Четырнадцатое, суббота

— Скажите, господин Арчи, а как он выглядит, этот амулет? — я решил при помощи наводящих вопросов найти подтверждение своим догадкам.

— Золотой медальон с изображением сидящего крылатого льва в шлеме, держащего в правой лапе рубиновый меч. А что?

— Да так, ничего. Так вы говорите, что позже он попал сюда, в НИИКоГО?

— История почти анекдотичная. У нас, ведь, в институте почти все сотрудники, и дворники, и академики, имеют натуральное хозяйство. Оклады, знаете ли, не так уж высоки, а жить-то надо. Так вот, один наш профессор выдавал дочку замуж. Кто-то из родственников жениха сделал молодым шикарный свадебный подарок — корову. Этот родственник как раз владел в то время медальоном и хранил его в парусиновом мешочке, привязанном к поясу. Пока этот родственник произносил поздравительную речь и заканчил ее словами: "Дарю эту корову и все, что в ней..." (он имел в виду, конечно, молоко и зарождающийся плод — корову недавно водили на случку), так эта скотина в то самое время слизнула с его пояса мешочек с амулетом! Ну и переполох же начался. Теперь, де-факто, владельцами амулета стали молодые. Но после церемонии папаша-профессор провел с молодыми разъяснительную беседу, после которой решили, что когда сей артефакт снова увидит свет, его передадут в НИИ на опыты. Хватит, мол, плодить жаб и козлов, пусть этим занимаются профессиональные маги. Здесь с ним провели ряд экспериментов, немного усовершенствовали. Например, добавили еще одно свойство: его теперь нельзя потерять. Он будет следовать за хозяином как дрессированная собачка. Выронишь, оставишь дома, запрешь в чулане — это ему не помеха. Все равно обнаружишь его в своем кармане или на шее, короче там, где обычно его носишь. Потом эксперименты с этой штукой прекратили и от греха отправили на склад невостребованных идей. Так амулет и прописался здесь, в моем хозяйстве.

— А вы говорили, что его кто-то получил недавно из хранилища?

— А, ну да, в начале этого года. Его взял кто-то из лаборатории глобальных превращений. У них там случился некий сбой в тегах заклинаний — при превращениях людей в животных стали получаться непредвиденные монстры: лягушки с хвостами, зайцы с рогами и так далее. Решили свериться со старой доброй программой крупного мага.

— И до сих пор не вернули?

— Вернут, куда денутся.

— А не могли его вынести за пределы института?

— Да ни Боже ж мой! Это не разрешено внутренним распорядком. Кроме того, заговорены входы и выходы и несанкционированный вынос инвентаря и оборудования просто невозможен. Здесь даже от телепортации есть защитное поле.

— Скажите, это я так, из любопытства, если этот амулет может телепортировать в любую точку земной поверхности, то с его помощью можно попасть в замок Кощея?

— Ни в коем разе! — старик даже испугался. — К Кощею — нет. Силовое поле вокруг его царства столь велико, что никакая магия, ни черная, ни белая не в силах его преодолеть. И знаете, что я вам скажу, друзья дорогие? Держитесь от Кощеева замка подальше. Штучка еще та, похлеще Бэдбэара будет. Впрочем, два сапога — пара. Если схлестнутся, исход предсказать трудно. Бэдбэар хитер, Кощей умен. Но я бы два против одного поставил на Кощея. Кощей похитил множество людей, умных людей, больших ученых, заставил их трудиться на себя. Кто-то до сих пор у него в неволе, кого-то он отпустил на вольные хлеба, но недалече. Они здесь, и составляют цвет нашего НИИ. Профессор, что сюда заглядывал, Апполинарий Фемистоклович, один из них, тоже в кощеевой шараге трудился. Да и весь наш институт, он же в основном на Кощея работает. Его заказы самые выгодные и дорогостоящие. У Кощея жизненное кредо — побеждать без армии и без крови. Силовые поля, защитные оболочки, воздействие на психику армии противника и так далее. На науку он не скупится. Зато у Бэдбэара сила — пушки, ружья, печи-короба, множество солдат и все такое прочее. А грубая сила способна сломать любую самую умную машину.

— Что ж, — сказал я словоохотливому Арчи Давиду. — Рады были познакомиться, но нам пора. В отдел кадров надо бы зайти, да и к работе пора приступать.

— Да-да, конечно, не буду задерживать. А минутка появится — заходите поболтать к старому Арчи, посмотреть на мои экспонаты. Я, знаете ли, хочу этот склад в музей переоборудовать, да смету никак не пробью. Кстати, о деньгах. Не забудьте посетить бухгалтерию, сегодня аванс.

— Но мы же первый день на работе.

— Таки не важно. Это получку выдают за отработанное, а аванс — дело святое, всем полагается.

Что ж, укравший один раз украдет и дважды. Я уже умыкнул прибор, теперь почему бы не прикарманить не причитающийся мне аванс? Ведь мы без копейки денег, а нам еще за принцессой топать и топать. И чего только не сделаешь с голодухи! А есть и в самом деле хотелось, да и время обеденное. Я оставил своих друзей сидеть тихо и не высовываться и караулить ценный прибор, а сам отправился устраиваться на работу.

Отдел кадров еще из коридора производил весьма солидное впечатление. Литая массивная табличка красовалась на тяжелой дубовой двери. С первого раза дверь не поддалась. Я уже решил, что она заперта, но с третьей попытки дверь все-таки открылась, "мелодично" проскрипев что-то типа "Э-эй ух-нем!"

В просторном кабинете у окна стояли вплотную друг к другу два массивных (как всё в этом помещении) письменных стола. А за ними лицом друг к другу восседали две внушительных габаритов (опять же, как все в этом помещении) дамы и лениво поглощали салат оливье из майонезных баночек. Это чуть не ввергло меня в шоковое состояние, уж я бы с этим салатом расправился в две секунды. Дамы синхронно повернулись на звук скрипнувшей двери и остановили на мне мутный взгляд выловленной из бочки селедки.

— Уха хое, — произнесла одна из них.

— Что-что, простите? — не понял я.

С явным усилием дама сделала глотательное движение и повторила:

— У нас обед, что, не видите? Зайдите через полчаса.

— Пардон, — я не стал спорить.

— Э-эй ух-нем! — произнесла тяжелая дверь, выпроваживая меня в коридор.

Ладно. В конце концов, можно пока переварить кашу в голове. Поскольку в животе переваривать было нечего. Итак, первое. Амулет, который у меня в кармане, каким-то образом вырвался из института на свободу и был зачем-то подарен вождю дикарей. Скорее всего, кто-то им откупился, когда встал вопрос жизни и смерти. Знал ли вождь о его волшебных свойствах? По всей видимости, нет — для него это была просто красивая дорогая безделушка, потому он со спокойным сердцем и подарил его мне. Знает ли о его магической силе Бэдбэар? Очевидно, знает, но не показывает виду, чтобы не выдать себя, потому что знает, что я не знаю. Об этой силе абсолютно точно знает мой приятель-толмач, пускающийся на разные хитрости, чтобы завладеть им. Охранник секретаря, да и сам секретарь тоже знали о силе амулета, ибо как испугались, ведь я мог легким движением руки превратить их в жаб или пауков!

Теперь второе. В который раз меня убеждают, что путь к Кощею лежит через Бэдбэара. Все это очень странно. Даже волшебный амулет не в силах перенести меня к этому загадочному персонажу старинного русского фольклора. А если попробовать заставить бляху сделать это, что я теряю? Теряю попытку перемещения в пространстве. Если верить Арчи Давиду, второй раз ею воспользоваться уже нельзя, а я могу быть отброшен защитным полем в такую тмуторокань, что выбраться без посторонней помощи оттуда не сумею. А рисковать в моем положении не следует, я должен сыграть эту партию с листа и начисто, без помарок. Впрочем, предстоящее похищение инфанты — дело тоже весьма рискованное, все-таки я далеко не Кощей и опыта воровать девиц у меня никакого нету. Ну и в который раз надо напомнить себе, что если я не грежу, а являюсь участником шоу, то обязан принимать правила игры, иначе могу попасть на клеточку пропуска хода или буду отброшен назад, к старту и придется повторять весь путь сначала. Мне предписано выйти на Кощея через Бэдбэара, я так и сделаю.

И третье, что я ненароком выяснил сегодня — это то, что Кощей похищает людей не похоти ради, а для научных изысканий и, скорее всего, изысканий в военных целях. Ему нужны мозги, и в этом плане мои ребята для него неплохая находка! Леха — опытный программист. Возможно, он уже выучил язык местных печей (в смысле думателей) и составляет для них программы. Командор, выпускник МАИ, баллистик, как говорят, от Бога. Подкиньте вверх камень, не успеет он оторваться от вашей ладони, а Серега уже знает, где, с какой скоростью и под каким углом этот камень упадет на землю. Баскетболист только делает замах, а Сергей точно скажет, попадет он в корзину или нет. А уж рассчитать тягу двигателя для баллистической ракеты для него просто, как два пальца об асфальт. Вот такой вот он наш командор. Катька у нас биолог. Наверняка ее привлекли к разработкам какого-нибудь бактериологического оружия. Только вот Ленка человек сугубо мирной профессии, дизайнер по интерьерам, но при желании и ее мозги можно использовать в милитаристских целях.

Полчаса прошли, я снова потянул на себя массивную дверь ("Э-эй ух-нем!"). Кадровички убирали со столов остатки трапезы, на ходу что-то дожевывая.

— Аяение ихы!

— Простите?

— Заявление пиши. Бумага, чернила, перья — вон, на конторке. И образец там же. Как напишешь, положи сюда, на стол. Нам некогда. И можешь вот с этой запиской идти в кассу получать аванс.

В кассе я получил целых два ендрика. Я разыскал Вольфа, Лешека и Левку и предложил пойти пообедать в институтской столовой.

— Чегой-то мы и так тут конкретно заторчали, — проворчал Лешек. — Пора бы ноги делать, как бы кто про это не пронюхал.

Он похлопал себя по балахонистому плащу. Похищенный прибор я отдал ему на ответственное хранение.

— Очень кушать хочется, — вступился за мою позицию Лева.

— Мы быстренько. Ам-ам и всё! — поддержал Вольф.

Суточные щи, антрекот с картофельным пюре и компот из сухофруктов серьезно поправили наше самочувствие. Теперь можно и в преисподнюю. Пытаться пройти через проходную с двумя артефактами, числящимися на балансе учреждения, риск очень большой, а про потайную дверь в ад здесь, похоже, никто и не знает.

Спустившись снова в подвал, мы увидели правее входа в царство Арчи Давида чубарую дверь с облупленной вывеской, на которой угадывались знакомые как затертый журналистский штамп словеса: "Оставь надежду, всяк сюда входящий!". Правда, ввиду солидности возраста таблички, на ней не хватало нескольких литер, поэтому выглядела она так:

"Оста...ь ...дежду вся... сюда... ...ходящи..."

И почему мы не заметили ее в прошлый раз?! Но ничего. Зато мы теперь сыты, богаты и вооружены ценной информацией.

Но, приоткрыв дверь, мы моментально убедились, что снова стали жертвами чьего-то дурацкого розыгрыша. За дверью было парно, слышался плеск воды, какой-то гомон и хлесткие шлепки березового веника по голому телу.

— Баня! — произнес Лева, мечтательно закатив глаза. — Может, попаримся?

— Некогда! — возразил Лешек. — Дома попаришься.

Попариться и, главное, помыться очень хотелось, но Лешек был прав — времени в обрез. Еще два-три часа и на дворе начнет смеркаться, а мы все еще не выбрались из этого проклятого НИИ. Пришлось с сожалением захлопнуть и эту дверь

— Из серии "физики шутят", — сказал Вольф. — Изначально надпись гласила: "Оставь одежду, всяк сюда входящий".

На следующей двери табличка была из толстого черного стекла, на которой крупным золотым рубленым шрифтом красовалась надпись:

"Первый отдел. Без стука не входить!"

— Знаем мы эти "стуки", — сказал Лева, решительно распахивая дверь.

На этот раз нам повезло. Мы увидели знакомый, освещенный люминесцентными лампами коридор, уходящий в бесконечность. Да, лучшей маскировки для этой двери не придумать! Гораздо действеннее, чем "Посторонним вход воспрещен!". Молодое поколение, может, не знает, что такое Первый отдел? И правильно, пусть лучше не знает, хорошего в общении с ним было мало. Там работали в основном запуганные женщины и недоумки. Главной задачей у них было хранить секреты производства и вычислять тех, кто эти секреты разглашает шпионам и прочим врагам народа. Профессиональное рвение у сотрудников Первого отдела было возведено в такую степень, что разглашателей секретов они видели в каждом, даже в собственной маме. Тот, кто "засветился" в Первом отделе, мог забыть о карьере, а то и вообще собирать теплое белье для отбытия в места, не столь отдаленные. Потому-то общаться с этим отделам мало кому хотелось...

Все, теперь — ходу! Вот она и дыра в сырое подземелье, вот и оставленный нами на хранение рюкзак, вот толстая паутина и проем в тускло подсвеченную огненными бликами даль, откуда доносились голоса:

— Пас!

— Двое нас!

— Два паса — в прикупе колбаса! А может распасы?

— Ну вас в пень, взял на раз. Эй! Эй! А ну стой, кто идет!

— Да свои, свои! — ответил за всех нас Вольф.

В проеме показались мохнатые лапы и блеснули четыре из восьми глаз.

— А, это вы. Ну как, все успешно?

— В лучшем виде!

— Так-так. Чего несете?

— Ничего.

— Так я и поверил. Этим ходом только несуны и пользуются. Кому повезет — тот проскочил, а кому не очень — так сразу в преисподнюю. Последним тут по весне один бородач выносил какой-то брелок, навроде того, — он указал на меня педипальпой, — что у тебя в заднем кармане.

— Эй, ты ползешь, нет?! — послышались голоса из черной дыры

— Да, да, сейчас! Ну ладно, давайте, пока! Заходите еще.

— Обязательно.

Лапы и глаза исчезли в дыре. Вскоре оттуда раздался глубокий стон.

— Черт возьми!.. Да нет, не ты!

— А кто, я?

— Нет! Блин! Ну и прикуп! Ну кто так сдает!

— Все ясно! Клиент без лапы!

— Без лапы, без лапы.

— Так как, будем фишку тереть?

— А как же! Сталинград!

— Нас не спросили.

— Чей заход?

— Мой!

— Поехали! Эх, ну вас в пень! Пейте, пейте мою кровушку!

Послышалось шлепанье засаленных карт по столу, кряхтение и сопение. А мы уже двигались сырым подземельем в сторону выхода.

— Что за галиматью они несли? — спросил Лешек. — За что ему лапу оторвать хотели?

— Преферанс, — ответил я. — Игра такая. Будет время, научу.

— Там что, серьезно лапы отрывают?

— "Без лапы" — значит без взятки, сленг такой. Долго рассказывать. Потом объясню все подробно.

Белый свет ослепил нас после темного подземелья. Даже, несмотря на то, что солнце, отправляясь на покой, уже опускалось к лесу. Теперь можно и спокойно рассмотреть нашу добычу. Коробка как коробка, светодиодики, стрелочные индикаторы, кнопка с надписью "пуск", диск, похожий на номеронабиратель от старого телефона и пиктограммы, изображающие тучку, дождь, солнышко, порыв ветра и т.д.

— Ну-ка, что за агрегат, — заглянул мне через плечо Лешек. — И с этой штукой можно управлять погодой? Давайте дождик сделаем, а?

— Не надо, — сказал я, убирая прибор. — Ну что, ноги в руки и вперед? Или тут заночуем?

— Друзья мои, — пафосно начал Вольф. — Ведь мы не так далеко от Кощеева царства.