Дорога в никуда,

Посмотрел предложения, обратил внимание, что в рассылках упорно повторяется одно и то же название отеля "Caktus". -Ну кактус, значит, кактус!

Прилетели туда в двадцатых числах фервраля — понравилось сразу, отель расположен в тихом местечке, то, что и требовалось. Рядом небольшой по здешним меркам, город Санья, с его длиннющей улицей, множество магазинов, магазинчиков, лавочек и лавчонок. Как Лида ни упиралась, Марк накупил ей платков, платьев-размахаек из китайского шелка, выбрал колечко с жемчугом, на рынке прикупили всяких подарков для своих, Колиным пацанам, естественно, тоже — яркие, экзотических расцветок шорты и рубашки. Лида устала бродить

-Марк, давай мы все-таки поедем назад.

Поехали, отдышались, побродили по окрестностям. Виды, конечно, завораживали, и рядом море, бесконечное и любимое. Из всех предлагаемых экскурсий выбрали парк 'Край Света', вот где зависли надолго, казалось, на самом деле они стоят на краю света...-на песчаном пляже лежат-стоят огромные камни с интересными названиями "Разбитое сердце", "Убежище холостяка", даже есть "Камень богатства".

После экскурсии, уже часов около восьми, немного отдохнув, пошли из отеля прогуляться, решили посидеть в маленькой, на несколько столиков, кафешке. Лида заказала белый знаменитый чай Байхао, Марк — какой-то коктейль, принесли фруктовые салаты, сидели, неспешно потягивая напитки, разговаривать как-то было лень, просто наслаждались отдыхом.

Сбоку за соседний столик присели мужчина с мальчиком лет семи-восьми, Лида видела их краем глаза. И минут через несколько послышался звонкий голос ребенка:

-Пап, а моя бабушка, она какая? Я её когда-нибудь увижу? А дядя Андрей, он на тебя похож? — Вопросы сыпались из ребенка. — А снегу бывает много там?? И он долго-долго лежит??

Послышался ответ отца, говорящего почему-то сдавленным голосом:

-Бабушка твоя — она самая лучшая в мире!!-

-Пап, ну когда она хоть приедет и увидит меня?

Лиду что-то толкнуло в сердце, она поперхнулась, отставила чашку и прислушалась, папа прокашлявшись, отвечал сыну дальше:

-Дядя твой, ох, он тоже нормальный такой мужик!

Лида как-то замедленно встала и повернулась на голос...

Марк воскликнул:

-Что случи...

Послышался резкий звук отбрасываемого стула у столика, где сидели мужчина с мальчишкой, и рванулся этот мужик к его Лидуне, замерев в шаге от неё, оба молча напряженно вглядывались друг в друга, не говоря ни слова, а Лида вдруг стала падать.

-Мама, мамочка моя! — заорал мужик, подхватывая её на руки.

Марк вскочил тоже, мальчишка круглыми глазами смотрел на отца, держащего на руках тетеньку, к ним бежали официанты, вызвали врача — тот через переводчика сказал:

-Обморок вызван сильным потрясением. Скоро очнется, вот пусть выпьет успокоительное! — налил в маленький стаканчик какую-то резко пахнущую жидкость.

Через несколько минут Лида открыла глаза.

-Марк? — слабым голосом позвала она.

-Да, милая, мы здесь! Выпей вот сразу же! — Марк осторожно поднес стаканчик к её губам. Лида выпила, сморщилась и спросила:

-Мы? Значит, мне не показалось??

-Нет, мам, я вот он! — тут же отозвался сын, с тревогой смотревший на неё.

-Ох и сволочь ты, Лешка! — Лида, опираясь на руку Марка, присела.

-Пойдем, поговорим, — протянул к ней руки сын, — я тебя понесу!

А Лида смотрела на мальчишку, так похожего на Андрюшку.

-Иди сюда, внучек мой!

-Ты, правда, моя бабушка Лида?

Она кивнула.

-А почему ты так долго не приезжала?

-Я папу твоего... — Лида проглотила матерное слово, — прибить готова, иди, мальчик, ко мне!!

-Мам, ты только не плачь, ма?

А ма, не обращая внимания на непутевого сыночка, любовалась внуком!! Гладила его по лицу, по таким родным и знакомым вихрам — чистый Андрюшка стоял перед ней. Внук как-то странно вздохнул:

-Бабуля моя! — прижался к ней.

И все — баба Лида и Арсюшка стали неразлучны.

Сынок, легко подхватив мамку на руки, понес её в парк, на скамейку, стоящую в отдалении, посадил, встал перед ней на колени, положил голову и, обхватив её за ноги, замер.

Марк и Арсюшка потихоньку шли сзади — дед успел сказать мальчику, что папе и бабушке надо побыть немного одним.

Лида гладила ставшую пестрой голову сыночка

-Седины у тебя сколько много, сыночек ты мой, и фейс лица не совсем родной, эх, сынка!

Непутевый сыночек не отвечал, пряча от матери мокрое лицо.

А Лида приговаривала:

-Дурень ты мой! Мы же тебя с Андрюшкой... — она всхлипнула, — не знать столько лет, что ты жив, помирать от тоски...

-Мам, мамка моя родимая, прости, не мог я даже знак какой подать! Я только вот когда узнал, что вы с Андрюхой вместе... не сдержался, мам, мамочка моя родная, как я по тебе скучал! Я только и понял, какие вы у меня с Андрюхой, когда... пропал. Мам, я вас безумно люблю!!

-Эх, дурень! — Мамка взяла в руки его мокрое лицо. — Я пока оглушенная, но так хочется тебе промеж глаз засветить!!

-Мам, мамочка, Андрюха и за тебя, и за себя ещё засветит!

-Пап? — спросил внук. — Ты скоро бабушку освободишь?

Лешка улыбнулся.

-Вот, Лидия Сергеевна, какой у тебя внук нетерпеливый.

-Иди сюда, мальчик мой, — Лида прижала к себе мальчишку, — ох, сколько плохих слов хочется папе твоему сказать.

-Зачем?

-Затем, что скрывал тебя от нас.

-Бабушка, а дядя Андрей... он, правда, на меня похож?

-Один в один, даже вихры одинаковые! — подтвердила так до конца и не поверившая, что видит живого сына и внука, Лида.

-Я пока плохо въезжаю, как говорит один знакомый мальчишка, никак не могу увериться, что папка твой — вот он, рядом, а то, что есть ты — это чудо !!

-Мам, поехали к нам, в отеле не поговоришь толком, да и лишние глаза... Нет-нет, все нормально, это я перестраховываюсь.

Небольшая уютная квартирка, но видно было, что живут в ней только мужики, особенно по кухоньке. Внук потащил бабулю показывать свою комнату, похвалился спортивными достижениями, рисунками — у мальчишки несомненно был талант.

-А вот это — я так думал, ты такая, папа рассказывал какие у тебя глаза, какие волосы, вот я и представил, нарисовал.

Лида обняла мальчика:

-А я оказалась не такая!

-Да, ты лучше, и я вот вижу — я тебе понравился?

-Как ты можешь не нравиться, ты же мне с неба свалился в подарок, у меня нет пока ни одного внука-внучки, вот к осени Андрей кого-то родят только, а ты совсем взрослый, готовый внук.

-Это плохо?

-Это очень хорошо!!

-И ты меня всякого сможешь полюбить?

-Уже! — кивнула Лида.

-А если б я не был похож на дядю Андрея? — прищурился ребенок.

-Какая разница, на кого ты похож, ты наш внук с дедом Марком?

-А папа не говорил, что есть дед, только про тебя всегда и вздыхал сильно.

-Папа твой такого ремня заслужил!

Разговаривали они полусидя-полулежа на диванчике, внук доверчиво привалился к своей появившейся бабе Лиде, она обняла его... вот так и уснули бабуля с внуком, обнявшись.

А Лешка и Марк почти до утра сидели, негромко разговаривая, приглядываясь друг к другу. Лешка с долей ревности — как это у его мамки и другой мужик имеется, Марк — внимательно, сравнивая их с Андреем.

Лешка, узнав, что братик побывал в горячей точке, был ранен, горестно скривился:

-То-то я в то время места себе не находил, чувствовал, что дома как-то не ладно! Эх, братуха, боюсь даже на глаза ему показываться. Точно сразу в пятак получу!!

Кратко рассказал этому надежному мужику про свои скитания-прятки, попросил мамке не говорить.

-Только вдалеке от неё и понял, какая она, и очень дергался, зная, как она рвется, оказывается, ещё больше, чем я предполагал, получила! Ох, смогу ли я когда-нибудь исправить всё?

-Ты уже ей подарок самый нужный подарил — внука, да ещё на Андрея похожего, у неё же крылья за спиной выросли. А мать Арсюши где-же?

— Мать-то, ну как бы да — мать... — Лешка замолчал, — жил я тут с одной нашей, гражданским браком, так сказать... три года, залетела она, я на аборт не пустил. Как-то нерадостно она ребенка ждала, ныла, куксилась — родила — к малышу никак, я больше с ним возился. Потом совсем стала пропадать днями — послеродовая депрессия, вроде, а может, ещё чего. Потом пришел домой, сын еле пищит, мокрый, голодный — записка на столе, типа, тебе нужен он был — забирай. Документы выправил — отец-одиночка. Фамилия, правда, у нас с ним другая, так пришлось тогда — Ивановы мы с ним.

-А мать что же? И никогда не поинтересовалась ребенком?

-Пока в Хайкоу жили, ни разу не увиделись, я наводил справки — есть у меня тут кореша — болталась пару лет здесь, потом какой-то англичанин увез, вот так и живем с Арсюшкой вдвоем, привыкли, он про мать-то и не интересовался вовсе, а про бабушку Лиду... — Лешка помолчал, — Господи, я сам не верю, что мамка моя, вон в соседней комнате, это даже не счастье — это больше, чем счастье!! Марк, честно, я рад, что ты у мамки есть, она так изменилась, уезжал-то я, она вся заезженная была. Эх, козлина я первостатейная! Домой хочу... — он зажмурился, — надо будет пробить по своим каналам. Вроде прояснился горизонт, но ещё раз проверю, а если домой хоть на недельку, Андрюху обнять... — он гулко сглотнул.

-Будем надеяться, что сможешь приехать, у меня кой какие связи есть. Подумай вот о чем, тебя сразу на север отправим, работа там тяжелая, но народ настоящий. Туда так просто не добраться, а внук с нами будет жить? Лидуня ведь вся изведется, зная, что мальчишка без матери, да и нам с ней и Васе замечательно будет.

-Вася — это ещё кто?

-Вася — это Вася, самый главный в семье, все происходит с его одобрения или неодобрения. Принял сразу только сына, меня... ко мне приглядывался. Кто его знает, как он кошачьим нюхом людей признает, но с Лидуней у них любовь. Обсмеешься — если что-то не так, будет ходить за ней и ругаться, -Мяу,Мяу! Я в их высокие отношения не лезу, но мне дозволяется пузо чесать.

-Арся давно кошку просит, да все никак.

-Лида с утра в мальчишку вцепится, вот увидишь, и будет скандалить, чтобы внука забрать.

-Мамка моя, она такая! — нежно улыбнулся Лешка.

Утром сынок проснулся от подзабытого запаха — выпечки.

-Запах как дома, когда мамка пекла... Мама? — как был сонный, взъерошенный, вскочил и замер в проеме двери — его мама, мамочка родная, вытаскивала противень с плюшками.

Дождавшись, когда она поставит его, сынок облапил её и замер, уткнувшись ей в плечо.

-Мама, мамочка, я как в детство попал!

А мамочка бурчала, скрывая близкие слезы.

-Пришлось только плюшки, ничего нет для пирогов-то, бедное дитё — небось, фастфудами и живете?

-Не совсем, я мал-мала готовлю, научился.

Большой тридцатичетырехлетний дитенок сопел ей в ухо.

-Лешка, дай плюшки снять!

-Если бы ты знала, как не хочется тебя отпускать!

-Иди, умойся, я пока все приготовлю.

Когда на кухне появился Марк, сынок уже сидел за столом и с огромным аппетитом уминал горячие плюшки, — не хватило терпения ждать, когда остынут, а Лида, подперев щеку рукой, горестно смотрела на дитятко.

-Доброе утро!

-Доброе, на самом деле, доброе, за последние ...цать лет! — съехидничала Лида.

-Мам, ты не меняешься! — широко улыбнулся Лешка. — Вот, Марк, представь, они с Андрюхой — две язвы, и я между ними... такой.

-Ага, белый и пушистый, — хмыкнула Лида. — А кто без валенка с прогулки пришел?? В котлован валенок свалился не вместе ли с тобой?

-Нет, — хитро посмотрел на неё сын, — так и было.

-И лоб ты не разбивал, и палец на ноге сам сломался, и с Витьком Маркиным ты не дрался?

-Витек? — сын захохотал. — Мам, он сам просил всегда!

-Вот, и я про то. Марк, тебе чай или кофе? Сынок вон как-то по-восточному заварил.

-Кофе!

Внук спал, а бабуля каждые десять минут заходила полюбоваться

— Ну Андрюшка во всем!

-Не, мам, он помягче, не такой ехидный и драчливый. Мам, какой он стал?

-Да у нас в отеле планшет, там фотки со свадьбы есть и другие.

-Братик мой! — как-то счастливо улыбнулся Лешка. — Мам, боюсь с ним встретиться, сразу на кулак ведь налечу.

-Да, он так мечтает, как браслет увидел, сразу выдал: "Живой он гад!"

-На то и расчет был, он же меня как облупленного знает.

-Пап, а бабушка, она никуда не ушла? — заспанный ребенок с испуганными глазами стоял в дверях.

-Нет, солнышко, я здесь!

-Бабушка! — мальчишка рванулся к ней, Лида обняла его и сказала, глядя на сына:

-Прибью и без Андрюшки!

-Мам, я тебя так люблю!

-Полюбил он... — проворчала Лида, хлопоча возле внука. Марк только улыбался — его Лидуня, Лидочка сияла, особенно, когда смотрела на внучка, действительно счастье — увидеть после стольких лет тоски и слез живого сыночка, да ещё и с внуком. Понимая, что Лиде с Лешкой надо много о чем поговорить, закинул хитрую удочку:

-А мы вот и город совсем не видели и крабов бабулиных любимых надо купить.

-Дед Марк, — загорелся Арсюшка, — я тут все знаю, пойдем? А бабушка пусть с папой поговорят, папа всегда вздыхал: "Вот бы с мамкой моей хоть поговорить!"

Дед и внук ушли, мамка сказала только одно слово:

-Колись!

-Да, мам, невесело будет слушать-то.

-Сын?

-Понял, понял, ох, мам, стыдно мне как!

-Это радует! — выжидательно смотрела на него Лида.

-Ну там много чего было, я подробности не буду... ни к чему. Если коротко, ездили-летали мы курьерами, кой чего провозили, успешно до поры до времени. Со мной в паре тезка летал — тоже Алексей Александрович, только Иванов. В последнее время третьего нам добавили, ну, там хитрая схема была... вроде все независимо друг от друга, но пригляд и помощь в случае чего. Помощь? — он печально усмехнулся, — мы с Лешкой хорошо сработались, кто знает, что боссам в голову взбрело, видать, проверять нас начали, мало ли...

-Ну да, камешки же провозили! — кивнула Лида.

-А ты откуда... — вскинулся сын.

-Оттуда — подоконники в квартире просто так вырывать бы не стали.

-Тебя кто-нибудь тронул?? — у Лешки сузились глаза.

-Угомонись, эти твои 'друзья' без меня приходили... извинились по своему — деньги оставили, нищета наша впечатлила, похоже.

-Ох, мам, — сын подлез к ней, прижался, как в детстве.

А Лида, не выдержав, всхлипнула.

-Шрамы твои, думаешь, не заметила? Досталось тебе, сынка?

Сынка, млея от мамкиных ласковых поглаживаний, жмурился и растекался.

-Много чего было, твоя сумасшедшая к нам с Андрюхой любовь наверное и спасла. Мне друг мой, Чен, — он когда-то в Союзе учился, частенько говорит запомнившееся ему изречение наше:"Молитва матери со дна моря достанет!" И меня, и Андрюху, как я понял, тоже!

-Дурни вы у меня, куда-нибудь да влезете.

-Не мам, теперь я никуда — сын, ты, Андрюха... Марк твой, слушай, классный мужик!

-Ты не увиливай! — Мамка осторожно гладила еле заметные шрамики на немного чужом лице. — Операцию сделал?

-Пришлось, мы тогда втроем летели, кружными путями, в Шанхае перекур был до утра, чтобы дальше лететь. Третий наш, Павел, сука, Казимирович, предложил поехать в отель, поспать, перелет-то достал, ну и выпили водички в такси... Очнулся на какой-то свалке, рядом Лешка... неживой... я еле вижу, одним глазом, весь в крови... встать не мог, полз куда-то, отключался, выполз на какую-то дорогу...