Волшебник Кеи Захват Хассании

После затянувшегося занудливого молчания пришлось начать тщательный обыск одежды, закончившийся целым шпионским арсеналом, включающим верительный документ, написанный на тонком шелке, многослойно завёрнутые пакеты с ядом, стрелки для арбалета, воровской нож, тонкий стилет из хорошей стали. Всё это было аккуратно вшито в наш костюм, но через маленькие отверстия могло быть извлечено при необходимости.

Костюм сняли и на парня надели дешевое тряпьё, которое обычно носят наёмные рабочие. Всё было ясно, оставалось решить, что делать со смертником, потому что казнь оставалась единственным средством лечения для всех мерзавцев во все времена. Однако, что-то мешало произнести такой приговор.

Я вспомнил Айлара, приговорённого к повешению и лишению всех прав за неудавшийся грабёж, на который его подбили "друзья". Что вспоминали другие члены нашей судебной комиссии, не знаю, но молчание затянулось. Уже по приказу отца был принесён костюм казнённого, оказывается, его вели в Тёщино ущелье практически голым, в драной рубахе. В костюме было найдено примерно то же самое, шпионский набор, только добавились иголки с навощёными нитками, палочки золота, видимо, способные заменить деньги, пластина с зазубринами, нужная, как я решил, для того, чтобы пилить решетки...

И всё это происходило молча. Парень не клянчил, не юлил, похоже, что скрывать ему было уже нечего, может быть, молился... Была бы здесь Канчен-Ка или Кайтар, они бы моментально нашли единственно правильное решение, подтвердив его щипками и едкими словами... Но их не было... Оставлять в живых предателя, готового отдать на смерть сотни своих друзей было нельзя... Но он не называл себя другом. Жизнь ковала его в другой мастерской, где подлость была главным компонентом отношений. Он стал воином армии, ведущей тайную войну за власть, причём, не свою. Просто инструмент, закалённый и заточенный. Для нас — пленный. Убить так легко... Но тогда почему я сегодня не убил архаика и его охрану?

Не в первый раз уже сомнения боролись с прямыми решениями и я позвал всех наружу. Первым делом сам же чуть не наступил в темноте, окутавшей вершину холма, на связанного торговца, про которого давно уже все забыли. Он сидел, философски глядя в пространство, мыча бесконечную песню без слов, даже не пытаясь освободиться. Развязав, я поблагодарил парня, как мог, извинился за вынужденный арест, предупредил о закрытой пока дороге, сказал, где найти постоялый двор или дома стеклодувов...

Решение, которое созревало в голове, неожиданно нашло согласие со всеми, даже суровый отец кивнул головой. Возможно, впечатления вчерашней казни ещё переполняли предел восприимчивости организма и новой крови не хотелось. Спустившись в пещеру, мы предложили предателю обменять жизнь на новое предательство. Он напишет признание в том, что принц хотел убить своего отца и в том, что они, представители принца, по его приказу пытались разгромить Белый Город, военный объект объединённого королевства. За это его не казнят, а отправят с партией пленных к Аламан-Сар-Пашу и продадут за десять монет и пусть Судьба решит, что с ним станет. Кинули на пол шкуру, еду, бурдюк с водой, дали пергамент и кости с чернилами. Я поставил ему светильник. Назначили у дежурного охрану... Где-то мог бродить пропавший "Третий", поэтому вход в пещеру я на всякий случай, просто замуровал на ночь...

Стеклодув

Город благоухал дымом, горячей едой и весной....Улица, которая когда-то росла только в длину, обзавелась двумя перекрёстками, от которых ровными дугами уходили в стороны боковые переулки, пока что не имеющие названия. Я тихо засмеялся, вспомнив свой первый "проект" из камушков, там всё строения стояли по прямым линиям, но жизнь внесла свои поправки, округлая форма холма закруглила и улицы, как линии сидений в амфитеатре.

Пока шли, поговорили о кладбище. Споров о нём было много, но впервые захоронение стало реальностью и дало повод ещё раз подумать, стоит ли удалять печальное место так далеко от центра? Меня убеждали воспоминания о маленьком городке на Земле, родители почти час шли к "бабушке с дедом", то есть, примерно метку по здешним часам и это никому не казалось странным. Но завтра первая могила должна была появиться в чистом поле, ничем не огороженном. Отец, привыкший к клановой тесноте, ругался, уверяя, что души не стоит удалять от родных, Хатакр спорил с ним о том, что души вовсе не живут в могилах, хоть он и не знал этого точно. Молодой Клер клевал носом, считая, что вся эта возня высосана из пальца.

Потом мы расстались и пошли с отцом в мастерские, где я не был почти восьмушку, озабоченный своими "игрушечными" войнами. Здесь пахло совсем по-другому, горелыми прутьями, железом, калёной глиной, кожей и всякой прочей дрянью, создававшей непередаваемый аромат мужского царства, абсолютно непонятного женщинам.

Светильники с трудом выхватывали из темноты высокие стены складов и прокопченых зданий для сушки, варки и других важных операций, без которых оказалась бы немыслимой наша жизнь. Громкие голоса, перекрикивающие звук ударов молота наполняли пространство общего двора и, приблизившись, я начал даже различать дубасящие друг друга слова:

— Не влезет, хоть аргачьим жиром мажь, не влезет!

— Бей! — блымс!!

— Ну, вот ведь, упрямый, слыш-ка, вон, уже загнулось на краю!

— Бей! — блымс!!

— Давай, давай... Послушай старика!

— Уйди к Джардуху! Бей! — блымс!!

— Железо пожалей... Греть надо...

— Кузнец, уведи его! ... Бей! — блымс!!

— Кларон!? Добрый вечер, кларон... А сказали, Вас сегодня не будет...

— Привет, Мастер!.. Ругаетесь? Кузнец, привет, как детки?

— Нормально, господин кларон... Живут, жуют, растут... Давненько Вас не было...

— Ты, брат, куй, не куй, скажи этому, откуда он только взялся, зануда, пусть под кувалду не лезет!..

— Что-то не получается, Мастер?

— Да куда оно денется, тяни его?! Куй, не куй, а влезет...

— Вы уже всё посмотрели, Ларчан?

— Да, господин кларон, только, слыш-ка, скажите этому тугодуму, что колесо надо нагреть...

— Зачем?

— Чтобы налезло на ось, вот зачем... У него отверстие маловато, никакая кувалда не прошибёт, это ведь железо, а не глина!

— Да ладно, грамотей, всегда набивали, тяни его, уж как — нибудь...

— Мастер, ты заменил обода?!

— Ну!... Мы ж говорили... Тебя не было, я и заменил... Прутьев, куй, не куй, не хватает... Вот, до"жили! То железа не хватало, теперь прутьев! Уже с гор таскают, всю долину обрезали!...

— Как долину?! Вы что же? К хассам ходите?

— Ни к кому мы не ходим, это они сюда шастают, узкоглазые, говорят, опять войско прёт?

— Да... Кайтар побежал...

— Третий раз, значит... Уходить опять придётся? Или ты чего придумал, колдун?

— Придумал... Если получится...Никуда не идём... Если не придётся...

— Ну, пока что всё получалось... Ладно уж, не рассказывай... Говорят, ты теперь за всё войско будешь отдуваться, за три границы?

— Не я... Все вместе будем... А пока готовься... Много оружия переделывать... А колесо-то нагрей, всё-таки, пока поболтаем, хуже не будет, а ось сунь в воду, в холодную...Печь-то работает?

— А куда же без неё? С топливом — беда! Уже и кости жжём, до"жили!

— Не бурчи, Мастер, видел, мы семена принесли?

— Насмешил! Они лет двадцать расти будут, да ты и сам не дашь их в печи сжигать... Вот, если бы камень добыть, чёрный...

— Какой, слыш-ка, камень? Горючий?.

-Ну, да!.. Говорят, один кусок всю ночь гореть может, только мне не попадался... Уже шкуры старые из кланов приносим, воняем на всю гору, а горят они еле-еле, только вместе с топливом, а сами — нет, куй, не куй, а гаснут... Может, надо кусты сажать, а, брат? Вся долина пустая, даром, что граница, а засадить, и таскать недалеко...

— А хассаны сразу хай поднимут, да?

— Ты, кларон, если уж командуешь, то и голову выше поднимай!.. Эта долина сотню лет уж пустая стоит, после Болотной войны, а чья она раньше была? Сам подумай! Даже суслик и тот свою территорию метит. Чем больше в себе силы чует, тем больше и воняет... Ты, вот, год назад не ушел, выстоял, и сейчас не боишься, даже не уводишь никого, мальцов в пещеры не прячешь. Долина, вроде и хассанская, да только идти к ней оттуда — ноги поломаешь, на реке — рыбье племя сидит, а раз защиты нет, крестьяне и не селятся. А ведь там земля, сколько аргаков гонять можно?

— Ты, Мастер, так договоришься, что надо границу к самому морю перенести, что ли? Это знаешь, какая война начнётся!

— Ну, напугал, кларон! Ты, Мроган, ещё силы своей не почуял. Границу надо так выбрать, чтобы около неё воевать было несподручно! А здесь, у нас что? В долине можно войска хоть сто тысяч расставить, всем места хватит, и вода есть... Я, конечно карты читать не умею, но котелок-то варит... Ну, где там колесо-то, умники? Ну что, господин Ларчан, теперь всё правильно?

— Вот здесь, слыш-ка, чуть зачистить, где загнулось... Ага! Давай!

— Смотрика-ты, пошло"! А почему так? Окалина сошла, что ли?

— Никакая не окалина, слыш-ка, просто в печи железо шире становится...

— Шире?..

— Ну, толще, больше, какая разница, как сказать? А вот на холоде, наоборот, меньше...

— Поэтому ось и вошла, куй, не куй, это ты знал, Ларчан?

— Ты клади второе-то колесо греться, Мастер...

— Ларчан, как вы устроились?

— Так, слыш-ка, кларон, кузнец пустил пока, у него детишков куча, так мы ему пару монет в день... Бабка моя там, а мы тут, вповалку, на шкурах, только не угореть бы...

— Вы раньше передерётесь, чем угорите, у Кузнеца лапа тяжелая!..

— Дак, слыш-ка, это как свекровь с невесткой поначалу, а потом...

— Дом-то будешь строить?

— Вы не сердитесь, кларон, а я еще осмотрюсь, надо же знать, где корень пускать... Оружия здесь, конечно, много...

— Где ж это Вы видели "много"? Две сотни тхарат... Вот, войско дойдёт, станет много... Стрелы, иглы, то есть, конечно, нужны...

— Неужели Вы не боитесь, кларон? Их, говорят, несколько тысяч, а вас тут... стариков и детей больше чем воинов...

— Не надо преувеличивать, Ларчан, я сегодня там был... Возможно, завтра одна тысяча и двинется на подвиги, это уже третья...

— А где первые?

— Вы видели, как глина движется в корзинах, Ларчан?

— Да, очень просто и эффективно, но при чём тут...?

— А при том, что накладывают её те самые хассаны... Которые остались в живых... И которых не выкупили родные... Мы стараемся зря никого не убивать.. Так что успокойте жену...

— Откуда Вы знаете?...

— Боги дали женщинам осторожность, чтобы хранить наши дома, это всем известно...

— Вы слишком мудры, кларон, только я не понял, войско уже на границе?

— Нет, что Вы, Ларчан, почему?.. А!.. Я понял, нет, успокойтесь, они будут двигаться два или даже три дня, в долине их уже ждут ребята, с которыми Вы шли сюда...

— Те, которые победили королевские войска?

— Да, эти самые... А Белый город стоит не в поле, он хорошо защищен... Когда — нибудь мы сходим туда, посмотрим...

— Простите, кларон, я никак не пойму, слыш-ка, ... зачем Вы со мной возитесь, как с дитём, если здесь и мастерская, и кузня, и, вон в том сарае, хассы стекло льют?

— Вы там уже были, Ларчан? Пошли, посмотрим, у меня к ним дело есть... Отец, ты с нами?

— Не, я посмотреть хочу... Ничего не понял, что тут "больше" становится...

— Только не вздумай больной рукой помогать...

— Иди, иди уж, тоже мне, отца поучать...

— Пошли, Ларчан... Понимаете, мне мало... Вы уже, наверно, заметили, что я учусь колдовать и немногое уже умею?

— Ну, не столько заметил, сколько воины по дороге наговорили...

— Джаржух на их языки... Нет, этому не верьте, или делите на пять, на десять... Но как говорил мой учитель, ни один, даже самый лучший, колдун не может оказаться сразу во всех местах битвы... А для нас битва — не хассаны...

— Войска Калигона?

— Да спаси нас Сияющий!.. Сейчас он — союзник!.. Неграмотность, слабые дороги, разобщённость кланов, жадность, болезни, вот они уносят жизней больше, чем все войны... Мы хотим построить Белый город, но заселить его пока что смогут только те ребята, с которыми Вы шли... Их надо учить. Надо делать дороги и повозки на колёсах, механизмы, чтобы знать время, крылья, чтобы летать...

— И трубы, чтобы слушать?...

— Откуда Вы узнали?...

— Догадался... Девочку, слыш-ка, жалко... А говорили про барабаны... Барабан в пещере не для танцев, это старое средство для связи, только забытое, а трубы — вон, они, сохнут сзади, крутятся около печей...

— Ну, вот Вам и ответ, Ларчан... Вы не просто мастер оружия, вы умеете думать и это для Вас интересно... Поэтому я и "вожусь с дитём"... Много, чего хочу, но мало, чего умею...

— И что Вам нужно в первую очередь?

— А на выбор. Нужны хорошие замки. Тележки покрепче. Нужен механизм, чтобы шить обувь и одежду для воинов, нужно хорошее оружие для армии, нужно очень много игл для них, а наконечники надо отливать и Кузнец хочет сделать карусельный механизм, а ещё мне очень нужен пресс для книг...

— В смысле? Пресс, чтобы их выравнивать?

— Нет. Чтобы рисовать сразу целую страницу... Как одной печатью... Печатать... Ведь сейчас книги пишут, да?

— Иногда вырезают знаки на доске и ею красят листы...

— Это неудобно. И у меня нет резчиков. А книг надо много...

— Сколько — много? Два десятка?

— Две тысячи!

— Да Вы, что , кларон? Такого нет ни в одном королевстве... Куда столько...?

— Надо учить читать всех воинов, записывать законы, приказы, документы, карты, мы уже задыхаемся и льём чернил больше, чем крови врагов...

— Вы — фанатик, кларон?

— Можно сказать и так... Но я не хочу объяснять тысячам воинов тысячу правил, я хочу один раз научить их читать и дать в руки Законы.

— А святые книги?

— А чем они отличаются? Если такие нужны, мы будем их делать...

— Эй, задараствуй, казяина! Зачем темнота стоишь, кричишь громко? Заходи! Голова не надо стучать, нагнись, добрый ирит...

— Здравствуй, Фанур...

— Казяина, твоя опять путай, моя Гурам...

— Здравствуй, Гурам, прости, я всё путаю... Надо твоё имя на лбу написать...

— Написать, казяина... Обязательно написать!.. Что хочешь делать Гурам, он твоя раб...

— Ты же не хотел сюда ходить!.. И ругался недавно... "Мой город... Мой море... Оставаться надо!" Забыл?

— Моя всегда ругайся, казяин, карактер такой...

— Ну и как дела, Гурам?

— Дела всякий есть. Есть карошо, есть плоко немного, всякий... Стёкла твой делали, будешь смотреть, казяин?

— Что ты заладил? Какой я тебе хозяин? Ты свободный хассан. Показывай... Хотя, нет, темно уже, покажи одно, большое...

— Ты, казяин, какой кочешь говори, а всё равно казяин...

— Всё, всё, ладно... А почему здесь темно так? Работы нет?

— Работа есть, вон там крутится, только новый стекло нет пока, это раньше делали, теперь шлифуем, а новый топливо нет, все ходить вниз, ручей, топливо жечь...

— Молодцы, хорошо получилось, посмотри, Ларчан... А зачем топливо жечь?