Цветок и камень - 2

— Когда ты заключил контракт?

Крис сжал челюсть.

— Когда? — потребовала громко я.

— На твоем дне рождения.

Подписи на контрактах с демонами это метафора. Там нет длинного свитка или стопки бумаги, все заключается намного более крепко. Интимная близость и кровь. Пороки, вот самая крепкая подпись на соглашении. Уж если кто в пороках мастер, то это Кристофер Стоун.

— Ты ведь знал там, в клубе, что она бугимен?

Крис глубоко вздохнул.

— Это сейчас неважно.

— Кто был с тобой на балу у Кори?

— Неважно.

— Это ведь не Кори был, а ее иллюзия, так?

Цилиндр на голове, как она любит. Почему я сразу не догадалась? "Алиса в стране чудес" — везде Льюис Кэролл. В голове всплыли слова Лютера, про двух сопровождающих. Труляля и Траляля — вот кто был бугименом.

— Ты позволил ей убить всех тех людей? — я вскрикнула и уже хотела его ударить.

Крис помотал головой.

— Нет, это не она. Там на балу от ее руки погибла только одна девушка, которой вырвали сердце. Я не предусмотрел этого, но остальных она не трогала. Она должна была по уговору поднять панику, чтобы дать вам выбраться. Кроме Кори там был кто-то еще, кто-то кто мог помочь забрать ей трость, поэтому она прикидывалась им.

— А кто тогда их убил? — вскрикнула я.

Крис снова замолк.

— Мой отец, да? — тихо пробормотала я.

Крис притянул меня к себе, а я только и могла испуганно хлопать глазами.

Над дорогой занялся рассвет. Утренний туман окутал близлежащие кусты и деревья, а я пыталась успокоить расшалившиеся нервы.

— Я не могу точно сказать этого. Но в тот день магию увидели люди, их убила не бугимен, так что это сделал тот, кто хочет магию скрыть. Она лезет к тебе в голову, чтобы расшевелить меня. Я виноват во многом, но дай мне шанс исправить это. Из-за твоих снов, она имеет над тобой какой-то контроль, но я постараюсь все сделать, как можно быстрее и она оставит тебя в покое. Клянусь.

— Ты хочешь дать ей шанс уничтожить моего отца, чтобы спасти меня?

Крис молчал, а я знала, что это правда.

— Я возвращаюсь к тебе домой — пробормотала я.

— Ты не обязана.

— Нет обязана. Я чуть не убила двоих сегодня, а твои приказы единственное противоядие от моего безумия.

Крис кивнул, он был напряжен, а я в шоке. Он повел меня к машине за руку, и тут я поняла, что все еще в его куртке.

Глава 18. Юбилей.

Жизнь в доме Криса вернулась на круги своя. Мы стали молчаливее и отстраненнее, но, по сути, учитывая, сколько времени мы до этого друг друга избегали, такое общение мне было вполне по душе.

В то утро, когда мы приехали сюда, я сразу же пошла спать. Бугимен мне не снилась и, слава богу. Ган позвонил через пару часов. Крис как раз забрал у него мои вещи и уже ехал домой.

— Ты вернулась не потому, что он приказал? — таковым был его первый вопрос. Вполне предсказуемый, надо отметить.

— Думаешь, если бы причина была в этом, он бы разрешил рассказывать? — ответила сонным голосом я, не разлепляя глаза и не отрывая голову от подушки.

Ган фыркнул.

— Судя по всему по собственной воле.

Я призадумалась, настолько, насколько могла сделать это спросонья.

— Выбора не было, он сказал, что я натворила?

— Да, после того, как залетел ко мне в квартиру с сияющей улыбкой именинника и сообщил, что ты возвращаешься.

Я закусила губу.

— Что прямо с такой сияющей?

— И широкой, что стало видно зубы мудрости.

Мы поболтали еще какое-то время о ерунде, и он попытался успокоить меня на счет моих вспышек одержимости. Зря.

Минула неделя с того разговора. Приближался отцовский юбилей, на который мы собирались ехать сегодня вечером. Красивое платье мне не полагалось, у "шестерок" одежда была однотипной. На этот раз я заранее выяснила этот момент с матерью. Полгода назад я заявилась на годовщину смерти мамы Криса в неподобающем фиолетовом платье, из-за самого Криса, кстати говоря.

На этот раз мне предназначалось длинное слегка приталенное темно-синее платье в пол с толстыми бретельками. Единственным отличием от остальных, так как я "все еще Лерой", будут белые шелковые перчатки до локтей. В общем, я буду чем-то средним между грязью и приглашенными гостями. Как если бы Золушка пришла бы в хрустальных туфельках и грязном фартуке.

В этот день на улице бушевала гроза. Я сидела с огромной кружкой кофе на кухне и старалась не думать, что сегодня мне предстоит в очередной раз вскрыть отцовский сейф. Сама процедура меня не пугала, пугало то, что я могу обнаружить внутри.

Рыть могилу собственному отцу не самое приятное из занятий, но, к сожалению, иначе может пострадать кто-нибудь еще, а именно, я маниакально боялась, что это как-то коснется моего брата. Своим контрактом, как выяснилось, Крис продлил мне жизнь, так как бугимен по сценарию не собиралась быть гуманной. Загвоздка в том, что теперь если Крис не сможет найти трость, умереть можем мы оба. Словом мы с моим хозяином балансируем на краю пропасти, что, если честно, занятие тоже не завидное.

— Во сколько нам там быть? — мимоходом спросил Крис, зашедший на кухню покурить.

Я рассеянно дернула головой в его сторону. Футболку он в очередной раз решил не надевать. Эти его дефиле топлес меня слегка раздражали, в основном потому, что когда Крис был топлес, на него было очень трудно не пялиться.

— В восемь.

Крис вытащил из кармана мобильник и посмотрел на часы. У нас еще было предостаточно времени, но нервы давали о себе знать.

— Если трость там, что станет с моим отцом? В смысле, как только бугимен ее получит?

Ответ я знала, просто даже мысленно произносить его было страшно. Да Алан Лерой не претендовал на звание лучшего отца, а на слушание полгода назад, он вообще ратовал за надзор Сеймура, но это не отменяло того, что он мой отец. Дело было даже не в ДНК. Я не могла сказать, что люблю его, но я знала, что его любит Ник. По своему, по-детски, как и заложено природой. Когда он подрастет, учитывая его телепатические способности и удивительно острый слух, возможно, ему и станет параллельно, но не сейчас. Он все еще был маленьким ребенком и нуждался в родителе, а перспектива вырвать его из детства меня не прельщала. В конце концов, в его возрасте я прибывала в красиво слепленной иллюзии полной счастливой семьи.

— Я постараюсь как-нибудь смягчить ее, но твой отец... ты ведь понимаешь, что он сам виноват?

Я потерла глаза. Ужаснее всего было еще осознание того, что отец помимо перевозки бугимена, может быть связан и с еще одной немало важной проблемой.

— Что если Сабола был его "шестеркой"? Что если это мой отец пытался нас там убить? Что если он связан с формулой?

— Презумпция невиновности, она все еще существует — резонно возразил Крис.

Я фыркнула.

— Если бы она все еще была актуальна, я бы не стала частью ее мести.

— Если тебя это успокоит, то бугимен обещала не трогать Ника.

— Да будь я проклята, если решу поверить демону.

С этими словами я ушла в свою комнату. Крис за мной не пошел, он теперь вообще в моей комнате не появлялся. В прочем, оно и хорошо.

На сборы у меня ушло совсем немного времени, "шестеркам" не полагались пышные прически или хоть каким-то боком сложный макияж. Я сидела на кровати, опустив голову на руки и думала.

За последние дни моя жизнь полетела ко всем чертям и ведь беда в том, что винить в этом можно такую уйму народа, что лучше не начинать вести счет. Крис с кем-то в туалетной кабинке на дне рождения, Крис насилует меня, и я думаю, что он козел, хотя потом выясняется, что он всего лишь пытался освободить мой телекинез, потом еще и оказывается, что в той кабинке он, строго говоря, на контракте расписался. В общем и целом это вполне тянет на вполне себе обоснованный нервный срыв или как минимум запой.

Ох, ну, а вишенка на торте, это, конечно, мой отец, который по совместительству может быть повинен в смерти огромного количества людей на балу.

Глубоко выдохнув, я встала.

— Чертов мексиканский сериал с элементами какой-то хрени — зло пробормотала я, а кровать, позади меня, заходила ходуном.

Крис оказался рядом в считаные мгновения, как выяснилось в такие моменты, я себя не контролирую, ни в каких смыслах. Подобно вихрю он залетел в комнату, широко распахнув дверь.

— Остановись, — тихо, но твердо произнес он.

Все прекратилось.

Я взглянула на него в упор, он уже был одет. Снова с иголочки, но в фирменном небрежном стиле. Волосы торчат в разные стороны, как будто только от подушки оторвался, кстати, я бы не удивилась, если это так и есть. Галстуки или бабочки, он не признавал, поэтому верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты. Бородка стала аккуратнее, надо же, он решил побриться перед походом к моим родителям, какая ирония.

— Нам пора — произнес он и протянул руку.

Я посмотрела на его вытянутую сильную ладонь и медленно сжала ее своими пальцами. Такой элементарный жест казался мне удивительным и неуместно скованным после всего того, что между нами было.

Мы спустились вниз, Крис молча помог мне надеть пальто. Под непрекращающимся ливнем, с раскрытым зонтом на двоих мы дошли до машины, припаркованной на подъездной дорожке. Я опустилась на сиденье и через пару мгновений мы уже гнали по трассе.

В салоне висела тишина. Она не была гнетущей, но напряженной точно.

Через какое-то время показались ворота моего дома. Он не был таким шикарным как у семьи Криса, но Алан и Ксена Лерои были не менее богаты, чем Стоуны. Пользы от этого, как от козла молока, но зато, на разные праздники родители не скупились.

Трехэтажный белый дом с густыми кустами вокруг был увешан какими-то лампочками, которые смотрелись очень хорошо. Не по-рождественски, а даже как-то строго. Наверняка, какой-то декоратор постарался.

Я ступила туфлями на невысоком каблуке на гравиевую дорожку и начала различать музыку из дома. Они в оранжерее. Ее по желанию мамы сделали огромной, растения были для нее куда важнее, чем собственные дети.

Двор был заставлен машинами и зачарован, когда мы с Крисом оба оказались на улице, его автомобиль скукожился, если можно так выразиться. Подобным трюком волшебники часто пользовались, это помогало сэкономить парковочные места. Весьма прозаичное применение для магии, как по мне.

Двери нам распахнул швейцар. "Шестерка" он или нет, я не поняла, но вот рун на руке у него не было. Это меня слегка расслабило. Может отец и не плохой человек?

Я оглядела просторную прихожую. Странно чужую, хоть я тут и жила восемнадцать лет.

— Вас проводить? — с явным французским акцентом спросил швейцар.

Я удивленно захлопала глазами, а потом вспомнила, что он судит обо мне по платью. Мерзкому платью, для грязи.

— Я дочь, — голос был слегка хриплым и я прокашлялась.

Швейцар услужливо кивнул, и мы пошли на музыку. Белые коридоры со стильными фотографиями с выставок: машины, дома, мосты или просто какая-то мазня, так называемых, прогрессивных художников и ни одной семейной фотографии. Цветы в вазах идеально подобранны. В основном розовые тюльпаны.

Мне стало дурно от всего этого безупречного шика, но шага я не сбавила.

Наконец мы вошли в оранжерею, и у меня вырвался вздох удивления.

По стеклянным огромным окнам со стороны улицы двигались молнии. Как будто ты в клетке. Интересно сколько они заплатили электрикам, чтобы те собрали молнии с громоотвода и задержали их для декора? Не удивлюсь если они и грозу вызвали по заказу.

Гостей было огромное количество, мы пришли видимо поздно, так что тосты уже были произнесены, а гости просто ходили с бокалами, общались или танцевали.

— Гардения, — ко мне подошла мать и холодно улыбнулась.

Ксена Лерой была одета в шикарное, но при этом весьма простое белое платье до колен. Уши ее украшали симпатичные жемчужные серьги, которые, видимо, шли в комплекте с жемчужным колье и браслетом, на ее изящных руках. Светлые волосы, точно как у Ника, были убраны в высокую прическу, скрепленную множеством шпилек и невидимок. Макияж, как обычно, идеален и почти незаметен, маме казалось очень важным выглядеть натурально, таким образом, она пыталась достойно встречать возрастные изменения. Что же, надо признать, что для сорока восьми лет, мама выглядела более чем привлекательно.

Она легонько поцеловала меня в обе щеки, пахнув ароматом сирени и легкими нотками марихуаны. Да это, кстати, забавный факт, иногда Ксена Лерой позволяла себе "забить косячок". Она вообще за свою жизнь сидела на снотворных, антидепрессантах и множестве других разных препаратах. Когда я была маленькая, нашла у нее пакет белого порошка, хорошо хоть не догадалась пойти показать отцу или употребить самой. Хотя вдохнуть его я бы вряд ли догадалась, а вот съесть вполне. В общем, между обычными своими делами холодной расчетливой стервы, она расслаблялась. Видимо, быть женой влиятельного политического деятеля и самой вести жизнь светской дамы, для нее было сложно. Отец знал, наверное, хотя ему на всех кроме себя было всегда плевать. Свою собственную политическую жизнь после моего рождения мама вела очень вяло, и переключилась на более тривиальные занятия. Только не вздумайте подумать, что на семью.

— Мы опоздали?

Ксена засмеялась, таким противным наигранным смехом.

— Нет, все правильно, просто я решила, что раз ты больше тут не живешь, то и при тостах участвовать не должна.

Проще сказать, раз ты теперь "шестерка", то твое лицо мы терпим из-за фамильного сходства. Да и вдруг, не дай бог, кто-нибудь решит, что ты просто обязана сказать теплые слова знаменитому родителю публично.

Я вежливо улыбнулась и, обходя гостей в нарядных платьях, прошла к отцу, чтобы с почтением поздравить.

Он стоял и разговаривал с какими-то мужчинами в дорогих костюмах, его туалетная вода противно распространялась вокруг облаком вони. Я всего в паре шагов от него спокойно ждала, пока он закончит разговор. Он засмеялся, а развернувшись ко мне, его улыбка поутихла. Я постаралась не реагировать, но, кажется, на лице у меня все итак было написано.

— Позже подойду, — тихо сказал он собеседникам.

Его поседевшие волосы стали совсем жидкими, а когда-то красивые серые глаза поблекли.

— Гардения, не думал, что ты придешь.

— Мама не предупредила? С юбилеем, кстати. Прием очень красивый, — тихо проговорила я.

Отец кивнул.

— Где Ник? — вырвалось у меня.

Отец, кажется, был рад поговорить о чем-то конкретном, формальные любезности в число его достоинств не входили.

— В комнате, спит. Ему тут заняться особенно нечем.

Я легко наклонила голову.

— Рада тебя видеть.

Алан Лерой извлек подобие улыбки.

— Не думал, что твой хозяин тебя отпустит.

Руки в перчатках покрылись испариной. Угроза в его голосе или мне показалось? После того, как я узнала, что мой отец может быть тем человеком, из-за которого мы чуть не погибли, в его словах я начала различать оттенки и намеки. Надеюсь, это просто паника.

— Он понимает, как важно мне появляться на таких мероприятиях, для — меня? — нашей семьи.