Путь Аркада

Земляне уже несколько десятилетий назад раскрыли генетический код. Они научились избирательно воздействовать на его отдельные элементы. Но здесь речь уже шла не о самом коде, а о его интерпретации в нейронах мозга и умении этими интерпретациями управлять. А такое раньше не могло даже прийти в голову самому гениальному землянину. Зато сейчас эту задачу поставили уже практически, да к тому же еще ее решение ограничено определенными сроками. Было над чем задуматься.

Аркад на время остался один. Он не пошел в отведенную для него в первые же сутки пребывания на астероиде каюту. Настроив визор на музыкальную волну Земли суточной давности, он открыл бар, смешал легкие напитки, добавив в них соки и лед, так что получилась невообразимая смесь, которую с тяжелой натяжкой можно было назвать коктейлем, устроился поудобнее в кресле и предался грустным размышлениям. О том, что ожидает его там, далеко, в глубоком космосе. О том, вернется ли он назад, а если вернется, то сколько мгновений у него останется для наслаждений с Анхел, с которой за время пребывания на астероиде он уже смог близко сойтись. Да так, что все прежние подружки с Земли стали исчезать из его памяти. О том, что он стал меняться.

От этой мысли Аркад встрепенулся и попытался оценить себя критически. Он заметил, что, сидя в кресле, его физическое тело приобретает некоторые черты аморфности, подстраиваясь под сиденье. Вот, например, он всегда помнил, что хотя и не обладал железной мускулатурой, но уж бицепсы-то были. А сейчас он заметил, что, когда расслабился на кресле, его бицепсы "потекли". Они как бы превратились в студень, растекаясь по поручням кресла, принимая соответствующую им форму. Он испугался. Начал привставать и обнаружил, что его тело меняется, перенастраивается на иной режим, твердеют мускулы и он опять становится самим собой, как прежде. Он успокоился и не заметил, как задремал.

— Ты готов?! — прозвучало в мозгу Аркада скорее как утверждение, чем вопрос.

Аркад встрепенулся, внимательно осмотрел все вокруг в гостиной, как будто расставаясь уже сейчас, в данный миг, навсегда со всем этим окружением, таким земным и привычным, красоту которого начинаешь замечать только в тот момент, когда приходит пора расставания.

— Не будь мальчишкой, — вновь прозвучало в мозгу. — Никуда это от тебя не уйдет. Просто ты на время раздвоишься.

Аркад собрался было уже вслух задать об этом вопрос, но вспомнил, с каким голосом он ведет разговор. Он покраснел от мысли, что другой разум опять обнаружил эту его оплошность, а также и само его смущение. Однако он не услышал в ответ, как могло бы быть в этом случае, ни голоса, ни какого-либо другого саркастического намека. Он просто ощутил успокаивающую эмоциональную волну, прокатившуюся по всем нейронным каналам его мозга. Мудрости не нужны слова. Но Аркад еще не был мудрым. И потому вновь у него прозвучало:

— Я отвечу на возникший у тебя вопрос. Одна часть твоего разума в твоей физической оболочке останется, как и прежде, на этой тверди, а другая, концентрированная, часть, поддерживая непрерывную связь с твоей сущностью, будет в это время находиться на краю Галактики в ином физическом воплощении...

— Тебе придется путешествовать далеко, мимо больших ... нашел — иногда мне трудно дать тебе какую-либо информацию из-за того, что твой язык слишком ограничен, в смысле символов. Но я нашел подобие — мимо больших черных дыр. В отношении знания "черных дыр" у вас, кислорододышащих, слишком мало информации. Как бы получше тебе объяснить. Вот, я прочитал в твоем мозгу аналогию — вихри, штормы, волны... Если ты, живущий на тверди, попадешь в такой водоворот, то можешь оказаться на дне, погибнешь. Но из твоих разложившихся останков родится другая, чужая тебе жизнь. Так и эти черные дыры. Это — почти те же звезды, только с гораздо большей гравитацией, чем ты себе можешь представить. Они затягивают свет, а свет — источник жизни. С точки зрения твоих соплеменников, их можно рассматривать двояко: когда они снижают свою энергию, они становятся источниками новой жизни; когда они усиливают свою энергию, они затягивают в себя все, что возможно, в том числе и жизнь. Кислорододышащие через некоторый цикл должны научиться их различать. Иначе вы исчезнете в данной метагалактике. Собственно, метагалактика, в которой мы сейчас находимся, или, если хочешь, наша с тобой данная Вселенная, — это одна огромная черная дыра. Черные дыры, которые мы наблюдаем в нашей метагалактике, — это ворота в другие метагалактики, или вселенные с иными законами пространства и времени. Лишь процентов десять охватываемой нашим разумом метагалактики составляют звезды, планеты, астероиды, пыль и тому подобные вещи, а все остальное — это невидимая материя черных дыр. Черных дыр много. Без них невозможна разумная жизнь. Во взаимодействии со временем они порождают огромное количество энергии, необходимой для любой формы жизни. Они иногда излучают крупные порции света, дающие жизнь. Жизнь — смерть, смерть — жизнь... Это — два состояния, в которых постоянно пребывают эти создания. В таком же состоянии находится и разум...

— Через некоторое количество циклов твоя собственная планета превратится в это состояние. Это неизбежно. В космосе все взаимосвязано: причина — следствие, следствие — причина. Мои предтечи заложили основу жизни для вас, кислорододышащих, несколько циклов тому назад. В твоем исчислении — миллионы лет. Спустя циклы и вы дадите основу для зарождения разума где-нибудь в этой или иной метагалактике, хотя сами, возможно, исчезните. Это — Путь или, как говорят твои земляне, Судьба. И сожалеть об этом просто нет смысла. Потому что к тому времени, когда наступят соответствующие циклы для засева разума и ухода в великое небытие, твой род настолько изменится, что он забудет даже свою первооснову — физическое тело и небольшой мозг. То, о чем сейчас мечтает большинство землян, через один цикл забудется. Так же как весь твой род забыл, с чего и как он начинал подниматься с четверенек и о чем в ту пору мечтал. Экспрессия заметна даже для тебя. По вашим земным меркам, о чем мечтали люди триста-четыреста лет назад? И где это сейчас! Самое необыкновенное, неосуществимое для людей той поры, сейчас — сюжет сказки о глубокой древности для малышей. Сейчас земляне в состоянии увидеть галактики, отстоящие от вашего светила на десять тысяч и более циклов. Это уже много. Но все равно недостаточно, потому что они еще не умеют дойти на расстояние даже в полцикла. Они все еще несовершенны.

Эта грандиозная панорама захватила Аркада настолько, что мгновения он ничего не ощущал и не слышал, пока Голос не вывел его из задумчивости.

— Разумная жизнь должна научиться приспосабливаться к таким циклам по форме содержания энергии, ее преобразованию, символам культуры, эстетики и красоты и всему прочему, что сопутствует разумной жизни.

Аркад несколько мгновений осмысливал в своем мозгу эту информацию. Потом у него родились оформленные вопросы. Он задумался над грандиозностью пространства. Над тем, что ни одной звездной цивилизации, в принципе, не охватить такие расстояния и такое время; над бренностью земной оболочки... Эти масштабы так потрясли его, что он не сразу осмыслил то, что уже несколько секунд пытался передать ему Голос.

— Малыш, сокращенно я буду впредь называть тебя Арк. Я услышал, как зовут тебя твои соплеменники. Очень занятно порассуждать над проблемой, о которой ты только что думал. Но об этом мы будем обмениваться, когда у нас станет чуть больше свободного времени. Сейчас, к сожалению, его нет. Нам необходимо навестить систему Вгд...

В мозгу у Аркада появился туманный образ звездной карты; созвездия, которые вроде бы были ему знакомы, но в то же время какие-то чужие. Он сообразил, что эти образы предстают с неизвестной ему доселе точки зрения. Несколько мгновений он попытался сам освоиться с тем запасом информации, который уже получил от Голоса, но вынужден был отступить.

Мысленно он позвал:

— Где ты? Я не настолько опытен в астрономии, чтобы понять, где эта система, о которой ты мне говоришь. И потом, мне надоело звать тебя безлико. Как я тебя должен называть? У тебя есть какое-нибудь понятное мне имя?

— Гм... Это вопрос! Я как-то раньше над этим не задумывался, этого мне было не нужно. Но теперь... Ну что ж, можешь называть меня...Волас, сокращение от созвездия, откуда я происхожу. Вы его называете Волопасом. Почти весь последний цикл я перемещался

в этом созвездии, около его главной звезды... вы ее называете Арктуром...

— А с этой звездной системой все достаточно просто, если выбрать нужную точку зрения. Надеюсь, главную звезду точки отсчета своего

звездного скопления ты знаешь. Да, я это вижу. Вы ее называете Полярной. Если от нее смотреть вправо и влево, то можно наблюдать цивилизации. Влево, примерно за десять расстояний, которые проходит свет в течение одного оборота вашей тверди вокруг местного светила. Но там у нас пока нет особых причин для волнений. Время терпит. А вот, вправо — возникли причины. Примерно за сорок расстояний есть звездное скопление, вокруг главной звезды которого движется древняя цивилизация. У них задачи по своему сохранению. И очень серьезные.

— Неужели у кого-то могут быть большие проблемы выживаемости, чем у землян? — Аркад уже начинал привыкать вести телепатический диалог с Голосом так, как если бы он рассуждал мысленно сам с собой.

— Твоя цивилизация еще сравнительно молода, чтобы иметь такие проблемы. А каковы они, ты знаешь. Я передал тебе информацию о них в твоих...снах. Помнишь? Да, то самое...

Аркад вспомнил свой последний сон, где он сражался с металлическими монстрами, которым некоторые земные писатели несколько столетий назад придумали странное и гнетущее название — берсеркеры. Тогда он сражался на стороне разумных обитателей планеты, напоминавших людей.

— То была только разведка. Теперь нам предстоит чистка.

Аркад попытался осмыслить услышанное. Но Голос ему этого не позволил.

— Привыкай использовать все свои резервы. Тебе не стоит терять время на осмысливание. Ты должен привыкнуть принимать решение мгновенно, используя весь потенциал информации. Доверься своим... чувствам. Нет, точнее, на твоем языке, инстинкту. В нем сосредотачивается вся необходимая информация.

— Чистка чего или кого? — все равно этот вопрос возник у Аркада.

Голос разъяснил:

— В разные времена, в разных цивилизациях мыслящие отклонялись в сторону от Пути. Для завоевания разумных они создавали системы, которые, спустя циклы, выходили из-под их подчинения. И были случаи, когда системы истребляли своих создателей. В системе Вгд...на твоем языке, в системе звезды Спика, таких уничтожающих разумную жизнь механизмов накопилось много. Они пришли из той же звездной системы, в которой находится и Спика. Но их создатели уже исчезли. Эти монстры прекрасно выполнили свою задачу. Они уничтожили своих создателей, — на миг Голос пропал, потом закончил:

— Вселенная и жизнь постоянно самозарождаются. И если разум способен увидеть глубины истории в физическом их проявлении, то вполне можно допустить, что точно так же он способен увидеть и горизонты будущего. Создатели этих монстров не посмотрели в свое собственное будущее. Теперь монстры принялись за другие звезды. Это становится опасным для разума. Нам надо вмешаться...

— Но у моих друзей сейчас здесь проблема. Они не могут создать прибор, который позволил бы мне отправиться в странствие.

Аркад ощутил нежное покалывание в левой стороне черепа.

— Ах, это! Это достаточно просто. Так же просто, как время. Им надо подключить основной энергетический источник хранителя твоего тела к точкам...на твоей голове.

Один миг — и Аркад будто бы вновь оказался во сне. Хотя его глаза были широко открыты, но он ничего не видел вокруг себя. Зато перед его внутренним взором появилось подобие затемненного экрана, на котором яркими звездочками замерцала карта полушарий его мозга. Чем-то она напоминала звездную карту. На ней особо ярко мерцали некоторые искорки: именно те точки его полушарий, к которым необходимо было прикрепить прибор.

Вот так, с остекленевшими глазами, его и нашел в гостиной Альберт. Он уставился на неподвижного как манекен Аркада, задумавшись над тем, а не отправился ли его подопечный уже сейчас, в данный миг, к звездам, не дождавшись от своих земных друзей решения проблемы.

Не делая попыток как-либо физически потревожить Аркада, он, тем не менее, с мучительными сомнениями в голосе, попытался все же завладеть вниманием разума ставшего таким близким для него молодого человека.

— Аркад, если ты еще здесь, откликнись. Подожди немного, не уходи совсем. Мы решим твою проблему, надо только немного подождать...

Отчаявшись достучаться, Альберт собрался было уже позвать всех, как вдруг заметил трепетание ресниц Аркада.

— Малыш, я уже отчаялся увидеть тебя еще раз. Ты не ушел. Это хорошо. Мы, твои друзья, поможем тебе, мы решим эту чертову задачу, я на это надеюсь.

— Надо подключать аппарат в точках...я сейчас нарисую. — Аркад еще не совсем придя в себя после очередной порции информации от Голоса, или от Воласа, как он себя назвал, и не замечая эмоций в голосе Альберта, тяжело приподнялся над столом, дотянулся до листка бумаги и ручки, лежавших на полочке перед визором, и стал рисовать точки, запечатлевшиеся в мозговой карте. — Позови всех, это надо сделать быстро. Сколько часов или дней осталось, я не знаю, но мы скоро отправимся с ним в созвездие...Девы.

ГЛАВА 13

Пока друзья, "теперь уже друзья", — подумал Аркад, — на своих рабочих местах горячо обсуждали последнее сообщение о возможном прибытии новой комиссии с Земли, Аркад отдыхал один в гостиной, пытаясь насладиться последними мгновениями пребывания в своей физической сути, одновременно немного страшась возможности расстаться с ней навсегда. Ведь сказал же ему Голос, да теперь он имеет имя, которое сам выбрал, — Волас, что в любой момент они могут отправиться в иные миры. И хотя он заверил Аркада, что тот вновь вернется в свою земную оболочку, но чем черт не шутит. А вдруг это окажется последним случаем, невозвратным?

Попивая какой-то коктейль, который приготовила ему его златовласка, Анхел, Аркад предавался грустным размышлениям — сколько еще ему осталось быть среди друзей? Слегка скрипнув, дверь в гостиную приоткрылась. Вначале показалась русая голова Андрея Сеунина, отвечающего за безопасность станции. Убедившись, что Аркад один, Сеунин всей своей массой протиснулся в гостиную и прикрыл за собой дверь. На него это было непохоже. Обычно этот славянин в любой ситуации вел себя непринужденно, делал и говорил то, что считал нужным. У окружающих и входивших с ним в контакт людей складывалось впечатление, что ему было наплевать на весь свет; что главное для него — профессионализм человека, с которым он общался. Не важно, кто ты, главное, что ты с толком разбираешься в своем деле. Независимость, открытый характер в общении с кем бы то ни было — все привыкли именно к этому. А здесь вдруг такое! Аркад напрягся. Из головы вылетели все грустные мысли, он сосредоточился — что-то необычное произошло, что вывело из равновесия даже Андрея! Что же это могло быть?