| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Нужно было узнать, что объединяет эти убийства, что у них общего. Я начал расспрашивать знакомых, родственников жертв, надеясь это выяснить. Но, как бы ужасно ни прозвучало, убитых было слишком мало для того, чтобы понять. Слишком мало информации. Одна из жертв была сиротой, родня второй не жила с ней и нечего о ее жизни не знала, и лишь в заведении мадам Леоны мне рассказали хоть что-то. Девчонка хвасталась подругам щедрым клиентом, который подарил ей на память какую-то побрякушку на цепочке. Но ни на ее теле, ни в вещах украшения не обнаружили, и на время я об этом забыл.
— Синий кристалл? — прервал я старика.
— Да, его описывали его именно так. Темно-синяя стекляшка со странными рисунками. Второй раз, описание кристалла всплыло в рассказе уличного попрошайки, который обнаружил пятую жертву. Вот только его показания не вошли в дело, как так, по мнению детектива Дарквуда, пацан откровенно фантазировал. Но я расспросил мальчишку и поверил каждому его слову, так как придумать подобное у него просто не хватило бы ума.
Со слов парня, девчонка, пятая жертва, зарезалась сама. И надо сказать, что во время этого рассказа, глаза у пацана были круглыми от ужаса — он верил, что рассказывает чистую правду. Сказал, что после того, как девушка упала, с реки налетел какой-то жуткий туман, и мальчишка от ужаса забился под крыльцо ближайшего дома. А когда набрался решимости выглянуть, то увидел, что над телом склонилась фигура в темном плаще. Расстояние было небольшим, порядка пяти метров, на улице уже светало, так что парню удалось рассмотреть, что человек в плаще обыскал жертву и достал у нее из кармана что-то непонятное, но, как ему показалось, синее и блестящее, как осколок стекла. Но самое интересное, мальчишка был уверен, что человек в плаще — женщина. Он не смог внятно объяснить, как пришел к такому выводу, но утверждал, что ошибиться не мог. И я ему поверил.
— А что к этому времени было в деле, сэр?
— Полная глушь. Надо мной просто посмеялись, когда я пытался доказать, что эти убийства не просто дело рук сумасшедшего маньяка, и что за этим стоит какая-то четкая схема. Я же никак не мог избавиться от мысли, что все, что мы видели, лишь вершина айсберга. Слишком много было странного в этом деле. Больше всего меня, конечно, смущало полное отсутствие следов борьбы. Складывалось впечатление, что жертвы просто стояли спокойно и ждали, пока их выпотрошат. Или, если поверить мальчишке, свидетелю, они и впрямь сделали это сами. Слышал, кстати, где-то на востоке есть такой обычай.
— А следы? Вы находили какие-либо отпечатки ног на месте убийства?
— Полным-полно! Да только все убийства были совершены в местах, истоптанных вдоль и поперек. Хотя я и обнаружил два похожих отпечатка небольшого ботинка в двух разных местах преступления, это посчитали совпадением, так как убийства были совершены на соседних улицах. А уж после шестой жертвы и признания в убийстве Джона Кэмпбелла, никакие иные доводы и вовсе не рассматривались.
— То есть предполагаемый убийца появился сразу после шестой жертвы?
— Не сразу. Он пришел в полицию ровно через неделю после шестого убийства. В тот день, как выяснилось чуть позже, пропала еще одна девушка, дочь портового рабочего. Но ее так и не нашли, поэтому с этим делом не связали.
Так вот, Джон Кэмпбелл — докер, ирландец, огромный, похожий на медведя или гориллу, нелюдимый человек. Он пришел в полицейский участок сам и заявил, что убил всех этих девушек и мечтает о наказании. На допросах отвечал довольно складно, в показаниях не путался. Да только мне казалось, что говорит он, как с листа читает, будто чужие слова пересказывает. Но, к тому моменту я уже понял, что свои предположения и догадки надо при себе держать, потому смолчал. В общем, надиктовал он нам признание — сам писать не умел, а потом и умер.
— Умер? То есть суда не было...
— Суда не было, дело закрыто и сдано в архив, и все мои подозрения остались при мне.
— А что с ним произошло, сэр?
— Убили, его же товарищи. Проводили мы следственный эксперимент, привезли на место преступления. А это доки, тут новости разлетаются быстро. Начали стягиваться местные работяги, да так незаметно, что никто ничего и не понял до того момента, пока уже поздно не стало. Дальше все буквально за секунды произошло — полицейских оттеснили, зажали в толпе, а его забили камнями, практически места живого не оставили. И все, миг — и все разбежались. Уж позже, когда я с людьми беседовал, все говорили, что на них как помутнение нашло, не остановиться было. Вот на этом все и закончилось.
— Закончилось официальное расследование. Но я просто уверен, что у вас была собственная версия.
— Ишь, уверен он, — криво усмехнулся старик. — Да, мыслей и сомнений у меня тогда много было. Начать с самого Кэмпбелла — следов его на местах преступлений не обнаружено, мальчишка-свидетель его не опознал, сказал, что в какой плащ не заверни — не похож. Да и вообще, как-то странно это все — пришел сам, его никто не подозревал, да у нас даже намёток никаких не было... И смерть его. Тоже странная.
В общем, не поверил я в его виновность, решил еще немного покопать. Хотелось мне, в первую очередь понять — что же, все-таки, объединяет жертв? Помимо того, что они молоды, бедны и убиты с недельным промежутком в одном районе. И я нашел один, заинтересовавший меня, момент. Все эти девушки обращались в свое время в "Общество помощи и поддержки", кто за бесплатным питанием, кто за теплой одеждой.
— Какое общество, сэр? — из контекста я понял, что это какая-то благотворительная организация. — Не расскажете подробнее, что это такое?
— Неужели ты не знаешь? "Общество помощи и поддержки" — их отделения расположены во всех бедных районах. Это благотворительная организация, туда можно обратиться, если тебе совсем уж худо. Там накормят, могут дать немного денег, вполне приличную ношеную одежду. Частенько они предоставляют людям возможность заработать, немного, но у большинства и того нет. Хотя и требуют при этом праведной жизни, да только какая праведная жизнь может быть в такой нищете?
В общем, все жертвы там побывали. Кто получил временную работу, кто просто приходил поесть, кому-то дали теплое пальто. Возможно, это ничего и не значило, так как сложно было в этом районе человека, который никогда не обращался бы в Общество за помощью, но другой ниточки у меня не было, поэтому я попытался потянуть за эту.
Признаюсь, затея не увенчалась успехом. Никакой новой информации я не добыл. Все дамы аристократки, которые занимались благотворительностью, ничего интересного рассказать не могли, хотя двух девушек из числа убитых вспомнили — те появлялись в Обществе чаще других. Одну из дам опросить не удалось, так как она внезапно заболела и уехала на воды поправлять здоровье. Дочь же ее, удивительная красавица, о преступлениях вообще ничего не знала, она только что приехала в город.
— И что, на этом все и закончилось?
— А что, по-твоему, я должен был сделать? Улик, указывающих на второго убийцу официально никаких не было, равно, как и не было у меня полномочий продолжать расследование, не забывай, я ведь был всего лишь помощником детектива. А это, — старик вздохнул, — в случае с детективом Дарквудом, означало быть мальчиком на побегушках. Дело закрыли, и все забыли о нем на долгие пятнадцать лет.
Мистер Лексиди глухо закашлял, постучал себя сухоньким кулачком по впалой груди, обтянутой атласным жилетом.
— Сейчас, погоди, еще водички попью, — он вновь зашаркал к графину.
Пока старик пил воду, жадно, как будто после многочасового путешествия по палящей зноем пустыне, я задумался над его рассказом. По сути, не считая самого способа убийства, преступления тридцатилетней давности ничем не отличались от тех, которые произошли совсем недавно. Одно было неясно — зачем каждый раз убивать девушек по-разному? Является ли это обязательным условием при проведении ритуала, или же просто прихотью убийцы? В бумагах, которые для меня конспектировал Донни, было сказано, что жертвы убивают сами себя, не в силах противиться воле человека, проводящего ритуал. Но нигде не говорится о том, каким именно способом они должны быть умерщвлены. Так почему одни вскрывали себе живот, другие — горло, третьи использовали удушение? Какой в этом смысл? Возможно, поняв это, я смогу узнать больше о предполагаемом образе преступника...
— Ну что, юноша, не устал ты еще от моих бредней? — мистер Лексиди, наконец, напился и, похоже, был готов продолжить.
— Ни в коем случае, сэр! — какое там "устал", да я готов был выцеживать драгоценную информацию по капле, такой важной она была.
— Ну что ж, тем хуже, мой юный друг. Потому что я от тебя устал. Времени то, погляди сколько прошло, — он показал рукой на настенные часы, — а мне еще работать. Так что давай-ка, продолжим с тобой завтра. Приходи часикам к пяти, я тебе все что осталось и доскажу. Договорились?
Выбора у меня особо не было, да и на часах была уже половина восьмого, поэтому спорить я не стал.
— Договорились, сэр. И большое вам спасибо за помощь.
— Иди уж, спасибо, ишь...
Попрощавшись со старичком-архивариусом, я вышел на улицу. Собственно, времени оставалось ровно на дорогу до дома, если не заставлять себя ждать. Вспомнив, что перед ужином собирался предостеречь супругов Джобсон от излишнего давления на Донни, я поспешил остановить проезжающий мимо экипаж.
Улицы были почти пустыми, лошадка — резвой, так что доехали мы меньше, чем за полчаса, и я успел вовремя. Поздоровавшись с Джеромом и убедившись, что четы Джобсонов еще нет, я прошел в гостиную.
Донни, погрузившись с головой в учебник алхимии, даже не заметил моего появления. Надо сказать, я прекрасно его понимал, зачитавшись, я мог пропустить даже землетрясение.
— Эй, как день прошел?
— А? — друг испуганно вздрогнул, и уронил на колени книгу. — О, привет, Шерлок, не заметил, как ты вошел.
— Ну еще бы, — я показал рукой на книгу, — как твоя учеба? Интересно?
— Просто потрясающе! Сегодня мы изучали свойства основных элементов. Это так интересно!
— Основные элементы? — я с трудом вспомнил, что знал о средневековой алхимии. — Ты имеешь в виду огонь, воду, воздух и землю?
— Что? Конечно, нет! Настоящие ученые уже лет сто, как не верят в теорию первоэлементов! — ого, "настоящие ученые". А Донни, оказывается, весьма амбициозен.
— И во что же верят настоящие ученые? — я старался сдерживаться, чтобы не начать улыбаться.
— В то, что все вокруг нас состоит из корпускул, крохотных частиц, каждая из которых относится к определенной группе элементов — металлические вещества, неметаллические вещества, солеобразующие вещества и основные элементы тел.
Ого, надо сказать, я как-то себе немного по-другому представлял алхимию. Сродни магии, что ли. А тут самая, что ни на есть примитивная химия. Того и гляди, мне сейчас расскажут про число Авогадро, или закон Бойля-Мариотта. Хотя, возможно, тут, как и с механикой, некая "псевдомагия" включается лишь при высоком уровне навыка, а поначалу требуется четкое следование физическим законам и формулам.
Судя по воодушевленному лицу друга, он собирался мне тут же прочесть весь начальный курс, но, к счастью, вошедший в комнату Джером помешал ему это сделать.
— Мистер и миссис Джобсон, сэр!
— Я встречу! — вскочил с кресла.
Выскочив в холл, я почти столкнулся в дверях с адвокатом, немало этим удивленным.
— Шерлок? Здравствуй, мой мальчик. Куда ты так спешишь?
— Здравствуйте, сэр, мэм. Могу я с вами поговорить? Это очень важно и Донни не должен знать, — остановил я мистера Джобсона, уже взявшегося было за дверную ручку.
Адвокат задрал брови. Миссис Джобсон тоже выглядела встревоженной
— Шерлок, что-то произошло?
— Пока нет, но может. Ну, вероятно. Скажите, о чем таком важно вы хотели поговорить сегодня за ужином?
— Понимаешь, Шерлок, — женщина замялась. — Дональд — он нам очень понравился, своих детей у нас нет... Вот мы и хотели предложить ему стать не просто его опекунами, а полноценными родителями.
Ну да, все так, как я думал. Нет, нельзя, рано... Очень надеюсь, что они прислушаются к моим словам, иначе ничего хорошего не выйдет.
— Вот именно об этом я и хотел с вами поговорить. Миссис Джобсон, вы в курсе, что у Донни есть биологическая мать?
— Да, — она растерянно оглянулась на мужа. — Артур говорил мне. Но, насколько я знаю, она отказалась от мальчика и отдала его в приют? Какое право после этого она может иметь на ребенка?
— Дело не в ее правах, дело в Донни. Мистер Джобсон, мисс Эмили не рассказывал его историю полностью? — обратился я к адвокату.
— Боюсь, что у меня не было на это времени.
— Я так и понял. Понимаете, основная проблема в том, что Донни, по сути, лишился матери три года назад, но до сих пор беззаветно любит и простил все зло, которое она ему причинила. А самое плохое, что он все еще верит, что она когда-нибудь за ним вернется и заберет домой. Вы понимаете, что случится, если вы сейчас начнете говорить с ним об усыновлении? В лучшем случае он замкнется в себе, в худшем — просто сбежит.
— И что же нам делать?
— Ничего. Просто ждать. Я уверен, Донни сам все поймет и сделает правильный выбор. Ему просто нужно время. Не нужно на него давить.
— Хорошо, Шерлок. Мы подождем, — миссис Джобсон улыбнулась понимающе, но немного грустно. — А ты знаешь, что ты хороший друг? Дональду повезло.
— Мне тоже очень повезло с ним.
— Ну что, все важные дела мы обсудили, пойдемте ужинать? У нас есть еще другие, не столь важные новости, но я уверен, вам они понравятся! — адвокат вновь взялся за ручку двери.
— Конечно, сэр!
Вернувшись в гостиную, мы застали Донни сидящим в кресле, с учебником в обнимку. Но, надо сказать, он тут же отложил его в сторону, радостно поприветствовав Джобсонов. К слову, вел себя друг уже практически естественно, особо не краснел и не заикался. А чуть дело дошло до рассказа о его успехах в учебе, тут его вовсе сложно было остановить. Почувствовав в супругах благодарных слушателей, он тут же начал вываливать на них весь запас своих свежеприобретенных алхимических знаний.
Марджори принесла ужин, и я приступил к еде погрузившись в свои мысли, и лишь краем уха ловя отголоски восторженных ахов супругов Джобсон, в ответ на наивное хвастовство друга. В голову, тем временем, вновь пришли злополучные часы и их загадка. Надо признаться, что сам момент их открытия я считал ключевым, после которого все должно как-то само собой решиться. А оказалось, что это как раз и было самым простым пунктом. А вот что делать дальше — абсолютно не понятно.
Механически отрезая кусочки от своей порции мясного пудинга и пережевывая их почти не чувствуя вкуса, я снова прокрутил в голове таинственную надпись. Так, о чем же там говорится в действительности? О реальных кораблях и бурях, или это, все же, иносказание? Может, нужно подробнее осмотреть дом? Искать все, что связано с кораблями, пиратами, штормами... А, заодно уж, и с воображением. Мда.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
