Режим бога. Эпоха Красной Звезды

— Завтра увидитесь, а сейчас Виктору срочно нужно ехать на работу.

До Селезневской мы долетаем быстро, и у меня еще остается время переодеться и подготовиться к встрече высоких гостей. Двор студии уже оцеплен милицией, а все помещения тщательно досмотрены "людьми в сером" на предмет диверсантов и взрывчатых веществ. "Девятка" бдит. Сотрудников попросили собраться вместе в репетиционной и не мешать людям делать свою работу. Короче, к нам в гости едет Григорий Васильевич Романов.

Но первым незадолго до Романова появляется Веверс. Окидывает строгим взором вытянувшегося в струнку дежурного милиционера, дергает уголком рта при виде моей кельнской фотографии, проводит рукой по каминной полке и цепко оглядывается вокруг в поисках хоть кого-нибудь недочета. Фигушки! Сейчас у нас в студии царит идеальный порядок — и захочешь придраться, да не к чему. Кивает мне на входную дверь

— Пойдем-ка, покурим.

Мы выходим на улицу, и Имант негромко говорит мне, прикуривая сигарету.

— Сейчас Романов привезет очень важных гостей — группу немецких промышленников, представляющих немецкий концерн BASF и его дочерние подразделения. Нам эти немцы очень нужны.

— BASF — это которые аудио кассеты?

— Если бы только они! Кассеты — это мелочь. BASF — крупнейший химический концерн Европы: полимеры, строительные материалы, пищевой пластик, агрохимия и многое, многое другое. Но сейчас еще важнее для нас их дочерний холдинг Wintershell, который занимается геологоразведкой и добычей нефти.

— Постойте... а это не они случайно потом с нашим Газпромом сотрудничали?

— Да, они. Будущая разработка Южно — Русского нефтегазового месторождения и строительство Северного потока. У нас, к сожалению, появилась тревожная информация, что в американской администрации всерьез обсуждают возможность введения эмбарго на поставки в СССР высокотехнологичного американского оборудования, как месть за вмешательство в дела Польши. Твоя эскапада в Кельне, кстати, ускорила процесс.

Я покаянно вешаю голову.

— Под удар попадает проект Уренгой-Помары-Ужгород. Возможно, придется его экстренно спасать.

Я уважительно присвистываю. А Веверс с Пельше времени зря не теряют, решили заранее соломки подстелить. Но странно, что история опять неожиданно ускорилась — в моем прошлом все эти проблемы возникли только в 81-м при Рейгане, а теперь вдруг и Картер решил поиграть в эмбарго. Опять Бжезинский воду мутит, никак не уймется? Правда, сейчас ситуация для нас намного легче — нет Афганистана, а значит и отпор европейских промышленников американцам будет куда как решительнее. Но вот что-то еще крутится у меня в памяти, точно связанное с этим BASF...

— ...Имант Янович, а еще ведь какая-то история с Нижнекамскнефтехимом была... Точно уже не помню, но там кажется, тоже BASF с созданием СП отметился?

— Да. И эту идею мы уже осторожно подсунули Косыгину через одного из его замов. Вчера они озвучили предложение немцам, интерес с немецкой стороны огромный.

Ух, что творится-то... Но немцев понять можно: собственный рынок перенасыщен химической продукцией, такие флагманы, как BASF давно и уверенно держат курс на завоевание внешних рынков. А СССР сейчас — это бездонная бочка. С полимерами у нас откровенно плохо, не говоря уже о пищевом пластике, моющих средствах и современных строительных материалах. И импортной продукцией эту бочку не заполнить, тут нужны кардинальные меры, а не постоянные закупки за рубежом, и технологии в этой сфере надо внедрять самые передовые. Зато с сырьем для нефтехимической промышленности у нас полный порядок, можем еще и с немцами поделиться.

— А я им для чего?

— А об этом тебе Романов расскажет. Лично. И готовься ехать в Италию

Я нахмурился. Об Италии мы уже говорили и мне туда надо. Очень-очень. Но и сразу соглашаться не хочется. Молчим.

— Ты давно разговаривал с Анной?

— А то вы не знаете... Давно. Три недели уже прошло. Может даже больше.

— Вот! — Веверс назидательно поднимает палец вверх — Ты хочешь, чтобы она себе другого парня нашла?

— Да вы сами слили итальянцев в Индии! — вспыхиваю я — Чего уж тут удивляться, что семья Кальви на меня зла

— Слили? — удивляется генерал — Забавное слово. Из будущего?

Я мрачно киваю.

— Короче. Едешь в Италию. Поездка идет по линии ПГУ. Наладишь контакты с девушкой... Ну как ты умеешь.

На бесстрастном лице Веверса появляется мимолетная улыбка. Неужели кабинет продолжают слушать? Ведь прибор генерала работает без остановки.

Наш разговор прерывает Сергей Сергеевич:

— Подъезжают.

Веверс выкидывает окурок в урну, и мы заходим в здание.

Приехавших с Романовым немцев, человек восемь, не считая переводчиков. И все они слегка разные. В отличие от команды японцев, которые для нас практически на одно лицо. В основном немцы среднего возраста — среди них нет ни стариков, ни молодежи. Навскидку от 40 до 60-ти, но даже самые старшие из них выглядят бодро и подтянуто. В безупречно скроенных костюмах с галстуками. Некоторые даже с бабочками. С Романовым приехал и Марков, он по очереди представляет нас с немцами друг другу. Сюрприз. Главный в делегации — седоватый, высокий мужчина с длинным носом. Министр экономического сотрудничества и развития ФРГ Райнер Оффергельд. Мне немного не по себе — я не совсем понимаю, почему их привезли именно к нам. После представлений и рукопожатий, Клаймич подводит немцев к "стене славы" и начинает рассказывать про студию, а Романов тем временем отводит меня в сторону. Вздыхает:

— Дожили...! Раньше нас просили устроить встречу с космонавтами или сводить в Большой Театр, а теперь "Селезнеффа" им подавай.

Я улыбаюсь, не зная как реагировать. Ищу глазами Косыгина. Он же у нас "по экономике". А нету его! И Щелокова нету.

— Кстати, познакомься. Алена. Моя племянница.

Ко мне подходит симпатичная девушка с русой косой. Одета в бежевый брючный костюм, что редкость для советских женщин. На ногах красивые туфли на шпильках. Черты лица правильные, классические. Серые глаза и даже румянец. Очень элегантная. При этом Алена просто пожирает меня глазами. Я ощупан взглядом с ног до головы. Вот еще одной высокопоставленной фанатки мне не хватает! Решаюсь потихоньку ретироваться. Благо немцы уже получили массу впечатлений от нашей фотостены и готовы к общению.

Сходу включаюсь в беседу. В непринужденном разговоре с одним из немцев выясняется интересный момент. Оказывается, они с коллегами недавно побывали на нашем концерте в Уэмбли, но на фуршет для ВИП персон времени у них не хватило — деловой визит в Лондон был закончен, им предстоял поздний перелет домой, и важное совещание следующим утром. А вот их британский партнер там побывал, и теперь он при каждом удобном случае упрекает немцев, что они упустили редкую возможность лично познакомиться с "русской АББой". От нашего телевизионной записи концерта немцы в полном восторге и горят желанием увидеть русских фройляйн. Ну, как отказать господам с BASF в такой малости?

Знакомство со звездочками проходит по всем канонам: господа восхищены и щедро рассыпают комплименты. Те смущаются и мило краснеют. Не все, правда. Некоторые из них демонстрируют свой истинно арийский характер. Нашу фройляйн Альдону комплиментами не проймешь, хотя они вполне заслуженные. Девчонки и, правда, выглядят превосходно, Львова со Светой постарались на славу. А Лада при этом еще и мило щебечет на немецком. Я тоже улыбаюсь, поддерживаю беседу и все жду, когда же немцы перейдут от комплиментов и восторгов к чему-нибудь более существенному. Например, к цели своего визита. Наконец, герр Оффергельд доверительно изрекает, деликатно придерживая меня за локоть:

— Знаете, Виктор, после вашего ...отъезда с чемпионата в нашей прессе поднялась буря возмущения. Федеральную власть обвиняют во всех грехах.

Ага... это у нас теперь называется "отъездом". Ну-ну...! Улыбаемся и слушаем дальше. Очень уж это напоминает начало извинений, осталось понять: официальными они будут или нет. Но от шпильки удержаться не могу.

— Это вы про мою высылку из страны в 24 часа?

— Ну, не надо преувеличивать! Ведь высылки как таковой не было. Просто один чиновник нашего МИДа э-э... поторопился со звонком советскому послу. Он грубо превысил свои полномочия и в результате выставил федеральное правительство в дурном свете. И заверяю вас, что чиновник этот уже понес заслуженное наказание. Если бы не суббота, то ничего такого и не случилось бы вовсе. А здесь понимаете: весна, хорошая погода, все разъехались на выходные...

Да-да... Так прям все разъехались, что и связи с ними не было. Американцы вам не звонили, по телефону не материли. Охотно верю. Министр замолкает на секунду и потом решительно заканчивает.

— От лица канцлера Гельмута Шмидта и главы МИДа Ганса-Дитриха Геншера выражаю искреннее сожаление и приношу вам официальные извинения за произошедшее недоразумение. В качестве жеста доброй воли меня просили передать вам личное приглашение канцлера посетить ФРГ с визитом и обсудить возможность организации гастролей "Red Stars" в нашей стране.

О, как... Неожиданно. Но приятно! Это как же журналисты допекли Шмидта и Геншера, что они сподобились официально извиниться? Ладно, делаем ответный шаг навстречу:

— Герр Оффергельд, извинения приняты. Предлагаю считать этот инцидент исчерпанным. Что же касается гастролей, то этот вопрос нужно согласовывать с нашим продюсером и властями.

Я киваю в сторону Романова, который разглядывает фотографию Альдоны на демонстрации "Бессмертного полка". При этом Генеральный успевает что-то втолковывать стоящему рядом Маркову.

— Но сразу могу сказать, что в июле у нас по графику Япония

— А кто сейчас выступает в качестве ваших спонсоров? Концерн SONY?

Немец демонстрирует изрядную осведомленность.

— Совершенно верно.

Я ищу взглядом Клаймича. Мне очень не хватает его деликатности и... пронырливости.

Возникает неловкая пауза, а потом в разговор неожиданно вступает Юрген Штрубе — член совета директоров BASF

— Наш концерн тоже мог бы стать спонсором ваших гастролей в ФРГ. Мы заинтересованы в такой рекламе.

— Японцы, возможно, будут против. У нас контракт. Они же ваши конкуренты? В производстве аудиокассет, например.

— Не думаю. Наши бизнес-интересы лежат в совершенно разных сферах, и пересечения минимальны. Хотя... не скрою, в наших планах было СП по производству аудиокассет.

Аллилуйя! Неужели наших меломанов ожидает такое счастье? Как вспомню эти убогие отечественные МК-60 — аж, в дрожь бросает. Не хотел бы я, чтобы нашу музыку на них записывали, но только где же рядовому меломану взять кассеты SONY, TDK или BASF? Дефицит страшный.

Незаметно пролетел час. Мы с Клаймичем уже показали высоким гостям все самое интересное в студии, и даже мастерскую Львовой, чьи стены теперь украшают две огромные фотографии, отпечатанные с негативов, присланных Гором. Как он смог договориться с Vogue — загадка. Обычно негативы с фото сессии остаются в собственности журнала, но для нас Грейс Мирабелла сделала исключение и подарила два великолепных кадра — один с разворота журнала, где мы с девчонками в смокингах, а второй, где я застыл со шляпой в руке в образе а-ля Джексон. Приличные фотографии такого большого размера для нас в Москве смогли сделать только в черно-белом цвете, и то по большому знакомству. Но как ни странно, в монохромном варианте они выглядят еще интереснее. На радостях мы напечатали себе сотню таких снимков размером с А4, и теперь раздаем их в качестве сувениров для особо важных гостей. Немцам они тоже достаются, вместе с контактами Гора и обещанием прислать в подарок американские диски с автографами и кассетами с новыми клипами.

Неожиданно ко мне подходит Коля Завадский и отзывает в сторону — у него в руках гитара:

— Вить, а чего бы нам гостям не спеть нашу новую песню? — Коля берет первые аккорды, к нам поворачиваются все головы. Я тут же зажимаю гриф рукой.

— У нас же все готово! — Завадский удивленно смотрит на мою руку — Вон и племянница Романова глазами поедает тебя.

Вот же... Трубадур мне нашелся! Внимания что ли захотел, или мой кельнский "подвиг" ему покоя не дает?!

— Ты вообще понимаешь, что делаешь, а?! — шиплю на ухо музыканту — Мы только-только уладили конфликт с немцами, на носу многомиллионные контракты, а ты все похерить хочешь?

— Да, что такого-то? — Коля в недоумении. — Ну, подумаешь, новая песня! Мы же все равно ее скоро споем?

— Споем. Но споем тогда, когда нам партия прикажет, а не твоя лева нога захочет!

— Так может хотя бы Романову исполним? — вот неугомонный

— Ладно, черт с тобой! Сейчас немцы уедут...

Генеральный с подозрением наблюдает за нашими перешептываниями, после чего подзывает меня к себе. Рядом маячит Веверс.

— Что-то случилось?

— Да вот, ребята горят желанием исполнить нашу антивоенную песню, ждем, пока немцы не уедут.

— И это правильно — Романов одобрительно хмыкает — Не стоит гусей дразнить.

Приходит время прощаться. Немцам еще сегодня на переговоры к Косыгину в Совмин, а я провожу Генсека с племянницей в репетиционную. Завадский, наконец, берет первые аккорды, я подхожу к микрофону. Звездочки на бэквокале. Позади Генерального встают охранники, сотрудники студии... Ну понеслась. Пою мощно, пронзительно. Романов одобрительно кивает головой, Алена тихо переводит ему с английского, не отрывая от меня взгляда. Девчонка явно в меня влюбилась. Заканчиваю песню под аплодисменты.

— Не подвел, молодец! — Генсек крепко жмет мне руку и поворачивается к Маркову — Надо продумать, где и как первый раз исполнить песню. Так чтобы на весь мир прогремело! Но до Вены с премьерой повременим, пусть сначала американцы договор ОСВ-2 подпишут, не будем их раздражать. Кстати, хочу предупредить, что в Вену ваша группа летит в составе советской делегации — будете представлять там культурную программу СССР. Поэтому заранее продумайте репертуар — чтобы никаких там вольностей и антиамериканских настроений, все должно быть нейтрально.

— И когда лететь? — я растерян, Клаймич тоже. Такие решения планируются и согласовываются заранее. А вовсе не экспромтом, как сейчас. Ищу взглядом Веверса. Тот только слегка пожимает плечами.

— 15-го июня

— И что нам там делать?

— Ну а ты как думаешь? — Романов смотрит на часы, свита начинает постепенно рассасываться из студии — Споете пару песен на фуршете, пожмете руки членам американской делегации... Тебя кажется, пригласили в посольство на День Независимости?

Я киваю.

— Ну вот что-то в том же духе. Исполнишь "Мы мир" и пусть американцы подпевают.

Понятно. В Кремле доросли до идеи "мягкой силы". Что ж... Это неплохо.

Я соглашаюсь и тут же приглашаю Алену принять завтра участие в съемках клипа. "Куй железо не отходя от кассы". Девушка вопросительно смотрит на своего дядю:

— А можно?

— Ну, если в массовке, на заднем плане, то почему бы и нет — довольный Романов само благодушие.

Договариваемся встретиться с ней утром в Кремле, где мы с японцами будем снимать "лунную походку". Наконец, последние гости уезжают, и мы с Клаймичем можем перевести дух. Даже не думал, что такие визиты могут так выматывать. Принимаем с Григорием Давыдовичем по пятьдесят грамм коньяка для просветления в мозгах, и коротко обговариваем с ним сначала Вену, потом подробно план битвы на завтрашний день. Рано утром у нас Красная площадь и Кремль, потом все встречаемся на ВДНХ, после обеда Таманская дивизия. Рижане приедут в Москву сегодня вечером, их еще ждет примерка камуфляжа, который мастерицы Львовой сейчас срочно дошивают. Форму для съемок антивоенного клипа, добытую на Мосфильме, уже привезли в студию, а к вечеру еще и несколько пар роликовых коньков также должны доставить. Вроде все идет по плану.