Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Арбалетчик, шепча молитву трясущимися губами, торопливо крутил рукоятку ворота, натягивая толстую тугую тетиву.
Вожак поднялся и, спотыкаясь, как пьяный, двинулся к графу.
Хольг никогда не был трусом. Но сейчас он застыл на месте, словно парализованный. Зрелище, представшее его взгляду, было столь ужасным, что графа чуть не стошнило. Не отрываясь, он смотрел на кусок обугленного, кровоточащего мяса, которое минуту назад было человеческим лицом. Ненавидящий взгляд глаз, каким-то чудом уцелевших, буквально пригвоздил его к месту.
-Стреляйте! Стреляйте же, олухи! — кричал он, но ни одна стрела не просвистела в воздухе.
Графу только казалось, что он кричит. На самом деле из его горла вылетал слабый, чуть различимый шепот, и стрелки, естественно, ничего не слышали.
А почему они сами не стреляли — боги ведают. То ли точно так же были парализованы страшным зрелищем, то ли по-прежнему соблюдали приказ господина: брать вожака живым. А может, просто боялись попасть в графа или его сына...
Но приказ все же был услышан. Дрожащий от страха мальчик вскинул свое оружие и, зажмурившись, с пронзительным криком потянул спусковой крючок. Тонко прозвенела тетива, и деревянная тупоносая стрела ударила разбойника прямо в обожженный лоб.
Вожак взвыл от ярости и боли так, что у графа заложило в ушах, и, повернувшись к ребенку, занес копье.
Стряхнувший оцепенение Хольг потянулся заслонить сына, но его опередили. Гумар, выскочив из темноты, в отчаянном прыжке успел отбросить мальчика в сторону.
Через долю секунды наконечник копья с чудовищной силой ударил сотника в грудь. И сразу же раздался гулкий хлопок спущенной тетивы: арбалетчик, наконец-то приведший оружие в готовность, почти в упор выпустил в разбойника стрелу.
Вожак, закатив глаза к небу, пошатнулся, сделал несколько заплетающихся шагов и рухнул навзничь.
Со всех сторон, громко стуча подкованными сапогами, мчались стражники:
-Ваше сиятельство!!! Вы целы?! А что с молодым графом?..
Хольг, чувствуя противную слабость во всем теле, повернулся к сыну. Мальчик, поднявшийся на ноги, был белее простыни. Его губы мелко тряслись, в расширенных глазах, неотрывно смотрящих на Гумара, застыл ужас.
Сотник неподвижно лежал на спине, широко раскинув руки.
Имперские оружейники делают очень хорошие кольчуги. Именно поэтому Трюкач, надевший ее под куртку, не получил даже царапины. Но никакая кольчуга не спасет от удара копья, нанесенного человеком, чью силу, и без того немалую, удесятеряет жгучая, беспредельная ненависть...
Острый узкий наконечник, пробив кольчужные кольца, глубоко вонзился в грудь Гумара, на ладонь ниже правой ключицы.
Хольг отчетливо расслышал, как стучат зубы сына. Мальчика колотил нервный озноб.
Он поспешно потянулся к ребенку, чтобы обнять и успокоить. Но не успел.
Малыш, страшно закричав, упал и забился в припадке.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|