Гражданин

— Бык в грушах, господин, — от волнения ноги Дима подкашивались.

— Подходящее название для блюда султанского стола. Сладкое, как стихи Мехмеда Недима и благочестивое, как молитва в Бархатном замке моего отца! — Селим стащил с мизинца перстень и протянул его Диму. — Улус, ты больше не кинн. Ты и твои дети, и дети их детей более не рабы мне, но при одном условии.

— Да шехзаде, все что угодно!

— До конца своей жизни ты будешь служить мне не как мой раб, но как истинный салаф, что разделяет мою мечту: расширить империю моего отца, светоносного сына Пророка, Султана Базияда пятого от Геркулесовых Столбов на западе до Страны вулканов на Востоке вместе с его столицей доминионом Краем Света! Ты согласен?

У Дима не нашлось слов, чтобы ответить, он лишь кивнул, пытаясь проглотить комок застрявший в горле. Сейчас шехзаде Селим говорил не просто как эмират или даже султан, он говорил словами Александра Македонского, великого завоевателя прошлых эпох. Тот тоже был молод и амбициозен, и как положено великим, рано умер.

А о последнем Дим обязательно позаботится. В нужный момент, а не топорно, как показывают в видео хрониках героев Нового Ковчега и Конфедерации. Многие годы готовить хорошего бойца, чтобы бездарно разменять его на приоритетную цель? Глупое, даже преступное расточительство ресурсов! И под 'ресурсами' Дим подразумевал солдат, в том числе включая себя.

— Вот и славно, Вольный салаф Улус, выбери себе второе имя, и завтра твой чип перепрошьют. Можешь завести жену, или много жен, если будешь усерден. Кто знает, может сегодняшний день подарит моему эмирату династию великих поваров! — рассмеялся он.

Молодой шехзаде упивался собственной щедростью, несмотря на тяжелый взгляд старшего брата.

— Да господин, пусть ведут тебя молитвы Пророка! — Дим впервые проговорил заученную фразу наивысшей благодарности. Такие слова не говорят проходя даже перед эмиром, используя только в действительно важные моменты.

— Это ещё не всё, вольный человек Улус, — он протянул Диму снятый с мизинца перстень. — Вот тебе мой дар. Ты доказал, что увлеченный идеей человек способен даже превзойти мастера! — тут Селим поймал взгляд старого повара и поправился. — Не сейчас, конечно, но через пару-тройку лет, может быть! Перстень — не только награда, но и пропуск по крепости. Вдруг, гуляя ночами по Нарын-Кала тебе придёт в голову ещё одна шальная и гениальная мысль, то не робей, иди прямо ко мне.

Было видно, как собственная щедрость опьяняет шехзаде Селима, как он наслаждается собственной властью. Она опьяняет, зашоривает взор безнаказанностью и вседозволенностью. Только Великие способны не только устоять перед соблазном, но и творить при его помощи добро. Селим был бы великим султаном, тем, кто может привести эмираты Салаф к мировому господству!

— Я не достоин! Все что я делал — лишь стремился угодить вам, покровитель. Не подвести ваших надежд!

— И тебе это удалось. А теперь иди, только мне дозволено видеть, как млеет от странного блюда мой брат. Ему нужно поддерживать имидж старшего сына султана! — Селим надулся, подражая старшему брату. Шехзаде Мехмед никак не отреагировал, хотя было ясно, что слуги не должны были слышать этих слов.

Дим и Ильхами эфенди поклонились и не поворачиваясь спиной попятились к двери. А сыновья султана накинулись на яства, почти мгновенно забыв о присутствии посторонних. Дим уже развернулся, чтобы толкнуть запертую дверь и покинуть апартаменты шехзаде, как в спину его настиг окрик.

— Кинн, стой! — голос у шехзаде Мехмеда был густым, зычным. Голос истинного правителя! Поняв свою ошибку, шехзаде поправился. — Бывший кинн! Завтра ко мне и моему брату приедет дорогой гость. Сделай так, чтобы Технократ Невского Синдиката проглотил язык вместе с жадностью! Услужишь, и я одарю тебя, нет — накажу. Всё, иди.

Глава 12.

Этой ночью Диму не удалось выспаться. И дело тут даже не в вылазке в Джаггернаут к Рому Лерму и его пленнику, а в прибытии высокого гостя. Технократ из Невского Синдиката был на несколько каст выше Гражданина, а, следовательно, мог считать практически любую информацию о Диме. Стоит только попасться ему на глаза.

До конца не верилось, что один из ведущих доминионов Конфедерации пошёл на открытый сговор с врагом. Но шехзаде Мехмет ясно выразился, что технократ Невского Синдиката является гостем, а не пленником. Гостем, для которого Диму придется готовить и, скорее всего, представлять блюдо. А значит всё было напрасно. Его схватят и вероятно казнят. Возможно, и не только казнят, но и съедят. В голове Дима были ещё свежи воспоминания о том, как дервиш расправился с Гермом Титовым.

— Ром, кажется, пришло время для нашего финального спектакля, — Дим и не думал скрывать от напарника горькую правду.

— Прекрасно! Воин должен умереть в бою! Не хочу умереть Ремесленником! — реакция Рома удивила Дима. Конечно, напарник-Ремесленник никогда не боялся открытых столкновений, недавно даже признался, что метит не просто в касту Воинов, а хочет стать командиром. Но вот так радоваться суицидальному наступлению. Наверное, Дим никогда не поймет этого. Потому что он не воин.

— Ты понимаешь, что в конце мы оба погибнем? — уточнил Дим у своего напарника.

— Понимаю, — лаконично ответил тот. — Главное, чтобы не понапрасну, не глупо. Чтобы забрать с собой как можно больше проклятых халифатцев. Я хорошо узнал тебя, Дим. Ты умный, хоть и хилый, как девчонка. Если ты говоришь, что завтра мы умрем, значит, цель оправдывает средства.

— Интересная метафора, Макиавелли? — Дим подметил в словах Рома необычную для того цитату.

Рому оказалось невероятно лестно, что его напарник подметил это.

— Да! — расплылся в улыбке 'каток'. — Мне понравились твои слова о том, что командир не должен быть идиотом, и я решил

цереброинсталлировать инфокарту 'Философия и сборник метафор, аллегорий и цитат'.

— Правильное решение, дружище!

— Кстати, какая она, наша цель?

— Шехзаде Селим, шехзаде Мехмед и технократ-предатель из Невского Синдиката.

— Предатель, значит, — очевидно, это не сильно удивило Рома. — Ховер-двигатели Ифрита, получается, их работа. А я-то думал... А шехзаде — это фамилия?

— Нет, шехзаде — это сыновья султана — главы всего халифата Салаф.

— Всего один глава у целого доминиона? Это же глупость! Как один человек может справиться с обязанностями по управлению целого доминиона? — Ром хоть и выучил инфокарту, которую прежде считал ненужной, но так и остался простым катком, который задает неправильные вопросы.

— Глава не одного доминиона, а всех эмиратов Салаф. Все равно, что, если бы в Конфедерации был всего один глава. Его сыновья, шехзаде, я уже говорил, правят провинциями. Их можно назвать головами Салафских доминионов.

— Значит, двое хозяев халифатских доминионов и один предатель? Хороший размен! — улыбнулся и похлопал по плечу. Очевидно, он был доволен. — Как мы это провернем?

— Заряжай масккостюм, атакуем из инвиза. Я отвлеку, а ты убиваешь.

По поводу блюда Дим даже не знал, как поступить. Да и какой смысл стараться, если судьба Дима будет решена, как только он покажется на глаза технократа. Тот сразу же увидит его настоящее имя, принадлежность к доминиону Новый Ковчег и статус Гражданина.

Странное дело, но внутри Дим чувствовал, что должен поступить именно так, а не бежать этой ночью, надеясь, что сможет вернуться. Дим никогда не обманывался, признавая себя трусом, но сейчас... Умирать за кого-то, за кого? В доминионе у него не было родственников, не было семьи, не было тех, кого стоит защищать в этом мире. Единственный, кого он мог назвать другом был Ром. И этот недалекий, простоватый и честный парень был настроен решительно. Наверное, потому, что там, дома, ему было кого защищать. Прав был Ром, когда сказал, что цель оправдывает средства.

Видя смурное состояние Дима, старый повар поступил, как положено учителю — предложил приготовить морскую рыбу! Причем взялся за ее готовку сам, попутно разъясняя ученику тонкости приготовления атлантического лосося. Гарнир и соус Ильхами эфенди оставил на воспитанника, а также приготовление самой рыбы. Приготовленное блюдо оказалось лишь мастер-классом, их обедом.

Красную рыбу Дим пробовал впервые. Сильный, насыщенный, даже железистый вкус рыбы был забит специями. Как, впрочем, и многие традиционные блюда. Красная рыба была действительно деликатесом и стоила не в пример дороже мяса, а потому Дим отказался от ее приготовления. Слишком сложный продукт, который не терпит спешки и поверхностного изучения. Дима, не привыкшего к большому количеству специй и остроте, откровенно оттолкнул рецепт Ильхами эфенди по вкусу.

Старик желал помочь, хотел проявить участие, но Дим был непреклонен. Наверняка, учитель обидится и в последние часы жизни не стоило идти с ним на конфликт, но парень не мог поступить иначе. Просто потому, что не мог.

— Не понравилось, значит, умник, — поджал тонкие губы повар.

— Понравилось, — не моргнув глазом соврал Дим. — Но, учитель, это блюдо слишком, слишком... Слишком похоже на вас! Я впервые пробую красную рыбу и буду с вами честен, у нее слишком необычный вкус. Вкус, который теряется за завесой специй и остроты.

— Специи есть душа любого блюда! — повысил голос Ильхами эфенди. Он воспринял критику своего блюда, как личное оскорбление.

— Тогда зачем нужны лучшие продукты, если всё решают специи? Я слишком неопытен, чтобы браться за такой деликатес, как атлантический лосось. Даже с вашими мудростью и советами практически уверен, что только испорчу великолепную рыбу.

— Что ты хочешь? Снова мясо? Приготовить дважды одно и тоже блюдо?

— Нет, учитель — взять рыбу, только попроще, — ответил Дим.

— Тунец не подойдёт, он ещё сложнее, нежели лосось. Красный окунь костлявый, как и камбала. На их разделку и филирование уйдет весь день. Сайра достаточно жирная, чтобы раскрыть вкус специй, лучше, наверное, ее. Остаётся только солея и треска. Выбирай, глупый ученик. Только солея мягкая — она расползается от жарки, как паштет из куриной печени, треска, в свою очередь, излишне волокнистая — она на сковороде разлетится, словно чешуя.

Учитель перечислял названия рыбы, рассказывал и их особенности, а Дим даже не знал, как выглядит та или иная рыба. За свою жизнь он пробовал морских гадов лишь дважды: один раз в офицерском рационе и второй раз сегодня.

— Давайте для начала посмотрим, учитель, а там решим. Уверен, ваш опыт поможет мне приготовить блюдо, достойное султана, — поклонился парень .

Универсальное оружие, чтобы сгладить углы в отношениях, это Дим выяснил, ещё живя в сиротском приюте. Пара ласковых слов, и тучная повариха расплывалась в улыбке, когда сухощавый низенький мальчишка протягивал тарелку. Периодически ему доставались две белковые котлеты, которые мальчик тут же прятал, закапывая в гору склизкой, почти безвкусной, эрзац-углеводной массы, заменяющий гарнир.

Мороженая рыба, предназначенная для питания дервишей и высшего командования, оказалась такой, как и говорил старый повар.

Филейным ножом Дим отрезал по кусочку и бросал на раскаленную жаровню. Спустя минуту, оба куска приобрели приятную корочку и были готовы для дегустации. Рыба оказалась со слабо выраженным вкусом, который агрессивная жарка подавила не хуже специй. Однако, вкус хоть и слабый, но присутствовал.

— Учитель, вы мастер специй, подскажите: какие из приправ обладают тонким и слабым ароматом, — было видно, что старик все еще недоволен своенравностью парня. Впрочем, как и в прошлый раз.

— Это бесполезно, глупый ученик. Рыба слишком постная, в ней нет жира, чтобы раскрыть специи. Делай хоть обсыпку из ароматных специй, жар всё равно превратит их в угли, — старик скрестил руки на груди, даже и не подумав осматривать запасы пряностей.

— Значит, у нас две проблемы: рыба не держит форму и недостаточно жирна, чтобы принять в себя специи.

— Так, — кивнул учитель. — Если ты решишь, как справиться с ними, я, так и быть, помогу тебе. Даже больше, дам специи из личных запасов.

Дим присел на стул, озадаченный. Краем сознания он подметил, что готовка ему не просто нравится — она расслабляет и отвлекает от 'прохладных' мыслей. Такой же эффект на него производило только одно увлечение: роботостроение. И тут, и там чистое, ничем незамутненное творчество, которое позволяет раскрыться и вложить часть себя в свое творение.

Ильхами эффенди усмехнулся, смотря на то, как ученик пытается решить в голове поставленную учителем задачу.

— Просто сделай, как я сказал, мальчишка. Возьми красную рыбу и приготовь из нее что-то свое. Можешь даже положить специи какие захочешь, я перечить не стану. Ты обязан подать к столу эмира Селима что-то достойное. Тем более, когда тебя попросил об этом сам Мехмед. Может это блюдо и не сравнится с твоим быком в грушах, но, по крайней мере, ты приготовишь блюдо, что отвечает высоким требованиям сына султана.

Старик в самом деле желал помочь, однако в силу со своей закостенелости он критиковал любое предложение воспитанника.

— Я буду готовить треску, — полушепотом ответил Дим.

Ильхами эффенди лишь пожал плечами и принялся за приготовление своих блюд. На нём лежала ответственность за едва ли не целое меню, кроме одного блюда, оставленного на ученика. Мука, просыпанная неосторожным движением повара, поднялась облачком белого тумана над столом, салаф чихнул, выругавшись одними губами, отряхнул белую поварскую форму и прошаркал остроносыми туфлями к холодильной камере. Дим наблюдал за ним, ища в голове ответ: как сохранить форму рыбы, пропитать тончайшими специями, но при этом не переборщить. Рыба должна пахнуть морем, а не марокканским перцем и среднеазиатской зирой.

Старик прошел мимо Дима, бросая на него красноречивые взгляды. Принес из холодильника молоко и яйца, корзину сладких и связку маленьких перцев, острых, как пламя или жало скорпиона. Внезапная идея озарила молодого повара. Вспыхнула и погасла, точно падающая звезда, не успев окончательно сформироваться в решение.

Дим нащупал, нащупал разгадку! Осталось только понять, уцепиться за мысль, которая промелькнула в голове. Ответ был связан со стариком. Ильхами эфенди шаркал, что невероятно бесило Дима, однако делать замечание учителю он не смел. Нет, это не то. Старик ехидно улыбался, но это привычно, так что тоже не то.

Продукты в его руках? Разноцветные сладкие перцы и сушеные острые. Опять мимо. Мука? Яйца? Молоко? Из молока и яиц получается пышный, воздушный омлет — простор для творчества, но тоже не то. Яйцо и мука превращаются в сочный бисквит, добавь в них меда и дай постоять в духовом шкафу минут сорок.

'В духовом шкафу минут... Вот оно!'

Если отсечь мёд, то мука и яйцо прекрасно схватятся. Яйцо и само по себе при термической обработке выше шестидесяти градусов сворачивается в упругую, но при этом плотную массу. Довольно нейтрально по вкусу, не горчит не кислит. Оно подходит! Только вот мука всё портит, она не подойдёт. Можно заменить крахмалом. Обычным картофельным крахмалом!