— От света Ариен и Тилиона? Что ж, возможно... Еще один вопрос, Эйранель. Я, к сожалению, почти несведуща в воинском искусстве, и мне приходится полагаться на мнение советников, а в том, что от меня будут утаивать, приукрашивать истинное положение дел, я не сомневаюсь. Супруга мало интересовала правда, ему нужны были лишь известия о новых победах... неважно, мнимых или истинных. Но есть реальность: продвижение Нуменора вглубь материка остановилось довольно давно... именно поэтому мой венценосный супруг сосал все до последней капли из уже захваченных земель. Во времена прежние наши войска легко справлялись с Низшими. Однако донесения о выступлении именно черных воинов на стороне Низших довольно редки. Но куда-то же бросает Темный всю свою армию, о которой нам известно? Я полагаю, воины Темного выступают на стороне наших врагов, маскируясь под них же. С крылатой конницей им ничего не стоит под покровом туч переправить своих людей куда угодно... Даже и в Нуменор, — она вздрогнула. — Ты опытный военачальник, Эйранель, я доверяю твоему мнению: может ли это быть так, или я ошибаюсь?
-Маскировка? Да, думаю, это правильная мысль. Что же касается того, что остановлено продвижение наших войск, то, прошу прощения, этого не могло не произойти — независимо от действий или бездействия "тёмных", и вот почему. Мы чужие на землях Эндорэ. Чтобы продолжать войну, необходимо подвозить свежие силы, добывать провизию, закрепляться в захваченных странах. Чем дальше от Нуменора, тем больше растягивается это расстояние, и тем сложнее обеспечение армии, более того: тем сложнее удерживать в своей власти колонии.
— Да, само собой, — кивнула Королева, — но положение было примерно таким же и прежде: бои не продвигаются далее до тех пор, пока за этой областью не встанет надежная полоса тыла. Однако раньше это работало... а потом — перестало. Однако перейдем к главному. Та часть армии, которая вернулась, обезглавлена. Необходимо поставить над нею новых командиров. Заняться этим я поручаю тебе: ты знаешь этих людей.
Эйранель склонил голову.
-Повинуюсь, моя королева. Вы позволите вопрос?
— Конечно, Эйранель.
-Собирается ли Ваше Величество продожать завоевательную политику в Эндорэ? От наличия или отсутствия этой цели зависит, какого рода людей я должен ставить во главе армии.
Она подняла голову.
— Очевидно, что это лишь спровоцирует Темного на то, чтобы ударить по нам всерьез. Мое мнение — нам нужна армия, способная выдержать натиск Низших в том случае, если они сами перейдут в наступление от глухой обороны.
-Хорошо. Я понял. И ещё вопрос... — он побарабанил пальцами по столу. — Вы поручаете мне дело, которое входит в прямые обязанности военного министра. Об этом, безусловно, станет известно, и лорд Анарион будет вовсе не в восторге. Я понимаю, что вы можете назначить любых людей на любые должности вашим указом, но вы знаете Нуменор: если лорд Анарион почувствует опасность для себя, меня убьют.
— Лорд Анарион уже много лет не покидал Нуменора и не знает ту армию, которая сейчас вернулась. Ты провел с этими людьми много лет. Кто же может лучше выполнить обязанности по назначению?.. Я постараюсь задобрить его, — Тар-Мириэль улыбнулась.
-Попробуйте, — в голосе Эйранеля не было ни капли энтузиазма. — Прошу прощения за то, что беспокою вас этим вопросом, но однажды я уже попал под слишком пристальное внимание тех, кто полагал, что я им мешаю. В Эндорэ я отвык бояться удара в спину, — он печально улыбнулся. — Как это ни ужасно звучит, но жизнь в военном лагере оказалась мне более по душе, чем здесь. Там ты хотя бы точно знаешь, где находится твой враг.
Королева медленно кивнула.
— У тебя есть ко мне вопросы или пожелания?
-Нет, Ваше Величество. Хотя... — он несколько мгновений размышлял. — Нет. Всё-таки — нет.
— Тогда ты свободен, — и Королева, учтиво, но холодно улыбнувшись Эйранелю, взяла в руки перо, чтобы вернуться к своему документу.
...Той ночью поначалу никто не понял, что творится что-то не то: обычная звонкая тишина в пустых коридорах, и только ровно светят камни-светильники... Никто не обратил внимания на лёгкую босоногую фигурку, выскользнувшую в коридор, — всё спокойно на верхних ярусах Тай-арн-Орэ...
Она шла странной походкой, как будто специально ставила ноги по одной линии, — как по ниточке, как будто шла по тоненькой балке над пропастью... Как будто вовсе не холодно было касаться босыми ступнями каменного пола... Шла, как будто знала — куда.
Ее не останавливали. О девушке этой все знали, что она из нуменорских спасенных; идет — значит, знает, куда, значит, так и нужно. Только некоторые встреченные ею провожали ее удивленными взглядами.
Немудрено было удивиться: её глаза были закрыты.
Она шла уверенно, не натыкаясь на стены, выбирала повороты, лестницы...
С закрытыми глазами.
Один из встретившихся ей на пути — молодой парень в такой же обычной черной одежде, которую носили здесь все — вначале остановился, глядя на девушку, а потом так же тихо, неслышно, пошел вслед за ней.
Она шла вверх по винтовой лестнице. Прохладный ветер, донесшийся снаружи, коснулся её лица, на миг показалось: она откроет глаза... но нет. Странный жест, — она как будто принимала ветер в ладони...
Наверху, на верхней ступеньке лестницы, она замерла. Губы её дрогнули, она что-то зашептала — слов не разобрать, но было ясно: она горячо просит о чём-то... Просит от сердца, с болью, из глубины души, вот она протянула руки, словно умоляя...
И шагнула вперёд.
Здесь, на галерее, ветер властвовал, свистел, пробирал до костей... но ей, казалось, вовсе не было холодно.
Светловолосый парень шел за нею в паре шагов — кто знает, что выкинет девушка в этом своем состоянии; она ведь может и шагнуть на парапет, а если — бросится вниз?.. Успеть, не позволить...
Она медленно — словно почувствовав чужой взгляд — повернулась.
И застыла, прикусив губу, как будто то, что она увидела, потрясло её до глубины души...
Глаза её были закрыты.
-Эрраэнер?
Чужая тайна, чужая жизнь — рядом... Разбудить?..
— Что с тобой? — тихо спросил он.
Она вздрогнула, как испуганная птица. Заговорила быстро-быстро, волнуясь, и слёзы текли из-под закрытых век... заговорила на языке, понять который парень не мог.
Парень молчал, и вслушивался, пытаясь уловить знакомые слова... что это? память прошлой жизни?.. Запомнить. Рассказать после, может быть, Гортхауэр поймет, что это...
Он дождался, пока она замолчит, а потом, решившись вдруг, осторожно коснулся ее плеча, глядя прямо в глаза.
Она вздрогнула всем телом, — осторожно взяла его руку в свои — так, чтобы не касаться ладони.
-Харт'ан Мелх-хар, айра-эрт Хашнис...
А затем, словно эта фраза отняла у неё последние силы, — она рухнула на каменный пол. Ветер растрепал длинные волосы, набросился на край подола рубашки.
Парень вздохнул. Эти слова он понял — древние легенды, которые знал любой из "темных", были написаны на языке ах`энн, но там упоминались и слова из наречий других племен. Язык тех племен иртха, значит, что когда-то жили у Твердыни. Сам он, конечно, языка этого не знал, но по словам, произнесенным девушкой, не опознал бы разве что глухой...
Он поднял на руки, вошел с нею в коридор, туда, где не было ветра — и, остановившись, присев, погладил Эалинде по лбу — это были уже целительские чары; и произнес мягко, негромко:
— Все хорошо... Все хорошо. Но ты должна проснуться. Просыпайся, Эалиндэ...
Она дёрнулась, отчаянно заморгала, — в глазах был страх.
-Где я?! Что... как я сюда попала?
Заметив парня рядом с собой, она в смущении одёрнула рубашку, попыталась закутать босые ноги.
— Успокойся, — в голосе его были нотки, которые действительно наводили покой. — Ты, оказывается, лунатик... Вон куда забрела. И во сне на древнем языке говорила. А я за тобою следил — боялся, а вдруг ты с парапета вниз прыгнешь...
-Охххх... — Эалинде привалилась к стене. — Значит, опять... мне говорили, что со мной такое бывало раньше. Я ничего не помню обычно... потом всплывает — обрывки, образы... веришь? И иногда страшно... Очень страшно. Ты знаешь этот язык?
— Ну, я его узнал, скажем так... — парень помолчал. — Меня зовут Данар, кстати. А что ты Эалинде из Нуменора, я знаю.
Эалине чуть улыбнулась, но улыбка сразу же исчезла.
-Знаешь... однажды так было, мне рассказывали... Давно, в детстве, когда я ещё жила в семье. Как будто я точно так же бродила ночью и встретила папу... А мне снилось, что это вовсе не папа, а кто-то другой... и я говорила с ним, говорила, он что-то отвечал, — она замолчала, чтобы не расплакаться. — Мне утром рассказали, что я за вопросы задавала. Тогда я говорила на языке Эленны... А потом, через некоторое время, приехал родственник в гости. Лорд Эйранель. Посмотрел на меня так странно и рассказал, что я ему снилась. Я тогда ещё не боялась, обрадовалась, стала расспрашивать, выяснилось, что... — тут она уже не смогла сдержать слёз, — что именно эти вопросы он и слышал от меня... во сне...
Данар поднялся и развел руками.
— Если б я мог тут что-то понять... Надо будет Гортхауэра попросить, — с едва заметным смущением сказал он. — Ты там, во сне, с Мелькором говорила. Тебя проводить обратно? Я знаю, что ты живешь наверху, только не знаю, на каком именно ярусе.
-С кем?! — ахнула Эалинде. — Ты серьёзно?
— С Мелькором, — повторил Данар. — Я только не понял, что именно ты ему говорила... Что-то важное, что-то о себе. И почти плакала. Наверное, рассказывала какую-то беду... Там было слово, похожее на имя, Хашнис. А что за вопросы ты задавала тогда во сне?
-Подожди, — попросила она, мучительно прижав руки к вискам. — Подожди, пожалуйста... я вспомнила. Вспомнила этот сон. Только это не сон... Небо, как бы я хотела, чтобы это был не сон... ведь раньше-то, раньше уже оказывалось, что это не сны, а встречи...
Она разрыдалась, горько, задыхаясь, не в силах остановиться.
"Гортхауэр, — позвал Данар. Напрямую к Повелителю Мордора он ранее обращался редко: с подавляющим большинством дел можно было управиться без помощи майа, да и времени у того было не так уж много, чтобы иметь возможность потратить его на мелочи. Но здесь, похоже, был случай иной. — Если ты свободен от дел, то прийди сюда. Здесь Эалинде, ей плохо, и похоже, она вспоминает что-то очень важное, связанное с Мелькором. Она говорила на языке иртха Твердыни. А сейчас сидит и плачет, а я совершенно бессилен ее успокоить..."
"Иду," — ощутил он короткий ответ.
— Знаешь, я позвал Гортхауэра, — сказал он, присаживаясь рядом снова и погладив ее по плечу. — Он поможет... Что же ты вспомнила?
-Я... говорила... с ним... — донеслось сквозь рыдания. — Спрашивала, как можно... помочь ему... А он говорит — отсюда не выйти, только так... как ты... то есть как я...
— Родиться заново? — Данар прикусил губу.
Ему было до боли жаль эту девушку, и он ощущал себя совершенно беспомощным — ну ничем он не мог ей помочь, утешить, успокоить...
— Эалинде, — раздался вдруг другой голос, голос темного майа. Гортхауэр, похоже, возник словно из воздуха. — Данар, хорошо, что ты меня позвал: тут тебе и вправду не справиться...
Майа присел перед девушкой, и, мягко взяв ее за руку, сказал:
— Пойдем-ка в тепло. Там ты мне все расскажешь, ладно? Не плачь. Слезами горю не поможешь...
Эалинде как-то судорожно вздохнула, поднялась.
-Послушай... а ты... ты не говорил с ним? Ну, после... Нет?
— Нет, — тихо ответил майа. — Я звал, но не мог дозваться его. Может, тебе это удалось? И пойдем, Эалинде, не в коридоре же разговаривать...
Он потянул ее за собой.
Она держалась за его руку — как будто боялась потеряться в огромном и ставшем неприютным мире. Съёжилась: наконец ощутила холод.
Данар догнал их — и набросил ей на плечи свой плащ. Сам кивнул майа — и скрылся в боковом коридоре.
И вот — снова комната Эалинде. Майа кинул взгляд на камин — и в нем вспыхнул огонь.
Заставил девушку усесться на кровать, откуда-то из воздуха вынул еще одно одеяло, протянул ей.
— Держи, закутайся. И рассказывай... Все, что помнишь.
Эалинде забралась с ногами, закуталась почти до самого носа.
-Я помню... Я не засыпала, — знаешь, роятся мысли, ты как будто плывёшь в них... А потом... всё светящееся, серое, и сквозь этот серый свет, где-то далеко, — звёзды... И я тянусь туда, тянусь... и боюсь, что меня туда не пустят...
— А для меня это всегда выглядит иначе. Черная пустота — не пустота Эа, а пустота Грани Мира, сродни той, что была до начала Арды, непреодолимая стена... — он помолчал. — А дальше?
-А дальше я вдруг увидела... он был там, и как будто плыл в этой серой пустоте... и всё же оставался неподвижным, на одном месте... как привязан... — она некоторое время молчала, пытаясь справиться с подступившими к горлу рыданиями. — И я его позвала... он меня вдруг спросил: Хашнис? Я помню, я удивилась, потому что я не знала никогда, что это моё имя... оно отдалось в душе, как колокол под водой, и оказалось вдруг: да, точно...
Майа едва сумел сдержаться — чтобы его лицо не исказилось. Все надежды были на то, что там, за Гранью, в том состоянии, иначе идет и время, и восприятие, и сама жизнь; может быть, там — тысяча лет как минута, или вовсе нет времени... если же он ощущает все так же.... о Небо, невозможно — иметь в руках средство вытащить его оттуда, и ждать, ждать, ждать, еще не один год...
— Ты говори, — голос все же дрогнул, — рассказывай все. Данар сказал, ты говорила, очень много говорила, и он не понял твоей речи...
-Я всё не помню, — едва слышкно призналась Эалинде. — Помню, что я рассказывала, долго... про то, как мы хотели ему помочь. Он ответил, что видел уходящие души...
— А... он?
-Он сказал, что не хотел звать их... потому что всё это не... как он сказал... это всё бесполезно, и им было бы слишком горько узнать об этом. Поэтому он не позвал их... а они не могли его увидеть, уход — это быстро, очень быстро... если не обернёшься.
Майа кивнул. На девушку он не смотрел.
— И значит, у тебя _так_ — давно... верно?
-С детства. Гортхауэр! — она выбралась из-под одеяла, взяла его за руки. — Послушай, ты... я думаю, если бы ты умел спать, то мог бы тоже... вот так... хотя... я ничего в этом не понимаю...
— То-то и оно, — он глядел в лепестки пламени в камине. — Я, к сожалению, вообще не умею спать... Как же мало у нас возможностей, если бы меня стало десятеро — и то бы я, наверное, не справился со всем... Я надеялся, что Элхе будет заниматься собиранием Круга Девяти. Нет. Некогда ее обучать. Я сам разыщу всех в Незримом, отправлю за ними людей. Не могу я больше ждать...
-Элхэ? — непонимающе переспросила Эалинде. — Круг Девяти? Но причём тут это, зачем? Что это всё значит? Мы так и не поняли...
— Кольцо, — на пальце майа проявился и медленно погас золотой ободок, — дает возможность проникнуть за Грань. Вернее, пробить ее — одним ударом. Но если это сделать просто так, Валар заметят, что неприкосновенность их Стены Ночи нарушена. А это может значить — новая война с Валинором. В которой уже никто не знает, чем все закончится. Вплоть до того, что половина Эндоре снова уйдет под воду, а нас с Мелькором снова сунут за Грань... или на вечное заточение в Чертоги Мандос. Но если вновь собрать Круг Девяти Рун, если высвободить ту силу, что в нем кроется, то, ради чего его создавал Мелькор — не исключено, что получится его задумка... мир станет неподвластен Эру и Валар. И тогда мы смело могли бы вернуть Мелькора. Но Круг Девяти было невозможно собрать — не было Элхе! И вот я недавно случайно ее обнаружил. Вернее, она сама обнаружила себя очередной грандиозной глупостью в исконном своем характере...
