглашаясь:
— Наши холостяки все чаще отправляются на поиски жен в чужие края и привозят их из разных концов Фарна. В последние годы особенно.
Эльса недоверчиво переспросила:
— Что-то я не слышал, чтобы настолько плохо на юге с девицами было. Конечно, их немного, но...
— А ты много общаешься с южанами? — насмешливо уколол Глен девушку.
Эльса тут же, не моргнув глазом, выкрутилась:
— Просто мама много рассказывала про свой клан, да и про жизнь на родине. Разве что за несколько лет все успело сильно измениться, в чем я сомневаюсь.
Глен легонько стегнул по крупам лошадей, поторапливая, поджал губы, вновь привлекая к ним мое внимание, и пояснил:
— Жизнь меняется. И не в лучшую сторону. Старые традиции уходят в прошлое, оборотни становятся враждебнее, злее. Сам Фарн меняется! На севере льды забирают все больше земли, вынуждая исконные кланы рыбаков и охотников покидать веками насиженные места в поисках лучшей доли. На юге же наоборот климат жарче становится, значит девочек рождается меньше, а одиноких озлобленных мужчин, которые не смогли обрести семью вовремя, все больше. Душников развелось столько, что их можно встретить где угодно, в горах — особенно. Так что девицы на выданье в каждом клане наперечет и абы за кого ни одну не отдадут.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
