"Проклятый"

— Для жертвоприношения, — прежде чем Кейн успел что-либо сказать, ответил Скай, и Тилль поднял на него неверящий взгляд. — Их всех принесут в жертву.

— Что? — обмер Тилль, и Кейн от всей души отвесил Скаю смачный подзатыльник. — Но...

— Не будет никаких жертв! — с нажимом произнес Кейн и для пущей убедительности положил ему руку на плечо. — Мы ее спасем. Мы их всех спасем! Я тебе обещаю! Тилль, клянусь жизнью, я не допущу, чтобы с ее головы упал хоть один волос. Ты мне веришь?

Тилль поднял на него больной воспаленный взгляд и нерешительно кивнул. Кейн, выругавшись, сильно встряхнул его за плечи.

— Ты. Мне. Веришь?

— Оставь его, капитан, — лениво протянул Скай, и в его глазах загорелись бесовские огоньки. — Он никчемен. Ты не видишь? Он только и умеет, что ныть, а сам ничего не сделал ради сестры. Он уже смирился и свыкся с мыслью, что ее не спасти, иначе не сидел бы тут в сырости, разводя плесень.

— Скай, замолчи, — задыхаясь от злости, процедил Кейн, не понимая, что нашло на южанина. Тот улыбнулся пустой равнодушной улыбкой, в которой не было ни капли веселья.

— Посмотри на него и скажи, что я не прав, — сказал он, и Кейн, не выдержав, схватил его за ворот и размахнулся, больше всего на свете желая заставить замолчать. Улыбка на губах Ская пугала его до жути, и Кейн замер, до боли сжимая пальцы в кулак, но так и не решаясь ударить.

— Хватит! — резкий окрик заставил обоих вздрогнуть и отстраниться друг от друга. Тилль, бледный как мел, потянулся к ним и толкнул Кейна в грудь, отодвигая его от Ская. — Он прав. Я слоняюсь здесь уже столько дней и так ничего и не сделал. Но тебе я верю. Что от меня требуется?

— У нас есть план, — произнес Кейн, глядя ему в глаза. — Но для этого нам потребуется помощь. Люди и напуганы и злы, так ты сказал? Дадим им возможность выпустить свою злость. Мне надо будет кое с кем поговорить, так что отлучусь ненадолго. Скай, ты идешь со мной.

Он решительно поднялся на ноги, ни на секунду не сомневаясь, что южанин последует за ним, и, не оглядываясь, зашагал вперед к примеченному ранее седому сгорбленному старику. За спиной раздался тихий шорох шагов, и Скай, догнав его, молча пошел рядом.

— Я не знаю, что за кошка между вами пробежала, — не глядя на него, произнес Кейн и незаметно потер болевшие от напряжения пальцы. — Но я не могу допустить ссор. Не сейчас. Мы поговорим об этом позже, когда все закончится.

— Закончится? — невесело рассмеялся Скай. — Закончится... Капитан, ты и в самом деле чокнутый, если думаешь, что мы переживем все это. Я совсем не против, нет. Жить вечно — не в моем вкусе.

— Ты так часто это повторяешь, что я начинаю думать, будто ты пытаешься убедить самого себя, — усмехнулся Кейн и, резко остановившись, повернулся к Скаю. — Мы это переживем. Все, слышишь? Вечную жизнь не обещаю, но еще пару десятков лет протянем точно. Ты. Мне. Веришь?

Уголок рта Ская нервно дернулся вниз, но он быстро совладал с собой и широко улыбнулся, уже откровенно забавляясь.

— Как можно не верить своему Королю?

— Ты невозможен, — покачал головой Кейн и, отвернувшись, пошел дальше. Скай, посмеиваясь, отправился за ним.

При их приближении старик поднял голову, щуря подслеповатые глаза.

— Сыночки, — проговорил он дребезжащим старческим голосом и протянул трясущуюся руку. — Помогите денежкой, а я за вас помолюсь. Всевышний все слышит, каждый голос, а мой ему точно придется по сердцу.

— Тогда Всевышний определенно должен знать, сколько голосов проклинают тебя, старый вор, — хмыкнул Кейн и, присев на корточки, заглянул в разом прояснившиеся глаза. — Все еще коптишь небо, Логус?

— Мальчишка Кейн, — ахнул тот и требовательно ухватил Кейна за подбородок, поворачивая лицом к свету. — Надо же, живой. А болтали разное.

— А что болтают про Маркуса? — вкрадчиво поинтересовался Кейн, и Логус, прищурившись, склонил голову на бок, разглядывая его как редкую диковинку. Его движения стали плавными и размеренными, растеряв всю старческую немощь.

— Про твоего брата предпочитают молчать, юноша, — жестко произнес старик. — С его возвращением даже ворам пришлось туго, особенно когда стало некого грабить. Ты ведь появился не просто так. Услади мой слух и поведай о своих планах.

Кейн быстро переглянулся со Скаем.

— Маркуса вернул сам Дьявол, — сказал он, решив не скрывать от короля воров правду. — Он собирает в замке женщин, которых хочет принести в жертву, чтобы его хозяин смог прийти в наш мир. Если он сделает это — наступит хаос. Я должен его остановить. Но для этого мне нужна помощь...

— Я слушаю, — только и произнес в ответ Логус, но усмешка, заигравшая на тонких обветренных губах, сказала Кейну намного больше. У них появился еще один союзник.

— Не перестаю удивляться странности твоих знакомств, капитан, — поддел его Скай на обратном пути. — Может, там еще кто полезный завалялся?

— Логус как-то спас мне жизнь, — пояснил Кейн, не спеша пробираясь через нагромождение камней. — Не дал прирезать глупого мальчишку, сунувшего нос в воровской квартал. Правда, потом собственноручно выпорол и выпроводил восвояси. Это, в свою очередь, спасло жизнь ему, когда отец собрался вздернуть его на виселице.

— Ты ему помог, — догадался Скай и одобрительно хмыкнул. — Что ж, ты всегда умел делать хорошие ставки. Он выполнит то, что обещал?

— Логус-то? — усмехнулся Кейн. — Этот сделает куда больше. К Маркусу у него тоже персональный счет. Знаешь, — неожиданно сказал он, — когда я был в лихорадке, мне снились те, кого я убил. Это было жутко. У меня их целый список — этих лиц и имен. И первый в нем — Маркус. Он же должен его и замкнуть. Я столько раз уже думал об этом... Я — убийца. Он тоже. В чем же между нами разница?

— В ваших снах, — услышал он в ответ и изумленно посмотрел на серьезного Ская. — Пойдем, твой грустный мальчик наверное уже заждался.

И, не оглядываясь, направился к шатру Тилля. Кейн несколько мгновений смотрел ему в спину, гадая, послышалась ли ему в последних словах горечь, а потом в несколько шагов догнал его и ухватил за плечо.

— Подождут еще немного, — сказал он, увлекая Ская в сторону небольшого грота, в котором любил прятаться в детстве. — В конце концов, кто знает, переживем мы завтрашний день или нет.

В гроте никого не было. Кейн медленно развернулся к Скаю. Тот понимающе усмехнулся и принялся не спеша расшнуровывать завязки куртки, которая через минуту спланировала на землю. За ней последовали рубаха и штаны, и Скай выпрямился во весь рост, явно красуясь. Кейн молча разглядывал его, скользя взглядом по широким плечам, впалому животу, ногам, словно запечатлевая в памяти, а тот не торопил, позволяя вдоволь насладиться моментом. А потом они одновременно шагнули друг к другу, уничтожая и без того небольшое расстояние. Рука сама собой легла на взъерошенный затылок, пропуская между пальцев влажные пряди волос, и это ощущение вдруг показалось Кейну самым чувственным, что он испытывал за свою жизнь. Губы Ская послушно приоткрылись под его напором, холодные руки прокрались под пояс, рассыпая по коже целый ворох мурашек, колено вклинилось между бедер, заставляя чуть расставить ноги и надавливая на пах. Низ живота тянуло и выкручивало, но Кейн не собирался спешить, зная, что у них может и не быть следующей ночи. Пальцы гладили, обласкивали скулы, подбородок, шею, скользили по ключицам и плечам, заново изучая хорошо знакомые изгибы и впадины. На губах оставался соленый привкус пота, отдававший терпкой горчинкой, и Кейн был готов поклясться, что ни с чем и никогда не спутает этот вкус. Скинутая в одну кучу одежда послужила ложем, а тихий протяжный стон — самой лучшей музыкой для ушей. Ласки из нежных и невесомых становились смелее и откровеннее, открывая новые просторы наслаждения и близости. И сдерживаться просто не осталось сил. Скопившееся напряжение, будто распрямившаяся пружина, смело все на своем пути, затапливая тело горячечной невыносимой негой, от которой подламывались руки, и на одно единственное мгновение замирало сердце, чтобы секунду спустя забиться снова — в одном на двоих ритме. И, целуя Ская в прикрытые глаза, Кейн отстраненно подумал, что этот миг был куда интимнее того, что произошло между ними ранее.

К остальным они вернулись, когда начало смеркаться. К вечеру Старый мост ожил, закопошился, обзавелся голосами и звуками. Кто-то надсадно кашлял, кто-то вяло переругивался, кто-то делился сплетнями и новостями. Где-то в стороне надрывно заплакал ребенок, и оттуда же скоро послышалась негромкая колыбельная, которую пел красивый женский голос.

— Почему так долго? — вскинулась Рада при их появлении и уперла руки в бока, демонстрируя крайнюю степень возмущения. — Мы волновались!

— В смысле — ты волновалась, — усмехнулся Скай, усаживаясь у разведенного костра, и тут же снова заработал подзатыльник, к которому отнесся с полнейшим равнодушием. Рада сердито фыркнула, смешно сморщила нос и сунула в руки обоим по куску хлеба.

— Не бог весть что, — сказала она, будто извиняясь. — Наше-то все почти пропало, я только свою сумку и успела с седла сдернуть. И арбалет.

— Молодец, — одобрительно кивнул Кейн, поражаясь предусмотрительности девчонки. — Оружие никогда бросать нельзя.

— Да уж, кое-кто даже утонув, не выпускает его из рук, — улыбнулся Тилль, сразу став похожим на себя прежнего, и у Кейна потеплело на душе.

— Слушайте, — сказал он, дожевав свою скудную пайку, и все грудились ближе. — Завтра вечером, как стемнеет, я проникну в замок. В это же время перед главными воротами начнется драка. Я вчера заметил у рыночной площади несколько пустых телег. Сегодня ночью их оттащат вот сюда.

Он быстро начертил на земле приблизительный план города, обозначив самые ключевые места, и ткнул пальцем в небольшую площадь перед воротами.

— Их хорошенько просмолят и укроют до вечера. А на закате подпалят и подкатят к воротам. Это отвлечет стражу.

— А ты? — спросил Тилль, неотрывно глядя на него. Кейн кивнул на рисунок.

— Вот здесь, — показал он, — есть проход. Я зайду один, пока вы с людьми Логуса отвлекаете меченых. Будьте осторожны, если поймете, что не справляетесь — уходите. Я проберусь в подвалы и выпущу женщин, найду Маргарет и убью Маркуса. Вот и все.

— Не все, — покачал головой Скай и поднял на него уверенный, спокойный взгляд. — Один ты не пойдешь. Кто-то должен вывести твою драгоценную Маргарет и остальных, пока ты будешь тыкать мечом во все, что попадется под руку, отыскивая душу Маркуса. И это буду я.

— Почему именно ты? — вскинулся Тилль. — Это моя сестра и я...

— Сдохнешь там вместе с ней, — отрезал Скай, и Тилль не нашелся, что ему ответить. — А я смогу ее спасти, раз уж вам так приспичило.

— Он прав, — сказал Кейн Тиллю, признавая, что в словах южанина имелся здравый смысл. — Я и сам об этом думал, но мне было бы спокойнее, если бы Скай оставался с вами. Однако... Я один не успею все. Хорошо! Гурт, Тилль, Олаф, я завтра познакомлю вас с Логусом, он вам понравится. Делайте то, что он скажет, и все будет хорошо. Не геройствуйте. Помните, мы должны пережить следующую ночь. Все.

Ответом ему послужило три согласных кивка. Рада растеряно оглядывала посерьезневших мужчин, а потом рассержено поинтересовалась:

— А что делать мне?

— Ты остаешься здесь, — покачал головой Кейн, и глаза девушки вспыхнули от обиды. — И на этот раз я даже не побрезгую тебя связать или посадить на цепь. Ты остаешься.

— Вот как? — не хуже настоящей змеи прошипела та и легко, пружинисто поднялась на ноги, прихватив с земли арбалет. Мгновение — и в дереве, растущем на краю оврага, затрепетала стрела. Рада с чувством превосходство посмотрела на мужчин. — Посоревнуемся? От меня может быть польза. А если дело пойдет совсем туго, то я просто перекинусь, и пусть эти уроды попробуют меня поймать. Вы можете меня связать, — сказала она, и на ее глазах блеснули слезы, — но я имею право идти с вами. Когда вы все поймете, что я не обуза, не слабая неумеха? Я такая же, как вы и хочу быть с вами, а не сходить с ума, не зная, перебили вас уже или еще не всех!

Слова протеста застряли у Кейна в горле. Рада стояла, выпрямившись, с арбалетом в руках, и в этот момент так походила на легендарных древних богинь, что поневоле заставляла поверить в их существование. Кейн бросил взгляд на Ская, который только досадливо передернул плечами, а затем посмотрел на Олафа.

— Тебе решать, — сказал он, и Олаф впервые за все время рассмеялся.

— Серьезно? Ты и вправду веришь, что я что-то здесь решаю? Если откровенно, я не собирался присоединяться к вам. Я хотел вернуться к стае, представить им Раду, и чтобы все снова было как раньше. Мы не любим людей. Мы никогда не видели от вас ничего хорошего. Ваши проблемы нас не касаются, именно поэтому один я вмешался там, в Вястле. Остальным просто было все равно, да и меня волновала только Рада. Но сейчас... Не могу сказать, что я сильно изменил мнение, но мне не все равно, что будет с вами. Поэтому я все еще здесь. И я не стану мешать Раде, тем более, что она все равно не послушается.

— Мы идем все вместе, — подытожил Кейн и вытянул руку вперед по старому пиратскому обычаю. Скай, криво усмехнувшись, накрыл его ладонь своей, и остальные последовали его примеру. — А теперь ложитесь спать. День предстоит долгий.

Логус не подвел. Как ему удалось организовать все за такие сроки, Кейн не имел ни малейшего понятия, однако к нужному часу телеги оказались на местах, а вокруг них собрались десятка три крепких мужиков с решительными лицами. Сам Логус восседал в сторонке на специально притащенном сюда бочонке и довольно гладил седую бороду. Кейн уже успел представить ему своих друзей, и теперь оставалось лишь пожелать друг другу удачи.

— Я хочу выпить завтра за нового графа Дренстоуна, — сказал ему напоследок Логус. — И уже приготовил с десяток бочек своего лучшего эля. Я очень рассчитываю, что ты не дашь им пропасть впустую. Не подведи меня, юноша.

— Ты хитрый старый пройдоха, — усмехнулся Кейн и крепко пожал ему руку. — Я сделаю все, что в моих силах.

— Нет, — покачал головой Логан и сильно, совершенно не по-старчески сжал его пальцы. — Ты сделаешь все, что нужно, и ни каплей меньше. А теперь иди и надери задницу этому давно сдохшему ублюдку.

Прощаться не стали. Просто еще раз проговорили, где и что делает каждый, и Кейн отправился к замку, чувствуя устремленные ему в спину взгляды. Скай молча шел рядом, бесшумно ступая по выщербленной мостовой, и Кейн был очень благодарен ему за тишину.

— Здесь, — нарушил молчание он, когда они оказались на месте. — Надо же, не обвалился. Ты готов?

Скай кивнул.

— В этом есть что-то неприличное, — заметил он с лукавой усмешкой. — Кажется, будто эти камни так и хранят звук твоих шагов. Я чувствую себя подглядывающим.

— Когда тебя это смущало? — поддел его Кейн, испытывая легкость и шальное головокружение, с которым всегда вступал в бой. Тело оживало, напрягалось, будто туго натянутая стрела, и каждый мускул, каждый нерв замирал от предвкушения. Скай оскалил зубы.