После Пламени. Корона Севера

Но Властелин сказал, что мне надо научиться хоть немного разбираться в камнях, и я честно учился. Все пальцы себе покромсал. Хорошо, хоть Мори был терпеливым наставником, никогда не насмехался и не дрался даже.

— Вот, посмотри... — Древний взял у меня камешек и внезапно замер с приоткрытым ртом.

Словно услышал что-то. Я, разумеется, не уловил ничего. Но нежданной передышке обрадовался: хоть пот вытереть. Не то, чтобы работа была тяжелой, но муторной — очень.

— Повелитель Мори, — раздался сзади девичий голосок.

Мы обернулись одновременно. Причем Древний, похоже, не удивился. Ни тому, что девушка сумела как-то пройти в нашу башню через запертую, между прочим, дверь. Ни тому, что она не поздоровалась, хотя явно знала его.

— Привет тебе, Туивен, — Мори поднялся навстречу гостье.

Голос у него был не то испуганный, не то обрадованный. Впрочем, неудивительно: девушка была очень даже пригожая. Большеглазая, рыженькая. Только худая больно. Откормить бы ее немного, вышло бы в самый раз. Но Древние — они вообще с виду тщедушные. А вот если на мечах махаться или стрелять, то Мори пока меня побеждает.

— Они не виноваты ни в чем, — девушка заговорила быстро, захлебываясь словами, сжав кулачки. — Они ничего тебе не сделали! Если ты злишься на меня, так и мсти мне, слышишь?! Отыгрываться на них подло... — ее голос сорвался.

Я покосился на дверь. У этих двоих, похоже, были какие-то свои счеты, и слушать их спор не стоило. К тому же, я знал, что бывает в таких случаях: сначала они будут драться, потом целоваться, потом... в общем, лучше было оставить эту парочку наедине, но они стояли как раз между мной и выходом. Пришлось остаться на месте. Я сунул в рот пораненный палец и подвинулся ближе к краю скамьи, чтобы вовремя отскочить, если начнется потасовка. Негоже мешать влюбленным.

— Туивен, ты о ком? — удивленно спросил Мори.

— А ты не знаешь?! — девчонка зло сверкнула глазами.

— Я никому не мщу и ни на ком не отыгрываюсь, — терпеливо сказал Древний. — А теперь сядь и объясни, в чем дело.

Ну, точь в точь, как Властелин Мелхгур, когда я поначалу вываливал на него ворох вопросов.

Туивен, к моему облегчению, кидаться на Мори с кулаками не стала, а послушно села, исподлобья глядя на моего учителя.

— Я знаю о пленных квенди, — теперь голос ее звучал ровно. — Их многие видели. Избитых, оборванных, надрывающихся на тяжелой работе...

— И ты решила, что это сделал я, — продолжил за нее Мори.

— А это не ты? — встрепенулась девушка.

— Нет. Ты же видела тех квенди, кто под моей...

— Властью, — ядовито вставила Туивен.

— Защитой, — спокойно поправил ее Мори.

Но по его напряженным плечам я видел: переживает, и еще как! Даже жалко наставника стало. В конце концов, Древние — они тоже люди отчасти. При всех своих недостатках.

— Я не единственный в Ангбанде, кто занимается пленными.

— А ты можешь... — она вскочила и почти подбежала к нему. — Попроси за них, помоги... Коркион!

Мори едва заметно вздрогнул. Интересно, что на их языке означает "коркион"? Имя духа какого-нибудь, что ли?

— Я попробую помочь, Туивен.

Голос у наставника был не слишком уверенный, но девчонке хватило. Повисла у него на шее, прижалась губами к щеке, тут же дернулась назад, словно ее оттащил кто.

— Благодарю, — почти прошептала, глядя на Мори блестящими глазами.

И выскочила из мастерской.

Некоторое время мы молчали.

— Как она вошла? — спросил я в конце концов, не выдержав затянувшейся тишины. — В смысле — закрыто же было.

— От нее — нет, — Древний глядел в сторону. — Я ждал...

— Женись на ней, — посоветовал я.

Мори повернулся ко мне, приподняв брови.

— Думаешь, она за пленников этих просить приходила? — напрямик спросил я. — Не-е, она к тебе явилась, на самом-то деле. Просто — не станет же девчонка сама бегать за парнем, зазорно ей и обидно. Вот и выдумала предлог.

— Ты думаешь?

— А то я женщин не знаю! — важно сказал я.

Бедняга Древний! Вот что значит, не иметь старшего брата! Мне-то Ульнир с приятелями много чего рассказать успели.

— Женись на ней, — повторил я. — Хорошая девчонка-то. Будешь долго раздумывать, гляди — уведут.

15

— Вы здесь, чтобы работать, — Саурон обвел цепким взглядом строй пленных.

Будущий строй, потому что Воплощенные при виде Темного майа, как всегда, сбились в кучу. Кроме нескольких самых отчаянных или особенно глупых, что нередко совпадало. Эти гордо вскинули головы и шагнули вперед, встав между Сауроном и товарищами. Практически сами вызвались на роль живого примера для остальных — временно живого.

Пойманных эльфов запирали в подземных камерах, а когда их набиралось не меньше сотни, выгоняли на плац, где Первый Помощник Властелина коротко и понятно объяснял пленникам их задачу.

— Бежать из Ангбанда вы не сможете, — бесстрастно говорил майа. — Ни живыми, ни мертвыми. За лень, за отказ от работы, за попытку бунта расплата одна: вот такая.

Саурон вытащил из-за пояса кинжал, подошел к ближайшему из храбрившихся пленников и быстрым точным движением провел лезвием по его плечу.

— Довольно царапины, — майа вытер клинок об одежду жертвы и отступил на несколько шагов.

Квендо дернулся и со сдавленным воплем повалился на каменные плиты. Трое других кинулись было к нему, но тут же отшатнулись с гримасами ужаса и отвращения, словно, прикоснувшись к умирающему, могли разделить его судьбу.

— Он не уйдет отсюда, — равнодушно сказал майа. — Ни в Мандос, ни в Эндорэ — никуда.

Пленник бился, то корчась, то выгибаясь дугой, раздирая ногтями искаженное, почерневшее лицо. Вокруг него теперь было пусто.

— Кто-то из вас хочет составить ему компанию? — осведомился майа, когда агония закончилась.

Желающих не нашлось. Первый Помощник аккуратно убрал кинжал, разрешил оркам унести скрюченный труп и повернулся, чтобы уйти.

— Повелитель Саурон, мы можем поговорить?

Мори. Бледный, во всяком случае, бледнее обычного, но донельзя деловитый.

— Можем, — согласился майа. — Идем, волчонок.

16

Ну, и что я ему скажу? "Пощади моих соплеменников"? Так не пощадит, заранее ясно. Отмахнется, и все. Насколько я знаю Саурона — отчасти по своим наблюдениям, отчасти со слов Властелина, — он не получает удовольствия от жестокости. Просто выполняет свою задачу, а если кто-то оказался на пути — ну, значит, не повезло.

Нет, к милосердию взывать глупо, за отсутствием такового. Вот если бы доказать, что изуверское убийство пленников не помогает делу, а наоборот...

— Говори, волчонок, — приказал Саурон, усевшись на каменную скамью во внутреннем дворе крепости.

— Квенди плохо работают, если их запугивать, — я изо всех сил старался выглядеть бесстрастным.

— Гораздо эффективнее — если их заинтересовать, — хмыкнул майа. — Например, за воду и пищу, да, волчонок?

Я так и застыл на месте. За воду и пищу... А ведь если бы мастера тогда отказались делать камни, мне пришлось бы выполнить свою угрозу.

— Садись, волчонок, — майа хлопнул ладонью по скамье рядом с собой. — Твой метод хорош, но только, когда от Старших Детей требуется творчество. А вот представь, что им придется добывать руду, таскать камни, пасти свиней, работать на бойне, чистить казармы от грязи, то есть делать все то, чем до сих пор занимались орки. Да не для себя — для врагов. Только это, изо дня в день, без надежды на какие-то изменения. Станут они, пусть даже и за еду?

— Нет, — тихо признал я. — Не станут. Такая жизнь для нас хуже смерти.

— Вот поэтому я и показываю им альтернативу. Еще более страшную для них.

— Зачем? — выдохнул я. — Ведь орки...

Я не договорил: сам все понял. Орки понадобились Мелькору для чего-то другого, вот почему вместо них трудятся пленные квенди. Новая война? Но армия Ангбанда и так сильнее любой другой в Эндорэ.

— Властелин готовит поход на Аман, да, Повелитель Саурон? — напрямик спросил я.

— Ты смышлен, волчонок, — одобрительно сказал майа.

— Но все-таки — почему квенди? Орки размножаются очень быстро...

— А разве твои соплеменники согласятся на мир с Ангбандом? — спросил Саурон. — Нет. Значит, жить на одной земле мы с ними не можем. А перебить их...

— И они отправятся в Мандос, — мрачно продолжил я. — Чтобы возродиться в Амане. Но говорят, нолдор никогда не выйдут из Чертогов Намо. Или... Ну, да, понятно. Но что ты делаешь с ними? Чтобы они не могли уйти?

Майа снова вытащил из-за пояса кинжал. Изящный, с плетением рун на узком лезвии, с рукоятью, украшенной драгоценными камнями. Эльфийский.

— Догадываешься, кто сделал его, волчонок?

Я осторожно взял клинок в руки.

— Не бойся, — подбодрил меня Саурон. — Сам по себе он для тебя безвреден.

— Кто сделал... Если ты имеешь в виду Феанора, то вряд ли он, — рассудил я, внимательно осмотрев оружие. — Создатель этого кинжала — неплохой мастер, но не более того.

— Феанор не ковал его, — согласился майа. — Он сделал сплав.

— Сплав — против своих же?! — ахнул я.

— Тебя это удивляет? — приподнял бровь Саурон.

— Нет, — хмуро признался я, отдавая кинжал обратно. — Значит, так он хотел окончательно закрыть для нолдор путь в Аман. Даже после их смерти.

— Квендо, убитый таким оружием, никуда не может уйти, — подтвердил майа.

— И скольких ты уже так... — начал я.

— По одному, по двое из каждой сотни. На глазах у остальных. Очень действенно.

— Не очень, — небрежно возразил я.

— То есть? — глаза Первого Помощника остро блеснули.

Ага! Может быть, и получится. Во всяком случае, я его заинтересовал.

— Ты тратишь время на каждую сотню пленных, — начал объяснять я. — Тебе ведь приходится делать это самому. К тому же, работников Ангбанду нужно много — это сколько же здесь будет бродить духов? Страдающих, отчаявшихся, ненавидящих вас. Разве вы, Поющие, не слышите эти мелодии в своем доме?

— Продолжай, — майа слегка прищурился.

— Нет нужды убивать кого-то из каждой сотни, — решительно сказал я. — Достаточно выбрать нескольких заложников. Поместить их на виду, чтобы пленники точно знали, что они живы. Повелитель Саурон, ни один квендо... кроме Феанора, никогда не обречет сородичей на такую жуткую судьбу. Они будут слушаться.

— Неплохой вариант, — признал майа.

— Но одной угрозы все-таки мало, — я почти поверил, что безумная затея удастся. — Нужна еще и награда.

— Например?

— Например, за добросовестную работу в течение определенного срока — возможность перейти ко мне и трудиться в мастерских. Или в Плодовой долине.

— Тебе мало твоих подопечных? — насмешливо спросил майа.

— Они делают самоцветы, — ничуть не смутился я. — За которые гномы платят оружием. Что совсем не лишнее перед большой войной.

— Ладно, волчонок, — неожиданно легко согласился Саурон. — Получишь пополнение.

— Кто посговорчивее, со временем попадет ко мне, — продолжил я, воодушевленный успехом. — А строптивые останутся на черной работе. Заодно и среди пленников начнется разлад: все будут подозревать друг друга в готовности уступить Ангбанду. Управлять ими станет проще.

— Хорошо придумал, волчонок, — улыбнулся Саурон. — Молодец.

Я почтительно склонил голову. И украдкой перевел дух: получилось! Пусть я не мог спасти соплеменников, но я только что дал им хотя бы шанс. Уже немало.

17

— Собирайтесь, тучи, быстро, вам... э-э...

— Стоп, Ульт! — Властелин укоризненно покачал головой. — Раз уж запнулся, сбил мелодию, лучше остановись и начни снова. Иначе рискуешь получить совсем не тот результат, какой хотел.

— Не получается, — смущенно признался я. — Пока подбираю слова — с ритма сбиваюсь.

— А ты не думай о словах, — посоветовал Мелхгур. — Слова вообще могут быть любые. Хочешь — считай вслух, хочешь — вообще неси полную околесицу, но мелодию надо повторять точно. На вот, попробуй с этим.

Он протянул мне небольшой круглый короб.

— Что в нем? — я хотел заглянуть внутрь, но кожаная крышка была накрепко приделана к деревянным стенкам.

— Воздух, — усмехнулся Властелин. — Это барабан, вроде тех, какие используют орки, только маленький. Можешь отбивать по нему ритм ладонью. Так тебе будет легче.

Сначала гулкие удары только отвлекали меня. Но потом дело пошло на лад. Даже стихи сложились: с ними все-таки было проще, чем считать вслух.

— Собирайтесь, тучи, дружно, вам дождем пролиться нужно! — вопил я, старательно стуча в барабан.

И так увлекся, что уже не замечал ничего вокруг. До тех пор, пока не получил по лбу крупной градиной. И еще одной по макушке. Дождь действительно хлынул, да такой, что искать укрытие было поздно. И вдобавок с ледышками... бр-р-р...

— Властелин, за что?!

— Я ничего не делал, Ульт, — Мелхгур развел руками. — А вот тебе, когда ты что-то меняешь вокруг, следовало бы думать и наблюдать за происходящим. У тебя какая задача была?

— Вызвать дождь... — я поежился. — Небольшой.

— Вот именно, небольшой. А не пытаться утопить Ангбанд. Кстати, ты еще и ураган едва не устроил. Увлекся ритмом, заслушался собственным голосом... так или нет?

— Так, — я вздохнул. — А можно прекратить ливень? Очень холодно.

— Давай, — Властелин сделал приглашающий жест. — Только сам.

Сам... Нет, чтобы помочь! Ему-то легко: он всю эту Музыку пресловутую слышит прямо вокруг. А я только за ним повторить могу и наизусть выучить.

— Пой, Ульт, эту мелодию ты знаешь, — безжалостно приказал Мелхгур.

И я подумал, что Древних все-таки можно понять. Если он и их так учил, неудивительно, что они до сих пор злятся.

18

— Не приживаются люди в Дориате, — мрачно сказал Тингол. — Берен погиб, а Турин стал убийцей и бежал. Теперь скрывается где-то. Я был прав, когда не хотел пускать в наши земли смертных.

— Дело не в том, что они люди, — мягко возразила Мелиан. — Берен должен был завершить начатое.

"Ты сам обрек его на смерть, послав за Сильмариллом. Да, ты изменил свое отношение, но было поздно. Летящая в цель стрела не остановится оттого, что лучник передумал".

Говорить все это мужу Мелиан, разумеется, не собиралась: прошлое не воротишь, а взгляд короля, когда-то живой и яркий, и так погас с тех пор, как ушла Лютиэн. Иногда майэ удавалось расшевелить Эльвэ: когда они бродили вдвоем в лесах Дориата, Тингол становился почти прежним, даже смеялся.

Только вот Менегрот нельзя было оставлять надолго. Трагедия произошла как раз в отсутствие короля. Пустая, нелепая ссора, закончившаяся смертью одного участника и бегством другого.

Советник Саэрос погиб, униженный, опозоренный. Пусть и за дело — сам постоянно задирал Турина, а потом еще и напал на него. Но все равно: человек убил эльфа на эльфийской земле. Саэрос был в Дориате своим, его противник — чужаком, пусть даже приемным сыном Тингола, прожившим в королевстве двенадцать лет.

— Турин сильно скучал по матери, — вздохнула Мелиан. — Я чувствовала, пыталась унять его боль, но...

— Но почему не сумела? Ты ведь майэ Ирмо.